Сватовство
Семья от Бога нам дана,
Замена счастию она.
/И. Губерман/
Когда начался купальный сезон авто(матическая)лавка наша стала весьма популярной – круглые сутки едут и едут покупатели, отдыхающие с озер. И машина с товарами от «пятерочки» разгружалась у нас теперь каждый день. Соседи, конечно, возмущаются – мол, только немного прикорнул, фары в окна. И так каждую ночь. Да ещё с музыкой из салона автомобиля.
Казалось бы, село ожило, а им все не ладно…
Нам ещё зимний сад хлопот добавил. Хорошо, что Наташа в отпуск пошла, а то бы мы с Маргаритой сломали спины, возясь с черноземом.
А у меня уже новая задумка – хочу ветровую электростанцию на крышу гаража поставить: нечего сквозняку без дела ветки качать. И вот, только разгребли первоочередные проблемы с зимним садом, снова сижу в мастерской…
Соседи, что ворчать приходили, по-другому теперь обо мне заговорили. Женить, мол, полковника вашего надо. Что ты, Маргуша ягодка, что Натка у тебя красавица. А то денег у него куры не клюют, а на пригожих баб оглядывается кобелюка – как бы за какой-нибудь юбкой не увязался: отдыхающих тьма на озерах. Ищи потом ветра в поле. Мозги у всех мужиков одинаковы. От баб они хотят одного – чтобы пришла на полчасика, а потом неделю не появлялась.
- Только бабника нам в семью не хватало, - ворчала на это Маргарита Степановна. – Хотя, конечно, я вдовая, Натка вообще мать-одиночка – выбирать особо не приходится в жизни нашей разнесчастной.
Наташа, слыша такое, возмущалась наедине:
- Мам, ну что ты говоришь? Зачем на человека напраслину возводишь? Максим Сергеевич очень порядочный мужчина.
- Вот и шла бы за него. Внучка есть, мне внука хочется.
- От бабника внуки будут плохие, - язвила дочь.
- Зато мозговитые – в отца.
- Мам, что ты задумала?
Марго удивленно вскинула брови:
- Как что? Юльку зачала не знамо с кем, а здесь хоть отец известен. Другой раз денег подкинет сыну – ведь не скупой.
- Ну, ты скажешь, - Наташа насупилась.
- Ты же спала с ним. Что же ребеночка не зачали? – криво усмехнулась Маргарита Степановна. – Или ему уже природой отказано быть отцом?
Дочь чуть не взвыла от слов матери. Но куда деваться: они теперь не только два поколения одной семьи, но и мужчину одного делят на двоих.
Вот такие разговоры за моей спиной. А мне непонятно – почему они все хотят сбагрить меня в женские руки? разве холостой я им ни разу не нравлюсь? Хоть с квартиры съезжай, однако, чтобы свободу свою спасти. Впрочем, и так живем по-семейному. Все вопросы обсуждаем вместе. Только почему-то для нас, четверых существуют только лишь две точки зрения – Маргариты Степановны и неправильная.
Впрочем, с матримониальными вопросами подступали соседи и ко мне – чего, мол, не женишься летчик-налетчик, якорь в жизни давно тебе нужен.
Я им:
- Так то якорь, а не камень на шею. Может, для вас брак это просто, а для меня жена – огромная ответственность перед ней, обществом и государством, к которой я ещё не готов.
- А когда готов будешь? Когда рак на горе свистнет? – были мне тут же вопросы заданы.
Кто отец Юлички – для меня оставалось тайной. А отчество в метриках записано от покойного деда.
Однажды слышал такой разговор в подвыпившей кампании клубных работников.
- Наташ, а все-таки – кто отец Юлички? Скажи хоть имя.
- Эраст.
- Что-то не слышала такого в селе. Заезжий что ли?
- Не знаю, но хорошо рифмуется с ругательским словом.
Очень может быть, что хамоватый местный гопник, мнящий себя первым парнем на деревне, изнасиловал несовершеннолетнюю девочку, а потом запугал. Размножать вот такого, а тем паче хвастать об этом никому никуда не упиралось.
