Убойная команда
Это Петр Святой - он апостол, а я - остолоп.
/В. Высоцкий/
Утром Стас (а расстался он с Галиной поздно ночью) проснулся с больной головой. Никого не было дома. Никуда идти не хотелось, но все же он встал и включил чайник. В течение десяти минут умылся, подмел со стола, то, что ему мама оставила на завтрак, и начистил кремом солдатские ботинки. Попытка похмелиться чаем успеха не имела – мутило. Пришлось идти к Сергею на надеждой на граммульку спиртного.
- Доброе утро! – приветствовал приятеля.
- Похоже, что действительно доброе, - усмехнулся Сергей и протянул руку.
- За компом сидишь? - удивился Чех. – Я бы сейчас на твоем месте с водочкой разлагался.
- Да погоди ты с выпивкой! Тут интересные документы в интернете пришли. Оказывается, Пентагон на Украине прячет сорок бактериологических лабораторий. В одном только Киеве их целых шесть.
- И персонал указан?
- С именами, национальностью и должностными полномочиями…
- Кто так сумел Пентагон обуть?
- Не знаю.
- Много платят за голову?
Сергей озвучил сумму.
- А за всю семью поголовно?
- Не пори чушь!
- Значит, есть работа бедному ветерану российской агрессии? – Стас подсел к Сергею.
- Похоже, есть.
- А вижу, что ты не рад?
- Рад. Просто уже не могу ничем выразить положительные эмоции. Столько переживал, пока ожидал. Очерствел, что ли…
Убрав с монитора открытые документы, Сергей встал и пошел на кухню:
- Чай или кофе?
- Мне бы водочки на опохмел.
- Тогда в забегаловку иди и, пока не проспишься, не приходи.
Фронтовик как-то сразу весь подобрался:
- Тогда мне, пожалуйста, кофе.
Горячий кофе показался особенно приятным с похмелья. Пили молча, переваривая поступившую информацию и начало долгожданной работы. Жертвы указаны, и если судьба пожелает, можно неплохо заработать.
Илон Маск оперативно сработал. Его хакеры взломали секретные файлы Пентагона, и вскоре нужная информация о Баклабах была у Готовцева на компьютере, а определенная сумма поступила на счет Фонда Правосудия.
Чего медлить? В тот же день Сергей связался с Перчиком и послал к нему Стаса..
Артур указал названного человека Фронтовику.
Назовем его просто, врач-отравитель. Возвращаясь с работы домой через парк, этот самый сотрудник Баклабы вдруг услышал шаги за спиной. А обернувшись, увидел незнакомого парня в камуфляжной форме и с пистолетом в руке. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга.
- Я врач, - сказал отравитель, пятясь. – Не убивайте меня.
- Сдохни, пиндос!
Чех вскинул пистолет и выстрелил прямо в грудь, в области сердца.
Мгновение отравитель продолжал стоять и апатично смотреть, как убийца, спрятав оружие, пошел прочь, уверенный в результате содеянного.
Врач-отравитель пробормотал что-то, понимая, что получил смертельное ранение, и жить ему осталось одно мгновение. Он еще мог стоять на ногах, но повалился на дорожку парка, показывая убийце, что убит, и последней своей мыслью надеясь, что ещё сможет ползти, добраться до помощи, лишь бы больше в него не стреляли.
Но в глазах начало темнеть, и он понимал, что это – смерть.
Последний раз попытался вдохнуть, но зашелся в кровавом кашле и, спустя мгновение, затих навсегда.
Вечером участники преступления собрались в офисе сыскного бюро.
Сергей разлил водку по стаканам и озвучил тост:
- С почином!
Все встали, чокнулись и дружно опрокинули спиртное в глотки.
Перчик почувствовал, как к желудку потекла огненная река, и поморщился.
- Не кривись! – довольный Стас хлопнул медика по спине и захохотал.
- Порядок, - промямлил Артур, протыкая вилкой кружок колбасы.
Сергей ещё налил – теперь уже по полстакана.
Врач-отравитель снова поморщился. Отказываться не хотелось из желания не уронить свой авторитет. Он старше всех! Он врач! А значит, проспиртован на клеточном уровне. Но попробуй не выпить – что о нем подумают подельники.
Чтобы не захмелеть, Перчик налег, было, на колбасу, но Сергей его остановил:
- Эй, Артур! Не превращай закуску в еду.
