Артель инвалидов
Трудности ставятся на нашем пути не для того,
чтобы остановить нас, а для того,
чтобы пробудить в нас мужество и силу.
Жан Марсель хотел сразиться с хищниками: злоба шевелилась в его сердце. Но не знал на чьей стороне. Медведи гнались за ним, а чернокожие разогнали карликов, которых, он думал, уже приручил.
Под ласками Луизы капитан успокоился. И, уступая ей, не стал подниматься на чердак, чтобы смотреть битву зверей и людей или её исход. С досадой в сердце развел костер на плато и вместе с женой пек хлебцы.
Лу смеялась, как ребенок, отвлекая мужа от мрачных мыслей. Она вспоминала, как весело жили в Марселе, как дразнили детьми старого, злого и вечно пьяного башмачника Фароля.
Они легли спать до сумерек. Ещё раньше снаружи прекратились рев и вопли сражающихся. Теперь выли волки, жалобно лаяли собаки – они стаями бродили по месту битвы и, возможно, делили добычу. Их многочисленность удивляла. Но голоса возвещали о голоде – возможно, попугав друг друга, противники разойдутся миром.
Но столкновение между собаками и волками становилось неизбежным – никто не хотел уступать. Наконец, они нашли причину и сцепились в смертной схватке стая на стаю. До полуночи волки и собаки без всякой жалости истребляли друг друга.
Эти звуки и запах свежей крови растревожил все животное царство округи. Кружились совы со зловещими криками. На реке выла выпь. У входа в пещеру с глухим ревом пронесся кабан. Где-то рысь подавала голос…
Люди в пещере никого не боялись. Они не спали, лаская друг друга, тихо переговариваясь и поглядывая на огонь угасающего костра.
Марсель убеждал жену:
- Все звери боятся огня. Если я выйду с факелом в руке, они разбегутся, как трусливые шакалы.
Кровь мужчины бурлила надеждой стать правителем этого мира.
- Надо им показать, что я их совсем не боюсь. А кто не согласен с этим – подпалю шкуру.
Женщина уговаривала его быть осторожней:
- У нас есть безопасный кров и пища. Скоро будет ребенок. Стоит ли рисковать из-за глупых амбиций?
Страшный рев вдруг раздался неподалеку.
Марсель встрепенулся:
- Я пойду гляну с чердака.
- Не ходи, - отговаривала Луиза. – Я боюсь одна.
- Пойдем вместе.
Они поднялись на чердак.
Между тем, округа умолкла. Собаки и волки разбежались, не закончив битву. На месте сражения при свете луны маячила фигура льва-великана. В каждом его движении чувствовались мощь и сила.
- Вот что значит, царь зверей! – восхитился Марсель.
Венценосец обнюхивал павших. Но собаки и волки – не его пища. И лев-великан вновь издал оглушающий рев разочарования.
Люди на чердаке скалы напряглись, когда этот царь зверей на мускулистых лапах легко по-кошачьи подошел ко входу в пещеру и стал принюхиваться.
То ли в шутку, то ли в серьез Жан сказал:
- Пойду встречу гостя и угощу головней, чтобы забыл к нам дорогу.
Он и с места не тронулся, но жена вцепилось в него обеими руками:
- Будь рядом со мной. Не надо льва угощать головней. Жан, прошу – ради нашего малыша.
Лев чувствовал запах человеческий – это еда. Видел свет ещё не затухшего костра. Но неведомая сила не позволила ему войти под свод пещеры. Он зарычал, злобно помахивая хвостом. Охваченный недоумением и голодом великан открыл огромную пасть, и вновь раздался оглушающий рев. Потом разочаровано ушел…
- Ни один зверь нам здесь не страшен! – рассмеялась облегченно Луиза.
Однако Марсель не радовался уходу хищника – был напряжен и пристально всматривался в темноту.
- Ты чего? – спросила жена.
- Там люди.
- Ты не ошибся?
- Они на дереве – льва боятся. Я спущусь, разведу костер. И если лев нападет на них, я прогоню его факелом.
- А если это враги?
Пыл капитана остыл. Но все равно он отправился вниз:
- Огонь и факелы в любом случае не помешают.
