Лаборатория разума

 

 

 

 

Прищемить дракону хвост

 

И родина наша им снится,

где Пушкин с Шевченко изъяты,

 где в поле растет не пшеница,

а только цитаты, цитаты…

/Е. Евтушенко/

 

Где-то в веке 18-м, когда между Россией и Китаем сложились границы и начались интенсивные торговые отношения, у населения огромной империи возникла ксенофобия – мол неисчислимые и голодные толпы ринуться на нас с юга и напрочь оттяпают Сибирь, Приморье и Дальний Восток. «Желтой опасностью» называли тогда китайцев.

Три с половиной века прошло, а выходцев с Поднебесной в России боятся по-прежнему, не смотря на то что между нашими странами никогда не было войн. Более того, в 1945 году советские войска, разгромив Квантунскую армию, освободили Китай от японской оккупации. И ещё поспособствовала Мао Цзэдуну установить в стране коммунистический режим. В тот период между нашими странами был расцвет братской дружбы и взаимопонимания.

Охлаждение отношений произошло после смерти Сталина и разоблачения культа личности. КПК обозвала КПСС ревизионистами и отказалась следовать с ней одним курсом. КНР выбрала свой путь строительства коммунизма, обозвав его «Большой скачок».

На огородах крестьян строились металлургические домны, а чтобы увеличить отдачу рисовых полей преследовались воробьи. И все поголовно жители Поднебесной ходили с цитатниками Мао в кармане. Он как справочник на все случаи жизни.

Смешно…

В неудачах «Большого скачка» председатель КПК обвинил вшивую интеллигенцию и началась «Культурная революция» - учителей, ученых и даже врачей из городов гнали в деревни выращивать рис.

Мы потешались над ними, а хунвейбины устраивали провокации на границах. Несколько кровавых стычек в районе острова Даманский на пограничной реке Уссури вызвали ответный удар системы залпового огня по сопке Бхутоу на территории КНР. От укрепрайона осталась голая скала.

Устрашившись, сосед задиристый угомонился.

Между тем, капитализм в мире перешел в высшую стадию своего развития – империализм, в котором вывоз капитала превышает вывоз товаров. По инициативе финансовых воротил Америки было создана, так называемая, система глобализации, в которой идеи и деньги государств цивилизованных, а размещение и исполнение в странах третьего мира.

Для получения сверхприбылей предприниматели Запада (Европы и США) строили фабрики и заводы в отсталых и бедных регионах, где были ближе к производству сырьевые ресурсы, дешевле наемный труд и правительство не морочило голову защитой окружающей среды.

Огромные инвестиции широким потоком потекли в Китай, Индию, Корею…

Поднебесная не преминула воспользоваться подвернувшейся возможностью, вовремя и гибко сменив коммунистические лозунги. Например – две формы собственности и одна система власти. Такой политикой мечта о «Большом скачке» была осуществлена.  

Совершив грандиозный экономический рывок, КНР (за 15 лет ВВП страны вырос в 12 раз) превратилась в экономического конкурента прежних торговых держав первого эшелона – США, Евросоюза и Японии.

Цели Китая обозначены совершенно понятно. На официальном уровне было заявлено, что к 2035 году страна войдет в число развитых стран, а к 2050 году станет мировым лидером.

США, а следом и Евросоюз, препятствуя этим планам, объявили Поднебесной торговую войну, которая подняла волну патриотической консолидации китайского народа. Но этого мало. В сложившейся ситуации КНР необходим был сильный и надежный партнер.

Например, Россия – страна, которая обладает колоссальным потенциалом экономического развития и громадными ресурсами. А для нашей страны партнерство с Китаем – это прорыв определенной изоляции, возникшей в результате введения санкций по инициативе США и поддержанных Евросоюзом и Японией.

В ответ на американское давление Россия и КНР отказались от доллара в торговых отношениях.