А меня это инкогнито ни грамма не напрягало. Более того, уважал девичью храбрость – стать матерью в неполные семнадцать лет: на такое не каждый решится. Это героизм с моей точки зрения. Вот от меня Наташа не забеременела, хотя мы и не предохранялись. Впрочем, здесь мог быть какой-нибудь женский подвох.
Но ведь сватали Наташу – я слышал об этом. И мужчина, надо сказать, солидный – с денежной профессией и машиной. Не знаю, чем руководствовалась она, но отказала. Хотя нет, знаю. Девушка счастья ищет, а не мужика.
И вот тебе на – я появился квартирантом. Такой непохожий на других – обеспеченный, умный, красивый, веселый… И вечно занятый чем-нибудь – вот не может быть человек без дела. Хотя мужчине черта такая к лицу.
Сейчас опять что-то мастрячит в своей мастерской – гремит железками, сам по пояс раздетый. Тугие мышцы перекатываются под бронзовой кожей… Кто бы мог подумать, что ему уже восьмой десяток лет.
Увидев Наташу на пороге мастерской, я пригласил:
- Заходи. Разговор есть.
Но одеться так и не потрудился. Смотрел на девушку с любопытством, открыто и серьезно, без усмешки и превосходства
А хотел ли я сына? Не знаю… Но выбор все-таки сделал из-за него.
- Хочу на тебе жениться, - сказал спокойно, ибо дело для меня было решенным.
На Наташу будто счастьем пахнуло в эту минуту. Ажна поджилки затряслись, и лицо переменилось…
- Макс, ты в своем уме? – спросила девушка на всякий случай. – Ты ведь спишь с моей матерью.
Я мужественно промолчал, лишь плечами передернув – мол, каюсь, есть такой грех.
- А если я за тебя не пойду, что сделаешь – приворожишь?
- Да, - ответил я с полной серьезностью. – К Инэссе Гааз пойду за советом.
Это местная, хомутининская ворожея и знахарка, на все эзотерические дела мастерица – особенно приворотные.
Наташа обомлела.
- Давай только её в наши дела не вмешивать. Я не хочу куда-нибудь вляпаться, откуда сама выбраться не смогу. А что ты маме моей скажешь?
- Попрошу твоей руки.
- Понятно.
Наташа решительно направилась к выходу, но у порога обернулась.
- Макс, ты ещё двадцать раз подумай, прежде чем сватовство затевать. Я молодая, капризная, глупая, с ребенком на руках…
- Сам знаю.
Наташа головой покачала, ступив на плитки двора. Нет, ну что за человек!
Уже со своего крыльца, оглянувшись, крикнула:
- Нет, Макс, ты простой, как носок валенка, и ни разу не романтик.
И вдруг припустила в дом обдумывать мое предложение. Вот дочка с мамой на неё подивились бы!
Наташа нашла Маргариту в зимнем саду и тут же призналась:
- Капец, мама, всему! Максим Сергеевич сделал мне предложение. За ужином руки моей у тебя просить будет.
Маргарита нахмурилась.
- И ты согласилась?
- А ты против?
Марго раздумчиво:
- М-да… Мужик обеспеченный, самостоятельный, работящий – настоящий подарок. Вот только годы…
Наташа плечиками передернула.
- Ну, причем тут это? Был бы человек хороший.
- А я смотрю, мужика тебе нереально сильно надо.
- Чукотская наивность, - обидевшись, парировала Наташа. – Это тебе мужика надо, а я ищу счастье.
И притянула к себе дочь, в земле ковырявшуюся вместе с бабушкой. Та позволила с ней повозиться. Прекрасная девочка растет. И красивая: есть в кого – что маму, что бабушку Бог внешностью не обидел. Расцеловав ребенка от макушки до грязных ладошек, отпустила на землю. Потом ушла в дом. Взглянула на себя в зеркало и отчего-то расплакалась.
К ужину, однако, не только успокоилась, но и успела накраситься. А отражение ей теперь нравилось.
- Ты чего сегодня такая? – удивилась мать.
- Какая? – Наташа спросила насторожено.
Неужто мать забыла о сватовстве на ужине?