Луиза тоже спустилась и легла на полосатую шкуру. Подперев рукой голову, наблюдала за хлопотами мужа у костра.
- Давай оставим этих людей их судьбе.
- Так и сделаем, - согласился Марсель…
- Папа, а кто это? – спросила Даша.
- Ну так, подумайте. Не все же вам меня подставлять. Теперь я буду играть за врагов…
- Да, пожалуйста, - беспечно сказала мама. – В волшебной пещере Фата Морганы никакой черт не страшен.
- Пусть это будут злые-презлые дикари, - предложила Ника.
- Зачем они? - поинтересовался я.
- Вернутся карлики, дикари будут ими управлять и получать от Луизы печеные хлебцы.
- Надсмотрщики что ли?
- Ага. И тогда капитану с женой вообще не надо выходить из пещеры.
- Это скучно.
- Зато безопасно.
- Ну, давайте подумаем, а завтра продолжим, - разогнала мама сочинителей по комнатам и кроватям.
Их было трое. И их не слопал лев-великан.
Утром Жан поднялся на чердак и увидел трех здоровенных дикарей, вооруженных палицами, дротиками и каменными топорами – похожих друг на друга и на медведя, как братья. Угроза сверкала в их круглых глазах, жестокость и сила. Видимо, через вход они не смогли проникнуть в пещеру и теперь сидели кружком и посматривали на чердак.
Каждый из них по силе наверняка мог с медведем соперничать, но превосходили косолапого хитростью, ловкостью и храбростью. Откуда они появились и что искали в этих краях, непонятно. Но увидев на чердаке капитана, мгновенно пришли в ярость – стали кричать непонятное что-то, потрясая палицей и топорами.
Откуда такой безграничный гнев? Где и когда капитан с женой смогли провиниться перед ними? По какой причине эти трое хотят свернуть головы обитателям пещеры? А может, даже и съесть…
Кто поймет этих первобытных людей?
Луиза, увидев напасть новую, предложила:
- Давай им бросим три печеных хлебца. Может, успокоятся и уйдут восвояси.
Не тут-то было.
Женщина им бросила вкусную пищу, а они метнули в неё два дротика, которые едва не угодили в цель.
Сердце капитана обмерло, а потом наполнилось гневом.
- Что за люди поганые? Сейчас выйду и сражусь с ними.
Но сам взял влетевший на чердак дротик да так метко метнул его, что пронзил одному из дикарей плечо.
- Для таких случаев надо иметь здесь запас камней, чтобы наказывать злоумышленников, - посетовал Жан и вооружился вторым дротиком.
И этот бросок капитана был не менее удачным – дротик пронзил второму врагу бедро.
Третий перетащил их в безопасное место и, оказав первую помощь, вернулся опять под чердак. Без оружия. Но и Марселю метать было ничего.
Они встали, подбоченясь, друг против друга и повели диалог непонятными словами, но понятными жестами.
Гость звал хозяина вниз, предлагая сразиться на земле.
Капитан приглашал противника на балкон, где он навешает ему тумаков.
Накричавшись досыта и намахавшись руками, оба умолкли. Теперь они сверлили друг друга глазами и обдумывали дальнейшие действия.
Дикарь сходил за оружием и приготовился к бою. В одной руке он держал палицу, в другой – дротик. Стоял напряженный. Каждое его движение выдавало в нем зверя. Его оружие грозило смертью. Несмотря на ранения братьев, он не боялся белого человека на скале. Он был удачливее всех и до сих пор не знал поражений. Ни человек, ни животное не уходили от него живыми.
Теперь против него Марсель на краю чердака с головнями в обеих руках.
Противники стояли лицом к лицу – настороженные, полные ненависти. Внутри у них все клокотало. Каждый желал смерти другому.
- Где твои братья, волосатая обезьяна? – крикнул врагу капитан. – Я их пронзил копьями. Тебя бы убил, будь у меня ещё одно.
Дикарь метнул в него палицу. Жан пригнулся, и оружие пролетело над его головой.
Метатель что-то прорычал.
