Лаборатория разума

 

 

 

Клиника жизни

Знакомство – весьма непредсказуемая вещь.

Никогда не знаешь, к чему оно приведет:

к постели или к убийству.

/М. Хари/

 

После позднего звонка Петрова Диас-Канель некоторое время был просто в ступоре. Это же надо – растительное мясо! Олимпийский Центр «Земля Богов» ещё можно осмыслить – понять и принять. Но сосиски на пальмах – ни в какие ворота! Что-то с этим русским не так.

Товарищ Мигель решил поговорить с господином Петровым тет-а-тет и по душам в неформальной обстановке. Как прошлый раз – на вилле.

Приняв решение, теперь размышлял – на свою Сергея Максимовича пригласить или к нему напроситься в Дом Дюпона?

- Конечно, приезжайте, господин президент, - откликнулся на звонок Петров. – И я, и семья моя – мы все будем рады. 

- На ужин к нам едет президент, - всполошил своих дам хозяин Дома.

И детей. Те тут же затеяли меж собою игру «Визит президента», втянув в неё вскорости и Шарлоту…

Короче, встретили, угостили, развеселили…

А потом мужчины уединились.

- Сергей Максимович, давайте поговорим начистоту, - закурив сигару предложил Диас-Канель. – У богатых свои причуды. Но почему именно Куба? Вы вложили и продолжаете вкладывать в нашу экономику колоссальные средства. А почему не в Россию? Не сказать, что ваша страна цветет и пахнет сейчас. Нет, при Путине она, конечно, возрождается и метит снова на роль сверхдержавы, которая ей пока не подъемна. И ваши инвестиции были бы кстати. Так почему же Куба, а не Россия?

Благодаря чипу Петров говорил по-испански свободно и гораздо грамотнее иного кубинца.

- Мне действительно нравится Куба, хотя в душе остаюсь патриотом России. Вы удивлены?

- Немного.

- Так вот, сотрудничая с вами, я помогаю и своей стране. Помогаю в соответствии со своим собственным разумением. Как вам такая диспозиция в мире – Россия это самый надежный и преданный друг кубинского народа, а Куба это форпост России в Латинской Америке? И партнерство должно быть наравных, а не помощь передового отсталому.

- Не удивляйтесь, дружище, - Сергей Максимович говорил это даже несколько покровительственно, как будто он был президентом. – Финансовая помощь России сейчас только во вред. Страна должна полностью переродиться, чтобы идти в ногу с прогрессом. И она способна на это. А вот Куба уже доказала свой миру характер и готова на большее. Ей лишь нужен толчок в экономике, чтобы стать лидером всей Америки…

Однако – подумал Диас-Канель – это что-то новое в его поведении. Не думает ли этот нувориш, в самом деле, вложив миллиарды, стать новым Батистой?

Между тем, Петров продолжал:

- Поэтому помогать становлению Кубы, как лидера мощного союза стран одного континента, задача вельми благородная. И её можно выполнять, испытывая моральное удовлетворение.

- А не могли бы вы со мной поделиться вашими задумками относительно следующих инвестиций. Все что строится и построено – это итог или есть что-то ещё в ваших планах?

Товарищ Мигель улыбнулся, как смог, но бизнесмен оставался серьезным.

- Синтезация мяса из растительной массы уже прошла лабораторные испытания на уровне НИИ. Академия отправила правительству запрос на строительство комбината для производства продукции в промышленных масштабах. Деньги я выделю. Будем считать, научный эксперимент удачно завершился и переходит в фазу практического применения. Владейте, развивайте – сделайте Кубу мировой лавкой холестерина. Кстати, в растительном мясе его нет…

Петров перевел дыхание.

- Что касается новых задумок… Хочу где-нибудь под Гаваной на берегу моря построить клинику для неизлечимых больных.

Диас-Канель встрепенулся и с раздражением:

- Вы же сами себе противоречите – клиника для неизлечимых больных. Как это?

Сергей Максимович усмехнулся.

- Все и абсолютно всех можно вылечить – надо просто это уметь. Есть задумки. Есть возможности. Если такое у нас получится, Куба станет не только мировой Здравницей, но и Лечебницей всей планеты. Миллиардеры Земли будут рады расстаться со своими капиталами, чтобы продлить никчемную жизнь. Клиника станет источником огромных доходов в казну.

