Лаборатория разума

Из одной системы нам еще долго не выбраться — из солнечной.

 

 

 В пространстве и времени

 

Я хотел бы съездить в Лондон. Просто так, от нечего делать. Я завидую путешественникам. Хотел бы облететь земной шар на воздушном шаре. Представляете? – он летит, а я разглядываю, что там подо мной?

Читая книги, живо всегда воображаю место события, где бы оно ни происходило. Иные картины, заочно увиденные, преследуют всю жизнь. Взгляну на белоснежные объемные облака, и вижу себя на острове Робинзона Крузо. С вами бывает такое?

В «Смирительной рубашке» герой рассказа Джека Лондона путешествовал в пространстве и времени. Я жутко ему завидовал – нет, ни тюремному карцеру, а такой удивительной способности к медитации: он даже шрамы приносил в камеру из своих отлучек. У меня ж с медитацией никак. Вообразить могу, а вот чтобы полностью отключиться, где-то в кого-то преобразиться и что-нибудь действенной совершить мне не по силам. 

Но недаром же говорят – если очень мучиться, что-нибудь обязательно получится.

Первые проблески медитации стали у меня проявляться в год переезда в Пятиозерье. Я снял квартиру в медгородке. За окнами лес и чуть дальше озеро Горькое – самое лечебное из всех пяти озер. Представьте, рассказывают, мужик намазался грязью из этого озера, уснул на солнышке и не проснулся – а был здоровым. Так что, осторожнее с этим….

Я видел, как это грязь зарождается. На макушке лета в разгар «цветения воды» в озере появляются множество водорослей – миллиарды сексиллиардов зеленых «клеточек», которые окрашивают воду сверху донизу. Пробовал брать пробы на глубине – полна коробушка!

Что это? Планктон? Какая-то живая биомасса, которая, завершив активный период, оседает на дно, прибивается к берегу – и образуются знаменитые целебные грязи озера Горькое, которые буквально на глазах исцеляют все раны и кожу.

Люди боятся в период «цветения воды» в нее заходить. А я не боюсь, и очень даже неплохо себя чувствую после купания – и сплю хорошо, и аппетит в порядке.

Вот тогда у меня стало получаться и с медитацией – если прилечь на воду, слегка пошевеливая конечностями, и отправить в путешествие свое сознание. Только боюсь увлечься и утонуть. Проще это делать на мелководье у берега – когда голова дна касается, а туловище почти все скрывает вода. Вот беда! – сделать это возможно не всегда. С берега на глубину пробит единственный проход в камышах, и по нему всегда снуют люди. Их не бывает лишь когда – вода холодна или цветет.

Может быть, энергетика цветущей воды помогает моей медитации, расслабляя не только тело, но и сознание.

Все будет хорошо – твержу я себе.

Потому что я так решил.

Я умею добиваться поставленной цели.

Это прелюдии или настрой, а потом отправляю сознание в заоблачные дали – через пространство и время, которые здесь и сейчас надо мною уже не властны. Отрываюсь от земли, погружаюсь в пучины – все по силам.

Миг – и путешествие началось!

Хотите со мной?

Сейчас мы посетим сераль турецкого султана.

Знаете, что это такое?

Смотрите во все глаза – руками не трогать!

А то писку поднимется.

Прибегут янычары.

И не сносить нам любопытных голов.

Вам это надо?

 

Путешествие в страну грез

Добрые пчелы губернатора

Береговое братство

 

 