И тут капитану пришла в голову мысль – если волшебная сила не пускает в пещеру посторонних, то она вполне может защищать своих обитателей от их оружия. Как могли два охотника метнуть свои дротики мимо Луизы? Ведь она и не пряталась, не уклонялась. Она практически была беззащитна. А профессиональные охотники, которые со ста шагов попадают дротиком в бегущего зайца, вдруг промахнулись в стоящую женщину с двадцати. Сила магическая! Мало того. Он сам, никогда не державший в руках копья, метнул два дротика очень удачно – не убил, но вывел противников из строя. Если сейчас он метнет головни…
Марсель вскинул руки над головой и метнул факела свои, как ножи, с криком:
- Сожгите глаза этому гаду!
Противник ни уклониться не смог, ни защититься – головни угодили ему в глазницы. Он, уронив копье, пал на землю и катался по ней, вопя отчаянно, закрывая лицо ладонями.
- Ты никогда больше не увидишь белого света! – закричал Марсель.
Спускаясь вниз с трофейной палицей в руке, капитан слышал, как бурно колотится его сердце. Подпоясавшись кортиком на плато, Жан направился к выходу.
- Ты куда? – встревожилась Луиза.
- Я победил трех врагов! Иду отрезать им уши…
- Ничего себе трофей! – удивилась мама.
- Я видела дикари носят ожерелья на шее из клыков зверей, - заявила Вероника. – Уши тоже, наверно, красиво.
- Я бы не стала, - скривилась Даша.
- Хорошая сказка детям на ночь: уши на шее, - ворчала мама.
- Почитай им «Волшебника Изумрудного города», - посоветовал я.
- Одну коротенькую главку и пойдем спать, - согласилась она.
Но Волков девочек не увлек. Наверное, они прикидывали, что бы сказали воспитатели, появись они завтра в садике с ожерельями из чьих-то ушей…
Луиза потребовала, чтобы три охотника, побежденные в битве её мужем, а теперь опекаемые им калеки, убрались подальше от пещеры – мол, коз дойных отпугивают и вообще не украшают местность.
- Ты такую команду себе искал? - ухмылялась она, - Слепой, хромой и однорукий?
Жан убежище побежденным нашел в тополиной роще у реки. Под огромным деревом, поваленным на бок, образовался уютный грот. Здесь когда-то медведь жил, но пропал в момент наводнения.
Хромой с одноруким, которых звали Нур и Нор, добывали незамысловатую еду. А слепой Нар и костер охраняли грот. Они действительно были братьями, и изгнаны за что-то из племени Носорога, обитавшего в верховье реки.
Они умели делать копья и палицы, обрабатывать рога и кости животных, отесывать острые кремни для наконечников и обжигать на огне костра концы дротиков, чтобы те становились твердыми, словно камень.
Марсель организовал с ними меновую торговлю: он им печеные плоды хлебного дерева, они ему разные поделки, необходимые в быту, и дротики. Общаясь с сынами Носорога, изучал их незамысловатый язык. Нашел на берегу глину и обучил гончарному мастерству, обещая выгодный обмен: горшки на хлебцы и сыр из козьего молока.
Бывая на берегу, иногда капитан просто сидел в одиночестве, глядя по сторонам.
Могучая река несла в бесконечную даль свои щедрые воды, дарившие жизнь высоким деревьям, неутомимой растительности и бесчисленному множеству живых существ. В вечном движении, как и сама жизнь, она неустанно меняла русло, подмывая берега или нанося отмели.
Река всегда полна жизни.
Видел Жан мамонтов на том берегу, огромных и величавых. Антилоп, летящих, как ветер. Носорога, пришедшего на водопой. А у берега, словно упавшие в воду стволы деревьев, неподвижно лежали крокодилы. Чудовищные гиппопотамы поднимались со своих подводных пастбищ и выходили на сушу.
Ах, если бы у него была лодка или плот!
Безопасный кров и нескончаемая еда, конечно, хорошо, но его, моряка, тянуло к путешествиям в неведомые края, лежащие перед ним. Они неудержимо влекли к себе деятельного, жаждущего приключений капитана Марселя.
Человек не может жить постоянно на одном месте!
