Три белых розы

 

Блузка разорвана, взмокли ладони,
Руки чужие под юбку полезли,
Потное тело и запах зловоний
Режут сознание тысячей лезвий

/О. Бедная/.

 

Все-таки вытащила меня за грибами Маргарита Степановна. Наташа была на работе. Юличка в садике. Мао за старшего в доме остался. А мы, прихватив с собой двух кавказцев, отправились в лес.

И здесь я понял, почему Марго одна сюда боится ходить. Не потому что кого-то страшится, а просто ориентироваться в незнакомой местности совершенно не умеет. Она в березовом колке может заблудиться. Только почувствует, что не знает, в каком направлении её дом, садится на пенек и плачет. Или кричит: «Ау! Ау! Помогите!»

Ну, а я-то в пустыне не заблужусь. Теперь вы знаете мой секрет -  в плоть мою вживлен (точнее, в трехглавую мышцу) микрочип, который напрямую связан с бортовым компьютером НЛО Варькой. Ох, и умная бестия, я вам скажу.

Ну да ладно…

Я, признаться, тещу в другом подозревал. Мы теперь сексом втроем занимаемся, и она, наверное, немного стесняется дочери. Один на один, помню, бывало так раззадорится, что держите меня. Вот и в лес, думал, манит за тем лишь, чтобы до смерти залюбить. А залюбит, прикопает прошлогодней листвой – и будь здоров, Иван Петров! Впрочем, я Михайлов и зовусь Максимом Сергеевичем.

Покачав головой над своими мыслями, отправился вслед за тещей в лес по грибы.

Походили, пособирали, сели отдыхать. Марго перекусить прихватила для нас и щенят. Толкнула в бок и засмеялась:

- Знаешь, как я Наташу, мать одинокую, утешала,? Говорила, что без мужика жить гораздо лучше. От этих прожорливых тварей один только вред – носки по дому раскидывают, тарелки за собой не моют. Готовь им. Детей рожай. Только дуры набитые замуж стремятся… Она: «А как же вы с папой жили?» Говорю, слезу утирая: «Он один такой на сто тысяч подонков». «Повезло, - говорит, - тебе, мама». Повезло. Только помер рано. Э-хэ-хэй…

Погрустила немного Марго, вспоминая былое.

- Хорошо мы жили. Я тогда ещё стройнее Наташки была. Впрочем, до родов и она спичкой ходила. Димка меня по попке похлопывает и нахваливает: «Тоща, как пол-леща». После родов я округлилась. А в итоге вот какая…

Стряхивая хлебные крошки с подола платья, невольно закинула его высоко на бедра, которые выглядели вполне аппетитно. 

- Хорошо мне с ним было, - закончила Маргарита свой экскурс в прошлое. – Одного не хватало – большой и светлой любви.

На меня намекает?

И признание не заставило себя ждать.

- А в тебя я влюбилась по-настоящему.

- В меня нельзя тебе влюбляться.

- Почему?

- Потому что я люблю твою дочь. И у нас скоро свадьба.

- Я призналась Наташе.

- И что она?

- Говорит: «Будем вдвоем любить».

Вот даже как! Мне не охота стало с ней спорить о жизни.

После этого разговора я как-то по-другому стал думать о Маргарите.

Однажды после секса втроем проснулся между моих спящих дам и стал смотреть не на двадцатилетнюю невесту, а на её сорокапятилетнюю мать. Смотреть и умиляться – такая хорошенькая, аппетитная… Ведь и к ней меня очень тянет. И ноги у неё чуть полнее Наташиных, но тоже кажутся бесконечными. Я засмотрелся на них…

Принцесса и императрица в моей постели. В пору самому себе завидовать. А мама ничуть не уступает импозантностью дочери – умна, независима, самодостаточна. Рядом с нею многие молодые барышни смотрятся блекло и неинтересно. И эта женщина в меня влюблена!

Только вот беда – ревнива очень!

