Подарок с Околицы
Не осуждай. Почувствуй в человеке светящуюся точку.
Снежную бабу нарядили в старые вещи Нины Николаевны.
- Вот и пригодились, - она ворчала на племянницу. – А ты всё: выкинь да выкинь.
На нижний шар накинули передник, на второй (плечи) ношенную кофточку, на голову старый платок, под бок поставили деревянный посошок. Носом морковка стала, а вместо глаз черные пуговицы. Нацепили на морковку завалявшиеся солнцезащитные очки.
Потом встали в хоровод. Спели песенку про ёлочку. Хорошо!
После публикации Ириной статьи в инете пошли беседы у камина об общественном устройстве, о государстве, нигилизме и крушении веры. О мучительной, заложенной в алгоритм людей идее добра и справедливости – мол, от Бога это или природой заложено. Рассуждали, жарко спорили и решили…
Вернее, Ира выдала:
- Надо ехать, брать интервью и внушать наши идеи тет-а-тет людям с достатком и властью. Одни статьи не решат вопроса.
Буквально на следующий день её удача посетила. Представившись Оливией Харрис, свободной журналисткой прессы, она попросила интервью у главы Чеченской Республики, и получила приглашение в Грозный.
- Ты полетишь на самолете? – спросила Нина Николаевна.
- Если Сашу со мной отпустите оператором кинокамеры, поедем на машине.
- Пусть вместе едут. Действительно, кому-то же надо снимать историческую встречу.
Оля лишь плечами пожала – пусть едут.
Что Ира хочет сказать миру своим будущим интервью с Героем России? Наверное, ту простую истину, что начавшаяся в Украине СВО не случайна и не кончится сама собой. Это не просто упреждающий удар по готовящийся к вторжению в Россию Украине. Это хорошо спланированный шаг по низвержению мирового гегемона, в котором вся Европа станет разменной картой США. Причем, ЕС не грозит ничего, кроме деоккупации. Впрочем, как поведет себя.
И ещё глава Чечни с её подсказки должен сказать на камеру, что роспуск НАТО лишь часть жестокой борьбы за освобождение мира. В нем не должно быть гегемона, грозящего всей планете катастрофой. Пора приводить к порядку…
Они приехали под вечер и были приняты одним из заместителей главы Администрации руководителя республики. Согласовали время интервью. Потом гостей передали молодому офицеру, который проводил их до гостиницы.
- Я слышал, вы хотите взять у Главы интервью, - деликатно развлекал он их по дороге. Кивнул на камеру в чехле на плече у Сани. – Будете снимать? Я бы с удовольствием посмотрел репортаж.
- С вас завтра и начну, - пообещал Готовцев.
И проводник в ответ:
- Вы будете гостями министерства обороны. Отдыхайте. Завтра утром я подъеду и отвезу вас на прием Главы республики.
Он, козырнув, исчез, оставив журналистов в роскошной гостинице.
В номерах двуспальные кровати под балдахинами. Сусальные золотые орлы на стенах. Под потолком люстра – нечто подвижное, крутящееся, хрустальное.
После заселения по просьбе Иры проехались по городу, по нарядным кварталам с обилием ещё зеленых деревьев и живых клумб. Посетили цветочный парк Чудес – все сняли, что увидели: и фонтан с башнями в национальном стиле, и скульптуры животных…
Спустились в ресторан поужинать.
Пили холодное и пенное пиво из бокалов, поддевая мельхиоровыми ложечками запеченных креветок.
Зрелище роскошного полупустого зала создавало ощущение курорта.
- Хоть снимай! – посетовал Саня. – Жаль камеру не взял.
Поужинав, прошли в бар – полутемный, с мягкой обивкой стен, с цветными, похожими на лампады, плафонами. Здесь можно было танцевать. И они не преминули воспользоваться случаем.
Утром их сопроводили в приемную Главы Чеченской Республики. Он был занят. Попросили подождать. Офицер сопровождавший, извинившись, развлекал корреспондентов разговорами.
В приемной несколько военных. Один из них, что стоял совсем близко, смотрел на Готовцева, словно искал его взгляда. И Саня, убедившись в этом, встретился с ним глазами. Тот мгновенно улыбнулся, кивнул. Готовцев растерянно растянул губы в ответ, стараясь вспомнить, где он видел вояку этого. Где-то он его действительно видел. Какое-то тревожное полузабытое впечатление было связано с этим молодым кавказским лицом.
