Божий человек
Прежде чем сказать: «Мы с Богом!»,
задай себе вопрос: «А Бог с нами?»
Топая с Подборного домой, завернул на Оленичево. Крикнул с берега:
- Девы морские, а ну отзовитесь – дело есть на сто сорок тысяч.
Ага, щщаззз – тут же и прибежали… Ню-ню… пойдем другим путем.
Снял обувку, закатал гачи штанов и зашел по колено в воду. Зачерпнул пригоршню воды и поднес ко рту. Пока она стекала меж пальцев в озеро, шептал заклинание:
- Маринка, приходи ко мне сегодня ночью – есть информация по твоей теме.
Так-то оно надежней будет – вода должна передать, если она живая.
В медгородке крепкая тетка, силуэтом напоминающая самоходную артиллерийскую установку, подкатила ко мне.
- Анатолий Егорович, вы совсем не участвуете в жизни нашей ветеранской организации.
- Смотря какой, - осторожно так отвечаю. – Если в сексуальной, то и на дух не надо – предпочитаю молоденьких.
- В общественной, - не моргнув глазом, тетка заявляет. – Я имею ввиду жизнь общественную. Мы объявления всюду развешиваем. А вы что, особого приглашения ждете?
- Я их вижу и читаю. Но ничего кроме вечеров отдыха «Кому за…» не увлекает. Туда хожу регулярно.
- А субботники? А спортивные мероприятия? Вы же у нас в волейбол играли.
- Играл. Теперь завязал.
- Почему?
- Возраст, понимаете ли…
- А вокруг села ходите да ещё по два раза в день.
- Вы следите за мной?
- Люди рассказывают.
- Понятно – кто-то интересуется моей персоной. Молода, красива, не замужем? Ну что молчите?
- Зря вы ёрничаете – я вас по делу спрашиваю.
- Ах, если по делу, тогда скажу так – я делаю то, что хочу. А что не хочу – не делаю. Надеюсь, что заслужил.
Тетка сменила тон.
- Вот еще что. Вы на заметке у участкового – в вашем-то возрасте! Как не стыдно!
- Это ему должно быть стыдно – требует, чтобы я показал свой фаллоиммитатор.
Тетка решительно развернулась и, не прощаясь, пошла прочь.
Ох, уж эти мне совковые привычки! Смотрю ей вслед и думаю – когда вампир кусает человека, тот непременно становится вампиром; когда оборотень кусает человека, тот непременно становится оборотнем; а в советские времена людей кусали дебилы. К тому же – сколько живу, всегда убеждаюсь в конечности разумного-доброго-вечного и лишь глупость женская безгранична.
Я даже вспотел как лошадь от душевного напряжения при общении.
Когда в квартиру вошел, сильно свечерело за окном. А у меня от суеты дневной ноги просто отваливаются. Открыл дверь в лоджию, отшпингалетил открывающиеся окно – если девки придут, то попадут, а комарам стоп – и завалился спать. О лучшем мечтать не приходится – не все же себя тонизировать живой водой.
Глаза только закрыл и тут же провалился в омут сна.
Приснилась мне Маришка – как обычно, голая, но не живая, а мертвая. Другими словами – не оборотень, а зомби. Роскошные волосы сбились в паклю и на всем теле отвратительная сетка зеленых трупных вен. Страдальческий оскал полуоткрытого рта с гнилыми зубами медленно меняется на мертвую улыбку. Деревянно протягивает в мою сторону руку скрюченных пальцев…
Тут я, естественно, просыпаюсь – но не от ужаса, а от того, что кто-то ласкает мой вставший писюн. И голоса кого-то невидимого… Впрочем, узнал – это девчонки-двойняшки с Оленичево забрались в мою квартиру и измываются над моим телом. Причем, в две руки – одна из них дергает, другая ласкает…
Маришка:
- Кажется, он сейчас кончит.
Маринка:
- Если он кончит, не проснувшись, значит будет поллюция.
- Как это?
- У мужчин иногда бывает: приснится эротический сон и, как результат, семяизвержение в трусы.