- Вы забываете, господин Петров, что Куба – страна социалистическая. И медицинское обслуживание у нас бесплатное. А здоровье нации – приоритетная задача Правительства.

- Я вам говорю, как задумщик и исполнитель нового проекта. А уж как вы им распорядитесь, не моя забота. Для меня достаточно и самоокупаемости.

Президент Диас-Канель жестко усмехнулся.

Ему не понравился этот разговор. Хотя испытания в НИИ производства растительного мяса дали действительно положительные результаты, и теперь вопрос стоял о промышленном применении величайшего открытия. А деньги на его реализацию были у Петрова. И он обещал их дать. Поэтому с ним приходилось считаться. Товарищ Мигель терпел ценного инвестора, хотя подозрения о его диктаторских амбициях только усиливались день ото дня.

Вот не верилось Диасу-Канелю, что русский (или любой другой) бизнесмен будет вкладывать средства не ради собственной выгоды, а для блага чужого народа. Есть, есть у Петрова какая-то, ещё неразгаданная цель – должна быть…

Тоже мне, меценат хренов и его невиданные инопланетяне, выбрали Кубу, как площадку для своих экспериментов. Не страна, а какая-то грядка посевов. Мало нам от соседей-пендосов достается – теперь ещё эти прилетели…

Как же трудно работать с долбанными коммунистами, - думал в свою очередь Петров, досадуя на товарища Мигеля. – Гораздо труднее, чем с деловыми людьми капиталистического мира. Там все просто: деньги – товар – деньги с прибылью. Предложишь такое, ты – кум и брат… и никаких проблем морального плана.

Тему с клиникой для неизлечимых больных он решил двигать, не обращаясь к Диасу-Канелю за помощью с кадрами. Надо просто найти нужных людей, а уж они пусть обивают пороги кубинский инстанций, освободив его от бюрократической волокиты. Попросил Варьку подыскать достойную кандидатуру на новую экспериментальную клинику на острове или во всем мире.

Бортовой компьютер задачу выполнил – человека такого нашел, предварительно убедил и договорился о встрече в совершенно неожиданном месте – в детском оздоровительном лагере на российском Урале.

Лагерь располагался на берегу лечебного озера. Все постройки были оформлены в виде теремков и живописно разбросаны среди вековых сосен реликтового бора. Кандидат в руководители экспериментальной клиники приехал в выходной день навестить сына, проводившего лето в этом лагере, и был готов встретиться и час-другой поговорить со всемирно известным меценатом по поводу новой работы.

Погуляв с чадом, пообщавшись и искупавшись, Владимир Степанович Дятлов, заведующий отделением онкобольных в областной клинике, отпустил его соблюдать лагерный режим, договорившись вечером встретиться вновь, а сам отправился на рандеву с Петровым.

Присели мужчины в уединенной беседке на берегу озера вне территории детского лагеря.

Было заметно, что русский врач под впечатлением общением с ребенком. Они с его мамой давно уж в разводе, и каждая встреча с единственным сыном – праздник для папы. Зная это, а также профессиональные качества молодого врача и его амбициозность ученого, Варька выбрала Дятлова кандидатом номер один и договорилась о встрече.

Поздоровавшись за руку и взаимно представившись, мужчины перешли к диалогу.

- Попрощались? – с легким участием спросил Петров.

- Вечером ещё погуляем. Сейчас у них обед и сончас, - вяло ответил кандидат медицинских наук.

- А готовы расстаться на год или больше? Впрочем, нет – не правильно я задал вопрос. Хочу предложить вам работу и такую зарплату, узнав о которой, к вам вернется жена.

- Я не против, коли так.

- Но одно обязательное условие. Работать надо с куражом – иначе она бывает плохой. А плохая работа мне не нужна.

- Что вы подразумеваете под словом «кураж»? – несколько раздраженно, и в то же время внутренне невольно подтягиваясь, спросил Дятлов.

- Вот так-то лучше, - примирительно усмехнулся Петров, заметив перемену настроения в собеседнике. – Это вы к сыну можете пойти с такой похоронной рожей, а перед работодателем надо держаться веселей…

Кандидат в руководители экспериментальной клиники улыбнулся, окончательно стряхивая с себя досаду на неприятную для него ситуацию. 