- Ты знаешь чеченский язык? – обратился он неуверенно к Ирине. – Скажи вон тому парню, что его лицо мне знакомо.
- Я не знаю чеченского языка..
Ирина обратилась к сопровождающему офицеру. Тот к заинтересовавшему их военному. Вернулся с ответом.
- Он говорит, что видел оператора в Донбассе, но не с камерой, а автоматом и в форме.
Готовцев, не вспомнив, при каких обстоятельствах, видел этого молодого чеченца, почувствовал себя неловко. Будто на шпионаже поймали. Хотя документы у него в порядке – в них он действительно Александр Викторович Готовцев, гражданин Российской федерации. А еще есть договор, по которому он работает оператором на свободную журналистку Оливию Харрис, она же гражданка РФ – Готовцева Ирина Викторовна.
Их попросили ещё раз провериться в службе безопасности Главы Чеченской республики.
- Вы, кажется, учились в американском университете и работали в лондонской «Гардиан»? Напомните, как вас зовут
- Да, это так. Сейчас я работаю свободной журналисткой. Продаю материалы тем, кто купит. Подписываю их «Оливия Харрис». На это имя у меня паспорт Соединенного Королевства.
- А вас видели в Донбассе с оружием. Что вы на это скажите?
- Я служил в автобате по контракту – на собственном камазе возил снаряды на передовую. Потом бой, контузия и я на гражданке. Теперь вот работаю водителем, телохранителем и оператором мисс Харрис.
- Владеете английским языком?
- Практически нет.
Допрашиваемые видели беспокойное нетерпение безопасников – наверное, Глава республики уже ожидает их для интервью.
Наконец, прозвучало: «Вы свободны», и вернули документы.
- До свидания! – очаровательно улыбнулась Оливия.
- До встречи! – кивнул офицер безопасности.
Их принимал Глава Чеченской Республики у себя в кабинете, мужественный и величественный. Готовцев через объектив камеры, изучая его медлительные величавые жесты, думал, что этим генерал-полковник как бы берет реванш за свой невысокий рост.
Вместо чая или кофе, угостил гостей холодным оранжадом.
Да, говорил Глава Республики, он активно участвует в СВО. Часто выезжает на фронт. Он понимает задачи России в Специальной Военной Операции. Конечно, он сделает все, что в его компетенции, чтобы операция на Украине закончилась полной и безоговорочной победой России.
Ирина-Оливия деликатно расспрашивала Главу, зная, что генерал-полковник не только военный и политик, но очень популярное и почитаемое лицо в мусульманском мире, о его взглядах на вероотступников.
- Как мы поступаем с муртадами? По законам Шариата. То есть казним после трех дней покаяния.
- Сурово, но справедливо. Вероотступники должны быть наказаны. Вы слашали про раскол православия в Киеве?
- Киев – это вообще не город, а Иртидад. Моя бы воля, я его взял за два дня и многих казнил. Возимся на линии фронта, перемалываем технику НАТО, а надо фашистов мочить. Мои ребята готовы к наступлению, а пока отбивают контрнаступы, ни на что не годных ВСУшников.
- А мы воюем с вероотступниками в их глубоком тылу.
- Кто это – мы?
- Православные люди, сейчас гонимые за веру в Бога и приверженность церкви. Им нужна помощь.
Глава нахмурился:
- Чего вы хотите?
- Джихада вероотступникам.
- Отправить в Киев диверсионное подразделение для казни муртадов?
- Достаточно денег, товарищ генерал-полковник. Палачи уже есть – сами хохлы. Слышали о нелепой смерти Киевского митрополита? Это их работа.
- Я слышал – под копыта коня попал.
- Так подстроено. Бог покарал.
- Понятно. И чего вы хотите?
- Мочить раскольников согласно законам Шариата.
- Но ведь вы христиане!
- Нас стреножит Христова заповедь «Не убий».
Глава республики от избытка чувств хлопнул в ладоши.
- Вера в Аллаха самая справедливая!