- Ничего себе! Не дадим добру пропасть!
Кто-то усаживается на меня, заправляя напряженный писюн в свое лоно.
Ну, конечно же, это Маришка, и её непременные ковбойские скачки. Вот амазонка, забери её черт!
Но мне приятно. И я со стоном кончаю действительно.
- Ай! – вскрикивает Маришка.
- Да тише ты! Соседей разбудишь, - это мы на неё с Маринкой в два голоса.
- Кончил? – притушив свой, спрашивает Маришка. – Поздравляю!
- Может, слезешь с меня?
- Да уж не с чего… - печально Маришка.
Но невидимая тяжесть покидает мои чресла.
Маринка извиняется:
- Мы не собирались тебя будить. Но когда пришли, он уже стоял. Кто приснился?
- Зомби ужасный.
- Ты извращенец жалкий, - заявляет Маришка.
- Ладно, вставай, раз проснулся, - говорит Маринка. – Говори, зачем звал.
- Насчет завтрака, девчонки, как?
- Скорее ужин – полуночи ещё нет.
- Ты глазенки разлепи сначала и пойди умойся, - предлагает Маришка. – Я сама стол накрою.
Совет хороший – гости в доме, а я на диване валяюсь ненужной вещью. Кряхтя и потягиваясь, встаю. На эти приметы старости девушки тактично не обращают внимания.
Титан не включен. Торопливо обмываю чресла холодной водой. Имитирую чистку зубов. Ополаскиваю лицо.
Когда вернулся из ванны, открытая полторашка барражировала над диваном. Я сел на краюшек, и она тут же замерла перед моей грудью.
- Что пьем?
- Кто что хочет с жареной печенью, - Маришка сегодня повар.
Я водкой взбодрился. А в печени много лука и перца.
- Ну, давай рассказывай, какие новости для нас приготовил, - это Марина из небытия, то есть, невидимая.
И Маришка поддакивает, заявляя себя участником симпозиума (полторашка снова в её руках):
- Валяй, неси в массы сияющую истину.
- Легко. Садитесь и слушайте, где стоите. Не изумляйтесь – у меня многое получилось. Короче – слушайте мудрую мудрость наимудрейшего из умудренных мудростью мудреца…
- Мудака.., - поправляет Маришка.
Да Бог с ней – она, понятно, не в настроении оттого что мало попрыгала. В такие моменты с ней бывает и не такое.
Я поведал присутствующим о вечерних приключениях дня ушедшего. Спросил Марину:
- Как тебе моя идея – использовать БЛА для поиска твоих врагов? Он за час облетает все пляжи лечебных озер и каждому там присутствующему мы через камеру глянем в морду.
- И кто нам позволит? – удивилась Марина.
- Владелец беспилотника уже на крючке. Я и тему с иномаркой, которой Маришка лобовое стекло разбила, закрыл, и драку замяли. Сегодня еще к участковому сгоняем – мужик заявление на меня заберет.
- Как ты этого достиг?
- Живой водой.
- Секрет разболтал?
- Да храни меня Бог! Сунул водичку в бутылочке под видом заговоренной, сам представился знахарем… За ночь гематома у мужика сойдет, и буду я ему личным лечащим ведуном. Все хвори излечу даже семье. Знаете, девочки, человек – одна из самых живучих скотин на свете. Уступает этим качеством лишь крысам, воронам и тараканам. Но болезни – вот беда! – преследуют его иногда. И в них наше спасение…
- От кого ты спасаться собрался? – это Маришка.
- Неужто он откажется БЛА погонять по моей просьбе, если я ему пообещаю сто лет беспроблемной жизни?
- Наверное, не откажет, - это Маринка. – Но ты ведь не знаешь моих насильников.
- Ты будешь невидимая рядом стоять и тоже смотреть на экран. Как узнаешь – знак мне подашь. А по-другому ты до окончания купального сезона в своих поисках не уложишься. Ну, что – одобрен мой план?
- Давай попробуем.
- Сегодня же и начнем.