- Прибранная вся. Ты же в отпуске. Или куда-то собралась?
Девушка фыркнула и рассмеялась.
- Максим Сергеевич у тебя будет просить моей руки. Повод одеться понаряднее?
- Ну, зови жениха своего – будем ужинать.
- А хахаля твоего приглашать?
- Но-но-но! – вскипела Марго. – Язык прикуси!
- Нет, ну правда, мама, как мы будем жить теперь?
- Дочь, прекрати, а… Как получится, так и будем. Мы ведь уже живем одной семьей – ты не заметила?
- Ты не откажешься от него, как любовника?
- Нет, - сказала жестко Маргарита Степановна и в упор посмотрела на дочь.
- А если Максим тебя бросит?
- Ты будешь этого добиваться?
Наташа вздохнула и промолчала.
На ужин Марго приготовила картошку жареную в сковородке, мясо с грибами и овощами, тушеное в жаровне, салатику накрошила. Графинчик с домашней настойкой на стол поставила перво-наперво. Приготовила бокалы. Ведь повод выпить сегодня серьезный намечался. И тут же налила для двоих…
- А давай, дочь, для храбрости дернем. За нас, красивых – чтобы мужики все у наших ног валялись!
Выпили.
Марго смахнула набежавшую вдруг слезу:
- Ты у меня девка видная, и лет-то тебе всего двадцать. Не то что мне – к полтиннику катит.
Наташа вздохнула. Ей действительно двадцать. Есть уже дочь, а серьезных отношений ни с кем ещё не было. А несерьезные никогда не привлекали. И так захотелось кого-то рядом – сильного и уверенного. Чтоб можно было закрыть глаза, привалиться к теплому боку и не думать, на что завтра жить…
Девушка уже совсем было собралась отправиться за квартирантом, Марго вдруг спросила:
- Дочь, ты хорошо подумала?
Девушка недоуменно посмотрела на неё.
- Да, конечно. А что?
- А то что полковнику нашему уже восьмой десяток не смущает? Он просто так молодо выглядит. Говорит – от облучения.
- Мама, мы уже обсуждали эту тему, - проворчала Наташа, тем не менее за квартирантом не пошла, а примостилась на стул в растерянности.
- Обсуждать-то обсуждали, но как бы чего с ним не случилось в неподходящий момент.
- С каждым может беда случится. Я хорошо подумала. Если он попросит руки, я выйду за него замуж. Я хочу быть замужней женщиной. И Максим Сергеевич мне очень нравится. Тебе придется согласиться.
- А что ты знаешь о нем, глупенькая? – всплеснула руками Маргарита Степановна.
- Ну, пожалуйста… По паспорту ему 76, а выглядит моложе тебя – лет на тридцать пять. Холост. Первая жена и дети за границей. С ними он не общается. Военный летчик. Полковник. Пенсионер. Имеет ученую степень доктора технических наук. В браке прожил восемь лет, после чего жена от него убежала с иностранцем, забрав детей. Развод оформлен. Отрицательных черт не имеет. Из привычек дурных – курит и выпивает. Не романтик, но оптимист. Умеет создавать уют даже на рабочем месте. Трудоголик. Любит делать собственными руками многие вещи. Не прихотлив в быту. Вот в принципе и все… Может, ты ещё что подскажешь?
Марго отмахнулась:
- Ладно, зови своего кандидата в женихи ужинать.
- Я сбегаю! – крикнула Юля и понеслась по веранде, обгоняя маму.
Я был в мастерской. Девочка вбежала и выпалила с порога:
- Дядя Макс, идемте ужинать, а то бабушка вам задаст!
В груди неприятно кольнуло от известия о плохом настроении Маргариты Степановны. Черт! Надо было с ней сначала все вопросы обговорить. Жалко вдруг себя стало и своего отношения к Наташе. Такого чувства не было, даже когда жена уходила к другому. Блин, все! Надо разгрузить голову и напрячь организм, чтобы глупостями не страдать. Я иду сватать Наташу…
Топая по веранде на хозяйкину половину (впрочем, сама она плотно обосновалась в пустующей комнате моей части коттеджа и переезжать обратно не собиралась), вдруг вспомнил о цветах – неудобно как-то без них. Вот не подумал! Завернул в авто(матический)магазин и умыкнул бутылку «шампанского».