Путь на восток преграждала река. Путь на запад – тропический лес. Жан и там бывал не раз. Блуждал в роще исполинского баньяна – целый лес из одного дерева. Заросли бамбука были похожи на исполинскую траву. А стройные пальмы с огромными листьями и орехами с молоком внутри радовали глаз.
Животные так не интересовали. Все они проходили мимо пещеры на водопой. Жан вообще не занимался охотой, но внимательно отслеживал опасных хищников. Он знал, где в лесу живет тигр с двумя тигрицами, а где обитают лев и львица. Возможно, у них там будет потомство.
Возвращаясь к Луизе, он делился впечатлениями от экскурсий. Она уже не боялась оставаться в пещере одна. Нашла себе заделье в дойке коз и переработке молочных продуктов. Собирала полезные травы и сладкие ягоды в округе. И все время уговаривала мужа быть осторожней. А он её…
В тот вечер они ужинали на плато под секвойей. Внезапный рев у входа в пещеру заставил их вздрогнуть. Этот рык одновременно напоминал и грозное рычание льва и отвратительный хохот гиены.
- Пойдем глянем, кто это к нам просится в гости, - позвал Марсель жену на чердак.
Поднявшись, они увидели внизу незнакомого зверя – ростом с леопарда, красноватой масти, с круглыми черными пятнами на спине и боках. Четыре клыка, очень длинных и острых, торчали из пасти, словно сабли. Весь облик зверя свидетельствовал о стремительности и силе.
- Тебе нравится его шкура, милая? Мы могли ей устелить зыбку младенца.
- Как ты с ним справишься?
- Дротиком.
У стены чердака примостилась самодельная пирамида, и в ней десяток дротиков с кремневыми наконечниками – результат мена с инвалидами грота.
- Я убью его одним метким броском.
- Ты когда стал охотником?
- Мужчина по жизни добытчик.
- Точно-точно… А шкуру снимать умеешь? И её ещё дубить надо. Так что, не стоит, мой милый. Эй, зверюга! – крикнула Луиза вниз. – Ступай прочь отсюда. А то муж мой собрался пронзить тебя копьем.
В ответ ей новый рев – ещё более пронзительный и отрывистый.
Внезапно зверь сделал прыжок вверх и чуть было не достиг чердака.
Люди, бывшие на нем, невольно отступили назад, хотя знали – магическая сила не пустит к ним никого.
- Ну все, терпение мое кончилось, - Марсель взял в руки дротик.
Зверь сделал ещё один гигантский прыжок, и капитан метнул ему навстречу копье. Пронзенный почти насквозь хищник упал. Предсмертный хрип вырвался из чудовищной пасти.
Убив зверя, Марсель не издал победного клича. Они стояли с Луизой подавленные и молчали. Мрачные мысли о том, что в этом первобытном мире они сами становятся первобытными дикарями, испортили им настроение.
- Папа, а ты когда-нибудь убивал животных? – спросила Даша.
- Нет, никогда. Однажды маленьким я был на охоте с отцом. И он застрелил из ружья утку. Мне было жалко её…
- Ты куда это на ночь глядя? – удивилась Луиза сборам мужа.
- Зверя мы убили, теперь задача – сохранить его шкуру. Знаешь сколько падальщиков соберется на запах? К утру от него одни косточки будут.
- Давай затащим его в пещеру.
- Не будем нарушать её традиций. Магической Силе такое может не поглянуться. Я подежурю ночь у костра и ничего со мной не случится. А ты ложись спать.
Выйдя из пещеры, Жан в свете затухающей зари собрал валежник и запалил костер рядом с убитым зверем. Дым перебил нежный ночной аромат растений.
Первыми появились шакалы. Они подкрадывались неуверенными шагами. Запах крови притягивал их, но отпугивал огонь костра. Они то замирали на месте, испуганно поглядывая на человека и пламя, то делали несколько шажков вперед. Длинные тени вытягивались за ними, в глазах отражались багровые отблески. Когда человек делал движение, они с визгом шарахались в темноту.
Шакалов прогнали собаки. Голод придал им смелость, а многочисленность делала опасными. Остановило их пламя костра. Они лаяли, боясь пересечь определенную черту. Но упорно не отходили, будто ждали, когда погаснет огонь. Иногда они отступали, а потом бросались из темноты, имитируя атаку, надеясь испугать человека. Но, достигнув определенной черты, останавливались, как вкопанные, или шарахались в сторону.