Минуты две прошли в тягостной тишине. Даже Маришка не ворочалась на диване.
Я не вытерпел:
- Ну что ты молчишь?
Марина:
- Размышляю.
- Ну, думай-думай, а я к деталям вернусь. С восходом солнца вы можете выдвигаться на дикий пляж Подборного. Маришка найдет иномарку и Геру – возле них и держитесь. В ситуации лучше вам меня ждать, а не наоборот. А дальше – импровизация…
- А ты умный, - похвала от Маришки.
- Чувствительно тронут.
И Маринка:
- Мне кажется, ты чересчур увлекся. Слушать тебя интересно, как арию Хозе в опере Безе, но оправдает ли цель предложенный риск?
- Какой риск?
- Раскрытие тайны живой воды. Ведь мужик этот твой – он же живой: сначала удивиться, потом будет думать, потом начнет следить за тобой. И поскольку он бизнесмен, то ради удачи и прибыли может просто выкрасть тебя и в темном подвале пытками развязать твой язык.
- Ты думаешь?
- Уверена.
- Так что же делать? Процесс я уже запустил. Если он такой, каким ты его представляешь, то очень возможно, что сейчас он уже под окнами…
Кто-то из девушек встал и задернул шторы.
Марина продолжила:
- Раз процесс уже начат, поступим так. Воду целебную буду готовить я. Ты мне тару подноси и говори, что излечить требуется. Я все сделаю так, что, в конце концов, он забудет про нас.
- Не слишком жестоко? – осторожно спросил я.
Вмешалась Маришка:
- Нормально для этого козла. Представляешь – они хотели меня всемером изнасиловать.
- Это больно, я знаю, - то ли серьезно, то ли напротив Маринка Маришку утешает.
- Лады. Я умываю руки. Теперь операцией руководишь ты! Но вот по поводу тары и прочих общений надо бы внести ясность. Предлагаю еженощный сбор у меня в квартире. Как – годится?
- Я не против, - сказала Марина.
- Я тоже «за» - согласилась Маришка.
А у меня праздник – душа ликует, и тело готово пуститься в пляс.
- Все новости обсудили? И цели намечены, и задачи поставлены? Я хочу шпили-вилли, - это Маришка капризным голосом. – Зря что ль плелись такую даль.
Вот врет! Тут от Горького до моего дома несколько десятков шагов. Но я тоже не против заняться сексом. А раз Маринка молчит – любовь рулит!
- Хочу судьбу испытать – кому повезет? – говорит Маришка. – Ты будешь искать нас и кого первой коснешься с той и любовью займешься.
- Я не против, - соглашается Маринка.
- А ты иди подмойся! – требует Маришка от меня.
- Да я даже не вспотел.
- А я хочу тебе сделать минет – чтобы весь блестел, и причиндалы в особенности…
Уже возбужденный от предвкушения орального секса топаю в ванную. А когда вернулся, готовый к соитию, в комнате тишина и покой.
Обошел по периметру, трогая мебель и стены, на диване пошарил.
- Девочки, где вы?
И тут до меня докатило – разыграли, заразы! Пошутили и смылись. А я голый и возбужденный по комнате мызгаюсь – вот видео-то для широкой публики! Миллион, как минимум, просмотров будет в инете.
Закрыл в лоджию дверь, лег на диван, укрылся и стал обижаться, пока не уснул…
Первым делом, другой раз проснувшись, отправился в магазин «Волна», дождавшись его открытия. Скупил все газировано-сладкие напитки в поллитровой таре. Собрал ребятишек во дворе – а он у нас на восемь двухподъездных трехэтажек один – и поставил задачу:
- Пейте, переливайте в свои сосуды: избавляйте от газировки – мне нужна лишь пустая тара.
Пристрастившись к живой воде, иной жидкости не употреблял.
Налил в поллитровую бутылочку из-под «колы» живой воды, сунул в карман и пошел на Подборное.
В дороге мозг напрягал – как мне девчонкам отомстить? Многое роилось в голове. К примеру, мысль напустить в квартиру газу, дождаться их в гости и зажечь спичку отложил для более детального изучения.