В настоящий момент Дальний Восток Российской Федерации показывает более активную экономическую динамику, чем наблюдается в целом по стране. Но среди иностранных резидентов китайцев не очень много – гораздо больше японцев. Вызвано это тем, что у Китая и России принципиально разные цели в плане инвестирования.

Интерес Поднебесной в нашей стране главным образом заключается в ресурсных объектах. Россия же совершенно не заинтересована в том, чтобы контрольными пакетами в них владели иностранные инвесторы. Это закреплено на законодательном уровне.

Кроме того Россия хочет, чтобы иностранные инвестиционные проекты создавали рабочие места для россиян. Китай же пытается увязать их на своих подрядчиков и на китайскую рабочую силу.

КНР постепенно переносит ресурсоемкие отрасли в другие страны, и это изменение экономической модели влечет за собой снижение интереса к российской ресурсной продукции.

Руководство Поднебесной запустило инициативу «Один пояс – один путь», призванную развивать экономические и торговые связи на западном направлении. Россия благожелательно относится к этому проекту, но у неё есть свои идеи о том, как обустраивать Евразию.

Развитие транспортных коридоров через Казахстан, Россию и Белоруссию – не российские, а китайские проекты, и наша страна в них остается на вторых ролях, поскольку Китай является и идейным вдохновителем, и главным выгодополучателем. КНР совершенно ненужно доминирование Российской Федерации в трансевразийской торговле. В Москве это прекрасно понимают.

Поднебесная имеет собственные отчетливые интересы в таких регионах как Центральная Азия. Идеальный вариант для Китая – превращение Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана в своих сателлитов. Не случайно КНР столь активно вкладывает средства в Среднюю Азию.

Вряд ли Поднебесная согласится с прежним там российским доминированием – пусть и политическим. Евразийский Союз, если он будет жизнеспособен, в конечном итоге может оказаться не под российской, а под китайской эгидой.

Такая же ситуация и в Монголии, которая прежде считалась сферой влияния России. Теперь монголы все более активно сотрудничают с китайцами. А населенная монголоязычными народами провинция КНР Внутренняя Монголия в социально-экономическом положении выше своего суверенного соседа.

Наконец, Китай активно работает в Забайкалье и на Дальнем Востоке вразрез с российскими национальными интересами.

Заселяя ряд регионов Южного Дальнего Востока и Забайкалья, китайцы наращивают там свое присутствие, создавая смешанные семьи. Происходит определенная демографическая экспансия, остановить которую в силу специфики населенности региона власти Российской Федерации просто не в состоянии.

У КНР и РФ много конкурентных точек пересечений и в других регионах – от Южной Азии до Восточной Африки.

Таким образом, усиление Китая далеко не во всех случаях несет однозначно позитивные последствия для России. И к одной экономике свести все невозможно.

Эмпирически установлено, что китайские гены доминантны. От китайца и белой женщины обязательно родится ребенок с желтой кожей и лицом азиата. А китайцы на чужой территории имеют тенденцию сбиваться в диаспоры. Потом диаспоры потребуют автономию. И вот, пожалуйста – эффект Косово.

Так что сказать о Китае?

Он рядом, богат, могуч и хитер, и нет у России альтернативы в обозримой перспективе: география – это судьба.

Однако обострение американо-китайского противостояния создает для России ряд дополнительных тактических возможностей.

Принято считать, что худшие враги получаются из лучших друзей.

Надо ли России помнить об этом в отношениях с Китаем?

Экономически китайская инициатива «Один пояс – один путь» затмевает созданный по инициативе Российской Федерации Евразийский Экономический Союз. Вопреки договоренности об увязке двух проектов, Пекин и страны Средней Азии предпочитают вести переговоры на двусторонней основе, подрывая лидирующую роль РФ в ЕАЭС.

Что ещё важнее – изменилась и исходная предпосылка, что основную ответственность за безопасность в Средней Азии несет Москва. В настоящее время Пекин не только предлагает среднеазиатским государствам оружие и военную подготовку их специалистов, но и направляет туда китайских солдат. КНР уже построил в Таджикистане свою военную базу. А Россия на этот факт отмолчалась.