- Да я с работы прямиком, ещё не хавал, - Перчик положил вилку.
- Закусывать по команде! – съязвил Стас.
Собрались обсудить вопрос, как делить деньги за убийства сотрудников бактериологической лаборатории. Мани с Фонда Правосудия пойдут через Сергея, потому он и «банкует» со всеми выводами и последствиями.
После второго возлияния Перчик понял, что ему достаточно. Закусил скромно коркой хлеба с кружком колбасы. Взгляд уже не фиксировался на одном месте, «плавал». В желудке начались позывы к рвоте. Этого ещё не хватало! .
Сергей рассказал о Баклабах то, что узнал от Готовцева, о деньгах, которые Фонд Правосудия готов платить за каждого отравителя (свою версию, конечно), Информация о смерти жертвы должна быть подтверждена в официальном источнике...
Подельники его слушали, вытянув шеи.
- Как будем выходить на другие лаборатории? – Сергей взглянул на Перчика.
- Почему ты смотришь на меня?
- Жалко мне тебя, Артурчик, - как-то действительно сожалеющее, сказал шеф сыскного бюро.
- А чего меня жалеть?
- Ты маячишь в списках пентагоновских, и если не будешь нам указывать новые жертвы, мы тебя убьем и получим деньги. Давай выпьем, чтобы этого не случилось.
Сергей разлил спиртное, все стали.
Перчик с ужасом смотрел на свои полстакана водки и думал, что его будут выносить. Пойло не лезло в горло. Организм противился. Но Артур, собрав волю в кулак, выпил до дна.
- Мы ждем от тебя новой наводки.
- За эту ещё не заплатили.
- Не ссы, за Фондом Правосудия не заржавеет – не первый год с ним работаю.
Сергей смотрел на Перчика глазами полными сожаления.
Фронтовик вдруг повернулся к Артуру и, глядя в глаза, прямо спросил:
- А ты готов вот здесь и сейчас умереть, как сотрудник Баклабы?
Врач-отравитель попытался представить себе, как это будет выглядеть, но не смог, и сказал:
- Наверное, нет. Я не знаю.
- И коллеги твои не хотят умирать. А заразу человечеству, падлы, готовят.
Стас замолчал, а Перчик не решился с ним пускаться в дискуссию...
Сочувствуя, Сергей обратился к врачу:
- Ты совсем скис.
- Пить больше не могу.
- Твое дело.
- А как вы смотреть на меня будете?
- Не думай об этом. Не хочешь – не пей, нам больше достанется.
И снова налил всем по полстакана.
Перчик только лишь пригубил.
Стас заметил это и потрепал его по плечу.
- Ридна Ненька Украина издревле славилась горилкой и бражкой. Пей – здоровее будешь.
- Я не хочу. Не могу больше.
- Значит ты не казак.
- Я еврей, - согласился Артур,
Сергей посмотрел на него с сожалением, и Перчик не мог понять почему он так на него смотрит.
- Когда мы познакомились с тобой, ты любил путешествовать, открывать для себя новые страны. Ты ведь ещё не стар. Зачем связался с пентагоновцами? Что, не было другой работы? – тихо спросил Сергей.
- Ты знаешь, меня рекомендовали, - объяснил Артур. – И надо сказать неплохо платят.
- И за тебя Фонд Правосудия неплохо заплатит, - вставил реплику Фронтовик.
- Кто? – не понял Перчик.
- Тот, кто заплатит нам за пиндоса, которого я сегодня по твоей наводке ухлопал.
- А когда наводки иссякнут, и я стану ненужным, вы меня хлопнете? - растерявшись, спросил Артур, не зная, шутят парни или всерьез.
- Вот-вот, ищи подходы к другим Баклабам, - посоветовал Сергей.
- Я весь вечер только это и слышу это от вас, - попробовал огрызнуться Перчик.
- Как только оплата пройдет, мы дело поставим на поток. Запомни мои слова – я приду, а жертвы нет, кокну тебя. Те же деньги…. Наливай, Серый!
- Ты хоть понял, о чем тут с тобой весь вечер бубним? – спросил Сергей Артура.
- Понял, - кивнул Перчик, - нужны цели. Будут – только платите, как обещали, а не пугайте. Буду работать.
Сергей усмехнулся. Слово «работать» приобрело в устах Артура совсем непривычный для него смысл.