Был такой случай. На пляж завернули – дамы мои в воде бултыхаются, с Юличкой в мяч играют, а я, окунувшись, на песочке загораю. Подходит фигуристая красотка.

- Мужчина, вы не запечатлеете меня на фоне искрящейся воды? – и гаджет протягивает свой.

Я приподнялся, руку было протянул… Теща.

- Девушка, не рекомендую вам мужчину этого. Храпит отвратительно.

Как быстро сообразила, что сказать. У нас и желание пропало фотосъемками заниматься. Девица пискнула возмущенно:

- Вы что себе позволяете?

Но под строгим взглядом Маргариты тут же ретировалась.

Теща поехала на меня:

- Как ты себя ведешь, зятек дорогой?

- Мне не за что просить извинений – она сама подошла, попросила услугу. В чем криминал?

- Ты ей очень приветливо улыбался.

- Ах, это. Ну, прости, я не хотел. Если ещё раз подойдет, обматерю основательно.

- Когда не хотят, не встает! – изрекла она народную мудрость.

- А разве… - на всякий пожарный скосил взгляд на плавки. Нет, все в порядке. И я, разобидевшись:

- Так вы что, и ревновать меня теперь вдвоем будете?

- Не, я одна. Наташкина ревность – тихие слезы. Она слова тебе не скажет. Но не я.

- А у тебя есть на это права?

- Разве нет?

- Это шантаж! – обличил я хитрожоп…глазую женщину. – Ты рискуешь потерять мое уважение.

- Думаешь, меня за это посадят?

- Думаю, почему вам спокойно-то не живется – всем женщинам и особенно тещам. Вам непременно необходимо поработить мужское племя по самое «не могу». Только из-за вашей вредности мужики становятся гомосеками. Давай ты не будешь моей тещей – а только любовницей.

- А любовницы не ревнуют?

- Любовницу можно приструнить. Тещу попробуй… - и я выругался против неких неугомонных баб, ставшими близкими родственниками.

Свободолюбивый эгоист во мне никак не желал так просто сдохнуть.

- Ну, хорошо, любовница так любовница. Я уже и так из последних сил держусь, чтобы тебя не это… ни того.

Подошли Наташа с Юличкой – мокрые и счастливые.

Пошел я окунуться.

- Что это вы такие невеселые? – подозрительно посмотрела дочь на мать. – Опять о чем-то поспорили?

- Я не невеселая, - призналась Маргарита Степановна. – Я безмозглая.

- А ну рассказывай, что случилось?

- Дурью маюсь. Жениха твоего ко всем ревную. А он психует.

- Что он сделал не так? Мы же все обговорили. Все были – за.

- Тьфу. Скучно с вами, - Маргарита скривилась. – А как же чувства, любовь, страсть?

- Такое впечатление, что это тебе двадцать лет.

- Вот-вот…

Помолчали.

Марго:

- Ты знаешь, без ссоры нет примирения, без примирений чувства киснут. Любовь надо взбадривать иногда.

- А жить спокойно никак?

Тут теща выдала:

- Весь геморрой в жизни от баб. Прав Максим.

И Наташа подумала – с этим утверждением сложно не согласиться.

Но Марго поправилась:

- Зато не скучно.

Лето, лето… Время отпусков и прогулов. Праздников мало. Народ в клубе почти не бывает. И чего здесь торчать без дела?

Чай попили.

- Так, Погорелова, давай-ка я тебя сегодня, как лучшего работника года выгоню домой, разбираться с семейными обстоятельствами, - лукаво блеснула директриса глазами.

- У меня нет дома проблем, - удивилась Наташа. – С чего вы взяли?

- Иди к свадьбе готовься, горе ты наше! – любовно похлопали её по плечу.

По дороге домой Наташа заглянула в детский сад, сообщила Юле:

- Я все. Если хочешь, тебя отпрошу.

- А что будем делать?

- К свадьбе готовиться.

- И папа с нами?

- Думаешь, пригодится?

Дома мы с Маргаритой Степановной выясняли отношения.

