Беспорядки в стране и столице

Когда понимаешь, что в стране порядка  нет, она  принадлежит  тебе.

/смелые парни/

Весна в Украине…

Полопались почки на деревьях, и ярко зеленые листья тянулись к слепящему солнцу.

В оврагах и по распадкам ещё текли ручьями талые воды и, впадая в полноводные реки, играли солнечными зайчиками…

В лесах резвились, радуясь приходу тепла, веселые птички, своим щебетанием наполняя лесные чащи волшебными звуками…

Природа цвела, и ей не было никого дела до людей, которые, глупые, на фоне райского великолепия вели беспощадную жестокую бойню, убивая, и калеча друг друга…

Закончив все дела с Фронтовиком, Перчик сказал:

- Две недели надо отлежаться, но в госпиталь ему нельзя.

- Может, здесь, на диване?

- Нужен уход.

- Вместе будем.

- Я пас. Только осмотр и перевязку.

- Я пригляжу. Он ведь ходячий. Ты – лекарства, я – продукты, выходим бойца для ВСУ.

- Мальчику в войну поиграть захотелось. Пальбу учинил. А дерьмовый врачишка оказался подготовленным агентом ЦРУ. Я предупреждал…

Во время этого диалога Стас лежал на диване и молчал – закрыл глаза, желая избавиться от головокружения.

- Устроился? – спросил Сергей открывшего глаза Чеха.

- Угу, - кивнул Фронтовик.

- Мы с Артуром тебя будем навещать. Так что выздоравливай.

Пожали раненому руку и оба ушли.

Стас смотрел им вслед. А потом накрыл голову одеялом. Нужно было отсыпаться, пока есть такая возможность. Сознание потихоньку проваливалось небытие. Приближался момент, когда все сложнее и сложнее отделить сон от яви…

Кто-то тронул его за плечо. Тихо так, ласково. Стас поднял руку и взял чью-то ладонь. Она была женской и до боли знакомой. Он понял – соседка Галина, с которой «кувыркался» днями назад.

Думать ни о чем не хотелось. Счастье переполняло душу. Галя нашла его в городе. Вот она, рядом. Стоит у изголовья. Нежная ласковая... И ждет…

- Что ждешь? Ложись рядом.

Стас открыл глаза – это была не Галя.

Врач-отравитель, которого он убил несколько часов назад, стоял и держал в руках пистолет.

- Я же убил тебя! – крикнул Чех. – Ты дохляк!

Он дернул рукой. Подскочил. Сел на диван.

В офисе не было никого. Полумрак от света уличных фонарей в окно.

До Фронтовика не сразу дошло, где он находится. Но дошло.

Снова лег, укутался в одеяло и закрыл глаза. Внутри у него все горело. Спина была мокрой от нахлынувшей волны страха. Пульс мощными толчками бился в висках. Во рту пересохло. Руки дрожали. Противная тошнота концентрировалась где-то в животе – казалось, что сейчас вырвет. Но желудок был пуст…

Утром приехал Сергей – привез хавчик.

- Приедет Артур на перевязку – ключа нет, он постучит. Посмотришь в «глазок», тогда открывай. Или позвонит тебе из подъезда. Понял?

- Я вот думаю, Серый, - говорил Стас, уплетая за обе щеки, - каково пацанам нашим на фронте сейчас. По сути, еще малолетки, и этих детей государство кидает в мясорубку войны. Они выносят на своих хилых плечах всю тяжесть этой не нужной никому бойни. У офицеров есть хоть какие-то привилегии, а у этих нет ничего. Какую они не войне несут ношу! Кто бы это знал! Вечный голод, недосып, усталость и страх. У них даже нет возможности нормально, в тепле отдохнуть. И сознание подстать – ранили, а он рад. А рад потому, что благодаря ранению может вырваться из это ада. Ранен зато жив!

- Чего ты об однополчанах заговорил? – спросил Сергей. – Соскучился по окопной жизни?

- Серега, страшно мне! Я не хочу на фронт возвращаться..

- Да никто тебя не посылает. Теперь тебе переходить надо на нелегальное положение.