- Религия – это культура: вам мусульманство, нам христианство. А Бог един для всех. И враг у него один – вероотступники. Сейчас нас теснят в Киеве, и реально могут помочь только лишь братья-мусульмане.
- Это верно. Я подумаю. Но если это разводилово – вас не спасет ваша красота: наказание будет жестоким. Кому вы сейчас готовите кару?
- Мне называли Андрея Зарубия. Слышали о таком?
- А этого.… Ну, давайте посмотрим, как получится. Если нормально, можно подумать о финансовой помощи.
Глава республики встал. Поднялась со стула Ирина. Саня стоя снимал.
Генерал-полковник ткнул в него пальцем:
- Вы понимаете, что не все, о чем здесь говорилось и снималось можно пускать в эфир?
- Да, конечно.
- Тогда удачи вам.
Глава пожал руку Оливии. Саня в это время снимал.
Забравшись в свой вольво, журналисты облегченно вздохнули.
- Вот тебе и генерал – никого не боится. Настоящий чеченец!
Они выехали за город, обгоняя трескучие мотоциклы. Миновали предместье и скоро свернули к придорожному кафе. Въехали на стоянку, поставив машину в тень огромного дерева.
Саня заказал обед, а Ира достала блокнот и стала строчить.
- Мысли скачут?
- По горячему.
Новости сообщили в дороге – в Челябинске минус тридцать четыре.
- Хоть не возвращайся.
- Давай покутим в Астрахани.
- В Грозном надо было остаться – вот где настоящие райские кущи.
Но дорожное радио «Ностальгия» голосами ВИА «Ариель» звало домой.
Тянет неспроста в заповедные места,
Мое детство босоногое навсегда осталось там.
Я немало испытал, но любить не перестал,
Те места, что душу трогают, заповедные места.
А вечером позвонила Оля – тоси-боси... А потом они втроем спели для путешественников:
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
И мелкая пела – должно быть, караоке включили. Или по книжке стихов Пушкина.
Остановились поздно – Ира настояла, а то бы Саня всю ночь ехал. Но погода начала портиться – заморосило дождем и снегом. Под утро мог мороз ударить, а с ним гололед на дороге.
Утро было пушистым от снега.
И вдруг истина, простая и ясная, открылась Сане от ясного солнца. Зарубий должен исчезнуть для всего мира – ну, удрал, мол, от возмездия, спрятался, боится: москали вот-вот будут в Киеве. А на самом деле – замочить, тело заныкать, а отсеченную голову переслать Главе Чеченской Республики. Он по достоинству оценит и хорошо оплатит. Джихад, однако.
Ира с ним согласилась.
Аккуратно по гололеду ехали, не торопясь. Прибыли вечером.
Ужин за домашним столом был обилен. Вино, которое привезли из Чечни в меру охлаждено.
Ира делилась впечатлениями от столицы Чеченской Республики, интервью с её Главой.
Сергей ГРУ на Санин заказ удивлялся:
- Все-таки вы, москали, забитый народ. В СССР все были материалисты, прагматики, безбожники. Власть поменялась и, пожалуйста, вы теперь идеалисты, почти богословы. Вон как за веру-то вцепились. По мне – катись она прахом. Мир катится, и вера за ним. А ещё вы верите в чудо. В наступающий золотой век человечества. Слушал я вчера вашего Путина. Все, предреченное им сбудется, при условии, что вы пиндосов в унитаз макнете. Вот скажи мне – как я голову Зарубия в Чечню отправлю?
Готовцев:
- Подумай. Тебе за что платят? Деньги немалые.
Сергей ГРУ:
- На бабки, поди, уговорили их Главу. Я не сентиментален: надо замочить – замочу и фото пришлю. А гордым орлам Кавказа доказательства повещественней подавай – то уши врага, то голову.
Готовцев:
- Если хочешь, это каприз. Считай мой каприз – ведь плачу тебе я.
Сергей ГРУ:
- Я бы с большим удовольствием и за очень хорошие деньги водрузил бестолковку Зеленского на меч памятника «Родина-мать». Заказывай.
Готовцев:
- Придет срок и ему.
Сергей ГРУ:
- Придет время, где-нибудь в Москве сойдемся мы с тобой два стареньких болтуна и всласть потолкуем, как запросто решали судьбы сильных мира сего.