И снова врач-наводчик прочитал в его глазах необъяснимую грусть. Ему показалось, что шеф сыскного бюро жалеет своего бывшего товарища по путешествию в Ирак.
Стас, захмелев, снова цеплялся:
- Что ты такой худой и бледный?
- Таким уродился, - пожал плечами Перчик.
Себя Фронтовик не считал ни худым и ни бледным.
- Надо тобой подзаняться. Хоть и поздно уже.
- Хорош цепляться! – наконец, не выдержал Сергей. .
Стас замолчал, но зло посмотрел на Артура.
Перчику этот взгляд не предвещал ничего хорошего.
- Вот напьюсь и набью тебе рожу, - пообещал вдруг Чех.
- За что? – удивился Артур.
- За то, что мне твоя рожа не нравиться.
- Остынь! – прикрикнул Сергей. – А то я сейчас тебя остужу.
Перчик подумал, что если сейчас не ответить достойно Фронтовику, потом он так и будет к нему относиться с издевкой.
- Попробуй! – запальчиво отозвался Артур Стасу. – Мне твоя рожа тоже не нравится.
- Ты видал, командир? Я за жертвами бегаю, рискую, а этот жид тут сидит и ему что-то во мне не нравится!
Фронтовик подался вперед и размахнувшись через стол заехал Перчику в челюсть.
Опрокинув стул, Артур упал на пол.
- Стоять! – крикнул Сергей.
Но Стас подскочил и пнул ногой, пытавшегося подняться врача.
Тогда Сергей провел короткий, но мощный хук в нос Фронтовику.
Брызнула кровь.
Чех поначалу опешил, а потом буром попер на Сергея.
Но тот поймал его на прием и вывернул руку за спину.
- Убью, падла! – истерично крикнул Стас, пытаясь пнуть Перчика.
Сергей болевым приемом выгнул Фронтовика в обратную сторону и взял локтевым сгибом на удушение.
Тот присмирел:
- Все, командир, все…
Сели за стол.
- Дурак ты, - сказал Перчик Фронтовику.
- Да ты… - начал было тот.
Сергей резко оборвал:
- Заткнитесь оба! Горячие финские парни…
А потом вдруг рассмеялся.
- Один указал жертву, другой на дело сходил, и уже причину нашли поругаться! А что, парни, с вами будет, когда отстрел отравителей на поток поставим? Друг друга пристрелите? Нервы надо беречь. И так есть где их тратить…
Артур пожал плечами:
- Лично я против него ничего не имею.
- Зато я имею, - отозвался Стас. – Он же сам врач-отравитель. Заразу для Пентагона изобретает.
- Но и нам помогает, - вмешался Сергей.
Фронтовик:
– А когда не нужен станет, башку откручу, как котенку.
- Ты, наверное, только котятам и можешь головы вертеть – не удержался от язвы Артур.
- Что?! – Стас начал подниматься.
- Заткнитесь, я сказал! – прикрикнул Сергей.
- Иди умойся, - посоветовал он Перчику и добавил Чеху, – И ты тоже клюв свой отмой от крови.
Артур первым сходил в ванную, вернулся – глаза красные от обиды. Из ничего разгорелся такой конфликт с рукоприкладством. Фронтовик, сходивший на мокрое дело, нашел способ снять психологическую нагрузку на нем.
Потом Перчик ушел, а Стас остался, допивать водку.
- Он ведь сам врач-отравитель, - ворчал.
- И тебя задевает? Да не думай об этом. Детей тебе с ним не крестить.
– Я башку ему разобью.
Сергей кивнул:
- Когда все дела переделаем. А что с ним не так?
- Он мне, падла, справку обещал о контузии и освобождение от службы.
- Ну, и..?
- Дает – только за очень большие деньги.
- Дело пойдет – наскребешь, поди.
- Я за него гонорар получу. А кто справку даст – найду.
И вдруг Сергей совершенно понял – нет, это он знал и раньше – но вот только сейчас он как-то особенно ярко вдруг осознал, что Стас Чех – настоящий труженик войны. Он прежде выполнит любое задание, а потом будет ждать оплату. Одна досада – исполнителен, но глуповат, против црушников не потянет. А ведь с ними придется дело иметь. А вот Перчик не такой – себе на уме. Двумя словами – хитрый еврей. С такой братвой не навоюешь, а дела предстоят масштабные. Надо подтягивать парней из прежней команды…
Вчера подумал, а сегодня позвонил ему Костя Козлевич с незнакомого телефона..