- Ты поможешь?

- Работаю…

Сергей уехал по делам.

Стас позвонил маме. Сказал, что на фронт отозвали в срочном порядке – не успел попрощаться. Просил простить.

Соврав, загрустил. Ни о чем не хотелось думать. Ничего не хотелось делать. Он просто лежал и наслаждался своим положением – спешить некуда. Здесь не стреляют. Другие в окопах прозябают, подставляют головы под вражьи снаряды. А у него теперь другие ценности в жизни.

Приехал Перчик к концу дня. Сделал перевязку.

- Ты без меня, Артурчик, пиндосов не щелкай.

- Дурак ты, и не лечишься…

А на Сергея в тот день напали.

Когда к машине шел, остановили сотрудники военкомата, попросили к осмотру документы.

Здоровенный, как медведь, военный в  форме штаб-сержанта сунул, не гладя, их в карман:

- С нами поедешь – там разберемся! 

- Отдай по-хорошему, - Сергей с угрозой.

- Заткнись! – штаб-сержант явно хамил, надеясь, что ему, такому большему, никто ничего не сделает.

Но Сергей хамства терпеть ненавидел.

Он резко ударил открытой ладонью здоровяка в верхнюю губу и нос:

- Как с офицером разговариваешь, скотина!

Штаб-сержант от удара завалился назад и прикусил при этом язык. Как-то нелепо взыв, он попытался ответить Сергею, но тот его умело схватил за руку и провел удушающий захват, подбив колени:

- Сидеть, падла! Я офицер спецназа!

И забрал из его кармана свои документы.

Штаб-сержант выкатил глаза, пытаясь что-то сказать, и когда Сергей все же догадался чуть отпустить захват, выговорил:

- Я же не знал… простите…

Сергей отпустил служивого, и тот быстро поднялся во весь рост. Казалось, что такое тело может просто раздавить Сергея, но штаб-сержант смущенно потирал шею и вел себя мирно. Он получил хороший урок от человека, наделенного ореолом элитных частей, с бойцам и командирами которых хамить таким образом не рекомендуется.

Два подельника из военкомата стояли скромно в стороне и безучастно поглядывали.

- Брысь отсюда!

И вместе со штаб-сержантом они последователи совету.

Сергей посмотрел им вслед, и все чувства встали на место.

Позвонил Стратий:

- Есть информация.

- Жду в офисе. Приезжай.

Через час Иван Иосифович приехал, познакомился с Чехом.

- Он наш, - рекомендовал Стаса Сергей.

Стратий поведал.

- Проверяю у госпиталя документы. Оп! – смотрю наш кадр. Делаю знак Косте Козлевичу – он на стреме стоял. Проводил клиента до самого дома. Выяснил номер квартиры. Ночью мы к нему забрались...

Сергей усмехнулся – ему импонировала обстоятельность Стратия

А глаза Стаса загорелись.

- Не томи, Иван Иосифович! Давай, говорит! Мочиво устроили всей семье?

- Да он один там жил. Спящего и хлопнули на кровати. Но самое главное…

Стратий выдержал стратегическую паузу и победно сказал:

- При обыске мы нашли в его квартире пустые бланки документов и пятьдесят тысяч баксов наличкой!

Дорожный патрульный действительно наслаждался произведенным эффектом.

Сергей взял быка за рога:

- На наличку не претендую – это ваш с Костей приз: приходуйте сами. А бланками поделитесь с нами. Станислав Чех  переходит на нелегальное положение – ему порез надо.

- Косте Козлевичу тоже нужны, - вставил Стратий.

- Костику тоже, - согласился шеф.

Потом, размышляя:

- Откуда наличность в таком количестве у врача-отравителя в квартире?

- Должно быть, премия или доплата сотрудникам Баклабы. Или на другие нужды, - предположил Фронтовик. – Короче, приятная находка.

Сергей усмехнулся:

- Знать бы заранее – душу вытрясти из пиндоса.

Стратий посмотрел на него:

- А если не заговорил?

- У меня заговорит

В ответе Сергея сквозил профессионализм. 