Оказывается, мастерская моя раньше была малухой или времянкой – кому как угодно назвать летнюю кухню. Но теща не то чтобы там готовила – банки закатывала на зиму. И все у неё было отлажено. И она, как рыба на нерест, хотела бы вернуться в родные пенаты. Ну, хоть на время…

- Отдохни, пожалуйста. Поживи немножечко без затей. За Наташей поухаживай. Сгоняйте куда-нибудь. У вас свадьба скоро – а все ли готово?

Я стоял на своих позициях:

- У тебя в доме две кухни. В одной готовь, в другой банки закатывай. Не трожь мою территорию. Не лезь в мою приватность. А то к песикам уйду жить – у них в будке весело.

- Что за шум, а драки нет? – приветствовала нас Наташа.

- Да вот, твой суженный срывает заготовку консерваций.

И тут мне голову прострелило:

- Маргарита Степановна, а давайте я вам построю консервный цех. На каждый фрукт-овощ свой станок сварганю. Он и сварит, и выжмет, и закатает – все как положено, на автомате.

- Ну вот опять! – теща всплеснула руками.

- А что, мама, - встала Наташа на мою сторону, - все затеи Максима себя оправдали. Жить стало легче и веселей.

- Да где этот цех ты хочешь поставить?

- Рядышком с Зимним Садом. И выход чтоб был из дома. Если захочешь, конечно…

- Ага, последней комнаты меня лишаешь.

- Выход не означает проходной двор. Консервный цех не Зимний Сад, не место для прогулок в суе. Закроешь его на ключ.

- Мне нравится! – одобрила Наташа.

И Юличка пропищала:

- Мне тоже.

- А что за станки-то? – Марго смирилась с затеей.

- На каждый фрукт-овощ свой. К примеру, что у нас готово для консервации? Вишня? А что из вишни можно сделать? Варенье – раз…

- Сок, - подсказала Наташа.

- Лучше сироп. Из него можно сделать сок любой консистенции, разбавив газированной водой.

- Сироп лучше, - подтвердил ребенок по имени Юля.

- Настойку, - подсказала Марго.

- Лучше вино, - поправил я.

- Засушить на компот, - предложила Наташа.

- Напрасная трата ягод, - поморщился я. – Короче, девицы-красавицы, думайте и предлагайте, что мы из вишни можем сделать, а за мной универсальный станок. 

- Кулибин ты наш, - ласково потрепала меня по шевелюре Наташа.

- Других комплиментов сегодня не будет? – решил уточнить, чувствуя блаженство по всему организму. – Только не переборщите. В моем возрасте излишние волнения чреваты сердечными проблемами.

Теща не подвела – всплеснула руками, потом хлопнула в ладоши у груди:

- Нет, ну что за мужик! Таких надо клонировать и выдавать 8-го марта ударницам труда.

Зашибись! Мне понравился комплимент.

Уставился на Юлю – что она обо мне выдаст? Девочка, между прочим, большая шутница и баловница – и сказать умеет, и отчебучить чего. И, уверяю вас, она прекрасна в этой своей непосредственности. Пусть её жизненный путь будет усыпан розами! Ведь она королева любого бала. Ни грамма не сомневаюсь, что она затмит нас с Наташей на нашей свадьбе.

И в момент ожидания я вдруг чихнул.

- Будьте здоровы, - сказала Юля.

Лучше не скажешь!

- Спасибо, милая.

Сбор комплиментов закончен.

Мы все пошли к тому месту, где я планировал возвести консервный цех. Но долгой дорогой…

Какой же роскошный Зимний Сад получился в умелых руках Маргариты Степановны. Я восхищенно ахнул и вдохнул густой теплый воздух – остро и влажно пахли посадки помидор; тепло и солнечно в огурцовых зарослях; изыскано и благостно среди розовых кустов; сладкой сдобой несет от виктории… Это, казалось, был запах счастья – неизбывного, безосновательного и бесконечного.