Комментарии   

#2 RE: В пространстве и времениАнатолий 01.03.2018 10:42
В тот день проснулся довольно поздно и после тревожного сна. Проснулся желчный, раздражительный, даже злой и с ненавистью посмотрел на пещерный свод. Раньше он мне сказочным альковом казался, а теперь имел жалкий вид грота – сиречь норы земной. Выход ее к океану через лабиринт разрушал замкнутость пространства, создавал чувство незащищенности и даже опасности по причине неосвещенности. Жутко порой становилось от мысли, что оттуда – из темноты через лабиринт ходов – кто-то вдруг выйдет и ударит меня ножом. Я уж не раз подумывал об охраннике. И не собака мне нужна была, которой не подняться от палатки внизу к пещере по ущербной и заросшей кустами вертикальной стене, а кто-нибудь половчее.
Мебелью мне в пещере служили стол самодельный, два стула, полка на стене с книгами, шкаф посудный и, наконец, топчан, устеленный козьими шкурами, которые и одеялом служили в прохладные дождливые ночи. Часто ложился на них я совершенно ногой в душные безветренные ночи. Рядом на тумбочке свеча в подсвечнике – читал иногда, когда не было настроения спать.
Обычно проснувшись, спускался лабиринтом к морю и купался, чтобы взбодриться. При сегодняшнем состоянии духа даже есть не хотелось. Может, таки искупаться для аппетита? А потом подумал – лучше подняться на пик скалы (тоже нагрузка!) да посмотреть, не появились ли каннибалы? И тревожное предчувствие вдруг сразу сжало сердце.
Труба подзорная дрожала в моих руках, когда я спиральной тропкой взбирался в гору. Сильно сердце билось, и волновались мысли. Ну, вобщем…
Поджидаемые нами гости были на берегу. Ночью они приплыли или на заре? Наверное, только что – ибо поставленные капитаном Ферраном наблюдатели уже конечно бы сообщили мне.
Ну, вот сейчас мы вами и займемся, - бормотал про себя, ухмыляясь и злобно торжествуя, чувствуя заранее успех наших планов. – Великолепно! Великолепно!
Я специально подогревал в душе злобу к дикарям на случай непредвиденных жертв – людоеды, мол, людоеды. И она закипала во мне все сильней. И если бы теперь каннибалы вздумали сопротивляться нашим планам, я их всех поубиваю в назидание… не знаю кому.
Либо вы станете людьми, - продолжал я, следуя за вихрем мыслей, крутившемся в голове, - либо нахрен нужны совсем. Впрочем, все эти мысли были не новые, внезапно возникшие, а давнишние и наболевшие. Давно они уже терзали мое сердце. С того самого дня, как я узнал про каннибалов, посещающих мой остров, зародилась в душе эта тоска, нарастая, копясь, принимая форму ужасного вопроса, который мучил мои сердце и ум, неотвратимо требуя решения.
И вот каннибалы на берегу! Ясно, что теперь надо не тосковать, не страдать пассивно, а действовать-действовать-действовать, причем, решительно – ибо вчерашние планы и мечты стали сегодняшней реальностью.
Потом пришла мысль – что же Ферран? Сообщили ему наблюдатели о прибытии гостей? Готов ли он уже действовать по заранее согласованному нами плану? Не получится ли разнобою? Вопрос о капитане и его моряках теперь тревожил меня даже больше, чем собственная безопасность при участии в операции. Какой-то зловещий смысл угадывался в отсутствии вестей от него.
Нервная дрожь моя перешла в какую-то лихорадочную – почувствовал даже озноб, как будто мне стало холодно при тропической жаре за пространством пещеры. Но как говорится, глаза боятся, а руки делают – за это время успел погрузить на тримаран два гранатомета типа «муха», автомат Калашникова с запасными магазинами, ракетницу и несколько свето-шумовых гранат. Нацепил пояс ковбойский с двумя кольтами.
Таким образом, когда спустил тримаран на воду, был готов к походу и бою, вооруженный до зубов. Из фляжки, тоже висевшей за спиной на ремне, отхлебнул глоток виски, чтобы унять дрожь в руках. Но почувствовал тяжесть в ногах и сильный позыв ко сну. Нервы, понял я.
#1 RE: В пространстве и времениАнатолий 08.02.2018 05:10
Прошло несколько дней. Мы побывали с Ферраном на берегу ожидаемой высадки каннибалов и обнаружили вместо шести пчелиных гнезд семь. Клянусь, они размножаются быстрее, чем кролики. Хотя была вероятность приблуда нового роя. И место было не самое лучшее – продуваемое всеми ветрами и не самое цветущее на острове – а вот смотри-ка же, прижились.
У меня с собой была баклажка с ромом. Мы прилегли на песок пляжа в тени пальм так, чтобы смотреть на море. Сделали по глотку.
- Интересно, как долго может продлиться наше ожидание? Вы уже подняли судно на сушу? Самое время идти на Тортугу за новым такелажем, а я торчу здесь.
- Будем делать все по-порядку, - ответил Ферран. – И судно чинить, и гостей ждать.
Он больше ничего не сказал, но я все равно услышал – за такелажем тоже надо бы отправиться. Но я не мог отдать свой уникальный тримаран в чужие руки. Да и без него наша задумка лишить дикарей возможности бежать морем не возможна. Я решил пока не думать о Тортуге.
- Полагаешь, у нас есть возможность дождаться дикарей в ближайшие дни?
- Судя по состоянию остатков пиршеств, они появляются здесь раз в месяц – примерно столько и не были после последнего визита. Так что…
- Со дня на день надо их ожидать, - закончил я его фразу. – Как настроение у моряков?
Он даже не стал притворяться, что не понял.
- Я уже говорил: сейчас в команде железная дисциплина, - капитан улыбнулся. – Лучших моряков флот не видел. Кроме того, я всегда рассчитываю на ваш авторитет, господин губернатор.
- Я просто везунчик – жил и не знал, какие дела творятся у меня под боком.
- Не нужно недооценивать себя. Ваша резиденция – настоящая крепость.
- М-да. И про пчел ничего не знал. А ведь они, по-сути, охраняли меня.
- Возможно. Но я сейчас не про это. У вас много такого мудреного оружия? – он кивнул на мой кольт в кобуре.
- Ферран?
- Извините, господин губернатор. Я с мыслью о предстоящих походах. Если нам придется сражаться со всеми флотами европейских государств, бороздящих Карибское море, мы должны быть лучше их вооружены. Ведь не веселый после ремонта предстоит нам променад в море, а тяжелый и, возможно, кровопролитный поход.
- Верно. Я позабочусь об оснащении судна более мощным вооружением, чем у ваших противников. Но все-таки мне бы хотелось победить врагов малой кровью. Например, с помощью пчел.
- Как это? – не сдержавшись, выпалил Ферран, утратив на миг капитанскую сдержанность.
Он не должен был волноваться и удивляться – эти качества делали его глупо выглядящим. Судя по выражению, появившемуся затем на лице Аугусто, он понял, о чем я подумал, и смутился. Ну да ладно, сейчас мы вдвоем, и к тому же я – губернатор острова, а он всего лишь капитан судна.
- Надо придумать как, - сказал я. – Может быть, брать с собой в море улья?
- А чем они там будут питаться? – теперь Ферран посмотрел на меня так, что я почувствовал себя дураком.
- Когда решим проблему с дикарями, я пойду на Тортугу за новым такелажем и возьму с собой на борт тримарана улей пчел. В качестве эксперимента.
Ферран провел рукой по лицу, будто снимая паутину:
- Не боитесь быть атакованным ими?
Я посмотрел на него искоса:
- Вот и посмотрим, как пчелы себя поведут. До сей поры меня ни разу не трогали.
- Все когда-то бывает в первый раз, - он повернулся ко мне и, клянусь, чуть не прожег меня насквозь взглядом. – А без вас, господин губернатор, все наши задумки пойдут прахом!

Добавить комментарий

ПЯТИОЗЕРЬЕ.РФ