- Ну, так что вы хотите мне предложить?

- Должность руководителя лечебной клиники на Кубе. Но начинать придется с нуля, потому что клиники ещё нет.

- Чем заниматься будет клиника?

- Излечением неизлечимых больных.

- Вот прямо так сразу – не лечением, а излечением?

- Именно так. Новые технологии, новые методы, новый подход к пациентам – потому что это будут самые богатые люди на свете.

- Разумный подход: связываться с беднотой – себе дороже.

Эта реплика вырвалась у Дятлова совершенно непроизвольно. Он внутренне был раздосадован на самого себя. Ибо морализовать с потенциальным работодателем было совершенно неразумно.

- Вот тут-то и заковыка, - оживился Сергей Максимович. – Есть возможность такую клинику создать. И я, как бизнесмен, сразу прикинул, как вернуть затраты и извлечь из предприятия прибыль. Понятно, что выбирая пациентов из богачей. Но вдруг возник президент Диас-Канель. Знаете такого?

Владимир Степанович покачал головой.

- Познакомитесь – я вас для этого и нанимаю. Так вот, товарищ Мигель дует мне в уши, что де Куба страна победившего социализма, и здоровье нации превыше всего. У меня нет времени, желания и нервов полемизировать с ним. На это дело я вас приглашаю. Стройте клинику по двум направлениям – одно для кубинцев, в другое для самых известных богачей Земли, для которых комфорт бытовой непременное условие существования.

Дятлов молча внимал.

- А клиника может стать Клондайком кубинской экономики. – с искренней горечью добавил Петров. – Если сумеете убедить в этом президента, то назначайте себе оклад какой захотите. Мне бы хотелось, чтобы вы стали личностью популярнее Айболита. Имя чтобы ваше гремело от Северного полюса до Южного и по всему экватору. А техникой, технологиями и консультациями в особо тяжелых случаях я вас обеспечу. Только избавьте меня от занудства Диаса-Канеля…

  То, что Дятлов согласится участвовать в проекте, Сергей Максимович был уверен заранее. Беседа в беседке окончательно укрепила его в этом мнении. Даже дата была назначена, когда Владимир Степанович прилетит на Кубу.

Общение с врачом Дятловым навела Петрова на интересную мысль. Нельзя сказать, что была внезапна она – скорее это сформировавшийся вывод долгих и мучительных размышлений.

Он поделился ею с Варькой, возвращаясь на остров:

- Знаешь почему не хочу вкладывать деньги в России? Союз развалился, насквозь прогнив. Что сможет Россия, время покажет. Пока я вижу, что всюду во власти одни холуи и ничтожества. Куда вкладывать деньги? Они же все разворуют! Я – убежденный либерал и бюрократам враг непримиримый. Лучше Куба! Пусть будет социалистическая Куба, чем бюрократическая Россия. Когда Путин изживет казнокрадов, вот тогда буду всерьез смотреть на Россию. А сейчас лишь со смесью презрения и гадливой жалости…

- К своей стране? – удивилась Варька последней фразе.

- К её чиновникам.

Бизнесмен был доволен встречей в России и самим Дятловым. Если удастся всю скептичность Диаса-Канеля спихнуть на него, то это великое дело.

А что же сам товарищ Мигель? Как он отнесется к факту, что руководителя экспериментальной клиники Петров назначил без его участия? Даже намека не было на согласование.

В любом случае клиники ещё нет, и Сергей Максимович вправе выбирать себе помощников самостоятельно. В конце концов, он инвестор. И кубинскому правительству ни за что отвечать не придется.

Так думал о Диасе-Канеле Петров, поджидая Дятлова на своей вилле. Ибо мысли об экспериментальной клинике в последнее время не покидали его.

Вечерело. Сергей Максимович сидел в кресле пилота «Незабудки» и смотрел на экран компьютера. «Пошарь по усадьбе», - попросил он Варьку, и она безошибочно выбрала Анну, гулявшую по аллеям с младенцем в коляске – их новорожденным сыном Андреем.

Малыш очень похож на маму – даже цветом кожи почти мулат.