Для привлечения симпатий народов Средней Азии Китай запустил десятилетний образовательный план, по которому для выходцев этих стран в Поднебесной учреждено 30 000 государственных стипендий. В киргизских школах бесплатные уроки китайского языка предлагаются уже с пятого класса.

Иными словами, у России есть все основания для беспокойства насчет динамики китайского влияния. И только давление США и Евросоюза – гораздо более мощная политическая мотивация, чтобы прямо сейчас не начать разборки с Китаем.

Но давайте-ка без горячки разберемся с фактом.

На фига нам эти нищие собиратели кизяка? Что можно взять с республик Средней Азии, кроме удовлетворения желания почувствовать себя вновь сверхдержавой. А то давайте наперегонки с КНР сорить там деньгами. Да у нас пупок развяжется…

Так что если наши бывшие азиаты хотят лечь под китайцев – это их дело. И не стоит мешать.

То ли будет Поднебесная разгребать их внутренние проблемы, то ли нет – время покажет. А создаст новые – это дела государств Средней Азии.

У нас что, своих проблем мало?

И потом, не стоит бояться китайской экономической экспансии даже на территории нашей страны – её надо просто контролировать и направлять в нужное нам русло. В любом инвестиционном проекте всегда найдется выгода – её надо просто не упустить.

И переселенцев китайских не стоит бояться. Они все равно в юрисдикции России и соблюдают её законодательство. Пусть работают, пусть плодятся, но автономий китайских мы не допустим, чтобы не было соблазна для желтолицего соседа.

Или все на свете запретить и границы закрыть? – тоже вариант. Через него прошли и Китай, и Япония, и… А теперь смотрите они каких высот достигли!

От судьбы, как говорится, не уйти…

Китай, на мой взгляд, это скорее психологическая проблема консервативного мышления, нежели реальный враг. Всегда его можно использовать нам на благо, надо лишь пораскинуть мозгами.

Стоит заметить, эта страна древнейшей цивилизации бросает вызов нашему сознанию – иное отношение к человеческой жизни, к предпринимательству, новые возможности религиозной, духовной практики, совершенно переворачивающие представления о поведении и ценностях.

Там есть чему поучиться нам, а мы им в этом плане абсолютно неинтересны.

Да и Бог с ними!

Доводом возросшей популярности Поднебесной является огромное количество публикаций об этой стране, университетские курсы, посвященные её культуре, массовое увлечение фэн-шуй, традиционной китайской медициной и китайским чаем.

И тем не менее у Китая есть непреодолимая проблема – это уникальность её цивилизации. Она настолько другая, что европеец, американец или русский не чувствуют себя уютно в КНР.

К примеру, человеку европейской культуры, впервые оказавшемуся в Поднебесной, бросается в глаза, что почти все поголовно китайцы курят и при этом харкаются куда попало, ещё чавкают при еде, а нужду справляют там, где приспичило, ничуть не смущаясь окружающих…

Также мусорят беспардонно и не соблюдают правил дорожного движения – нигде.

Китайские туристы заграницей – это бич Господень!

И этой цивилизации пять тысяч лет!

Непередаваемые ощущения!

Единственные, кому может быть адресован китайский посыл – это жители Азии. Но и у них с Китаем исторически сложные отношения.

Но, как часто бывает, в деловых отношениях мы сталкиваемся совсем с другим Китаем – вежливым, но очень жестким партнером и переговорщиком. Всем, кто так или иначе впервые на практике вступает в контакт с китайцами, приходится учиться их премудростям – особому стилю ведения дел в КНР.

Сам этот стиль логично обусловлен всем ходом исторического развития Китая и национальным психотипом его жителей. Они могут казаться нам очень рациональными или, наоборот, крайне хитрыми. Но в любом случае, если мы хотим иметь дело с выходцами из Поднебесной в какой-нибудь отрасли – политике, экономике, образовании, культуре, туризме – нам придется с этим стилем считаться. И нужно к этому привыкать.