Раскладывая по тарелочкам пищу, Марго спросила:
- Чем ты сейчас занят? Гремишь железяками в мастерской…
- Хочу, чтобы у нас в усадьбе было собственное электричество.
- Для этого ты прихватил «шампанское» - чтобы меня уговорить?
- А ты разве против? Бесплатное электричество тебе не нужно? Не может быть!
- Все может быть! Так для чего здесь «шампанское»? Есть повод его открыть?
Я вскочил со стула, засуетился:
- Сейчас-сейчас…
Без хлопка открыл бутылку, разлил шипучку по бокалам. Поднял свой в торжественной позе.
- Уважаемая Маргарита Степановна, я люблю вашу дочь Наташу и прошу её руки.
Марго не хлопнулась в обморок и не устроила скандал – мол, как это так: любовник матери просит руки её дочери! Она лишь сказала:
- Постарайся сделать её счастливой.
А я буду несчастной говорили её глаза.
- Творить счастье – дело сложное. Но мы с Наташей что-нибудь придумаем. Впрочем, чего это я отделяюсь – все мы вместе, включая вас и Юлию, постараемся быть счастливыми.
Когда я заговорил о любви к Наташе, она напряглась вся и побелела, как мраморная статуя. А после слов матери ожила и стала веселой…
Слава Богу, обошлось без эксцессов!
Когда поели, женщины обе встали убрать посуду со стола, но прежде чем взяться за тарелки, обнялись и уткнувшись носами в плечи, постояли с минуту, выражая друг другу благодарность с приязнью.
Убрав со стола, Марго объявила:
- Вечерний чай для задушевных бесед.
Обычно мы его пили перед сном. А тут сразу же после ужина – просто не хотелось расходиться в столь судьбоносный вечер.
Когда снова расселись за столом, Наташа оказалась рядом со мной. И я её наконец спросил:
- А ты согласна, радость моя, быть моей женой?
Та взвизгнула и повесилась мне на шею.
Марго хмыкнула:
- Как мало вам надо для счастья. Эх, молодежь…
Юля строго спросила:
- Я могу вас, дядя Макс, называть теперь папой?
Наташа только глаза закатила – ах, эти дети!
Марго разрешила:
- Можешь «папой» и говори ему «ты», как мне и маме. Мы теперь одна семья и посторонних, которых следует называть на «вы», здесь нет.
Я:
- А я буду звать тебя дочь.
- А вы и так зовете меня доченькой.
- А как тебе больше нравится?
- Юленька.
- Мы с твоим дедом счастливо жили, - ударилась в воспоминания Марго. - Как сейчас помню…
Уже стемнело, а мы все сидели, про сказки забыв для ребенка. Когда глазки её стали слипаться, Наташа отнесла девочку в спальню. А как вернулась и Марго отвлеклась по своим делам, я, наконец, поцеловал нареченную:
- Ко мне пойдем или к тебе?
Она погладила мне щеку ладонью:
- Милый, давай будем соблюдать ритуал – до свадьбы нельзя нам вместе спать. Совсем ведь немного осталось. Потерпи… Я тоже тебя хочу.
И поцеловала…
Попав на свою половину, первым делом открыл холодильник. Пусто. Хотелось пива или водки холодной. Но имея круглосуточный магазин под боком, совсем перестал делать запасы. А выпить хотелось адски. Иначе мне не уснуть – так сильно желал Наташу под боком на своей тахте. Только расстались и уже заскучал. Блин, звучит, как розовые подростковые сопли, но это было на самом деле.
Я уже несколько не в том возрасте, чтобы самому себе не признаваться, что девушка меня зацепила крепко. А как быть с Марго? И к ней ведь меня как магнитом тянет. Что делать? Что будет? Только Бог, наверное, знает.
За ужином пили все слабенькое. Если мне сейчас водки дерябнуть, точно в спальню Марго постучусь.