Он вскоре позвонил Альгимантасу:

- Будет возможность, захвати отравителя в плен – попытаем.

Буквально через день ответный звонок:

- Приезжай – клиент есть.

- А куда?

- В пустой дом за городом – там Костя теперь отдыхает.

Сергей на ходу в дороге обдумал все нюансы допроса.

Из чулана привели плененного отравителя. При задержании ему сломали руку.

Врача поставили в центре комнаты.

- Хочу сказать сразу, - заявил Сергей. – Живым вы отсюда не выйдете. И потому молчать не имеет смысла – избавите себя от лишней боли. Молчание и упорство обойдутся вам очень дорого.

Пиндос смотрел на Сергея, Арпу, Цимбалюка и Козлевича, присутствующих на допросе, бешенными глазами.  Казалось, что он в любое мгновение готов наброситься на первого подвернувшегося и порвать его своими зубами.

- Что вы изобретаете в своей лаборатории? – спросил Сергей.

Пленный с выражением безмерной злобы сверкнул звериными глазами:

- Вы, грязные хохлы-свиноеды, от меня ничего не услышите!

Цимбалюк не удержался и прыснул от смеха.

Альгимантас украдкой показал Гоше кулак.

- Значит, плохо понял, - вздохнул Сергей.

Все думали, что пиндоса сейчас начнут бить, но Сергей владел более действительными способами извлечения необходимой информации из лиц, отрицательно настроенных по отношению к допрашивающим.

Упрямого отравителя подвесили на крюк в потолке. Повесили по-настоящему – накинув петлю на шею и затянув её покрепче тугим узлом.

Пиндос выкатил глаза и стал извиваться. На лице его от напряжения вздулись вены. Он бился и пытался хрипеть, но у него это плохо получалось. Через минуту затих и висел спокойно.

- Снимаем, - сказал Сергей, руководя процессом.

Цимбалюк и Козлевич сняли повешенное тело и уложили на пол. Освободили от петли.

Кода отравитель откашлялся и немного отдышался, Серёга совсем по-свойски ему сказал:

- А ну-ка, подними свое табло и слушай, что тебе говорят. Знаешь, пиндос, а второй раз никто не будет тебя снимать.

Допрашиваемому без каких-либо лишний движений очень доступно позволили заглянуть в лицо смерти – и тут же вернули обратно. Психика человека таких шуток над телом не воспринимает – а потому непозволительно быстро ломается. И врачишка был сломлен окончательно. В душе у него была пустота. Пережить пытку в трезвом рассудке ему не удалось.

Когда Сергей повторил свой первый вопрос, допрашиваемый зашевелил сухими губами:

- Мы пытаемся создать вирус пандемии, действующий исключительно на славян. Это в общих чертах. Подробности может понять только специалист.

- Когда этот вирус будет создан?

- Пока идут опыты.

- На славянах?

- Не только. Параллельно вырабатывается иммунозащита, чтобы всех подряд не отравить. Я готов сотрудничать с вашей разведкой.

- Про деньги расскажи – когда и как они поступают?

Когда закончили допрос, Серега приказал пристегнуть пиндоса наручниками к батареи отопления, чтобы он не смог рук свести.

- Пусть так посидит.

Подчиненным объяснил:

- Свяжемся с москалями. Может они за живого больше заплатят.

Дома по компьютеру вышел с Саней Готовцев на связь. Обсказал обстановку.

Сергей ГРУ:

- Думаю, дело стоящее. Вывезем пиндоса к вам тем же путем, которым ты когда-то умыкнул с дачи Турчинова.

Готовцев:

- Я думаю, Сергей, не нашего это ума дело с бактериями возиться. Никто нам не заплатит подобную информацию, а, тем более, за плененного пиндоса. Мочи их и денжки получай.

Сергей ГРУ:

- Тогда занеси этого пиндоса в список, которым все одинаково, и гони за него бабки.

Готовцев:

- Будет сделано.

Приехал Перчик в офис и стал ворчать:

- Как себя чувствуешь? Другие мочат пиндосов и бабки за них получают, а ты на диване дыру пролежал.