Здесь главное – понять логику типичного китайца. И это не только дань уважения, а, если хотите, ключ к собственному успеху в делах. Дзен-буддизм учит естественности жизни. А естественность – это в том числе быть таким, каким тебя ожидают увидеть.

Так вот, поскольку Китай обогнал нас в экономическом плане и выходит в лидеры соперничества с США, нам ничего не остается иного, как поменяться с Поднебесной местами.

Раньше, когда СССР бескомпромиссно противостоял мировому жандарму на мировом пространстве, КНР себя называла мудрой обезьяной, с ветки наблюдающей за схваткой двух тигров. Теперь России пора пересесть поближе к бананам, чтобы с безопасной высоты полюбоваться на грызню хищников за лидерство на планете.

Такова должна быть наша позиция в случае возникновения войны между США и Китаем, например, из-за Тайваня.

Любопытно узнать, что думают о нас в такой ситуации за океаном.

Там считают, что «кровожадные» россияне не преминут воспользоваться моментом. Само собой, танки Шойгу проутюжат Украину. Бандеровцев, надо полагать, сошлют в Сибирь. Ведь не просто так СК РФ возбуждает уголовные дела против бойцов нацбатов. 

Рассуждения звездно-полосатой политической профессуры сводится к простой мысли – если американо-китайское противостояние перерастет в боевые действия, они отвлекут вооруженные силы Америки, создав для России великолепную возможность побороться за преимущество в европейском театре. То есть после Украины будет оккупирована Польша, потом Прибалтика и Закавказье. И некому будет их спасти, поскольку доблестные янки будут гибнуть от китайских пуль и снарядов.

Настанет время среднеазиатских республик, от которых Китай тоже будет отвлечен войной.

Конечно, страшилки такие читать интересно – особенно на ночь глядя. Но даже если представить, будто китайцы силой восстановят на Тайване свой реальный суверенитет, на самом деле вероятность того, что США начнут большую войну с КНР, ничтожна.

Поднебесная уже располагает МБР с ядерными боеголовками, способными испепелить Америку. Да и рейтинг Байдена не тянет на лидера, которому доверят армию и атомное оружие.

Кроме того, в случае реального противостояния между двумя первыми экономиками мира, Россия не пойдет на обострение отношений с Украиной. При всей болтовне горячих голов, как у нас, так и в «незалежной», по обе стороны Донбасса живут русские люди, даже если они называют себя украинцами. Кремль отлично понимает, что братоубийство – это путь в никуда, тогда как «стратегическое терпение» являет собой отличный шанс на возрождение в будущем по-настоящему братских отношений.

Ну да ладно, войны пока нет – давайте посмотрим, что о нашем партнерстве думают люди.

Вот мнение одного китайского блогера.

На бытовом примере Китай можно сравнить с имеющим деньги парнем, а Россию – с красной девицей. Китай ищет высокую, длинноногую и симпатичную для брака. Россия симпатична, но в доме у неё шаром покати, да и престижным образованием похвастаться она не может. Вот Китай и не замыкается на России, выбирая невесту и из других – из тех, у кого кроме красоты есть хозяйство с деньгами.

Не замыкается на Китае и Россия, посматривая на других завидных женихов. Причем, ищет не просто домовитого, а непременно покладистого. Китай же считает не слишком откровенным и не очень её уважающим.

Теперь мои комментарии.

То, что мы ищем инвесторов, никому не секрет. Но и сами вкладываемся, где есть возможность. Так что автор загнул насчет «в доме у неё шаром покати». Да и «парень, имеющий деньги», изрядно поссыкивает, чтобы их у него не отняли те, кто его посильней. А такие есть. Так что…

Нас, на самом деле объединяет, не общность помыслов создания семьи, а общий враг за океаном. Когда Трамп начал крушить «глобализм», в который так органично вписалась Поднебесная, она сразу нам заулыбалась – готовая сама стать желтой девицей.