Готовцев:
- Так все-таки в Москве?
Сергей ГРУ:
- А ты хочешь в Вашингтоне?
Готовцев:
- А я вообще с тобой не хочу встречаться.
Сергей ГРУ:
- Это почему?
Готовцев:
- Тебя в той жизни, о которой ты говоришь, быть не должно.
Сергей ГРУ:
- Быть не должно? Зачем ты так? Ну, хорошо! Отрежу башку Зарубию, отправлю её в Чечню – ты мне деньги, а я тебя нахер пошлю, и разбежимся в разные стороны.
Готовцев:
- Вряд ли! Не время! Ну, что ты ещё умеешь делать, как только стрелять своим в спину? Как будешь жить? Война ведь не скоро кончится.
Сергей ГРУ:
- А давай посмотрим, москаль, кто кого переживет. Хотя, Санечка, ты не прав. Мы с тобой очень похожи друг на друга. Это наши души наши тела выбрали, а могло быть наоборот – я в тебе, а ты во мне. И национальность здесь ни причем.
Готовцев:
- Да не дай Бог!
Сергей ГРУ:
- И сейчас бы я спал с твоей женой.
Готовцев не ответил.
Время позднее, все дела переделаны, но Саня не спешил в спальню. Сидел в кабинете без света и старался услышать, как падает снег. За стеклами что-то белое шелестело, оседало, невесомо ложилось на берёзы ели, сосны. И он радовался снегопаду, предвкушая утреннюю белизну.
Три женщины и одна девочка мирно спали в своих светлицах, а он бодрствовал, и сна ни в одном глазу. Вот напасть!
Не дожидаясь утра, тепло оделся и вышел из дома.
Белизна была восхитительна своей целомудренной чистотой. Снег пышными подушками лежал на скамейках и кустах. Черные ели с рыжими шишками опустили вниз ветви и казались сутулыми. Лишь сосны сохраняли свою стройность да березы голые не согнулись.
Саня сделал круг по девственному снегу на дорожках пансионата, уминая стопами белый похрустывающий наст. Отпечатки шагов вытягивались в вереницу следов. Он открывает первотропье – это ощущение было дивным, детским, наивным. Было связано с новогодним праздником, до которого осталось три недели.
Заблудившийся в снегопад голубь порхнул откуда-то на ветку под фонарем, сверкнув лазурью крыла. Сидел, чутко, пугливо, поглядывая на человека.
Саня замер, не желая спугнуть нечаянно заблудившуюся в темноте ночи птицу, прилетевшую к нему за помощью.
Но что он мог? В руки она не дастся, а то бы домой унес. Если филин не подкрадется, досидит до утра, а там уже при солнечном свете найдет свое жилье.
Голубь не стал ждать утра – улетел в поисках родной крыши.
И Саня вернулся в дом. Постоял возле открытой освещенной двери – может, догадается сизокрылый, что его приглашают и здесь не обидят. А потом закрыл, снял верхнюю одежду и пошел спать.
Когда вошел в спальню, в окно светила голубоватая луна, в оранжевом ореоле. Снег, стало быть, иссяк совсем.
Саня постоял у окна, не мигая глядя на ночное светило, на её таинственную синеву, пока не закружилась голова. Ужасно спать захотелось. И силы оставили тело, как после секса…
Где-то далеко отсюда пуля в стволе пистолета ищет Зарубия для возмездия за все богопротивные дела его. Возможно, и ему светит луна.
Бывшего активиста Майдана выкрали и доставили в тот же дом на окраине Киева, в котором трое насильников Волчицу трахали.
Сергей захотел с ним пообщаться.
- Ну, давайте его сюда. Сильно помяли?
- Кости все целы, а шкура заживет, если жить будет.
Привели Зарубия.
Был он высокого роста, крепко сложенный, полноватый, лысоголовый. Нижняя губа была сильно распухшей и фиолетовой. Пленник прикасался к ней аккуратно пальцами. Было видно, что у него выбиты зубы – то и дело ощупывал языком оставшиеся пустоты и морщился. Когда приподнимал левую руку, в разорванную рубаху был виден на ребрах вспухший рубец от удара ногой. Глаза дрожали страхом, тоской, ожиданием мучений и смерти
- Садись, - приказал Сергей.