Где-то с краешку сознания внятный голос подсказал – ну что ты психуешь? зачем торопишься? будет время, найдется и повод; сейчас прости, но не забудь…
Но поупиваться своей обидой было все-таки немного приятно. Поэтому отогнал голос разума и предался горестному отчаянью. С ним веселее в дороге…
К концу пути пришел к выводу, что «завернуться в тогу молчания» будет самым правильным выходом из положения. Все общения лишь по делу – никакой лирики. Девчонки болтливы – им это будет внапряг…
Гера меня встречает взъерошенный и красномордый. Открывает пасть и некоторое время раздумывает, что сказать. Выдавливает из себя:
- Здрасьте!
- Ну, как наши дела?
Вместо ответа он задирает футболку – от гематомы и следа нет.
- А боли?
- Никакой. До середины озера плавал.
- Словом, комфортно себя чувствуете.
- Абсолютно.
Сейчас самое интересное начнется. А девочки здесь? Догадаются дать знать о своем присутствии?
Меж тем, Гера продолжает лить восторги:
- С вашим средством, док, я вообще бодрее стал себя чувствовать. Это, случаем, не настой женьшеня?
Подсказка знатная!
- Вы угадали – настойка женьшеня с исцеляющими добавками.
- То-то я себя бодреньким чувствую по всем параметрам, - хвастал Гера и, голос понизив, сказал об интимном. – На супругу два раза ночью запрыгивал, а она, что характерно, совсем не Мэрилин Монро.
Довольно метко он о жене.
- Что сегодня будем лечить?
Он покосился на мой карман, угадав там лекарство от всех болезней.
- К слову, док – как вы относитесь к соблюдению врачебной тайны?
- Ну, во-первых, я знахарь, не док, а во-вторых, так же как и вы – соблюдение любой тайны есть основной способ сохранения здоровья и жизни.
- Намек понят – я нем, как могила. И считаю это правильным подходом к делу. Теперь, что касается излечений. Мы тут семейно посоветовались и решили – на ваш выбор. У дочери косоглазие, у жены гастрит, а у меня… Но это исключительно между нами, товарищ знахарь. В студенческие годы был трипак, а говорят, что он до конца неизлечим, и когда-нибудь проявит последствия. Как дамоклов меч висит над моей жизнью. Не могли бы вы меня от этой кары освободить? Короче, что вам проще, то и лечите.
Вот тут я влип! Не зная, здесь ли дамы мои, что я могу сказать. Придется самому настраивать живую воду. Достою бутылочку «колы», сворачиваю пробку и…
Чья-то рука на мою ложится и тихий шепот прямо в ухо:
- Косоглазие девочки.
Ну слава Богу, Маринка под боком!
Закрыл глаза, пошевелил губами над бутылочкой, ничего не сообщая живой воде, закрыл пробкой, передал Гере:
- Пусть ваш ребенок каждый час пьет по глотку. К утру станет красавицей…
- Спасибо, брат!
Гера цапает лекарство и бежит в палатку.
Спрашиваю Марину:
- Ты настроила воду?
- Конечно.
- Сейчас я попробую раскрутить мужика на беспилотник.
Шарю рукой вокруг себя, натыкаюсь на голое плечо и уже без промашки кладу ладонь на упругую ягодицу.
- Не боишься за себя? – насмешливо Марина.
О, блин, увлекся! Отдергиваю руку и дышу глубоко, пытаясь избыть возбуждение.
Честно признаться, отомстить хотел. Но удар прошел мимо, а рикошет по мне шарахнул. Мне сейчас, стоящему посреди пляжа чуть ли не в гуще народа, эрекция к месту, как сапог на голове или мыло в борще.
Чтобы отвлечься от грешных мыслей, стараюсь думать о деле.
Пока удается справляться с надуманной ролью. Ловлю себя на том, что мне всегда нравились в прочитанных книгах ушлые люди, которые умели и торговать, и воевать, и политес вести, и правителей маслить, а буде нужно – царя Гороха вокруг пальца обвести. Теперь прикидываю, как разговор о беспилотнике завести.