И главное – никто меня здесь не заставит батрачить: я свое дело сделал.

И ещё не то сделаю. Я уже думал над оборудованием консервного цеха, где каждому овощу-фрукту свой станок. Привлеку Варьку и с её помощью цех станет воплощением высшей ученой и творческой мысли, чудом научных достижений и самых смелых идей в области инопланетных технологий.

И первым будет станок по переработке малины. Малинник, оккупировавший угол сада (не Зимнего), был чудо как пышен и красив. Ягоды уродились очень крупными и в большом количестве. Они грели свои яркие, сочные бока среди густой листвы и манили «хотя бы попробовать…»

Неспешное, столь лакомое поедание малины было сродни медитации. Мы навалились всей семьей. Прощай консервация!

На следующий день я вышел в сад (который не Зимний) полный сил и окрыленный мыслями немедленно заняться строительством консервного цеха. Душа моя пела – хотелось весь мир обнять и расцеловать каждый листочек, всякую травинку и прочее живое и великолепное, что только встречу на своем пути. Давайте и вас расцелую, гости лохматые седого Кавказа.

Тягу к прекрасному, если человек эту тягу имеет, не задушишь и не убьешь.

М-да… Я уже нашел в инете бригаду каменщиков, и они сегодня приедут. Составим список материалов. Загрузил Варьку (бортовой компьютер НЛО) задачами разработки универсальных станков консервации. Короче, у меня уже сложился алгоритм осуществления гениальнейшей идеи заготовки продуктов на зиму. Такого округа… да что там … наша планета еще не знала!

А все-таки интересные затеи иногда подкидывает судьба. И это прекрасно! Не люблю скучать. И вообще, негоже целыми днями валяться в гамаке или на травке, трудясь в поте лица лишь по ночам. Это смахивает на иждивенчество и порождает усиливающееся желание проводить время трутнем – в лени и праздности.

А наверное, дамы мои этого бы хотели. Чтобы я ничего кроме секса не делал, днями лежал и всегда был платежеспособен.

Но увы. Затрат не боюсь, только праздности не терплю и все время что-нибудь затеваю. А что? Пойди – догадайся. Ах, женщины, любопытство вам имя! Впрочем, побольше бы таких…

Заведуя магазином, теща моя пристрастилась к компьютеру. У нас там как – что есть, можно взять; чего хочется, но нет – можно заказать. Просто голосом – сказал и завтра будет: магазинный компьютер все записывает. А Марго вечером проверяет и отправляет заявку в «Магнит». Каждый день…

За вечерним чаем тема для разговоров.

- Сегодня икру заказали черную. Уйму же денег стоит баночка. Я включила в заказ. А вдруг не возьмут?

- Сами съедим, - подсказала решение Наташа.

- И авокадо. Экзотический фрукт…

- Ребенок, подписываешься? – мама спросила у Юли.

Та покачала головой.

- Рыба красная…

Я ручонки потер, а потом одну поднял.

- И тебе заказать эту гадость соленую?

- Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках – с пивом за уши не оттянуть…

- Не приехали твои строители?

- Мы по скайпу пообщались. Список материалов они составили, я заказал. Как начнут подвозить, вызову. За неделю грозятся сварганить цех.

- Да? – Маргарита Степановна задумчиво потеребила волосы. – За неделю это хорошо. Ягоды не перезреют.

- Со станками не получилось. (Это Варька меня переобула!) Будет один, но на все случаи жизни – хоть грибы маринуй, хоть березовый сок. Загружай – да на клавиши нажимай. Тару он сам будет делать из пластика.

- Научишь как с ним управляться.

- Вышлют инструкцию. Да и спецы на монтаж приедут аж из далекой Японии. Больше нигде не взялись.

- Это каких же он денег стоит! – ахнула теща.

- Ну, причем здесь деньги? Сколько ума потребовалось! В мире аналогов нет…

- Кулибин ты наш, - Наташа чмокнула меня в щеку.