Собак прогнали волки.
Волков гиены. Они притрусили неторопливой рысцой. Их покатые спины судорожно подергивались. Изредка раздавался отвратительный лай, похожий на старушечий хохот.
Жан Марсель спокойно сидел у костра и ничего не боялся. Со всех сторон он видел горящие голодом глаза и разверстые пасти с оскаленными клыками. Но в двух шагах был спасительный вход в пещеру (на крайний случай), а рядом горел большой костер. Он даже дротик с собой не взял. Но был подпоясан кортиком…
Наконец, появился леопард и подошел достаточно близко. Его желтые глаза внимательно разглядывали человека.
Возмущенный наглостью зверя, капитан выбрал из костра головню поувесистей и поднялся во весь рост.
- Хочешь усы подпалю?
Хищник угрожающе зарычал. Он был очень крупным зверем. Под шелковистой густой шерстью красивой окраски угадывались могучие мускулы.
Жан подумал – неплохой получился бы плащ для Луизы из такой шкуры; жаль что не прихватил копье; мог бы отступить под свод пещеры, в зону действия Магической Силы, и метнуть его через вход; может, сбегать на чердак? ты подождешь меня здесь, друг? надо всегда иметь копье на плато…
Чтобы сделать прыжок, леопарду необходимо продвинуться ещё, по крайней мере, на три шага. Он сделал один…
Марсель метнул в него головню. Но леопард был начеку. Яростно зарычав, он отскочил в сторону. А затем вообще удалился, поджав хвост – нет, такой противник, как человек у костра, ему не по зубам.
После бегства леопарда Жан, подбросив пишу огню, сел и стал наблюдать, как перемигиваются в небе звезды. Как, чертя яркие полосы, они падают вниз. Как опускается к краю горизонта ущербная луна.
Стал заниматься день. Небо на востоке побледнело. Огромный диск солнца поднялся над горизонтом. Опасное время миновало.
Попросив Луизу присмотреть за его добычей, капитан отправился на берег реки. Братьям, приютившимся в гроте под тополем, он предложил в дар убитого им хищника, при условии, что шкура его, снятая и выдубленная, достанется ему. Сыны Носорога немедленно согласились и отправились за Марселем к пещере.
Добыча Жана их восхитила и поразила. Они сказали, что белому человеку удалось убить саблезубого тигра. Это великий подвиг!
Марсель ещё раз подтвердил, что отдает этого хищника со всеми клыками и потрохами, но требует себе шкуру, годную к употреблению.
Братья сделали из ветвистого деревца волокушу, загрузили на неё дар капитана и отправились восвояси.
- Папа, а что значит дубить шкуру? Дубасить, чтобы мягкой была? – спросила Вероника.
- Примерно так. Но дикари были умнее. Они содранную шкуру опускали в реку, и мелкие рыбки объедали с неё кровь и жир – то, что засохнув, делает её грубой и непригодной для одеял и одежды.
- Откуда ты знаешь? – спросила мама.
- Я так думаю.
Через три дня шкура саблезубого тигра заняла место в гамаке алькова – будущей зыбке младенца.
В приятный час вечерней прохлады Луиза и Жан сидели в креслах на чердаке, щелкая жареные каштаны. Они наслаждались великолепным пейзажем и покоем, царившим вокруг. И гадали о том, кто будет их первенцем – девочка или мальчик? Их ребенку не будет скучно в этой плодородной и прекрасной стране – ведь он ничего не знает о Париже и Франции.
С чердака открывался превосходный вид на реку.
Длинноногие цапли промышляли на отмели лягушек. Два аиста свили гнездо на верхушке прибрежной пальмы. Журавли выбрались из камышей поплавать и подкормиться.
Огромный питон вытянул на берег длинное гладкое блестящее туловище.
Луизе понравилась шкура саблезубого тигра в гамаке. И теперь она частенько поглядывала на красиво раскрашенных природой зверей с практической точки зрения.
- Замечательное платье могло бы получиться из кожи этого гигантского червяка.
- Я добуду его для тебя, дорогая! – опрометчиво заявил капитан.