Возвращается Гера.
Я ему сходу:
- Завтра принесу вам лекарство против гастрита у жены.
- Про меня не забудьте, товарищ знахарь.
Как ему плохо дается словосочетание «товарищ знахарь» - очень заметно. Что бы попроще придумать?
- Силы мои от Бога, но я человек, и потому они не беспредельны. Вы ведь завтра не уезжаете? Значит, много чего успеем. А «товарищ знахарь» плохо улавливается моим ухом. Если не сильно напрягает, зовите меня «Божьим человеком».
- Хорошо. Даже прекрасно! Божий человек – это звучит гордо! А послушайте, про лекарство… Вы в Хомутинино живете? Может, мне заехать за вами? Подскажите адресок.
- Прогулки пешие полезны здоровью, а также – общение: я человек одинокий. Так что не стоит себя беспокоить – я в это же время завтра буду у вас…
Люблю квалифицировать людей по их внешним и внутренним признаком. К примеру, Маринку смело можно отнести к идеалисткам. А Маришку – к циничным стервам. Куда же тебя, Гера, засунуть? От этого зависит правильный выбор подхода к душе. Не дурак с виду и не даун. Иногда может быть распоясавшимся новорусским. Но умеет думать и слушать…
Не определившись, рискнул.
- Я бы вот вас о чем попросил – если не сложно конечно.
- Для вас, человек Божий, все, что угодно и все, что возможно. Чего изволите?
- У вас на беспилотнике кинокамера есть?
- Регистратор автомобильный ставлю, когда надо.
- И можно смотреть в онлайн режиме?
- Что вы хотите заснять?
- Скорее, кого. Ищу одного человека и никак не могу разыскать – брожу-брожу по пляжам целыми днями…
- Так может, на джипе?
- А беспилотник?
- Да, согласен – на самолете быстрей и удобней. Давайте попробуем.
Гера вытаскивает из багажника джипа все причиндалы БЛА – сам аппарат, пульт управления… Видеокамерой служит автомобильный регистратор с антенной и ноутбук, как принимающий экран. Все в порядке, все работает – можно запускать и наблюдать…
Я отмечаю, насколько влюбленным взглядом глядит и прикасается руками нежно к своей летающей игрушке её хозяин. Редкая девушка может похвастаться, что на неё смотрят с таким обожанием.
Запустили, полетели, смотрим в экран ноутбука…
- Откуда начнем поиски? – спрашивает Гера.
- Давайте с озера Горького – там меньше всего народа.
- Но березы на пляже.
- А вы летайте пониже и помедленнее.
- Легко сказать.
Под руководством Геры беспилотник рванул на Горькое прямиком через село. Ну, вернее – над ним.
На озере два пляжа – как раз на противоположных берегах. Полетали над ними, над купающимися в воде – заглянули всем людям в лица с небольшой высоты и разных ракурсов. Надоели быстро и нам стали грозить кулаками…
- Ну, - спросил Гера, насупившись.
А я ждал сигнала – его не последовало.
- Давайте на Чокорево.
Полетели.
Правду надо сказать, что Гера на пульте управления БЛА творил чудеса. Бывали моменты, когда казалось – вот-вот и беспилотник начнет сбивать грачиные гнезда на верхушках берез. Все обошлось…
На Чокорево было проще в плане высоких деревьев – широкий песчаный пляж далеко отодвинул их от кромки воды.
И снова баражировка туды-сюды – над купающими свои телеса, загорающими и прочими остальными. Оператор Гера, на секунду отвлекшись от нужного дела, спросил:
- С чего, папаша, грустим?
- Знаете, я-то ведь никак себя в папашах не чувствую – вот только когда напоминают о возрасте. По своим внутренним ощущениям – так я совсем недавно с флота вернулся, где тянул срочную. А скажут «папаша», сразу и понимаешь, что ощущения обманывают. Когда-нибудь и сами вы это почувствуете. А сейчас – наслаждайтесь молодостью!