- Просто математический склад ума, - постучал себя пальцем по лбу…

Потер глаза. Спать хотелось невыносимо. Среди ночи проснулся вдруг с необоримым желанием пообщаться с Варькой по поводу станка проклятого. И до утра за монитором просидел, вводя в программу новые правки от инопланетного разума. Уже на рассвете в Страну Восходящего Солнца ушел по электронной почте готовый к сборке проект станка.

Кстати, прикинули с Варькой затраты. Кругленькая сумма получилась.

- Ты какой оборот получить хочешь?

- Никакого. Для души и желудка хлопоты все.

- А бизнесом заняться не желаешь?

- В смысле?

- Ты говорил, что живешь на берегу озера. Может, рыб разводить будешь ценных пород, икру консервировать, малька выращивать….

- Мне зачем?

- Село будешь кормить и всю округу.

- Мне бы дам своих прокормить.

- Так много едят?

Я промолчал.

Варька:

- Не нравится рыба? Разводи кроликов. Только тушка кролика стоит дешевле рыбной в весовом эквиваленте, а затрат требует больше. Или другое направление. У вас ведь места курортные? Турбазу открой. Веревочные парки, питомники редких животных, коз разводи для целебного молока…

- И всё?

- Что угодно можно в селе затеять – рук-то рабочих полным-полно. Лапти плести, бочки бондарить – материал под рукой…

- Ты считаешь мне нечем заняться?

- Я считаю, ты живешь как рантье. А мог бы бизнесом заниматься. Как это делает Сергей Максимович – весь остров Свободы поставил на уши. Латинскую Америку к рукам прибирает…

- Честь и хвала ему. Я буду просто жить.

- А зимой?

- Что зимой?

- Чем зимой будешь заниматься?

- Открою лыжный прокат для кенгуру.

- Ну-ну…

- А тебя запусти в наше село – ты таких делов наворочаешь… А потом скажешь – так и было…

Но надо сказать, какие-то струны моей души от Варькиных слов зазвучали. Если есть возможность, почему бы не сделать жизнь селян немного комфортней.

Вобщем запущу теще цех консервный и… там видно будет.   

После вечернего чая, убрав посуду, женщины сели на крылечке Юличке сказки читать. Я ушел спать – сил моих не осталось на бдение. Никто меня ночью не беспокоил. А утром разбудил Мао, вздумавший вдруг нос облизать. Мой почему-то! При этом сопел, как сердитый еж…

Посмотрел на часы – шесть утра. Вставать пора – организм не проведешь! Или судьбу? Ведь это песик меня разбудил, проверяя – сух ли мой нос.

После пробежки сели без Юли (девочка в садике) завтракать.

Впился зубами в пирожок с грибами – ммм, как вкусно!

- Растолстею, Маргарита Степановна.

- Хорошего человека чем больше, тем лучше, - усмехнулась теща.

Наташа в клуб собирается, и с лица не сходит улыбка блаженная – любит она свою работу. Не знаю сколько ей платят – да она и не жаловалась – но нагрузка большая. У неё театральная студия – причем в артистах не только школьники. Ставят серьезные вещи – в смысле, квалифицированно. Зрители с удовольствием ходят. Пенсионеры даже на репетиции. Есть вокальная группа, где поют большие и малые – лишь бы был голос. И с тремя девочками Наташа занимается персонально – у них талант и перспективы. А когда начинается школьная пора, дискотеку ведет для старшеклассников. Но здесь не каждый вечер, а по очереди с другими сотрудниками…

Я жду подвоз строительного материала. Но думаю, раньше обеда машины не будет. Поехал проводить Наташу до клуба. Возле ДК вместе с ней вылез из машины и направился следом.

- Ты куда? – удивилась невеста моя.

- Поприветствовать твоих коллег.

- Зачем? – остановилась она.

- Наверняка, кто-то видел меня в окно. Тебя будут расспрашивать – почему не зашел?

Наташа пожала плечами и пошла дальше. Я рядом.