Между тем, питон неторопливо полз по песчаному берегу без определенной цели. Кабарга подошла к водопою. Увидев её, питон замер на месте, свернулся в кольца и вдруг запустил свое тело в полет. Страшный удар сбил с ног парнокопытного. И с молниеносной быстротой тело его обвили кольца, крушащие ребра. Через несколько минут все было кончено. И начался процесс поглощения…
Глухой непонятный гнев охватил капитана. Если бы кабарга стала добычей волка или леопарда, его сердце не дрогнуло. Но зрелище того, как огромный питон целиком заглатывает добычу, было отвратительно. Оно возмущало до глубины души.
- Я убью эту тварь! – решился он.
Луиза не смогла его удержать.
Капитан, подпоясавшись кортиком, помчался к берегу. Сердце его билось неровными, частыми толчками, голова немного кружилась, ноги неслись вперед, а ладонь сжимала рукоять офицерского кортика.
Увидев питона, все ещё занимающегося отвратительной трапезой, от которой конвульсивные волны ходили по всему его длинному телу, Жан остановился. Мгновение казалось длиннее вечности. Времени на размышление нет, хотя надо сделать выбор – как напасть?
И, внезапно решившись, Марсель с немыслимой быстротой бросился вперед. В несколько прыжков одолев пространство до головы питона, из пасти которой торчали копыта задних конечностей кабарги, капитан в прыжке, падая, вонзил кортик в череп гигантской змеи по самую рукоять.
То, что он упал на песок, спасло Жану жизнь. Гигантский хвост взвился вверх и сделал несколько кругов, прежде чем упал. Это были скорее конвульсии, потому что питон был уже мертв.
Бурная радость овладела Марселем – он убил гигантского змея! Будет у Луизы красивое платье!
Ополоснув от крови кортик в реке, потом руки и лицо, капитан отправился в грот к сынам Носорога. Объявил им, что снова дарит свою добычу, требуя в обмен хорошо выделанную кожу питона.
- Я подарю её жене на платье! – не удержался похвастать он.
Нур и Нор опять были восхищены доблестью белого человека. Они всячески выражали ему свое уважение и тут же взялись за работу.
А Жан Марсель вернулся домой. Они долго сидели с женой у костра на плато, наслаждаясь, как никогда, чувством покоя и безопасности.
Через два дня Нор принес кожу питона. Братья не только хорошо выдержали её в воде, но и песком удалили роговые чешуйки.
- Это Нар постарался для твоей жены.
Капитан взял кожу питона и почувствовал в ладонях мягкость бархата и нежность шелка.
Здорово, черт возьми!
Луиза также оценила качество материала.
- Но как же ты будешь шить платье? – у тебя нет ни иглы, ни ниток!
- Я буду носить его, как индийское сари.
Она давно уже на платье не зашнуровывала корсет, и это было неудобно. Скинув европейскую одежду, Лу завернулась в змеиную кожу и сразу же преобразилась – и живот пропал, и походка стала легкой…
На радостях и в благодарность Луиза отправила сынам Носорога полную корзину печеных хлебцев. Кстати, корзины и корзиночки она научилась плести очень умело.
- А змеиная кожа очень красивая? – поинтересовалась Даша.
- Ты же в зоопарке видела их – черные и противные, - напомнила сестренке Ника.
- У питона кожа красивая, - успокоила девочек мама.
- Дальше что? – спросила на пять минут старшая дочь.
- Дальше спать, - это мама.
Нор принес свой первый горшок из гончарных изделий в обмен на плоды хлебного дерева. Уходя сказал:
- Гром будет греметь над рекой!
Ни Жан, ни Луиза не придали значения. День сиял своей красотой. На небе – ни единого облачка. К полудню та же картина.
В час активного солнца супруги прилегли отдохнуть в прохладе алькова. А когда поднялись и вышли наружу, увидели первые тучи на западе. Еще через час порыв ветра пронесся над их скалой с ревом горной реки. Плотная стена туч поднималась все выше к зениту. Края её зловеще светились от скрытого солнца. Западный склон небосвода весь испещрен далекими молниями. Грома ещё не было слышно.