Зарубий сел на табурет.
- Ну вот, дорогой Андрей Володимирович, пришло время тебе отвечать Богу за все свои преступления. Помнишь Майдан, Одессу? А Печерскую Лавру? – Сергей рассматривал бывшего председателя Верховной Рады доброжелательно и насмешливо, как рассматривают занятного зверька, от которого ждут потешных реакций. – Как себя чувствуешь? Ребята не слишком с тобой горячились?
Сергей не испытывал жалости к бывшему государственному деятелю. Его голова прилично стоила, но лишь отделенная от тела. Но что-то ведь можно выжать ещё?
- Жить хочешь? А платить будешь? Давай, говори правду.
- Что вы хотите от меня? – произнес похищенный.
- Гривны, конечно, что же ещё? Можно евры и баксы. Золотишко и брюлики. Есть заначка?
- Нет заначки. Я служил Родине.
- Если ты будешь врать, я сломаю тебе руку – лишняя боль и неприятности. Слушай меня внимательно. Люди о тебе говорят – ты воровал снаряды натовские вагонами и продавал. Бабки где? В казну сдавал? А казна в кармане Зеленского или Залужного? И ракеты тырил ты. Все же происходило на глазах у людей. Я хочу знать, чем и сколько ты можешь заплатить нам за свою никчемную жизнь.
- Я занимался на фронт поставками, но не оружия, а продуктов – мука, рис, масло... Я бедный человек. Напраслину обо мне говорят
- Я не буду тебе устраивать очную ставку. Разозлюсь и пристрелю. Тебя такой исход устраивает?
- Я в ваших руках, - пожал плечами Зарубий.
Сергей кивнул Арпе.
Латыш грозно рыкнул и замахнулся.
Зарубий отпрянул и съежился. Беспредельный ужас в его глазах, ожидание боли, предчувствие неминуемой смерти…
Альгимантас не ударил его.
- Послушай, Зарубий, тебя любит семья? Отец иди жена могут скинуться на твой выкуп?
- Семья живет на мою зарплату.
- Тогда ты умрешь, как собака! – сотрудник СБУ Арпа схватил бывшего председателя Верховной Рады за горло, стал сжимать так, что глаза пленника полезли из орбит. – Придушу, как собаку. Выкину на помойку. Где прячешь заначку? Считаю до трех.
- Нет никакой заначки! – хрипел Зарубий, и из его распухших губ вывалился синий язык. – Богом клянусь!
Сергей махнул Арпе, и латыш отпустил жертву.
- Хорошо. Ты клянешься Богом и при этом врешь. Сейчас проверим насколько ты верующий. Вот личная библия святейшего патриарха Киевского – клянись на ней. Митрополит-богоборец прогневил Всевышнего и получил от него за содеяное. Поклянись на его библии и получи по заслугам судьбу свою.
Было видно, как ужаснулся Зарубий – он понял загадочную кончину первостоятеля раскольников и участие в ней «исполнителей воли Божьей». Такая же судьба ждет его.
- Положи руку и поклянись.
Казалось, пленник потерял рассудок. Страх, который он испытывал не был связан с мучением плоти.
- Скажи, что бабок у тебя нет.
Зарубий скрипнул остатками зубов.
- Для тебя, кацап, у меня нет ничего.
Он не боялся смерти. Страшна была мысль о мучениях. Вот подвесят его и станут драть раскаленными щипцами и бить хлыстом по дрожащим ребрам, ломать железным ломом хрупкие кости. И вот этот палач, вонючий и потный, дыша зловонной пастью, станет хватать из жаровни раскаленный металлический прут…
- Вот и хорошо, дорогой Андрей Володимирович, - спокойным голосом сказал Сергей. – Нет денег и не надо.
Повернулся к Арпе:
- Кончай придурка.
Когда с Зарубием было покончено, Сергей сказал:
- Каждый человек ведет свою родословную от того или иного животного – от змеи, от слона, от крокодила, от ласточки. У всех есть свой тотемный зверь, который, как ангел-хранитель, сопутствует человеку, спасает его, проявляется в его характере, нраве и разуме. Есть вот такие шакалы, как этот, - он кивнул на тело Зарубия.