- Здравствуйте, Наталья Дмитриевна, - нас догнала на ступеньках ДК девочка лет пятнадцати.

- Здравствуй, Надя. Ты не уезжаешь на каникулы?

- Через неделю. А пока к вам на уроки похожу.

- Приходи, конечно.

В фойе.

- Ой, Наташа нам кого в гости привела! Здравствуйте, дорогой Максим Сергеевич! Всегда рады вас видеть, - встречает хор голосов клубных работников, которые еще не рассосались по кабинетам.

Класс вокала встретил нас тишиной. Между прочим, здесь очень уютно.

Позвонила подруга, Наташа затеяла с ней разговор.

- Галя привет передает!

И тут позвонили мне. Маргарита. Машина с краном пеноблок привезла. Спрашивает водитель – куда разгружать?

В класс заглянула девочка Надя.

- Простите, Наталья Дмитриевна, можно к вам?

А я в этот миг Наташу поцеловал.

- Прости, дорогая, мне пора.

Неудобно получилось как-то. Все втроем дружно и густо покраснели.

Топая домой, позвонил строителям.

- Пеноблок привезли.

В ответ:

- Выезжаем.

Водитель «воровайки» был хмур и зол.

- Ты Михайлов? Где тебя носит?

- Разгружай с боку от гаража. Руками перетаскаем – не велика ноша. За задержку прости – с меня вискарь.

- Правда что ли? – мужик обрадовался. – Никогда не пил.

Он быстро выгрузил поддоны стрелой и подошел. Я принес ему из магазина угловатую бутылку заморского виски.

- Хоть раз попробую, что пьют богачи, - заохал-заахал водитель машины. 

Много ли надо людям для счастья? Ни хрена им не надо, кроме глотки. И бутылки виски…

Прикатил знакомый уже вагончик. И начальник прежний. Ребята другие – каменщики.

- Ну, здравствуй, хозяин. Пойдем, покажешь площадку.

- Для начала познакомлю вас с охранниками.

- Завел охрану?

- Неподкупных кавказцев.

Вагончик отцепили от тягача. Начальник собрался уезжать.

- За неделю сварганим. С тебя поляна, как прошлый раз.

И вздохнул глубоко, всей грудью.

- Хорошо здесь у вас. Легко дышится. Не то что в большом городе, где нервы не разу ни к черту.

Я молча слушал и не отсвечивал. Чего он не едет? Ждет угощений? Мне не хотелось с ним надираться. Вспомнились класс вокальный, клавишный инструмент в углу, Наташа… Нет, не сегодня…

Наконец, начальник строителей, сделав умным лицо, сел в кабину и помахал, отъезжая.

Строители ещё работали в огороде. Мы сели пить вечерний чай. Тут Наташе позвонили. Лицо её стало встревоженным.

- Хорошо-хорошо, мы с Максимом сейчас проедемся…

Наташа сложила мобильник.

- Что случилось?

- Надя пропала. Девочка… помнишь утром в класс заходила? Мама сейчас звонила. Говорит – как утром в клуб ушла до сих пор ещё не возвращалась. Анна Ивановна всех подруг её обзвонила – никто ничего не знает. А у неё малышка на руках – из дома никак. Просила меня поискать…

- Я с вами! – подскочила Юля.

- Ни в коем случае! – Наташа строго. – Никто не знает, сколько могут продлиться поиски. И вообще – что с Надей случилось? Такая воспитанная девочка. И вот тебе на…

Сели в джип. Я за рулем.

- Куда поедим?

- Она мне сегодня говорила, что на летней площадке у магазина «Семейный» тусуются все, кто из села не уехал. Давай туда.

Что-то вроде ночного кафе организовали продвинутые бизнесмены. Бар, музыка, столы и стулья под покровом армейской палатки. А рядом на бетоне – танцплощадка. Сказывают, весело здесь прошел школьный выпускной вечер.

Правлю туда.

И уже отсюда слышно, как разносится музыка по округе. А за поворотом заблистали разноцветные всполохи. Весело жить в соседях!