А водка вот она, рядом, только двор перейти – так и манит. Конечно, не водка сама, а свобода поступков, которую дают её хмельные пары.
Сходил в душ. Упал на тахту. Проворочавшись час, понял, что не усну. Стал ругать свою будущую жену – вот Наташка, вредина, разве не понимает, что нельзя в такой день отказывать мужику? Впрочем, где ей – замужем не была. Вот Марго – это да.
Встал, оделся и вышел на веранду – в свежую ночную прохладу.
Две женщины мне желанны – к какой пойти? Не факт, что Наташка примет. Факт, что Марго не прогонит. Будет ли это кощунством – в день помолвки спать с будущей тещей? Но ведь невесте я первой предложил – так у неё традиции: видите ли, нельзя до свадьбы спать с женихом. А с хахалем можно? Помню, сама пришла первый раз…
Докурив сигарету, затушил окурок и отправился в спальню Марго.
Дверь не закрыта на замок. В комнате тихо и темно. Разделся.
Без пяти минут теща спала на кровати или делала вид. Я прилег с нею рядом.
Марго тут же обхватила меня всеми своими конечностями и прошептала в ухо с надрывом радостным:
- Пришел!
И тело мое тут же отозвалось недвусмысленным напряжением.
Наласкавшись досыта, уснули в объятиях…
Резко открыл глаза – солнце светит за окном. Наверняка уже шесть утра. Привык организм пробуждаться в этот час. Марго мирно сопела мне в плечо. Густые кудрявые волосы разметались по подушке. Обнаженное тело смотрелось шикарно – гляди, не насмотришься.
Тихонько попытался отобрать оккупированную руку – не дала. Но открыла глаза, поморгав, посмотрела на меня и обняла, теснее прижавшись.
- Доброе утро, - пробормотал я и приложился губами к её устам.
И в это время в дверь, которую я закрыл на ключ, входя, раздался стук.
Марго выбралась из-под меня и встала с кровати.
Ну, а мне что делать со стояком? Штаны-то ведь не спасут. Натянул на себя одеяло.
У дверей послышались какие-то шепотки, и в комнату вслед за Марго вошла Наташа, наряженная в дорогу.
- Кого я вижу! – воскликнула она, снисходительно рассматривая меня.
Позади неё стояла хмурая Марго.
- Наташ, я ведь сказала – ты немного не вовремя.
Дочь проигнорировала её слова и сказала мне вдохновлено:
- О том, что вы встречаетесь, я знаю давно. И хочу сказать, Макс, если ты обидишь мою маму, я тебя собственноручно кастрирую во сне.
Пока озадаченно думал над ответом, Наташа прощебетала Марго:
- Ну, все. Я поехала. Вечером буду.
И ушла.
- Куда это она?
- В Челябинск. У них там встреча бывших выпускников.
- На машине?!
- До Увелки. Потом на электричке.
- Почему мне не сказала? Я бы её отвез в Челябинск. За одно в салон для новобрачных заглянули…
- Это ты её спроси.
Я задумался. А действительно – почему я ни про салон не вспомнил, ни про ЗАГС: сразу потребовал – Наташа давай! Вот, блин, урод моральный!
- Вставать будем или ещё понежимся? – спросила Марго.
Стояк пропал. Да я и забыл про него.
- Хочу пробежаться вокруг озера.
Встал и начал одеваться.
Марго постель заправляя:
- Мне что ль начать с тобой рядом бегать?
Во мне поднялась волна раздражения – теперь шагу нельзя будет сделать самостоятельно? Усилием воли подавил её.
На веранде уже готовый к пробежке в шортах и майке подхватил руку будущей тещи и поцеловал. В благодарность за приятную ночь.
За калитку вышел, и Маргарита за мной – не удержалась, решив вслед посмотреть. И я не удержался – поцеловал её в губы прямо на улице. Она смущенно отпрянула – соседи увидят! Но мне было на них наплевать.
Трусцой побежал по асфальту, чтобы потом свернуть на проселок и далее вокруг озера…
Маргарита смотрела вслед.