Петров принялся высчитывать процент белой крови наследника. Но мысли сбились от вида жены – красотка какая! Брючки белые, полупрозрачные. Блузка – одно название: что-то в районе груди и спина голая, перекрещенная двумя ленточками.  

Взгляд бизнесмена буквально пристыл к смуглой коже её гибкой спины. Возникло желание…

Вдруг охватила досада. Ну, почему ей нельзя прямо сейчас подняться к нему в «Незабудку»? Кто запретил – Варька сама или их Высшая Сила? Черт знает что!

Сергей Максимович чуть не взвыл от досады.

Бортовой компьютер:

- Вам звонит исполняющий обязанности министра спорта Агиларо Бенито.

- А что с министром?

- Приболел.

- Включай.

На экране появился энергичный и суетливый, краснолицый чиновник. В сущности, с ним-то как раз и не стоило говорить, а давно надо было сдать соответствующим службам – да как-то руки все не доходят. Петров посмотрел на него с нескрываемым раздражением.

- Что у вас?

Временный министр спорта, не замечая настроения бизнесмена, затараторил бойко и весело:

- Непонятки с китайцами. Хочу попросить вашего разрешения принять нового сотрудника переводчиком и устранителем недоразумений. Вот представляю, Мадлен Шаток, моя, можно сказать спасительница от дракона желтого.

Только тут Сергей Максимович обратил внимание на стоящую чуть позади Бенито женщину. На вид ей было немного за тридцать. Чуть выше среднего роста. Шатенка с густыми светло-каштановыми волосами и широко расставленными голубыми глазами.

Фигурой идеальна – как говорят, ни отнять, ни прибавить.

Одета в легкое платье белого цвета с низким, почти до пояса, треугольным вырезом, который четко давал понять, что бюстгальтера на женщине нет.

Достаточно ловко изображая любезность, но одновременно и легкую томную усталость, бизнесмен спросил:

- Ваша профессия?

- Преподавала в Китае испанский язык.

- И какими судьбами в наших краях?

Мадлен засмеялась:

- Это не ваши края. Это мои края. Окончила факультет искусств и литературы Гаванского университета. Получила приглашение, поработала в Пекине. Но вот потянуло на Родину.

Петров посмотрел на женщину ещё внимательнее. Она была красива, элегантна, аристократична по-испански…

Сергей Максимович уже привык к красоте кубинских женщин. Но в Мадлен чувствовалась не только порода и врожденное благородство, но и некий европейский шарм.

Протеже Агиларо Бенито смотрела на бизнесмена с экрана доброжелательно, но немного, самую малость, насмешливо. И опять же, это было не просто превосходство осознающей свою несомненную красоту женщины, а что-то другое. Она как будто понимала ход мысли Петрова, но была уверена в том, что её загадка не будет разгадана.

- Понятно, - буркнул Сергей Максимович, прерывая грозившую затянуться паузу, мучительно соображая, как бы продолжить разговор.

На помощь пришел исполняющий обязанности министра.

- У меня к вам просьба, господин Петров. Из-за болезни Карло Афонсо китайцы совсем разболтались и никого не хотят слушать. Было бы очень полезно делу ваше появление на стройке. Нахмурили брови, хвоста накрутили – как это начальству положено. И нам будет легче с ними общаться. 

Мне сегодня везет на красивых женщин, - подумал Сергей Максимович, а вслух произнес одно только слово:

- Вылетаю.

Мадлен легко и задорно рассмеялась, демонстрируя идеально ровные зубы.

- И я действительно увижу вашу знаменитую «летающую тарелку»?

Через несколько минут Петров приземлился на «Земле Богов».

- Это ваш личный летательный аппарат? – встретила его, сошедшего с трапа, вопросом Мадлен. – Вы им сами управляете?

- Да. Но в гости не приглашаю.

- Наверное, вы много где побывали, много приключений пережили в своей жизни?

- Хватило бы не на один роман.

- Интересно. Знаете, я пыталась попробовать себя в писательстве. Создать этакую смесь дамского и приключенческого романа. К сожалению, безуспешно. Не хватает фактуры по части именно приключенческой.

- Всегда к вашим услугам.

- А я поймаю вас на слове. Не пожадничаете поделиться со мной воспоминаниями о былом?