С десяток машин на стоянке у магазина. Должно быть, дикари-отдыхающие с озер прикатили.

У калитки на площадку страж ворот в униформе:

- Билетики покупаем.

Наташа:

- Нам только взглянуть. Девочку ищем.

Я бросил ему на ладонь купюру:

- Сдачи не надо.

Народу было полным-полно – и в баре, и на танцполе.

Надю Наташа нашла где-то в углу. К забору её прижал какой-то пьяный бугай. Девочка плакала.

- Слышь ты, урод, отпусти девочку. Она несовершеннолетняя. Я на тебя в суд подам. Отпусти, кому говорю!

И стукнула по широченной спине кулачком. Ай да Наташа! Ни черта не боится!

Бугай повернул бычью голову:

- На ней не написано, сколько ей лет. Раз лифчик носит, значит годится.

- Поговорим? – предложил я бугаю и пнул под коленную чашечку для убедительности.

Все замерли, но по-разному. Наташа облегченно вздохнула. Детина, напротив, напрягся, припав на колено от боли в ноге. А девочка Надя перестала плакать и удивленно воззрилась на меня.

- Ты кто такой? Чего вмешиваешься? – бугай поднялся на обе ноги и, подобрав с бетона свою бычью храбрость, попытался стать в позу.

Я медленно выдохнул. Драться хотелось неимоверно, но не при детях же.

- Девочку отпусти, - приказал спокойно.

Парень нехорошо улыбнулся.

- Да щас! Какая из неё девочка? Вон кобыла какая, - он дернул Надю за руку, отчего та впечаталась в его тело. И снова начала плакать.

Так. Мне это надоело.

- Наташ, возьми Надю и ждите в машине, - протянул ей ключи.

- Эй, ты чо? Подраться хочешь? – детина выпустил руку девушки и шире расставил ноги. – Я, между прочим, служил в ВДВ.

Он поднял кулаки перед грудью.

- Если десантник, то должен бы знать, что их учат не обижать, а защищать, - напомнил этому быдлу, прежде чем ударом в челюсть отправил его в нокаут.

- Ты чо мужик! – ко мне кинулись двое. – Ты чего руки-то распускаешь?

По личной их просьбе этих уложил ногами.

С танцпола народ словно ветром сдуло. И я ушел, провожаемый взглядами.

В машине Наташа:

- Максим, она не одна сюда пришла.

- А где подруга?

Надежда глянула на меня своими огромными глазами. 

- Она с кем-то вышла. А меня задержали. Этот бугай.

- Она с площадки пошла?

- Да.

- Где искать? – это Наташе.

Та плечами пожала.

- Это ведь недавно произошло? Только все началось, и мы подошли?

Надя головкой кивнула и всхлипнула.

- Тогда погодите, - я вылез из джипа и внимательно оглядел всю парковку.

Возле одной машины курил паренек. Я к нему.

- Ты не видел…

- Вали отсюда!

Борзеет козел! Другой раз бы не простил, но сейчас спешил.

Так бы и ушел, но вдруг заметил какое-то движение внутри салона. Я пригнулся и глянул в стекло. В полумраке увидел колено голое. По-моему, не мужское.

И тут меня попытались ударить, но Варька рулила моим телом.

От удара оно уклонилось, потом врезало кулаком в подбородок парнюге и с удовольствием констатировала смачную встречу его затылка с асфальтом под ногами.

Отдохни, любезный. Он был послушен.

Рванул дверцу. И теперь увидел перекошенное ужасом лицо. Впрочем, такими были глаза. А лицо почти все закрывал кляп во рту.

Потом увидел лапища на хрупких девичьих плечах, с которых уже было сорвано платье. Схватив девушку за руки, я вырвал её из этих тисков, а потом из машины.

- Беги к черному джипу!

А она упала. Ноги что ли отказали? Или были связаны?

Отнести её надо. Но с кабаньем ревом из машины вылезало и на меня надвигалось нечто мало похожее на человека.