И вдруг почувствовал усталость и слабость. Полдела сделали – вон он, отступник. Теперь надо отсечь голову и отправить в Чечню далекую. Тело без проблем закопаем в саду. А с бестолковкой будет сложнее. Такая, казалось бы, простая задача, а попробуй с ней справься. Если что-нибудь не покатит, и о смерти Зарубия весь мир узнает, Саня москаль ни рубля не заплатит – он может.
Задушенному отсекли голову. Кровь была устрашающе алой, вызывала ощущение столбняка. Короче, Хичкок отдыхает.
Покойник стал просто телом, которое предадут земле. А голова в мешке целлофановом поедет через линию фронта. И даже дальше.
Вместе с телом мир разделился на явления и образы. Если с телом проблем не будет – закопать в саду, и вся недолга. То голову надо отвезти в Чечню – через линию фронта и прочие препятствия.
Сергей чувствовал себя окруженным проблемами. Был страх. Была забота. Сработать надо было на пределе сил и умения. В общем, опасность требует от человека перерождения. И ничего тут поделать нельзя.
Интересно, о чем сейчас думает москаль Готовцев?
Закопали обезглавленное тело в саду, как и планировали, с наступлением темноты.
Ну что, кого послать в «научную командировку»? - думал Сергей, поглядывая на своих помощников.
Операция абсолютно безопасная, все равно, что игра – хотелось сказать. Но не сказал, потому что знал, это неправда. И все знали. Все ждали от Сергея какого-нибудь оригинального плана доставки головы в Грозный. Но в голове у него пусто.
Пусто стало и в груди – сердце сжалось в комочек и словно бы провалилось куда-то.
Сергей с презрением посмотрел на своих людей – банда с профессиональной военной выучкой, большим опытом похищений и убийства людей… Словом, сплошь квалифицированные мерзавцы, во всех огнях горевшие. Кого послать? Как послать? Под какой легендой?
Люди ждут от него решения – сказав «а», говори «б». Покажи, на что способен человек, у которого есть деньги в кармане и идеи в голове.
Можно ли пройти путь пешком, весь – от Киева до Грозного, никому не показываясь на глаза? Ночами, через дебри, нехожими тропами.… Вряд ли, но возможно. А дальше что?
Ну, допустим, Грозный. Кто допустит хохла с Украины пред светлые очи Главы Республики? Да ещё с головой в мешке, за которую надо говорить. Ну, хоть сам иди.
Поторопились мы отнять голову у бывшего главного укрофюрера, не продумав и подготовив путей доставки.
Сергей вдруг поймал себя, что мыслить стал по-готовцески: «укрофюрера» у него раньше в лексиконе не было.
Во много переделок попадал Сергей, все успешно разрешая, но вот такая головоломка – в первый раз.
Итак, если говорить о задаче, то тут все ясно. Отвезти груз вглубь России, не обнаружив его досмотру – дело не новое. Есть много способов. Как передать этот груз Главе целой республики? Могут ведь схватить по случаю и поставить к стенке без лишних вопросов. Так что.… Смотри, Сергей, веселее, пускай тебе пока не до смеха!
Видя озабоченность шефа, подошел Арпа:
- Надо было, как тот русский, живым волочь. Голову всегда и везде можно отсечь. Поторопились. Как теперь до Чечни добираться?
- М- да, - только и произнес Сергей.
Помолчали.
Им все более и более овладевала досада. Сколько дней может продлиться ещё не продуманное путешествие в Грозный? Скоро плоть начнет разлагаться. Это не только запах, но и черты лица. По черепу определять идентичность с Зарубием? За подобные шутки Глава Чечни запросто к стенке поставит шутника.
Время шло.
- В формалин надо голову опустить.
Никто и не шелохнулся.
Ярость и ненависть овладела Сергеем. Ненависть и ярость.
Понимая, насколько жалок и смешон он в своем гневе, едва не плача, все же изрыгал из себя проклятия – нескончаемые и все же бессильные исправить непоправимое.
Все было обдумано, все взвешено в вопросе похищения и обезглавия Зарубия. Сергей ломал голову над вопросом – что можно ещё выдавить их бывшего фюрера Верховной Рады. Почему же о завершающей части операции никто не задумался? Такой нелепый просчет!