Его подловили на улице Киева сотрудники из военкомата. Он отслужил три недели в ВСУ. Был на фронте, понюхал пороха, не понравилось – убежал. Теперь скрывается, бедствует и ищет средства для существования.
- Помоги, шеф. С голодухи пухну.
- Где ты?
- Пустующий дом в пригороде помнишь, где дела темные творили?
- Через час подъеду. Жди.
Старые приятели пожали руки, обнялись, похлопали по спинам.
Костя уплетал колбасу с хлебом, а Сергей вещал перспективу:
- Я помогу с документами. Сменишь имя, подышишь жильё.
- А деньги?
- Дам взаймы – отработаешь делом.
- А что у тебя болит?
- Тема есть на миллионы.
- Что за тема, если вкратце?
- Если вкратце – настраивайся на боевой лад. Дело тебе знакомое – пиндосов мочить пачками и денежки получать. Вполне приличные.
Алик скривил лицо – было не ясно: рад он делу или не рад.
Сергей не знал, как понять боевого товарища.
- Может, по маленькой за встречу?
- Привез? Давай, если мусоров на дороге не боишься, - пожал плечами дезертир.
Сергей сходил во двор к машине – принес бутылку водки и две стопки.
- Ну, за встречу!
Выпили.
- Говоришь, прилично платят? На Украине, Сергей, жизнь человеческая гроша ломанного не стоит. Откуда твои миллионы взялись?
- Деньги есть. Бабки пришли в Фонд Правосудия. И условия поставлены, и обозначены цели – стреляй, не хочу.
- Но ведь это неправильно, Сергей. Человеческая жизнь – это самое дорогое, что есть на свете. Её надо беречь, а не пускать в оборот на деньги!
- Прикалываешься?
- Запомни, Сергей – война, это самое мерзкое, самое кровавое преступление против человечества.
- Слушай, с тобой все в порядке или ты на фронте совсем свихнулся?
- Не нужно было затевать нам эту войну. Тогда бы не пришлось никого убивать.
- Но на нас напали. Мы защищаемся. Наша задача – вернуть Крым и Донбасс, переломив хребет москалям.
- Тот, кто начал войну – урод.
- Согласен, - кивнул Сергей. – Ну, а теперь к делу.
- Этого урода надо сюда. Путь он посмотрим, как война выглядит на расстоянии вытянутой руки. Пусть он понюхает, что есть такое смерть, как она пахнет. Может тогда осознает, на что обрек несчастных людей.
Чтобы понять, что случилось с Козлевичем, Сергей решил подыграть.
- Уроды, Костя, никогда не опускаются до таких мелочей. Им хорошо и наверху.
- Но я бы все равно хотел посмотреть на них там, где в окопах погибают бойцы.
- Я, честно говоря, тоже, но это, как ты понимаешь, не реально. Смотреть на смерть нам выпало и только нам. Ничего уже не изменить. Такое наше призвание…
Сергей налил водки в стопочки.
- Если я тебе прикажу застрелить человека, врача – ты выполнишь это задание?
- Я не знаю. С фронта бежал, думал оружие больше в руки не возьму.
Сергей хмыкнул:
- Голыми руками будешь мочить? А силенок-то хватит?
- Я вообще хотел завязать с прошлым.
- Ну, тогда будь здоров! Ты такой мне и даром не нужен. Буду я на благотворительность тратиться.
- Шеф, ты не горячись. Я ведь знаю, что ты организатор экстра-класса. За тобой можно идти с закрытыми глазами – не пропадешь. У тебя сознание не как у нормальных людей. Что-нибудь где-нибудь случись, никто ещё ничего не понял, а ты уже взвесил, осознал и выработал решение. Ты с законом не воюешь, а просто играешь. Мусора для тебя ни соперники. А я не отошел ещё от фронта – мозги набекрень. Прости…
- Мне кажется, что на войне самое страшное, это потерять себя.
- Это так. Но ты знаешь себе цену. В тебе, шеф, есть нечто такое, чего нет у многих, кто нами правят.
- И что же это?
- Как бы тебе объяснить…. Понимаешь, командиры на фронте стараются быть осторожными, чего-то боятся. А ты ничего никогда не боишься. Тебе сам черт не брат. Если ты куда-то приходишь, даже в незнакомую кампанию, все сразу признают тебя лидером. Просто ты хозяин любой ситуации – никогда не теряешься. Воли у тебя хватит на сто человек. А может и больше. В тебя все верят и уважают…
- И боятся, - вставил Сергей.