- Ну, рассказывай, - Ольга Васильевна, бывшая школьная учительница Наташи пришла в «Пятерочку» за продуктами и увидела хозяйку, целующуюся с квартирантом на улице, - как до такой жизни докатилась?
- У нас будет свадьба.
- Вот те на, - выдала Ольга Васильевна, тоже незамужняя женщина. – Эк тебя торкнуло-то на старости лет. Думала дочери уступишь – он такой моложавый у вас.
- Они и женятся.
- А вы целуетесь прямо на улице!
- Это я зятя поцеловала.
_ А когда свадьба?
- Ещё не решили. Вчера только сговорились.
- М-да… А нам, подруга, с тобой, наверное, уже не найти женихов.
- Где в этой глуши мужиков найти?
- Наташе нашелся.
- Так она на виду и нам не чета – таки двадцать лет.
Марго накрыла завтрак, когда я вернулся с пробежки. Мне попеняла:
- Ты кончай раскатывать губы на улице – народ-то все видит.
- Понял. Но сейчас мы дома, и грех не воспользоваться предложением.
Притянул к себе хозяйку и дважды поцеловал – первый раз нежно, а потом жадно…
Наташа приехала из Челябинска замученной. За ужином сообщила новость:
- Меня в областной центр приглашают работать. Поедем, Макс?
Марго погрозила пальцем:
- Даже не заикайся! С курорта да в дымный город? О ребенке подумай.
- Но ведь это рост карьерный. А Юличка у тебя пока будет. Мы себе маленького заведем. Верно, Макс?
Я молчал.
После вечернего чая, позвал:
- Пойдем ко мне. У меня тахта куда удобнее твоей кровати.
- Я устала, Макс.
- Ляжем, обнимемся и сразу уснем, - пытался сообразить, как мне уговорить уставшую невесту со мною лечь спать. – Приставать не буду…
Наташа вяло улыбнулась:
- Хорошо. Я только душ приму, потом к тебе приду.
- Ладно, буду ждать.
Наташа явилась ко мне не сильно одетая – короче, в пижаме. Легла, прижалась и напомнила:
- Макс, я устала.
- Отдыхай-отдыхай, - нейтрально погладил её по плечу. – Ты у меня такая умничка, такая добрая, талантливая и красивая… Я горжусь тобой.
Незамысловатые комплименты, но действуют успокаивающе. И не заметил, как девушка уснула. Полюбовался ею всласть, засунув своё желание куда подальше. Привлек к себе и тоже вырубился…
Среди ночи (хотя за окном уже светало) мы проснулись оба разом.
- Ты боишься меня? – спросил я первое, что пришло в голову.
- Почему я должна тебя бояться?
- Я не похож на остальных.
Наташа вдруг заговорила о другом:
- Юльку я родила от того, что меня изнасиловали. Их было пятеро и все попробовали. Отца можно установить только экспертизой.
- Местные?
- Да нет, конечно. Мы с мамой написали заявление, но никого так и не нашли.
Было видно, что ей неловко и противно об этом рассказывать.
- С тех пор я секс ненавижу. Мне кажется, это гадко… И у меня не было мужчин – противны все стали.
- Я тоже?
- Ты нет, - Наташа улыбнулась. – Мне с тобой хорошо. После тех алкоголиков в клубе мне захотелось тебя отблагодарить. И получилось все здорово.
- Тебе было со мной хорошо?
- Да. А мама меня уговаривала обратиться к психиатру. Мол, в моем возрасте тяга к мужчине должна обязательно быть. Теперь вижу, что дело вовсе и не во мне, а мужчина мужчине рознь.
- А Юличку любишь?
- Мама отговорила меня делать аборт, и я ей очень признательна. Дочь у меня просто чудо. Я очень её люблю.
- Я тебя научу, как отбиваться от насильников. Если у тебя обездвижены руки, укуси за нос. Если хоть одна рука свободна, ткни пальцем в глаз. Когда он от тебя отшатнется, бей ногой в пах. Это заставит идиота думать головой, а не головкой. А когда рядом я, никто не посмеет обидеть тебя ни словом, ни делом. Ты веришь мне?