Пришедший к власти Байден на волне критики деяний предыдущего президента обещал миру все вернуть на круги своя. И в Пекине закрутили хвостом – ах, как бы не прогадать с Россией!

Но обещать – не значит жениться. На Западе уже поняли, какого дракона они выкармливают своим глобализмом, и всеми силами стали бороться с китайской экономической экспансией.

Снова Россия – брат и партнер.

Таким образом, отношения между нашими странами сводятся к тому, что мы на Китай положиться не можем, а тому без нас страшно.

Россия стремится к экономической самодостаточности, не пренебрегая иностранными инвестициями.

Китай, используя индустриальное превосходство и реализуя свой «Новый Шёлковый путь» («Пояс и Путь») пытается прибрать к рукам весь мир, закабаляя страны экономически.

В такой ситуации, когда у каждой из сторон свой собственный план действий, только общая угроза может их сблизить, но перспектив к долгосрочному и прочному союзу – никаких.

Слабым местом Китая является его народ.

Он настолько зациклен на своей культуре, на своей идее овладеть всем миром, что становится для него угрозой.

Боятся китайцев не только в России – в Европе, Америке…

Лишь в отсталых странах пока принимают, но и это до поры, до времени – пока народы не придут к пониманию, куда утекает прибыль из всего, что там вертится.

Рабами никто не рождается – ими становятся или их заставляют.

Корыстно поднимая экономику отсталых стран Африки и Азии, Китай взращивает будущих своих врагов.

Впрочем, и Европа не гарантирована от китайской экономической экспансии.

Черногория может лишиться части своей территории. Страна задолжала огромную сумму КНР и сейчас отчаянно ищет способ их вернуть.

Как приключилась оказия?

Семь лет тому назад руководство осколка Югославии задумало «проект века».

Решено было построить 170-километровую магистраль, пронизывающую территорию республики от побережья Адриатики до границы с Сербией. Евросоюз проектом не заинтересовался. На помощь пришел Китай. Кредит был выдан Китайским экспортно-импортным банком. Но в контракт были включены пункты, гарантирующие интересы кредитора. В случае неплатежеспособности заемщика он должен будет расплатиться своей территорией.

И вот теперь эксперты гадают, что Черногории придется отдать Поднебесной либо порт Бар на Адриатике, либо недостроенную трассу и объекты вокруг.

Европа негодует – дескать, алчный ростовщик отбирает у нищего последнюю рубаху.

Но в Китае, который много и тяжко работает, и где руководство блюдет прежде всего интересы своего народа и своей страны, это видится иначе. С какой стати китайский банк должен изменять контракт и отказаться от заработанного?

И ещё.

Если Черногория уступит КНР недостроенную трассу, она обязательно будет достроена. И разве плохо это? Какая к черту разница – кому она будет принадлежать? В масштабах Земли – никакой. Она будет – и это здорово!

О чем думало черногорское руководство можно только догадываться. Вероятно, их избаловал СССР своими широкими жестами. А России стоит поучиться у Китая его прагматичности – пригодится.

Черногория – не единственный случай проникновения КНР в Европу. У Поднебесной широкие планы на Евросоюз. Ведь именно здесь конечная цель грандиозного проекта Пекина «Нового шёлкового пути».

Первой на инициативу Китая откликнулась Италия, подписавшая совместный меморандум о поддержке инициативы «Один пояс – один путь». Ещё эти страны подписали в тот день 29 сделок на общую сумму в 2,8 млрд. долларов по проектам в сельском хозяйстве, финансах и энергетике. Рим согласился ещё больше открыть доступ китайским компаниям к итальянскому рынку, а Пекин – к своему для итальянских.

У обитателей уютных брюссельских кабинетов новости эти вызвали шок.

Но не только Италия интересует Китай.