- Да, нормально все. Могу и на дело сходить

- Показывай свою рану – сделаю перевязку, обработаю….

Стас снял с себя свитер.

В офис вошел Сергей и стал накрывать на стол.

Артур, осматривая рану, потрогал руками:

- Больно?

- Больно девке в первый раз, - хмыкнул Фронтовик. – А я уже сейчас на любой кипеж готов кроме голодовки.

Сергей тоже подошел взглянуть.

- Ну, вроде нормально заживает, - установил Перчик и стал перевязывать.

- Обед на столе, - пригласил Сергей и разлил кипяток в три чашки.

- Война кончится, - вдруг сказал Фронтовик, жуя - поступлю в медицинский институт. Буду хирургом. 

Наверное, мысль эта родилась в его голове не только что.

- Дельно, - поддержал своего подельника Перчик. – Чем смогу – помогу.

- Ведь отслужившим на фронте привилегии какие-нибудь положены при поступлении? – спросил Чех.

- Какие-то положены, - обнадежил его Сергей.

Через день всю Украину потрясло страшное известное.

По официальной версии – в закрытый пансионат для онкобольных ворвались российские  диверсанты и вырезали весь медицинский персонал – ни свидетеля в живых не остановили.

Все подробности знали только участники налета – Арпа и Цимбалюк.

Это идея Альгимантаса – одним наскоком правых с виноватыми ножом почикать: потом разберемся. Проверили классический налет. Вполне грамотно, с точки зрения диверсии.

В официальном списке убитых пять человек имеют отношение к пентагоновской Баклабе.

Такие дела.

Однажды Сергей вдруг вспомнил, что Инесса обещала стать его роковой женщиной, и решил её пригласить в ресторан. Звонить не стал – поехал в госпиталь.

- Вам кого? – спросила женщина в белом халате.

- Мне нужна Инесса. Она здесь?

- Позвать?

- Если можно.

- Можно. А вы кто?

- Сергей.

Женщина сходила куда-то и вернулась:

- Сейчас придет.

Сейчас придет… Сергей ощутил непонятное волнение. Вдруг подумал, что никогда и ни к кому ещё он не испытывали подобных чувства, Никогда и не перед кем он вот так, как мальчишка, не застывал в сладострастном ожидании увидеть… любимую.

Пришла Инесса. Она мгновение смотрела на визитера, потом улыбнулась:

- Здравствуй, Сергей!

Шеф сыскного бюро почувствовал, что от счастья он потеряет сейчас дар речи.

- Что у тебя стряслось?

- Ничего не случилось, - с большим трудом выдавил из себя Сергей. – Инес, я приехал к тебе.

Девушка стояла перед ним – любимая, желанная, милая…

Сергей не мог оторвать от неё взгляда.

- Ко мне? – переспросила Инесса.

- К тебе, - он вдруг подумал, что она сейчас ему ответит отказом, да ещё пошлет куда подальше.

Но в глазах девушки не было таких желаний. Она сама стояла в состоянии близком к шоку. Она совсем не ожидала его увидеть. Шагнула к нему…

- Сергей…

Он двинулся к ней навстречу. Вдруг со всей очевидностью почувствовал, что она потянулась к нему душой.

- Дела совсем закружили. Вырвался на несколько часов. Так хотел тебя увидеть.

- А я ждала. Знала, что однажды приедешь.

Они стояли друг перед другом и не решались обняться. Так бывает иногда, когда чувства бьют через край, а признаться в этом оказывается очень трудно.

- Ты сильно занята? Я хочу тебя пригласить в ресторан. 

Инесса растеряно молчала.

И вдруг Сергея прорвало – он резко обхватил девушку за плечи и прижал к себе.

- Инесса! Я так хотел тебя видеть! – он был счастлив, что мог, наконец,  сказать это.

Сергей боялся, что девушка отвергнет его, оттолкнет.

Но этого не произошло.

- И я…

Инесса тоже обняла парня  Какое-то время они так и стояли – обнявшись, глаза в глаза, полные счастья – в коридоре военного госпиталя…

- Мы что тут стоим? - наконец, спросила она. – Пойдем в ординаторскую. Я тебя чаем угощу.