- Ты мой будущий муж. Это твоя обязанность.
И тут мы поцеловались. Сначала нежно, потом с возрастающей страстью.
Зазвонил её телефон.
- Кто? – спросил я, когда был окончен разговор.
- Мама. Напомнила кое-что.
- Что?
- Женские секреты.
- Это не теща, а венец безбрачия! Ей-то что не спится в час рассветный?
- Так ты меня больше любишь? – спросила Наташа.
- Если честно, люблю я только тебя. А Маргарита Степановна – красивая одинокая женщина. Жалко её… И вообще, секс – это не преступление, а тренировка. Вбили вы себе в голову что-то…
- А меня ты на тренировки отпускать будешь? – улыбнулась Наташа.
- Вот только не надо путать грешное с праведным. Договорились?
- Чует мое сердце какой-то подвох.
С видом человека только что спасшего мир, я заявил:
- Не подвох, а предложение. Чтобы мама ночами спала спокойно и не доставала тебя советами, давай приобретем для неё на тахту третью подушку. Ну, что скажешь?
Наташа насмешливо на меня посмотрела.
- Два варианта ответа. Как скажешь, мой господин. А у тебя одно место не слипнется? Какой выбираешь?
- Чтобы быть понятым, расскажу тебе одну историю. Только ты не перебивай – ладно?
Девушка плечами пожала:
- Попробую.
Сна ни в одном глазу – одно сплошное любопытство.
- Новый муж моей бывшей жены был дипломатом. Как-то, соскучившись по ребятишкам, написал ему – и он устроил мне визу в Германию. Хорошо там живут, обеспеченно и комфортно. И я пожил так два дня – на третий засобирался домой. Тут-то Вернер (новый муж моей бывшей жены) захотел со мной поговорить. Засели в его кабинете. Он мне предлагает: «Если хочешь, оставайся у нас. Комната свободная есть. Работу я тебе подыщу. Будешь с детьми общаться. А если захочешь – спи со своей бывшей женой. Думаю. она не откажет. У нас с этим просто. Все служебные корпоративы заканчиваются группен-сексом, и Ларисе (мать моих детей) они весьма пришлись по вкусу. Так что…». Заманчивое предложение – тогда подумал, но Родина мне милей. А над словами Вернера много думал и пришел к выводу – а ведь прав немчура…
Я выдержал паузу, взглянув на Наташу. Глаза её светились прежним интересом к моим словам. Продолжил:
- Обстоятельства так сложились, что судьба нас свела под одной крышей, так зачем нам страдать, а не наслаждаться? Что от того, что мы станем родственниками? Ведь одинаково рассматривались два варианта – мой брак с Маргаритой или с тобой. Перспективнее второй ибо у нас ещё могут быть дети. Но брак – лишь формальность. Почему бы не жить нам одной семьей.
- Ты хочешь прайд завести?
- А почему бы нет? Я хочу жить, заниматься полезным делом, любить двух понравившихся мне женщин, заботиться о них, обеспечивать достаток… обожать детей, рожденных ими.
- Все как бы правильно, но что люди на это скажут?
- Тебе с ними жить или со мной?
- Я люблю свою работу.
- А я не хочу жить по законам, которые устанавливает людская молва. Скажи, Наташа, что сильнее тебя проймет – слезы матери или ухмылки коллег на работе?
Я прижал невесту к себе и уткнулся лбом в её плечо.
- Условности, условности нам жить нормально не дают. Возьмем пример с немцев?
Наташа погладила мою шевелюру:
- Ты расскажи об этом клубникам нашим – они будут рады.
- А мне очень грустно от того, что ты на меня смотришь с каким-то сомнением, но не с желанием. Почему ты меня не хочешь? Так жить более невыносимо.
- Макс, ты же обещал не заводиться. Я устала. Мне, наверное, лучше уйти в свою комнату.
- Ах да, прости. Минутная слабость. Но ты такая красивая – нет мочи сдержать желание…
- Повернись к стене. Мне нравятся широкоплечие мужчины. Вот эту спину я точно люблю, - Наташа пристроила свою ладошку между моих лопаток. – Нет ничего надежнее в жизни такой мускулистой спины.