Самым громким и самым чувствительным с точки зрения национальных интересов Германии стало приобретение производителя роботов в Аугсбурге за 4,7 миллиарда долларов. Это крупнейшая сделка Китая в Германии. А для последней это вообще крупнейшая сделка. В этом же ряду – поглощение производителя машин в Мюнхене и производителя агрегатов для сжигания отходов в Гёллингене.

Наиболее агрессивно китайский бизнес настроен на Великобританию.

Пекин буквально подминает под себя британскую инфраструктуру. 10 % аэропорта Хитроу принадлежит КНР. Китайская строительная компания получила право на участие в строительстве первого в Англии города-аэропорта Манчестер. И еще выходцы из Поднебесной строят приливную электростанцию в заливе Суонси.

Со странами Центральной и Восточной Европы Пекин создал экономическую платформу «17 + 1» для усиления своего влияния за счет новых инвестиций, в том числе в рамках инициативы «Один пояс – один путь».

Новые веяния.

Покупки ценных европейских предприятий Китаю стало недостаточно.

КНР берет на свой прицел критическую инфраструктуру Европы. К ней наряду с электростанциями и больницами относятся электролинии, сети газо и водоснабжения, телекоммуникационные сети.

Критическая инфраструктура – это кровеносное русло и нервная система каждой экономики. Является ли она товаром, доступным любому инвестору?

Такие вопросы стали взрывоопасными в политическим смысле.

Евросоюзу только остается сокрушаться, что внешняя политика Китая, такая, как о ней говорил в 1974 году с трибуны ООН Дэн Сяопин, канула в Лету. Тогда Дэн обещал: «КНР – не сверхдержава и никогда не будет стремиться ею стать».

А сегодня Поднебесная хочет перестроить мировой порядок в особую многостороннюю структуру с китайскими особенностями. В ней приоритет отдается не политическим и гражданским правам, а экономическим и социальным.

Что делает Америка, глядя на бессилие Европы? Она пытается организовать глобальный поход против Москвы и Пекина. Но не все так просто ныне у США.

Другой аспект.

Нынешняя индустрия Китая, построенная на деньги Запада, губит экологию Поднебесной, поскольку в погоне за максимальной прибылью никаких защитных средств не было предусмотрено. Если заняться этой проблемой, потеряешь конкурентоспособность своих товаров – цена заметно вырастет. Если не заниматься – погубишь население.

КНР стоит перед выбором. И компромисса, похоже, нет.

Вся политическая жизнь в социалистическом Китае очень похожа на аналогичную в СССР – лицемерие и красивые лозунги.

От этого их внешне монолитная компартия сильно напоминает подвал, набитый враждующими крысиными прйдами. Там кипит братоубийственная партийная суета – ни на жизнь, а на смерть. Визги-писки-хрипы задушенных. И все перемещаются спиной к стене, не сводя напряженных взглядов с партийных товарищей. Чем-то это напоминает внутрипартийную идейную борьбу в СССР времен Троцкого.

Но у китайских товарищей все несколько суровей.

КПК, лишенная идеологического фундамента после глобального краха коммунизма, нашла прибежище в национализме. Но одно дело китайский национализм перед всем миром. И другое – то же самое внутри страны становится бедой.

Китайские коммунисты не заморачиваются всякой идейной болтовней. У них гораздо более серьезную роль, нежели всякие пошлые марксистские идеи, играет принадлежность к тому или иному территориально-партийному клану. Если родился партиец не в провинции Гуандун, то ежели пошлют его куда-нибудь на монгольскую границу, то сгинет он на должности парторга животноводческой бригады. В армии придется ему служить мелким командиром до седых волос.

С этим в Китае строго.

И непонятно, чего  они строят? Но все суетятся.

А страна находится в критической зависимости импорта энергоресурсов и экспорта барахла. Это называется отсутствием геостратегической самодостаточности. А ещё наличие по периметру границ соседей, ждущих, когда КНР споткнется, чтобы скопом добить.

