Не каждая серая масса имеет что-то общее с мозгом.

Лаборатория разума

В институте у нас был чудак. Ответ на вопрос по билету он начинал так: «Резерфорд – был лорд. Делать ему было нечего, и стал он выдумывать законы….» Профессор встряхивался от экзаменационной дремы и устремлял на него взгляд. А студент, как ни в чем не бывало: «Закон Резерфорда гласит….»

Тогда мы думали – он прикалывается. Теперь я уверен – это был тонкий расчет: после такого вступления и безукоризненного ответа на вопросы билета, он не только получал «отлично» в зачетку, но и расположение профессора, которые, как известно, и сами мастаки почудить.

К чему это я?

А чтобы встряхнуть Вас и устремить Ваше внимание на тему, которую поднимаю.

Я не был отличником в институте, но сессии всегда сдавал без троек. Что-то мне давалось легко – например, математика и связанные с нею науки. Что-то не очень – к примеру, физика.

Сессия не была для меня каким-то особо напряженным периодом: я не менял распорядок дня – в двенадцать ночи отбой, подъем в шесть утра, в полдень адмиральский час. Я не учил ответы на вопросы билетов, а просто читал конспекты – обязательно полные. За 2-3 дня подготовки перечитывал их несколько раз. Что-то понималось сразу, что-то додумывалось на досуге, что-то просто откладывалось в памяти.

Если брал билет и не знал ответа на вопрос, в панику не впадал. Так рассуждал – если дребанный Резерфорд 2-3 столетия назад открыл этот закон, то почему я здесь и сейчас не смогу переоткрыть его заново? Брался за ручку и открывал. Профессор мне ставил «хорошо», комментируя – в определениях плаваете, но суть понимаете.

Эта тяга к собственным открытиям уже открытого появилась у меня не в институте. Еще школьником всегда по-своему представлял любое событие. Хорошо, если совпадало – а если нет? К точным наукам это не отнесешь, а уж к гуманитарным – запросто. К примеру, утверждает учебник, Наполеон Бонапарт был величайшим полководцем своего времени. А по мне, так заурядным. Сейчас докажу. Поднялся в генералы он на штыках Великой французской буржуазной революции. Победоносно прошел с походами Италию, Испанию, Германию и Польшу. На России обломался. А почему? Не то чтобы гений подносился – идея не сработала. Идея освобождения народа от крепостной зависимости обеспечивала ему победы – его встречали в покоренных странах с распростертыми объятиями. В России встретили вилами, как обычного агрессора: не готов был русский мужик променять зависимость от помещика на зависимость от французов.

Я окончил аэрокосмический факультет, но не работал на космос. Я изучил журналистику в университете, но работал в газете совсем чуть-чуть. Жизнь изрядно почеркалась в моей трудовой биографии.

Но теперь, выйдя на пенсию, вновь решил вернуться к тому, о чем мечтал в детстве, юности и в зрелые годы. Хочу объяснить весь мир так, как я его представляю.