Вот везуха! Сергей Максимович ощутимо терял голову и даже не старался себя сдерживать. Тем не менее, он был помимо всего прочего, просто опытным и искушенным человеком. Он понимал, что игра должна быть изящной, тогда она будет вдвойне интересной. Особенно для дамы. Поэтому изобразил легкую подозрительность – этакий профессиональный шарм бизнесмена и работодателя.

- А вы довольно бойко меня поймали на слове. Не приходилось ли вам, часом, работать в журналистике?

- Не любите журналистов, господин Петров?

- А кто же их любит кроме рекламодателей?

- Я, если вы меня примите, буду работать переводчицей.

Петров вспомнил:

- А ещё устранителем недоразумений. Что вы можете? Расскажите об этом.

- Мне кажется, я – неплохой психолог и быстро понимаю, когда собеседник мой врет…

Мадлен сказала это без малейшего намека на хвастовство. И двигалась легко, изящно, упруго. Её густые волосы были подняты в прическе, которую можно было назвать довольно консервативной. А ещё Сергей Максимович заметил, как блеснула бриллиантом её платиновая сережка.

- А вон и начальник стройки, - вклинился в разговор Агиларо Бенито.

Петрову совершенно не хотелось вникать в подробности строительства – его рубежи и проблемы. Он скучал и при разборках начальника стройки с за ней наблюдающим, которые последний явно проигрывал первому в компетентности. Все больше поглядывал на Мадлен. Ей тоже было заметно скучно. И Сергей Максимович уже хотел было пригласить её тихо уйти и продолжить знакомство в ином формате.

Нет, это черт знает что – думал Петров о своем визите на стройку. Надо объясниться с Мигелем. Или нет? Делать по-своему – и трава не расти! Пусть они собственный социализм подстраивают под мои инвестиции. Пусть я гостем на Кубе, но хозяин своим деньгам. И если понадобиться, могу и ногой топнуть, и дверью хлопнуть…

Впрочем, не лучше ли заняться Мадлен?

Агиларо Бенито со своим оппонентом куда-то пропали. Бизнесмен и переводчица стояли вдвоем уже довольно долго, а она будто не замечала его невежливого молчания. Может ждала чего-то?

- Вечер прекрасный! Не пойти ли нам в какое-нибудь высшее увеселительное заведение?

- Высшее увеселительное заведение? Это шутка из времен вашей молодости?

- Это намек на мой возраст?

- Ну что вы, мой капитан!

- Всего лишь пассажир, если вы о моем воздушном судне. Им управляет бортовой компьютер. Итак, вы согласны?

- Да, знаете ли, хочется продолжить эту милую встречу. Мы полетим?

- Нет. Мы поедем.

Сергей Максимович с привычной властностью махнул рукой водителю одной из машин. В ней было четверо. Трое вышли, двое сели, и автомобиль помчался в ресторан ближайшего города. Следом ещё две машины – кубинская госбезопасность опекала российского бизнесмена…

Обстановка в заведении показалась Петрову в высшей степени респектабельной. Все было чисто, опрятно, изящно. Меню просто отменное, да и выбор напитков весьма недурен.

Мадлен быстро и умело сделала заказ.

Глядя на неё в этот момент, бизнесмен вдруг придумал, что он может ей предложить. За хорошие деньги, конечно…

- Какими языками вы владеете?

- Про китайский вы уже знаете. Ещё – английский, немецкий, французский, русский и итальянский…

- Да вы полиглот! 

Принесли закуску и выпивку. Сергей Максимович разлил коньяк.

- За знакомство! – поднял рюмку.

- За знакомство! – поддержала Мадлен.

А потом вдруг взглянула на него насмешливо.

- Ну как, все выяснили обо мне, что хотели?

- Мадлен, как вы могли подумать?!

- Вот только не делайте из меня дуру, Сергей.

Она впервые назвала его по имени. Но взглянула при этом довольно холодно.

Петров решил тактику поменять, памятуя, что честный путь – лучший путь.

- Тогда давайте начистоту. Я хочу предложить вам работу. Забудьте про предложение Агиларо, работайте на меня.

Мадлен переменилась в лице – оно стало деловым, озабоченным.