Опустели саванна, река и ближайшие рощи – звери и птицы попрятались, кто куда смог…
Наконец, громы стали слышны. На скалу обрушился дождь. Разгулялась стихия не на шутку. И как прекрасно, когда такое творится, лежать в алькове на мягкой шкуре в объятиях любимого человека!
Вместе с грохотом грома, шумом дождя и воем ветра в пещеру проникал чистый и свежий воздух пахший озоном.
Гроза ночью закончилась. А утром, выйдя из пещеры, люди обнаружили на одном из деревьев семью обезьян с малышом, вцепившимся в маму. По всему было видно, что они безобидны, а пригнала их сюда, должно быть, гроза.
Луиза предложила печеный хлебец. Небольшой самец спустился с дерева, но подойти боялся и жалобно крикнул. Женщина, чтобы не смущать его, положила гостинец на землю и отошла. Животное подскочило, схватило подарок и стремительно вскарабкалось на дерево. Через минуту он уже угощал супругу.
- Мне хочется их приручить, - заявила Луиза.
- Пусть строят себе жилище – не полезу же я к ним плотничать.
Вскоре заботливый папа снова объявился под деревом, приблизился к людям и остановился на почтительном расстоянии, удерживаемый на месте и страхом, и любопытством.
- Ещё хочешь? Сейчас принесу.
Луиза сходила в пещеру, вернулась с хлебцем, но не спешила его бросать под ноги обезьянке. Вытянув руку с подарком вперед, она пошла на сближения, надеясь передать его в лапы. Гость испуганно попятился, а потом вскрикнул и метнулся на дерево.
- Боится, - обернулась Луиза к мужу.
И в этот момент волосатая лапа, откуда-то сверху вынырнув, выхватила её угощение.
Больше на земле он не появлялся. Двух хлебцев хватило семье насытиться, а может, и про запас оставили.
Вечером люди сидели на чердаке и, наблюдая за округой, шелками орехи.
Обезьяны поселились на дереве. Наверное, дупло нашли. Теперь деятельный папаша рыскал под деревом в поисках сухих трав и относил их пучки на дуб могучий, ставший им домом. Должно быть, дупло устилал…
Из саванны появились три волка. Ветер дул в их направлении, и обезьяны не почуяли хищников. Те подкрались достаточно близко. Один бросился вперед и отрезал папаше путь к дубу. Двое других замкнули круг.
Самец замер в растерянности. А самка кричала с дерева.
- Жан, спаси его! – потребовала Луиза.
Марсель схватил из пирамиды дротик и, широко размахнувшись, метнул. Не глядя на результат, кинулся за другим.
Между тем, увидев павшего сородича, пораженного копьем, невесть откуда прилетевшим, волки злобно завыли. Они вертелись на месте, свирепо рыча и скаля зубы, пытаясь понять – кто и откуда их атакует.
Капитан, увидев, что волкам стало не до обезьяны, со вторым броском не спешил. Потом все-таки метнул дротик и поразил второго хищника.
Взвыв от страха, третий волк унесся в саванну.
А папаша, застыв на месте, с ужасом смотрел на пораженных хищников. Его длинные руки дрожали. Страх пригвоздил его к земле.
Самка, между тем, продолжала кричать взволнованно с веток дуба.
Жан спустился с балкона и вышел из пещеры – он хотел забрать свои дротики и сообщить сынам Носорога о новой добыче, на которую не претендовал.
Когда Марсель подошел к месту событий, папаша сидел на земле, словно ребенок – маленькие ручки и плоская грудь дополняли сходство. Но круглые глаза его смотрели с благодарностью на человека. Это было заметно…
Пока капитан возился с дротиками, подошла Луиза с хлебцем и сыром.
Приняв дары, папаша что-то буркнул в благодарность, но получился всхлип. Видимо, устыдившись, он стремительно умчался на дуб к своей половине.
- Я тоже хочу обезьянку, - мечтательно сказала Даша.
- Они не поладят с Алисой, - заметила мама.
Алиса это домашняя собачка – мелкая-мелкая – и практически член семьи.
- Мы бы с ней подружились, - грустно вздохнула Даша. – Я бы звала её Кикой.