Или судьба выкинула номер, будто предлагая помолиться Богу. Только какому – прежнему или расколотому? Впрочем, какая разница – Сергей все равно некрещеный и неверующий. О чем сейчас и жалеет…
Но… надо дальше жить и решить, как быть. Главное в ситуации – спокойствие и уверенность в себе.
Снова латыш:
- Что будем делать?
- Я же сказал – ищите формалин… в чем ещё можно сохранить плоть для перевозки? Может, в бензине?
Арпа ушел, за ним остальные, оставив голову Зарубия в пакете на полу.
У Сергея где-то на темном дне подсознания шевельнулось скользким угрем – а может, все, хватит сюрпризов? Ну, не получилось в этот раз – получится в другом. Мужикам придется из своих заплатить. Но только не всю сумму – лишь за проделанную работу.
А Готовцев будет ехидничать. Зараза!
Ведь эту тему он подкинул – с богоборцами бороться. И за Зарубия не стал торговаться. А я-то думал – скажите на милость: откуда у москаля такая щедрость. А оно вон как получается! Хороший подарок – ничего не скажешь. Спасибо, кацап!
Усталость вкрадчиво нашептывала – перестань, успокойся, хватит. Сходи перекуси, а потом сядь и подумай: суета здесь не помощник.
В этом доме никто не жил, но частенько бывали. Пошарил и нашел – в холодильнике яйца, в мешке на гвозде сухари. Пожарил, поел, чаю попил. В раздумье присел.
Что предпринять? Какому Богу помолиться? Великий Аллах, подскажи мне – как поступить?
В конце концов, приемлемое решение нашлось – единственно правильное: найти выход на командира одного из чеченских батальонов в зоне СВО, объяснить ситуацию и через него отправить подарок Главе Республики.
Цену неверного шага с этой проклятой башкой Сергей знал доподлено – от Готовцева денег не будет, а все расходы за его счет.
Надо послать к линии фронта самого толкового – стало быть, Альгимантаса: ему с его документами проще всего.
Об останках Зарубия с ненавистью подумал – жил, как гад ползучий, и после смерти одни лишь пакости от него.
И ещё, в долгом ожидании своих помощников такие мысли пришли на ум – вот интересно, за подобные ликвидации неугодных людей ЦРУ платит большую сумму или нет? У них-то всегда бабки найдутся. И банки для них по всему миру открыты. Называй нужную сумму для проведения задуманной операции, и деньги найдутся. Тут же будет выписан чек для соответствующего банка в любой части света. Но зря на ветер американцы не бросаются. У них точный бухгалтерский учет. Деньги даются на эффективные действия, в надежные руки тем, кто не жалея своей жизни, сможет осуществить замыслы заокеанских хозяев. А мы здесь работаем по-кустарному. И как нас Готовцев терпит? А впрочем, причем здесь он? Его задача – поставить цель и выплатить заказанную сумму. Разработка операции и контроль за ней в рукаъ Сергея. Сам набирает народ – кому можно давать деньги и оружие, на кого делать ставку. Впрочем, костяк уже есть. Надо привлекать и воспитывать новых. А все эти контуженные нацбатовцы – публика ненадежная, разобщенная и очень недружная. Чуть что, друг друга за глотки берут и требуют денег, палец о палец не ударив.
Альгимантас – исполнитель, латыш тупой, если бы не корочки СБУ, ни шиша не стоит, как организатор. Сергею бы в команду настоящего американского разведчика, профессионала. Да где взять? Такие на дорогах не валяются.
А пока они с ЦРУ по разные линии фронта. И в Ленгли, наверное, нехило бы заплатили осведомителю о некоторых нюансах Серегиной биографии. Играть против Центрального Разведывательного Управления США, конечно, почетно, но уж очень опасно. Это не дурачков СБУ разводить.
Сергей как-то читал секретный доклад, который попал в печать. Какой-то мен ЦРУ жаловался на дремучую украинскую коррупцию – крадут всё и вся. Деньги им в руки не давай – себя забывают. На эшафот пойдут, но украдут. Надо знать хохлов. А пиндосам такое невдомек. Впрочем, тоже воруют из средств, отпущенных на операцию. А как же иначе?