- Что вы хотите мне предложить?

- Ту самую стройку, на которой мы были.

- В каком качестве?

- В качестве куратора – ту самую работу, с которой Бенито не справляется. Но подчиняться вы будете не министру и даже не президенту, а мне. Предлагаю вам работу куратора стройки от инвестора. Но, как говорят в России, с общественной нагрузкой – вы станете моей любовницей. А теперь можете сделать вид оскорбленной женщины и послать меня ко всем чертям. Ну как? Что вы выберете?

Петров налил себе ещё коньяку, выпил один и сидел довольно понуро. Он напоминал обиженного старого пса. Уйдя в свои ожидания, не замечал состояния собеседницы.

А она была явно не в своей тарелке. Впрочем, несмотря на её гонор, Мадлен Шаток была всего лишь переводчицей, а перед ней сидел самый богатый человек планеты. Не каждый день в жизни бывают такие коллизии. И её растерянность была вполне понятна.

Женщина помедлила с ответом и с видимым усилием сказала:

- Я согласна. 

Потом вдруг тряхнула головой, и как будто резко взяла себя в руки.

- Чем я должна заниматься на стройке?

Она становилась все увереннее и продолжала:

- Какими вы меня наделяете полномочиями?

- Всеми, что во власти инвестора. Вплоть до остановки финансирования. Но эта крайняя мера должна быть согласована со мной. Мне бы хотелось Мадлен, чтобы «Земля Богов» стала детищем вашим. Если вы вложите в него свою душу и не захотите расставаться, я поспособствую назначением вас его управляющим или директором…

- Или владельцем, - улыбнулась Мадлен.

- Вряд ли это позволит президент, но было б не плохо.

- Я не хочу быть министром спорта.

- И я не хочу, чтобы вы им были. К черту всю эту бюрократию! Давайте поработаем с куражом.

- Боже, что вы хотите от простой переводчицы?

- Ваш ум, энергию, проницательность, целеустремленность, ваши способности к психологии… и немного нежности вашей.

- Сергей, вы из меня веревки вьете.

- Я не смог бы стать бизнесменом, не умея вить веревки из людей – такой ответ годится на вашу реплику?

- Вполне.

- Тогда вперед.

- На стройку или в постель?

- Ловлю вас на слове…

- Да я разве против? После десерта поедем ко мне.

И поглядев на его изумленную физиономию, она рассмеялась как ни в чем не бывало.

- Не удивляйтесь – изголодалась. В Китае нет приличных мужчин, которые умеют ценить женскую благосклонность…

Разговор с Варькой состоялся лишь утром следующего дня.

- Ну, рассказывай, что тебе известно про Мадлен Шаток.

- Никакая она не Мадлен и уж точно не Шаток. Урожденная Ева Силинская, по бывшему мужу Смит. Профессиональная сотрудница ЦРУ. Причем, специалист высочайшего класса, которому поручают самые деликатные дела. Как переводчица и красавица известна в американском и европейском высшем свете. Впрочем, беспорядочных связей не заводит – все только в дело. Сейчас она в прямом подчинении уже известного вам советника по национальной безопасности президента США Джейкоба Салливана…

- Стало быть, влип я и теперь на крючке ЦРУ? Но давай не будем сильно пугаться. Пусть в ЦРУ она будет агентом, а для меня в постели – просто красивая баба.

- Я тоже так думаю. Лучше быть в разработке и водить их за нас, чем ждать новых покушений. Вас как – утешать не надо?

- Ты по поводу моей новой связи? Никаких проблем. Если ты их считаешь грязью жизни, то я – её квинтэссенцией. Оттянулся и за работу. Что у нас на сегодня?

Бортовой компьютер начал доклад, а Петров задумчиво откинулся в кресле. После затянувшейся паузы он, наконец, спросил:

- Как ты думаешь, эту Мадлен, урожденную Евой, можно перетянуть на нашу сторону?

- Сотрудники ЦРУ проходят высочайшую психологическую подготовку и не склонны к изменам Конторе.

- А за деньги?

- Зачем вам она, Сергей Максимович – на раз не хватило?

- Не дерзите, компьютер! Я ваш хозяин. Так что держите себя в рамках приличий.

- Виновата, господин Петров.