- Пойдем, - согласился Сергей.

И они пошли.

- Заходи, - открыла Инесса дверь в пустую комнату. – Будь как дома.

Он вошел в ординаторскую, которая показалась ему очень уютной.

Только на зеркале было написано губной помадой: «помни войну».

- Проходи, чего стоишь?

Она залила в чайник воды из крана в раковине и включила в электросеть.

Сергей присел на стул за стол.

- Как работа?

- Я с ночи задержалась. Чаю попьем, и я свободна! Как у тебя дела?

- Крутимся помаленьку.

- Слышал, лечебный пансионат весь поголовно вырезали – и это в глубоком тыла. Ужас, мама, что творится!

- Откуда такая осведомленность?

- Да весь Киев об этом только и говорит!

- Ясно.

- А как там Стасик Чех?

- Говорят, на фронт подался.

- Он так не хотел этого. Наверное, огорчен безмерно.

- Ещё бы.

- А у тебя как дела в сыскном агентстве? Поймал каго-нибудь? Есть гонорары?

- Идут помаленьку. Даже могу позволить себе, пригласить любимую девушку в ресторан.

- Кто эта счастливица?

- Напротив сидит.

- А спросите – она пойдет?

- Спрашиваю – Инесса, ты пойдешь со мной в ресторан? Если откажешь, под стволом поведу.  

- Ту всегда с оружием ходишь?

- Да.

- Рашен-боевик…. И ты будешь угрожать пистолетом хрупкой и беззащитной девушке? Накажут тебя когда-нибудь.

- Лишь бы не убили.  Но я сюда не стрелять приехал. Так ты пойдешь со мной в ресторан?

- Страна воюет, а он в ресторан собрался. Бессовестный.

- Согласен. Только у кого из людей есть эта совесть?

- У меня.

- Врешь!

- Не вру. Точно есть, - Инесса улыбнулась.

- Точно?

- Точно!

- Тогда покажи мне твою совесть! – победно сказал Сергей.

Инесса усмехнулась:

- Чего захотел!

- Да, захотел! А будут тут всякие про советь трепать, а у самих её нет!

- Совесть глубоко во мне, - нашлась девушка. – Её можно увидеть только при оперативном вмешательстве.

- Значит, до вскрытия, мы про наличие у тебе совести утверждать смело не можем?

- Значит, не можем, - рассмеялась Инесса. – Вода закипела. Давай пить чай.

- С удовольствием!

Девушка достала из шкафа две чашки и поставила их на стол.

- Извини, сахара нет – только печенье.

- Буду пить вприкуску с твоей красотой.

- Приятно слышать.

- Инесса, ты прекрасна!

- Вы не льстите мне, мужчина.

- А то?

- А то дрогнет рука, и кипяток прольется вам на колени.

Девушка поставила на стол чайник. Достала два разовых чайных пакетика и вложили в чашки.

Сергей смотрел, как кипяток приобретает бурый цвет.

- Ну, как? – спросила Инесса.

- Ужасно вкусно! – усмехнулся гость.

- Я знала, что тебе понравиться.

Сергей вдруг захотел прижаться к любимой, обнять и поцеловать. Не понял, что мешает ему.

Девушка тоже смотрела на парня растерянно. Сергей казался ей единственным бликом радости на черном небе войны. Она решительно:

- Ну, поехали в твой ресторан!

- Поехали! – с готовностью согласился Сергей.

- В какой поедем?

- Выбирай.

У входа в ресторан с важными лицами в камуфляже с повязками стояли сотрудники военкомата.

- Эти твари, - сказала Инесса, - недавно одно парня отходили ногами так, что вместо фронта он попал на операционный стол. Мы жаловались в прокуратуру, но там никак не среагировали. А недавно эти герои тыла нашу медсестру изнасиловали.. И опять от прокураторы никакой реакции.

- Работа у них такая, - усмехнулся Сергей. – Уклонистов ловить да девок драть.