- Да, и боятся, - кивнул Костя.
Сергей понял, что дезертир захмелел, да и темы для разговора исчерпаны –. поднялся:
- Хавчик тебе привез, водку оставляю – пей и думай, с кем пойдешь. Надумаешь – деньги на телефон тебе скину – позвони. Мобильник-то у кого стырил?
Костя не ответил.
Въезжавшего в город Сергея на блокпосту остановил патруль. Но слава Богу, мужик знакомый – Стратий Иван Иосифовича.
- А я хотел тебе звонить, – пожимая руку, сказал Сергей. – Позарез нужен.
- Работа есть?
- А когда её не было?
- А мне как раз деньги нужны. Я сейчас сменюсь – заедем, перекусим, потолкуем.
- Добро.
Заехали в пиццерию..
Стратий спросил:
- Так дело есть?
- Дело, - кивнул Сергей.
Принесли чай и пиццу.
- Как дома, - улыбнулся Сергей.
- Дома лучше. Пополнение ждем в семье. Младшая дочка должна родить.
- Замужем?
- Муж на фронте. Пока к нам переехала – на заботу родителям.
- Как зятя забрили? – Сергей громко хлебнул чай и поморщился: обжегся.
- Как сейчас забирают? Поймали на улице и увезли. Я ещё дознаюсь, что за пидоры из военкомата – устрою им «сладкую» жизнь на дорогах.
- Понял.
- Доча вот-вот родит, а эти козлы увезли отца. Даже не знаю прямо на фронт или в подготовительный лагерь. Он по профессии учитель – сроду автомат в руках не держал.
- Да… - протянул Сергей. – Было бы обидно погибнуть, хрен знает за что, не увидев потомка.
- Сколько уже народу погибло! А за что? Интересно, кто-нибудь когда-нибудь сможет толково объяснить, за что мы с москалями воюем? Ради чего идет война и когда она кончится?
- Этот вопрос простые люди задают себе с начала майдана, прогнавшего Януковича. А ответ на него достаточно прост. Жажда наживы. Обогащение одних за счет страданий и смерти других.
- Не сомневаюсь, что это так, - согласился Иван Иосифович. – Но ведь из нашего руководства никто и никогда в этом не признается. Они будут придумывать массу разнообразных сказок типа патриотизма, воинского долга, защиты интересов Родины. Смотрю на жизнь и думаю – кажется, что я многое понял.
- Что, например? – Сергей потянулся за чайником, чтобы долить в чашку кипятка.
- Не знаю, как ты это воспримешь, но мне кажется, что патриотизма как такого просто не существует. Его нет. Это миф, придуманный только для того, чтобы вдолбить его в головы народа и заставить этот народ воевать. И чтобы никто не посмел роптать, когда его Родина будет посылать на смерть. И Родина мне кажется понятием совершенно абстрактным. Для меня Родина – этот диван, на котором я спал, это тот двор, на котором я вырос. Это мой дом и моя семья. Вот что я должен защищать. А всю страну я Родиной назвать никак не могу. Что Донбасс для меня – Родина? Ничего подобного. Пусть там живут, как хотят – тоже ведь люди. А я киевлянин, и за город родной буду драться до последней капли крови.
- Ну, в целом у тебя мысль правильная, - усмехнулся Сергей. – Я примерно тоже мнения. Но в любом случае должен ты понимать, что существует над нами власть, которая что-то от нас хочет. И считает, что вправе заставлять тебя и меня плясать под её дудку.
- О чем ты?
- Вот о чем. Цель войны – это не только убийство людей. Цель войны – это, передел мира, сфер влияния, захват новых рынков и, в конечном итоге, обогащение. На войну в Украине американцы отстегивают миллиарды долларов. И кому они достаются? Тем же пиндосам, ворам нашей власти, а страна вгоняется в долги. Внукам не рассчитаться…
- А сколько гибнет мирного населения! Осколки снарядов не разделяют людей на хороших или плохих. Просто убивают и правых, и виноватых….
- И нет больше способа достижения конечной цели. А невинные жертвы были всегда.
- Не нужно было травить Россию, гнобя русскоязычное население.
- Нет никакого русскоязычного населения для правительства нашего. Украина – для украинцев. И все должны быть в ней украинцами.