- Так-то лучше. Хотя можешь звать меня и «товарищ», как повсеместно на Кубе принято. А на будущее, Варька, если веду себя с тобой неформально, почти по-дружески, то это не значит, что так оно будет всегда. Веди себя соответственно моему настроению, когда оно есть. И поспеши сменить тон, когда это настроение переменилось. Учись пока я с тобой общаюсь. Вот вернется Михайлов – ему и морочь голову. Понятно?

- Так точно.

- Ну, не так официально, подруга. Не так официально.

Между тем, Варька на экране преобразилась в даму в военной форме, причем эсэсовской. А Петров опять окунулся в размышления.

Дятлов уже прилетел, занялся клиникой, ни с кем не общаясь кроме работодателя своего. Диас-Канель молчит и дуется. Может, это правильная тактика? Запустим клинику, а кого в ней лечить, решим сами. Надоело Петрову играть в дипломатию. Спихнуть все перетолки с правительством на кураторов – Мадлен за спортивный комплекс, Дятлов за клинику – и дело с концом. Надо ещё к производству растительного мяса своего человека пристроить…

Упреждая наезд президента, Сергей Максимович решил его озадачить.

- Варь, соедини с президентом Кубы. И приготовь ему для отправки электронной почтой фильмец о встрече министра спорта Карло Афонсо на своей вилле с тремя незнакомцами, один из которых Агиларо Бенито.

Приезд на Кубу русского врача и его энергичная деятельность по строительству экспериментальной клиники не давало товарищу Мигелю покоя уже много дней. Одно лишь имя русского мецената во всех учреждениях открывало двери Дятлову нараспашку.

Следуя неким смутным предчувствиям, он не вмешивался в эту деятельность, но ждал звонка или визита Петрова. Президент привык доверять интуиции. Сейчас надеялся на неё. А она молчала…

И вдруг звонок от Петрова. Диас-Канель выдохнул с облегчением…

Не тратя время на обмен формальными любезностями, Сергей Максимович сразу взял быка за рога и заявил президенту, что утратил доверие к министру спорта в связи с обстоятельствами, о которых он вышлет материал электронной почтой.

Товарищ Мигель слушал внимательно и молчал.

- Я отказываюсь с ним работать, - объявил Петров и тоже умолк.

- Я пока ничего не могу сказать, не увидев вашего материала.

- А еще, господин президент, мне бы хотелось знать ваше мнение о состоянии современного мира и перспективах развития цивилизации.

- Однако, не много ли для меня? Я управляю одной страной.

- Как можно управлять страной, не знаю, куда катится мир?

- Очень просто, господин Петров. Я собираю Национальную Ассамблею народной власти и ставлю перед депутатами насущный вопрос. Мы обсуждаем его решение. Все поступившие предложения предлагаю на голосование. Путь решения определен. Я собираю кабинет министров и ставлю ему задачу. Они принимаются за исполнение. Я понятен?

- Но вы ведь политик. Идя на собрание, вы уже должны иметь готовое решение по любому вопросу. Ассамблея лишь подтверждает его или отвергает. А кабинет министров приступает к осуществлению.

- Вам я ничего не должен, - очень натянуто сообщил Диас-Канель. – Об этом мы с вами условились в самом начале вашей деятельности в нашей республике. И мне не нравится ход нашего разговора и ваш тон.

- Я не о ваших со мной отношениях сейчас говорю, а о принципах любой власти. Вы президент. Вы ответственны перед страной и народом, вас избравшим. И у вас должно быть собственное мировоззрение.

Товарищ Мигель вдруг сменил тон:

- Ну, хорошо, дружище. Вы меня убедили. У меня должно быть мировоззрение, которого сейчас нет. Тогда начинайте.

- Что начинать?

- Излагать свое мировоззрение, свой взгляд на основные проблемы нашего мира. Может быть, я его приму и признаю.

- Чего тут принимать или признавать? Это же всем известно. Глобальный ресурсный кризис, неконтролируемый рост населения беднейших стран планеты и сокращение его в развитых странах, создавших нынешнюю цивилизацию. И в такой ситуации вы, строители социализма, чаще всего теряетесь. В большинстве своем боитесь личной инициативы. Оказавшись в своей игре, вы не знаете, как поступить. У вас нет собственности – неотъемлемой и священной. А значит, и нет собственной игры…

- Вы зовете нас в капитализм? Мы пережили его, победили, изгнали… Столько жертв было – зачем же повторяться? Разве опыта Советского Союза и новой России не достаточно?