- Не так уж и молод я, отец.
- Это вам только кажется – поверьте мне.
Гера, продолжая «рулить» беспилотником, стал более разговорчивым, обрабатывая Чокорево.
- А скажите, мне, Божий человек, вы какого окраса будете?
- Не понял вас.
- За кого на выборах голосуете – за единоросов, коммуняк или Жириновского? Лично я всегда за «Яблоко» - нравится мне Явлинский: толковый малый.
Видно, политику Гера любит. А я нет.
- Не хожу на выборы. Кого Бог даст – тот и наш.
- Ну, не скажите. Я вообще не могу понять «Справедливую Россию» - что может быть общего у социалистов, пенсионеров и справедливоросов? Это ж даже не конь с трепетным раком. По мне, это пидорасы в самом худшем смысле этого слова. Удивляюсь – почему у них до сих пор не волчьи клыки и не вертикальный зрачок. Оборотни – мать иху!
Знал бы ты оборотней – сказать хочется, но я молчу: оборотни рядом с нами стоят в экран напряженно глядят. По крайней мере, одна из них…
Гера меня напрягает снова:
- Вы во Второй Гражданской участвовали?
- Это о чем вы?
- О «лихих девяностых» - как теперь это время называют в газетах. Нормальная такая гражданская война получилась.
- Я не заметил.
- Ну, как так можно! Официальная статистика выдавала по сорок тысяч криминальных трупов в год – вполне боевые потери воюющей страны. И таких столкновений на протяжении десяти лет.
- Так то ж бандитские разборки. А гражданская война бывает между антагонистическими классами общества – так нас учили. К примеру, между рабочими и буржуями…
- К примеру, Махно и Котовский тоже были бандюками… Да и красногвардейцы с белогвардейцами величали друг друга бандитскими сволочами. Просто такое количество убитого народа на войну тянет, а не разборки. Понимаете меня? А Чечня – это разве не гражданская война?
- Это да… - соглашаюсь я, пригорюнившись.
Отработав на Чокорева без результатов, БЛА перемещается на Подборное и кружит над нами – цель все та же: заглянуть в лица «дикарей».
- Здесь работаем, пока бензин не кончится или морду нам не набьют, - радостно сообщает Гера.
Работаем…
И вот уже первые негативы.
Подходит к нам мужик в плавках с бешено оскаленным лицом, тычет в Геру пальцем и далеко брызгает слюной:
- Ты достал уже весь народ! Тебе это с рук не сойдет! Ты ответишь за свое хулиганство! Я сейчас милицию вызову.
Странное ощущение возникает в душе от этого субъекта, и не могу понять почему. Из себя мужик, а голос визгливый как у бабы. Может двуснастный? В Хомутах так двуполых называют – которые имеют мужские и женские приспособления для размножения.
- А вы что здесь стоите? – это он на меня накинулся.
А потом к моему гигантскому удивлению уставился на экран ноутбука и молча стал смотреть на мелькание лиц и тел.
- Баб высматриваете? – спрашивает почти интимно.
Хваток мужик – ничего не скажешь.
Гера делает ему замечание:
- Ты, зема, улыбочку-то свою гадкую с лица убери. Мы тут делом занимаемся, а люди, на тебя глянув, подумают черте что.
- Тебе-то что? – отмахивается мужик, не отрываясь от экрана.
- А то… Смотреть на тебя с этой улыбочкой неприятно.
Ситуация – глупее не придумаешь. И что особенно противно в таком положении – мужику пинка под зад дать нельзя: народ сбежится на его крик. А популярность нам ни к чему.
Гера садит БЛА, мне говорит:
- Перекур и дозаправка.
А мужика любопытно-скандального одарил взглядом – шел бы ты нах.., пока в памяти. Тот и ушел, ни слова не говоря.
Жена Геры чаю нам сообразила. Молча хлебаем, а в воздухе как топор висит напряженность. Оператор БЛА устал – ему нужен отдых. А я торчу, как бельмо в глазу, и не собираюсь уходить. Поневоле зубами скрипнешь.