- Фашистский лозунг – тебе не кажется?
- А то! Понимаешь, Иван Иосифович, Украина давно превратилась в фашистское государство. Её, как Гитлера когда-то, готовили западные страны для нападения на Россию. Руку даю на отсечение – страна наша нужна Европе только для этой цели. И лозунг «война до последнего украинца» не москалями придуман – такова суть событий…
Пицца съедена, чай выпит, наговорились…
Стратию не терпелось узнать, что за дело затевает Сергей.
И шеф сыскного бюро рассказал о пентагоновских Баклабах.
- Больницы указаны, списки есть. Тебе очень удобно – стал патрулем у въезда в больницу, проверяешь документы и запоминаешь клиентов. А потом либо сам подстерег в темном углу или дал наводку помощнику. За все заплачу – не сомневайся. И учти, Иван Иосифович, ты не только убьешь пентагоновца, ты, возможно, спасешь тысячи жизней от заразы.
- Вот сволочи, что удумали, - грустно вздохнул пожилой полицейский.
- Ты в теме?
- А то, - глаза старослужащего дорожного патруля загорелись охотничьим азартом.
Другого ответа Сергей не ожидал.
- Помощником, если нужен, бери Костю Козлевича, я с ним уже говорил – он согласен. Ты наводишь, он мочит – вдвоем удобней. Вот его новый телефрн. Зря не рискуй – голова у тебя золотая. Это важнее, чем пистолет…
- Посмотрим. Врачей-отравителей мочить смысл есть.
Расставшись со Стратием, Сергей ехал домой и думал, что лучший из лучших в его сыскном бюро, конечно же, Арпа. Остальным далеко до него. По сравнению в ним все агенты его просто пацаны. Он действительно знает, что такое война. Он хлебнул этого дерьма по самые уши. Он единственный, кому можно верить. А кто знает, что такое война, тот, как никто другой. Будет знать, что такое мир. Кто хоть заглянул смерти в лицо, тот, как никто другой, будет любить и ценить жизнь. И в то же время, когда он на деле, Алик моментально превращается в машину, созданную для убийства. Даже внешне. Это монстр. Монстр убийства. Безжалостный всесокрушающий Молох войны…
Сергей вспомнил, как они вдвоем устроили засаду на высокопоставленных чинов ВСУ.
Машина шла под светом своих фар. На дороге под Киевом они совсем не ждали засады. Слишком далеко было до фронта. Можно расслабиться и фары включить…
Автоматный ремень Сергей расслабил и перекинул через дерево. Если его натянуть, то АК будет плотно прижат к стволу, и таким образом, можно будет стрелять, как пулемет – в одну почти точку без рассеивания.
В прицеле Сергей уже держал фары. Он закрыл один глаз – не засвеченный, он пригодится, когда станет темно на дороге.
Руки взмокли. По спине побежали мурашки. Сердце отдавалось в висках кувалдой.
- Приготовь гранату! – крикнул Арпа, командовавший операцией.
Да машины осталось метров тридцать. Напряжение доросло до наивысшего.
Сергей скосил взгляд на Алика.
Арпа прицеливался...
- Огонь!
Размахнувшись, Сергей бросил на дорогу гранату и тут же вцепился в обшарпанное цевье автомата. АК отозвался ударами в плечо. Сергей водил стволом стреляющего автомата по машине. Она остановилась – и во все стороны от неё полетели какие-то лохмотья, куски обшивки и стекла.
Серега бил по автомобилю, через пламя и искры из ствола видя там, в салоне, как дергаются от ударов пуль человеческие тела. Кто-то кричал, но эти крики тонули в грохоте стрельбы.
Сергей, увлеченный этим зрелищем, не заметил, как у него закончились в магазине патроны, и какое-то время продолжал нажимать спусковой крючок. Когда, наконец, до него дошло, почему приклад больше не бьет в плечо, он быстро отстегнул пустой магазин и сунул в набедренный карман камуфляжа. Новый магазин быстро встал на свое место, и Сергей продолжил стрельбу.
Машина уже безжизненно стояли на простреленных скатах, но по ней продолжали огонь два автомата.
- Харэ! – крикнул Арпа, и в одно мгновение установилась тишина.
Это была звенящая тишина.
Никто не в машине не выжил.
А Сергей с Альгимантасом получили от Фонда Правосудия приличную сумму за четырех убитых старших офицеров ВСУ.