Петров чуть задумался, а потом сказал:

- Господин президент, а что если мы перестроим нашу работу и отношения. Не я буду подстраиваться под ваш социализм, а вы под мои инвестиции. Вон как в Китае шуруют – коммунизм они строят на деньги капиталистов. И при этом не плохо получается…

- Согласен. Пусть будет по вашему.

- Тогда так – на все инвестируемые мною объекты я ставлю своих кураторов. Они от моего имени будут решать вопросы текущие. А уж в крайнем случае – подключаемся мы с вами и разрешаем возникшие недоразумения. Годится?

- Не вижу никакого трагизма, но хочу предупредить – если вам в кураторы не подходят кубинцы, назначайте кого хотите, только не американца. Для пользы дела вам говорю. Будь он трижды профессионалом, но раз янки – простой народ его не воспримет.

- Хорошо. Учту. Но ответьте мне – лично вы как относитесь к США, народу американскому.

- Так же, как вся страна.

- Считал тебя более умным, Мигель, - вдруг неожиданно резко бросил Петров.

Диас-Канель своим президентским сознанием почти машинально отметил, что в этом разговоре Сергей Максимович лидирует. И данная резкость совершенно органично вписывается в эту новую конфигурацию их отношений. Но что-то влекло его продолжать разговор, в процессе которого русский бизнесмен набирал баллы, а он, кубинский президент, их терял. Пока только психологически…

Между тем, Петров продолжал:

- Ведь задача Куба, ради которой я трачу такие деньги, не просто стать лидером Латинской Америки, а всего континента – включая Канаду и США. Вы не готовы к этому.

- И вы решили сменить президента?

- Боже меня упаси! Я стратег, вы тактик – и вы на своем месте. Но не годитесь на роль Генерального Секретаря Организации Объединенных Наций.

- А вы хотели её мне предложить?

- Я, если не подыщу подходящего человека, сам себя предложу на роль Генерального Секретаря Организации Латиноамериканских Государств.

- Надеюсь, местом прописке её станет Гавана? – с сарказмом спросил Диас-Канель.

- Именно так.

- Хорошая новость. Хотя признаться, не ожидал я от вас такого откровения.

- Надоело Ваньку ломать…

- Как же вы будете объединять в единый союз государства с различными формами собственности?

- Пропишем статью в Уставе – «сохраняя самобытность стран», объединенных одной угрозой.

- Да, ваше имя на слуху. Вы уже сейчас человек года планеты всей. Захотите – можете стать и Генеральным Секретарем ООН.

- Нельзя самого себя поднять за волосы да и не к чему. Моя задача проста – объединить американский континент перед желтой угрозой. Тем более что нынешний мировой лидер вот-вот рухнет…

Закончив разговор, каждый подумал:

Диас-Канель оптимистично – если русский бизнесмен был искренен, а сомнениям вроде нет причин, то он не собирается интриговать против президента Кубы, выстраивая свой Союз Латиноамериканских Государств.

Петров с горечью – товарищ Мигель в любой ситуации ищет выгоду Кубы; было бы это не плохо, если бы не коммунистические пороки.

Обдумывая же разговор задним числом, ужаснулся своей откровенности – а вдруг Диас-Канель поймет все не так и объявит его угрозой кубинскому социализму, и погонит с острова, и закроет все его проекты. С коммунистов станется!

Но тем не менее, этот разговор однажды должен был состояться. В любом случае, внесена ясность в цели и отношения. Ну, а если товарищ Мигель затеет против него свару, то он, бизнесмен Петров Сергей Максимович, готов побороться за Кубу с её президентом. Другое дело, если Диас-Канель захочет его просто убрать – устранить физически, так сказать. Ведь, перефразируя ментов: нет тела – нет дела. Тем более вокруг – в три слоя кубинские охранники…

И что делать?

Пока ничего. Определимся позже. По ситуации.

 

Добавить комментарий

ПЯТИОЗЕРЬЕ.РФ