- Во что превратилось наше государство? За что слава-то Украине? За этиз мразей? Они только и умеют – мальчишек калечить да девушек насиловать.

- Не знаю, - пожал плечами Сергей. – Видимо кто-то им попустительствует.

- Позор Украины они, - зло сказали Инесса. – Поехали отсюда, а то ещё прискребутся.

- Нет, уж пойдем, раз приехали. Нам ли бояться этих клоунов, псов войны.

Но Инесса вцепилась ему в руку:

- Пошли в магазин, купим что-нибудь, завалимся ко мне в квартиру, устроим пирушку.

Такой вариант устраивал Серого больше.

Только они повернули от ресторана, одни из военкоматовских окликнул:

- Слышать, урод, кого ты сейчас  клоуном назвал? Горя хочешь хапнуть?

- Пошли, - Инесса потянула Сергея к машине, но тот вдруг заупрямился.

В душе шефа сыскного бюро мгновенно все закипело. Обостренное чувство самолюбия не позволило просто так уйти, простив козлам оскорбление. Он повернулся к обидчику.

- Чего?

- Кого ты клоуном назвал, сопляк? – повторил представитель военной власти.

Под определением «сопляк», скорее всего, указывался возрастной ценз. Сергей действительно был куда младше по возрасту этих защитников тыла родины. Но в своей жизни он уже успел увидеть и познать столько, сколько с лихвой хватило бы всему составу военкомата.

Через мгновение служивый лежал на бетоне, а Сергей выхватил из подмышечной кобуры пистолет, передернул затвор:

- Упали живо, или всех уложу!

- Паря, ты чего? – спросил поближе стоящий и протянул руку, намереваясь поймать Сергея на прием. – Ну-ка, дай сюда свою пушку.

Владелец сыскного бюро отпрянул назад, а когда мужик с повязкой потянулся следом, треснул его рукояткой пистолета. Кровь из разбитой брови брызнула во все стороны, а сотрудник военкомата упал рядом с товарищем.

- Следующего убиваю на месте, - пообещал Сергей. – Общая команда – лежать!

Решительность его действий, и полная готовность идти на конфронтацию с ещё более горькими последствиями, сделали свое дело. Оставшиеся на ногах военкоматовцы повалились на бетон как подкошенные, не издав ни одного лишнего звука.

- Запомните, козлы, на всю оставшуюся жизнь – спецназовца не тронь: может убить, и ничего ему за это не будет.

Сергей и Инесса проследовали на стоянку к машине.

- Не боишься, что преследовать будут?

- Не боюсь.

- Я не ожидала от тебя такого.

- Я и не сам не ожидал, - усмехнулся Сергей, и это было правдой.

- Ты им сейчас долги вернул за все содеянное, - улыбнулась Инесса.- Будут теперь знать, как зло творить! Теперь хоть кого-нибудь будут бояться. Попадутся под руку, я их тобой буду пугать.

- Пугай! – усмехнулся Сергей. - Если надо, мы всеи сыскным бюро соберемся. Такой порядок наведем в военкоматах….

Инесса обеспокоенно посмотрела на кавалера:

- А ну-ка, руку покажи!

Сергей посмотрел на костяшки пальцев правой руки – они быди разбиты и кровоточили.

- А, ерунда, - отмахнулся герой. – Заживет.

- У тебе в машине аптечка есть? Я тебе обработаю рану.

В автомобиле.

- Давай руку!

- Да ладно, живет.

- Я что сказала?!

Завладев его конечностью, Инесса обработала ссадины.

В магазине купили сыр, лимон, колбасу и коньяк.

- Не посплю, так напьюсь, - самой себе пообещала сестра милосердия.

После ночного дежурства, вымотавшись до предела, да плюс ещё груз прошлых недосыпов, девушка ни одним словом, ни одним жестом она выказывала свою усталость.

Инесса выставила на стол необходимую посуду под закуску и выпивку.

Сергей налил в рюмки коньяк.  

- За что пьем?

- Давай за то, что ты приехал.

Подняли, чокнулись, выпили

- Лимончиком закуси, - предложил Сергей.