Х-ха! – удар ногой в пах.

Х-ху! – удар ногой в солнечное сплетение.

Х-хась! – удар ногой в кабанью рожу.

Я взял девушку на руки и понес. И только тогда понял, что кляпом ей в рот сунули женские трусики. Похоже, девушку уже насиловали, когда я некстати вмешался. Её всю трясло мелкой дрожью.

И меня стал бить припадок нешуточный.

Навстречу выскочила Наташа.

- Уезжай с ними. Развези по домам. Убеди, что жизнь на этом не кончилась. Что не все мужики сволочи. А я не могу на это смотреть. Мне надо пройтись…

Сунул девушку в салон и пошел прочь.

- Максим! – окликнула Наташа. – Не наделай глупостей. 

Я и не собирался добивать подонков. Мне надо было успокоиться. Прийти в себя. И понять, что творится в этом мире…

Еле переставляя ноги добрался до дома. В вагончике горел свет и глухо разговаривали рабочие. Калитка была не заперта. Миновал двор, вышел в сад (который не Зимний). В беседке сел не в шезлонг, а прямо на деревянный пол. Тут меня нашли кавказские волкодавы. Тыкаясь мокрыми носами в лицо, принудили таки перебраться повыше.

Просидел битый час, отдав им на растерзание свои ладони. Просидел просто так, собираясь с мыслями.

Наташа прислала сообщение: интересуется – где я?

Ответил на автомате – жив, но сегодня не жди.

Ночь мне дана, чтобы решить: секс – это благо или происки сатаны?

Час потребовался, чтобы понять, что вопрос этот самому не осилить, и Варька мне не поможет; нужен совсем другой человек, умудренный опытом жизни в этом мире…

Позвонил Марго.

Она спала, но проснулась и трубку взяла:

- Ты где, миленький? Что с тобой?

- Я дома. Но спать не могу. И Наташу не хочу беспокоить. А мне нужен собеседник. Поговори со мной.

- Наташа спит у себя. Приходи на нашу кухню – чаю попьем, поговорим.

Когда я пробрался на кухню, Марго уже заваривала кипятком засушенный сноп.

- Это успокоительные травы. Пей…

- Сегодня нес на руках изнасилованную девушку. Хотелось убить скота.

Теща сочувственно на меня посмотрела.

- Мне кажется, от стресса либидо потерял. Не то чтобы к женщинам тяги не стало – не знаю как к Наташе теперь прикасаться: ведь она такое же перенесла. – грустно усмехнулся в кружку с отваром. – Скажи Маргарита, когда насилуют, душа ломается?

Марго несогласно головой покачала.

- Оставь бабьи проблемы бабам. Тебе не об этом надо думать. Сопли подбери и будь мужчиной. Настоящим – каким ты и был.

Взгляд Маргариты Степановны светился мудростью прожитых лет. Она растянула губы в добродушной улыбке:

- Я хоть не старая, но многое в жизни поняла, наблюдая за всей деревней. Я даже сказать могу, кто разведется через пару лет брака, а кто всю жизнь душа в душу проживет, гоняя друг друга по пьяной лавочке. Так вот, полковник, твоя Наташка. Как пить дать, твоя половина. Подходите вы друг другу. Сможете счастливо жить и детей растить. Как у Христа за пазухой, она за тобой будет. А что ещё бабе надо?

Опившись успокоительным чаем, попросил у тещи:

- Позволь мне три розы в Саду срезать.

И прежде чем отправиться на пробежку, украсил стол, на котором завтракаем, букетом из роз в хрустальном графине. Три белых розы для моих дам.

За завтраком я присматривался к своей невесте, ловя её эмоции. А она удивленно посматривала на меня, пытаясь понять мое состояние. О вчерашнем ни слова – ни я, ни она, ни Маргарита Степановна… Будто и не было ничего.

А наверное, и не было. Я имею в виду заявление в милицию, поиск преступников, допрос свидетелей… Может и насилия не было?