Я бы ушел, дав человеку до завтра отдохнуть, но Маринка молчит и знаков не шлет, а говорить с ней при людях стесняюсь – за дурака примут.
Сходить «в кустики» якобы – догадается ли Марина со мной пойти?
- Сильно устали? Может, на завтра отложим?
- Не суетитесь, папаша – раз я за дело взялся, не брошу пока не кончу. Как говорится – саперы ходят медленно, но обгонять их не стоит.
- Вы откуда сюда приехали?
- Из Казахстана.
- А те, что с вами были в тот день?
- Из разных мест. Учились вместе, созвонились, съехались. Да и сейчас кое-кто здесь…
- У вас свой бизнес?
- А что не видно?
- И как там отношение к русским у сынов бескрайних степей и поднятой целины?
- Казахи – умный народ: зря горлопанить не будут.
- А я слышал – ленивые и шибко власть любят.
- На этом и делаем деньги… Ну, запускаемся – полетели…
Я посчитал разговор не законченным.
- А вы – русофил?
- Это естественно.
- А есть среди наших русофобы?
- Это кретины, от всех получающие – и от нас, и от казахов…
Беспилотник, громко треща, медленно облетает «дикий» пляж – над купающимися в озере и грязевой ванне, над загорающими, над отдыхающими в тени зонтов и берез, над палаточным городком.
- Разговор продолжаем? – вопрошает Гера. – Соскучился по беседе с умным человеком.
Я бы ушел –не увлекаюсь политикой.
- А жена, однокашники?
- Они все поклонники Дома-2.
М-да… тут действительно не позавидуешь.
- Соседи у казахов спокойные, - возвращаюсь я к теме.
- Особенно китайцы. Очень спокойные – только расслабься…
- Зато чеченцев нет.
- Были и есть, но ведут себя скромно. И немцы были и есть – тоже не гонорятся. Всех приучили…
- Непростой ты, Гера, бизнесмен.
- Все мы непростые…
- А до лихих девяностых чем занимался?
- В школе учился.
- Ах, да…
Гера со счастливой улыбкой гоняет и гоняет самолетик над диким пляжем – народу тьма. Ко мне поворачивается:
- Ну что, тишина? Летим в «Урал»?
Самолет пролетает над оградой и кружит над пляжем санатория.
Давно не чувствовал себя таким замудоханным. Никогда, кажется, не уставал, как сейчас. Теперь я уже не был так уверен в успехе эксперимента. Но самым противным было сознание, что Маринка, даже не упрекнув ни разу, снова начнет бродить по пляжам.
Поиски в «Урале» ничего не дали.
- Следуем по порядку? – интересуется Гера.
- Дальше куда?
- Пляж детского лагеря – там тоже люди бывают.
Самолет летит дальше вдоль берега, а Гера ко мне:
- Продолжаем наш интересный разговор. Что вас еще интересует в казахах? Свежий взгляд русского человека.
- Ну а как там у вас на счет гейпарадов?
- Пидорам в мусульманской стране хода нет.
- Это понятно. А лично вы как относитесь к этому делу.
- Я полагаю, интимная жизнь должна оставаться интимной. А вот когда её делают общественной да ещё политику приплетают – это уже ни в какие ворота!
На детском пляже не души.
- Летим дальше, – это Гера, не спрашивает, а утверждает.
- Дальше некуда – прилетели.
- А шашлычка «Золотой дракон»?
- Там теперь скит религиозно направленный.
- Но шашлыки подают и народ принимают. Слетаем – посмотрим: не отвалятся крылья.
Гера, чувствуя окончание поисков, повеселел – вел самолет с ковбойской лихостью над не очень прямой дорогой меж реликтовых сосен знаменитого Хомутининского бора.
Вот и скит. Пустые столы под навесами. Человек у печи, выложенной как мангал.
- Вот он!!! – истерический крик Марины над ухом.
Оператор БЛА испуганно оглянулся на меня:
- Кто он?