Девушка говорила и гладила ладошкой мой позвоночник, мускульные бугры. От этих ласк голова кружилась и от макушки до пяток пробивала тело крупная дрожь. У меня было такое ощущение, что каждый сантиметр моего тела хочет Наташу. Мозги плавились от желания. Вот так и понимаешь различие между любовью и просто сексом. И сегодня между нами определенно должна быть любовь…
Проснулся я от того, что кто-то долбился в мою дверь.
- Ты что там умер или тебя нет? – голос Марго.
Принес черт! Я встал и пошел открывать в чем мать родила – свои же все люди.
На что будущая теща сказала:
- Одеваться не пробовал. А если б ребенок пришел?
Я выглянул в коридор на этот случай и вдруг услышал вопль за спиной:
- Наташенька, что с тобой?
Так не орут, когда все хорошо.
Моя невеста, от которой я только что отошел, лежала белая как мел. Кинулся к ней, оттесняя Марго, пытаясь понять, что происходит. Наташа была горячей. Неестественно. Дышала часто. Кожа была липкой и мокрой. Как я-то этого не заметил. Впрочем, только что проснулся – от стука Марго. И если не она, неизвестно что бы произошло.
Маргарита напала:
- Ты что с нею сделала? Изнасиловал? Ты не заметил, что ей плохо? Старый идиот!
Я молчал. А что сказать? И правда же не заметил.
Марго набрала номер телефона сельского терапевта.
- С дочерью плохо. У неё температура, и она без сознания.
- Мне сгонять за ней? – спросил я.
Но она приехала быстро – сама, на своей машине. Вколола жаропонижающее. Нам объявила:
- Подозрение на менингит. Надо скорую вызывать.
И сама набрала номер.
Через сорок минут моего самобичевания примчалась скорая из райцентра и забрала пациентку. Мы трое, самых близких Наташе людей, загрузившись в джип, поехали следом. Дом сторожить доверили Мао…
В реанимацию, куда поместили бесчувственную Наташу, нас не пустили. Мы сидели в джипе и переживали. Внутри все узлом завязывалось, когда представляли, как там наша Наташа одна и абсолютно беспомощная. От эмоций в прямом смысле хотелось рвать волосы на себе.
Как я мог не заметить, что ей плохо?
Два часа прошли в кошмарном напряжении. Наконец, нас позвали в приемный покой.
- Что с моей дочерью? – грозно спросила Маргарита Степановна.
- Отравление, - деловито доложил врач-старичок. – Мы привели пациентку в сознание, сделали промывание, теперь она спит. Нет, к ней нельзя. Как проснется, поговорите.
- Отравление? Чем? – удивилась Марго и с подозрением на меня глянула; потом вспомнила. – Ах да, она вчера ездила в Челябинск. У них, кажется, было застолье…
- Вот-вот, - покивал головой врач-старичок. – Некачественная пища.
Потом поднялся, давая нам понять, что аудиенция закончена:
- Девушку можно забрать домой. Но пусть пока придет в себя – отоспится под нашим контролем.
- Мы, конечно же, подождем, - пообещала Марго, на меня не глядя.
- Я могу пройти к маме? – спросила Юличка.
Айболит кивнул:
- Скажем так – только на цыпочках. Постарайтесь не разбудить. Сон для неё лекарство.
Мы действительно на цыпочках осторожно вошли в палату, посмотрели на нашу Наташу. Кожа, открытая взору, уже не была похожа на мел, но и до румянца ещё было далеко. Лежала она, как покойница на спине, но грудь вздымалась спокойным дыханием. К одной руке спускалась капельница со штатива…
Мы постояли минут пятнадцать, переминаясь с ноги на ногу. А потом вышли, как и вошли – на цыпочках. И поехали в кафе перекусить…
И там теща тайком от Юлички мне заявила:
- Видишь какие напасти! Это знак свыше – вам не рекомендовано вместе спать. Сделали трали–вали и по своим углам разбежались.
Возражать я ей не стал – не тот момент. Но и руководством к действию не принял – жизнь покажет.