Мама:
- У нас уже есть одна Кика.
- Я Ника, - надула губки Вероника.
Мама:
- Папа, давай рассказывай, а то сейчас скандал разразится.
Однажды они встретились у костра, который Марсель развел неподалеку от дуба. На хорошо выдубленной шкуре волка, которую Нур принес в подарок, Луиза выложила гостинцы – печеные хлебцы, сыр, творог, молоко в горшке, дольки арбуза, дыни, лесные яблоки и кисти винограда…
Сели ждать гостей с дуба.
Сначала послышалось ворчание – мол, потревожили невовремя. Потом с ветки спустился папаша. Подковылял на четырех конечностях, обнюхал все и взял хлебец.
Другой голос прозвучал – не столь низкий. С дуба спустилась мамаша. Её ребенок висел третьей грудью, вцепившись в длинную шерсть, и отчаянно вертел головой, боясь что-нибудь пропустить. Самка смотрела на людей округлившимися от страха глазами, полуоткрыв рот.
Марсель помахал малышу пятерней:
- Хочешь арбуза? И дынька тоже сладкая. На дубе их нет…
Голос и улыбка мужчины изумили самку и, видимо, уменьшили страх. Любопытство осветило её мордашку.
Луиза сказала мягко:
- Почему бы нам не задружить по-соседски? Вы будете приносить нам плоды и орехи из леса, а я буду вас угощать хлебцами. Они же вкусные, правда?
С последним вопросом она обратилась к папаше.
Лу понимала, что обезьяны не могут понять язык человека, но интонация и голос привлекают расположение. И не ошиблась – волосатые существа прислушивались к её словам с любопытством, которое постепенно переходило в доверие…
Малыш перебрался с мамы на волчью шкуру – обнюхал все, а в горшок с молоком сунул головку и полакал.
Мамаша тоже занялась пищей – ей по вкусу пришелся творог.
И люди включились в трапезу.
В какой-то момент самка коснулась округлого живота Луизы и что-то пробормотала.
- Да-да, - женщина покивала головой. – У нас тоже скоро будет малыш.
Марсель протянул папаше кусок сыра, который тот с жадностью съел.
Задолго до конца трапезы все участники застолья почувствовали себе друзьями, словно провели вместе много лет.
Огонь костра не пугал обезьян. Они с любопытством наблюдали, как пламя пожирает сухие ветки. И сами подбрасывали их, находя это занятие достаточно интересным. Было заметно, как они пытаются понять смысл слов и жестов людей.
Марсель, указав на себя, назвался Жаном; указав на жену, назвал её Лу. Далее предложил имена новым знакомым: папаше – Луи, его супруге – Бабета, малыша нарек – Альфонсом. Смеялись все…
Это был тихий и спокойный час. Но скоро день закончится, и пары разойдутся по своим убежищам. А из своих логовищ поднимутся хищники и отправятся на охоту. Надежно ли укрытие на дубе у обезьян. Не попадут ли они в зубы хищников, лазающих по деревьям? Увидятся ли завтра опять?
Когда расставались, безоговорочная преданность, которую эти слабые существа почувствовали к людям, чуть было не сыграла с ними злую шутку. Отчаявшись отправить обезьян в их жилище на дубе, люди скрылись в пещере. Гостей, понятно, она не пустила. Те сели у входа и начали плакать, жалобно подвывая…
Луиза расстроилась:
- Я сама сейчас зарыдаю. Что будем делать, любимый?
- Давай так поступим, - решился Марсель. – Я уведу их сейчас к дубу. Разведу там костер и буду сидеть, покуда они в дупло свое не вернутся. А потом и я улизну. Их невозможно здесь оставить. Они станут легкой добычей…
Жена согласилась…
- Прекращай, Шахерезада, дозволенные речи! – приказала мама. – Девочкам спать пора. Завтра в садик.
Вероника с Дашей пошли к себе, но по комнатам не разошлись. Когда я вышел в студию, они спорили там на тему…
- А как бы ты поступила, если в пещеру посторонним нельзя?
- Залезла на дуб и там бы уснула.
- И свалилась бы…
- Ну-ка, на ветки свои бегом марш! – придал я голосу строгость.