- Как хорошо! Как я давно не сидела культурно! Наливай, а то усну.

Сергей разлил по второй. Выпили…

= Ты знаешь, Сергей, - Инесса посмотрела на парня. – Я совершенно не знаю тебя – ни кто есть, ни откуда взялся…

- Я обычный, милая. Взялся, как все – мама родила.

- А откуда ты родом?

- Из деревни. В Киев на учебу приехал – так и застрял.

- А где служил срочную?

- В спецназе. Сам напросился.

- А я в медицинском училась. На фронт попросилась, а попала сюда. И тут насмотрелась боли и крови – на всю оставшуюся жизнь.

Инесса всхлипнула непроизвольно:

- Ну, что сидишь? Наливай.

Сергей разлил по рюмкам коньяк. Сказал:

- Третий.

Выпили не чокаясь, думая каждый о своем.

Потом бывший спецназовец сказал:

- Какие все же мужественные девушки у нас в Украине. И красивые. Я просто поражаюсь тобой.

На что Инесса зло сказала:

- А ты почему сейчас не на фронте? В госпитале мне хорошо видно, как работает этот конвейер смерти. Вся наша армия – пушечное мясо.

- Ну, зачем мне там быть? Сказки по патриотизм расскажешь внукам.

- Столько крови! Столько смерти!. Скажи мне, Сергей, для чего это надо? Зачем мы убиваем москалей? Почему они убивают нас? Разве нельзя договориться, жить без стрельбы.

- Есть люди, милая, которые на войне наживаются. Они за то, чтобы эта бойня продолжалась вечно – она им прибыль приносит.

- Давай выпьем за то, чтобы не было на свете войны.

- Давай.

- Я вот порой думаю, - Инесса поднесла рюмку к губам, но остановилась. – Как европейцам объяснить, что война это плохо, её не должно быть…

- Знаешь, милая, я об этом уже думал. И сформулировал свою мысль именно этими словами. Совпадение? У дураков мысли сходятся!

-Нет. Просто мы с тобой пришли к одному и тому же умозаключению. Если ты это понимаешь, давай выпьем…

Выпив, они поставили рюмки на стол и стали закусывать.

- Мне иногда война украинцев с русскими напоминает петушиные бои. Стравили двух бестолковых птиц, и они долбят друг друга.

- Ты пошла добровольно на фронт?

- Я рвалась на передовую, хотела убивать москалей своими руками, но военкомат направил сюда.

- И что же с тобой стало?

- А теперь у меня за плечами опыт нескольких месяцев работы в хирургическом отделении госпиталя. И этот опыт раскрыл мне глаза на сущность войны. Сейчас я вижу, что эта бойня никому из нас не нужна. А истинные мотивы остаются за кадром.

- Я их довольно давно знаю и потому не пошел добровольцем.

- Господи, Сергей! Как мы живем! Мальчики, инвалиды из окопов не вылезают, где каждую минуту могут грохнуть. А эти клоуны из военкоматов в безопасном месте могут только несогласных отлавливать, бить и насиловать. А ведь не хило получают. Где справедливость? В какой стране мы живем? Кто нами правит?

Инесса смотрела на Сергея, как будто в первый раз его видит.

Он нерешительно взял бутылку:

- Давай допьем.

- Давай, - мгновенно девушка сменила тон.

Они чокнулись, и только после этого Сергей спросил:

- За что?

- Чтобы машина твоя не завелась сегодня.

- Это зачем?

- Это не зачем, а для чего.

- Для чего?

- Для здоровья женского организма.

Сергей хлопнул глазами:

- В каком смысле?

- Ладно, - усмехнулась Инесса, - я пошутила. Я напилась, и теперь у меня будут злые шутки. Не обращай внимания.

Выпили, закусили.

Ещё будешь? – спросила девушка.

- Что?

- Пить.

- А что?

- Спирт. Медицинский. Рекомендую.

- А ты?

- Нет. Сейчас не буду. Прости, вздремну часок. Не могу уже – с ног валит.

Инесса не стала дожидаться ответа и завалилась на диван.

Когда Сергей наклонился к ней, девушка уже спала.