Я закашлялся, улыбнулся виновато:
- Простите, Герман, голос сорвал. Все, заканчиваем и сворачиваемся. Я домой. Завтра приду с лекарством…
И поспешил прочь. Я хоть и звал Маринку голосом, отойдя от народа подальше, но бесполезно. Гадать не стоит – девчонки ринулись в воду и со скоростью света перенеслись на скитский пляж. Он и во времена «Золотого дракона» не очень-то был привлекателен, а сейчас напрочь запущен. В последний раз был там охранником санатория – картина предстала такая: песок на кромке воды, проход пробит в густом камыше и сбоку мостик до чистой воды, с которого можно нырнуть. Но трапа нет…
Забором санатория добрался до его автостоянки перед центральными воротами, потом небольшим аппендиксом выбрался на трассу и зашагал в сторону сворота к скиту. Как вертеп «Золотой дракон» превратился в строгий нравами скит, я не ведал. Но шашлыки там остались отменными, а вот спиртное не подавали.
Далее мое богатое воображение рисовало сюжеты, которые могли произойти.
Судя по Маринкиным высказываниям об её насильниках и убийцах, месть им будет ужасной. Я представлял бутылки, забиваемые в задний проход. Видел кровавые следы «розочки» (бутылка с отбитым донышком) на лице в области глаз. А ещё кишку, вытащенную в маленькую дырочку живота и прибитую к дереву. Владелец её становится «псом на цепи» - орет (лает), но не кусает.
Вариантов расправы множество, да мне и не жалко насильников. Вот как бы с увлекшимися девчонками чего не случилось. И сейчас у меня вопрос – как успеть их удержать от спонтанных решений и действий? Надо все внимательно осмотреть на месте и хорошенько обдумать.
Обида, конечно, Маринкина, но полагаю, что решение по поводу судьбы этих трех геморроев должно быть общим, включая меня и Маришку.
Я тороплюсь, и дорога будто бежит под ногами. А сам думаю, думаю…
На мой выбор… Я для начала покатал бы насильника по земле ногами, спуская гнет ненависти. А притомившись, положил связанного в муравьиную кучу и сел думу думать – что дальше делать?
Можно, конечно, и суд учинить, как мозговую пытку. Но покарать обязательно надо – обдуманно, с предельной жестокостью. Я бы даже сказал – с женской жестокостью, которая мужскую, как правило, превосходит в разы…
М-да… вот ситуация! Я ведь писатель – гуманист, живущий по принципу: «Светя другим – сгораю сам», и вдруг такие мысли. Откуда взялась жестокость? И сам ответил – от злости и ненависти к этим нелюдям.
Это кавказцы могут свободно и весело резать глотки. А меня надо очень сильно разозлить, чтобы довести до смертоубийства. Маринкина трагедия – как раз тот самый случай. Я не могу себе представить без содрогание душевного картину, когда три отморозка насиловали девушку, потом душили и топили. Это каким же зверями надо быть? Это что же над ними надо такое сотворить, чтобы они сами прошли через боли и муки?
Такая пришла мысль. Вот мы лечим живой водой болезни людей. А если попробовать её использовать наоборот – пусть она хворью обернется для этих поддонков: да чтоб побольней, чтоб сам в петлю лез от невыносимых мук.
Ладно. Отложим мысли. Я притопал в скит.
На первый взгляд в нем все как и было – у дороги камень белый с заповедями Господними. Несколько столов с навесами – вроде как беседки. За одним сидят две парочки – должно быть, организованные отдыхающие из санатория или профилактория. У печи в виде мангала местный работник. Я к нему направился, заглянув в кошелек.
Иду и приглядываюсь. Ведь на него Маринка крикнула: «Вот он!» Приглядываюсь и убеждаюсь – такой может и сотворить насилие, и убить. Ведь морда лица дебилоидная, а бегающие глаза – наследие зоны. Бровные дуги и сами брови свидетельствуют о наличии кавказской крови. А уж нос-то точно армянский. Интересно, как зовут скитальца?
- Здравствуйте, - говорю.