Сергей чуть не захлебнулся от этой мысли.
В телефоне глухо раздался голос Альгимантаса.
- Сергей ты?
- А кто же ещё?
- Есть тема?
- Стал бы по пустякам названивать.
- Ты хочешь встретиться?
- Да.
Встретились в офисе сыскного бюро.
Обсказав обстановку, Сергей предложил:
- Я хочу тебе предложить все Баклабы на периферии – у тебя больше возможностей, чем у других. С помощники возьми Гошу Цимбалюка – он на машине. Адреса все есть, лица указаны. Что будем делать?
Альгимантас посмотрел на владельца сыскного бюро и сказал, включаясь в работу:
- Что-нибудь придумаем. Если что в голове – говори.
- Стратий Киев шерстить, в лечебнице стукачек имеется… Если будут возникать какие-нибудь сложности, обязательно доложу.
Арпа покачал головой.
Сергей добавил:
- Тогда учти, говорят, каждый второй врач-отравитель – агент ЦРУ. Да, именно так. Информация не подтверждена, но чем черт не шутит? Надо иметь это ввиду. В идеале будет, знать, чем в этой Лабе они занимаются. Но это не главное – на перспективу. Сейчас за убитых платят…
- Я понял, - кивнул Альгимантас.
- Ну, раз понял – приступай. У тебя самый широкий фронт деятельности – вся Украина для тебя.
Пришли деньги на Яндекс-мани от Фонда Правосудия.
Подельники собрались в офисе.
- К чему кровь снится? – спросил вдруг Перчик..
- Может, рожу тебе кто начистит? – предположил Стас.
- Да иди ты. Я серьезно.
Получив наличные, Чех спросил:
- Отмечать будем?
- А я, кажется, простыл, - сказал Артур. – Кости ломит.
Фронтовик выдал:
- В нашей убойной команде нет раненых и больных – есть мертвые и живые. Запомни!
- А слабо тебе завтра ещё одного завалить? – сказал Сергей Стасу и посмотрел на Перчика.
Тот плечами пожал:
- Пусть приходит.
Назавтра случилось непредвиденное.
Фронтовик выследил цель, завалил опять же в парке. А потом подошел посмотреть, куда выстрел пришелся. Отравитель лежал лицом вниз, и Стас пнул его ногой, думая, что тот убит, но, желая ещё раз проверить это. Тело дернулось, и вдруг ожило.
Чех даже глазом не успел моргнуть, как «убитый» повернулся на спину – в руке у него был пистолет.
Они выстрелили одновременно.
В грудь Фронтовику как будто ударили молотом. Перед глазами мелькнули верхушки деревьев, и Стас понял, что в него стреляли, и что он лежит, уже подстреленный на земле.
Чех хватал воздух ртом, но вдохнуть у него не получалось. Так бывает, когда отобьешь об чей-нибудь кулак свое солнечное сплетение.
Боли не было. Просто он никак не мог вздохнуть после удара пули. Фронтовик рукой ощупал себя и увидел, что в крови. Это напугало его ещё больше.
Наконец, он сумел сделать вздох. После чего Стас поднялся на ноги и убедился, что второй его был более удачным – пуля попала в лоб противнику. Тем не менее, он выстрелил ещё два раза ему в лицо:
- Вот тебе, сука!
Тут Чеху стало плохо, и он побрел прочь, шатаясь. Под курткой уже хлюпала кровь. Боль появилась и нарастала.
Выйдя из парка, Фронтовик зашел в какой-то двор, сел на лавочку и позвонил Сергею.
- Я ранен, Серый. Можешь, забрать меня?
- Где ты? Во дворе дома возле парка, на лавочке.
В дороге Сергей позвонил Артуру:
- Срочно в офис! Стас ранен. Нужна первая медицинская помощь.
Найдя и забрав Чеха, Сергей привез его в офис, помог подняться. Потом уже вколол промедол и, раздев, перевязал.
Фронтовик был в шоке от боли и слаб от значительной кровопотери.
Приехал Перчик. Осмотрев раненого:
- Нужна операция. Срочно.
- Что для этого надо?
- У меня все есть.
Стаса уложили на офисный стол.
- Лежи и не дергайся, - сказал эскулап.
Артур сделал раненому новокаиновую блокаду и приступил к операции – нужно было извлечь пулю.
Сергей, как мог, ему помогал.