Парни из Ленгли пытаются выжать евро из стран ЕС для обучения украинских диверсантов. И что в результате? Недоученные диверсанты на кладбище, а европейские евро в карманах американских советников. Так говорят в народе…
Теперь ЦРУшники собирают информацию обо всех украинских беженцах, переселившихся в Россию. Для чего? Правильно. Для создания диверсионных групп в тылу противника.
Интересно, если надыбать эти списки, заплатит за них что-нибудь ФСБ, ГРУ или тот, кому это нужно. И какую сумму?
А что если ему, Сергею, по примеру ЦРУ, организовать собственное бюро расследований. К примеру, в прессе ходят слухи, что на территории Украины под покровительством Пентагона и для его военных целей работают около сорока бактериологических лабораторий. Зачем? Козлу понятно – создают бактериологическое оружие для уничтожения славян. Исследуемый материал под боком.
Китайцы, вон, утверждают, что хоть и ковид начался у них, но запустили его в жизнь американцы. Зачем? Готовятся население Поднебесной извести, чтобы оставить на планете золотой миллиард.
Интересна информация по баклабам на Украине будет Готовцеву? Ещё как! Много заплатит? Сколько найдет!
Тогда за дело, Серега! Что стреножит?
Слышал же он, что почти в каждой крупной больнице имеются секретные лаборатории – и продолжают возникать, как грибы после дождя. А почему только в крупной? В любой могут быть! Лишь бы подальше от глаз посторонних. И работают там иностранные специалисты – в основном, пиндосы.
Вот и первая зацепка!
И все под боком – в Киеве, например. С него и начнем.
Иностранцы в больнице.… Выявить, проследить, взять под наблюдение… Завести, надыбать списки и к Готовцеву на стол. За хорошую мзду, конечно!
Поздравляя себя с плодотворными мыслями, Сергей мысленно налил себе коньяку в рюмку и провозгласил тост – за успех новой темы!
Мысленно выпил, мысленно ощущая вкус коньяка.
Взглянул на часы – черт побери, как время летит! Четыре часа, как уехали «гаврики» за формалином – до сих пор: ни слуху, ни духу. Работнички! Хоть бы отхвонились…
Он перебрал их всех в уме.
Альгимантас Арпа – глуп, но надежен, латыш, но имеет корочки сотрудника СБУ.
Костя Козлевич, по кличке «Курсант», из богатой семьи, но отчислен из военного училища за какие-то грехи. Перебивается случайными заработками, в основном криминального характера. Наркозависим, потому и не жалует его скряга-отец. Когда сын появлялся в родных чертогах, учил быть бережливым, жить, потуже подтянув ремешок. Как делал он в своей молодости. «С тощим кошельком от соблазнов дьявола будешь подальше», - поучал отец сына. Но Константин не воспринимал слова отца всерьез, зная, что вся его экономия идет от жадности – зимой снега не выпросишь. А вокруг была жизнь! Она кружила голову парню. Пусть Киев ещё не Америка, но он тоже умеет чистить карманы. Хочешь иметь удовольствие? Гони бабки. А где их взять?
Нет, из Козлевича серьезный шпион не получится – мальчишка на побегушках. Но убьет, если надо, не моргнув глазом.
Гоша Цимбалюк срочную в спецназе служил, но идти воевать за Ридну Неньку не хочет – дезертир. Прячется в Киеве по чужим квартирам под чужими документами. Деньги научил его зарабатывать Сергей. На убийствах, конечно. Хоть риску не меньше, чем на фронте – все время вертеться возле греха, быть начеку, дрожать за свою шкуру… Но по крайней мере, утешал себя Гоша, не взорвут случайным снарядом. После первых убийств, когда спецназовец Цимбалюк огляделся, вник в суть происходящего, успокоился – стал посвистывать и напевать себе под нос популярные песенки. Выследить, шлепнуть и получить деньги – это тебе не на брюхе в сырых окопах ползать, бежать на позиции противника, рискуя каждый миг получить пулю в живот. Его не выталкивали из самолета с парашютом. Не заставляли резать глотки и колючую проволоку. Дали цель – убей, сними на видеокамеру и приходи за деньгами.
А работа у шефа всегда найдется…
Вот такая команда.