Например, Индия, в которой активно бойкотируются китайские товары.

Индия не является сторонником китайской экономической инициативы «Новый шелковый путь», одна из ветвей которой проходит из Поднебесной в Пакистан по спорной территории.

Она с настороженностью смотрит на ползучую экспансию КНР и пытается отыграться. Активно инвестирует Иран. Древняя как мир стратегия – дружить через голову соседа. В данном случае с Ираном против прокитайского Пакистана.

Китай считает Пакистан своим ключевым союзником.

КНР заинтересована в Шри-Ланке и Непале, которые в последние годы отдаляются от Индии.

Кроме того, Пекин вкладывает огромные средства в инфраструктуру Бангладеш.

Очень многое изменилось с 1960-х и 1970-х годов, когда между Индией и Китаем в последний раз были кровопролитные столкновения.

Если в те времена у них были примерно одинаковые экономики, то сейчас китайский ВВП в пять раз превышает индийский, и Пекин тратит в четыре раза больше средств на оборону.

Тем не менее, жертвы случаются время от времени.

К примеру, потери в пограничных конфликтах Индии и Китая на оспариваемых годами территориях достигли таких масштабов, что поставили их перед неловким выбором.

С одной стороны, просто спускать дело на тормозах и прощать противника за пролитую кровь не может ни один лидер.

Но на другой чаше весов оказалась ненужная никому из сторон эскалация со всеми вытекающими последствиями.

Сейчас в зоне конфликта с индийской стороны сосредоточено около 200 тысяч военнослужащих.

Если ранее Индия заявляла, что воинское присутствие на границе спорных территорий направлено было на блокирование вероятных действий Китая, то теперь дает больше возможностей для нападения и даже захвата районов, на которые обе страны претендуют.

Китайцы не сообщают, какой контингент они держат там, но строит взлетно-посадочные полосы, взрывозащищенные бункеры для размещения самолетов и новые аэродромы.

Вопрос в том – кто первый ударит?

Американские военные прямо заявили, что Индия играет ключевую роль в процессе окружения Китая. Вашингтон собирается использовать индийскую сторону в своих антикитайских планах.

И наконец, неразрешимость противоречий КНР с США.

Они связаны общей кровеносной системой – и жить друг без друга не могут, и вместе никак.

Один должен умереть…

Как же борется Америка с нарастающей мощью Китая?

Так называемая «арабская весна» была первым ударом США по КНР.

Цель – деньги.

Очень большие китайские деньги.

Соединенные Штаты нанесли удар Пекину именно там, где он был уязвим больше всего – по колоссальным китайским инвестициям на другом конце земного шара. Это был по-своему грязный, но очень элегантный ход. КНР практически в одночасье лишилась огромных вложений, а репутация Китая была растоптана – чего только стоит отказ правительства Ливии защищать объекты китайской инфраструктуры в стране. «Мягкая сила» Пекина была в буквальном смысле растоптана и сожжена группировками радикальных исламистов.

«Пожар революции» и общий хаос (американцы называют его управляемым) перекинулся в Судан, Сирию и Джибути.

По некоторым данным объем потерянных Китаем инвестиций только в Ливии достиг 18 млрд. долларов. И это не считая того, что ливийская нефть составляла 26 % от общего объема нефти, экспортируемой в Поднебесную.

После «арабской весны» Вашингтон приступил к реализации второго этапа своих планов против Китая, который назывался «Сдерживание на грани войны».

Естественно, закономерной реакцией КНР на события «арабской весны» было желание защитить свои инвестиции.

Как это сделать?

Надо вооружаться. Но американцы опережают…

Южно-китайское море с 2012 года начинает превращаться в полноценный театр боевых действий. Американский флот  начал стремительное наращивание присутствия в этом районе. А «мирные китайские рыбаки» топили пограничные суда Вьетнама и убивали индонезийских моряков.

США в накале агрессии не уступал КНР. Флотский спецназ ВМС брал на абордаж и арестовывал экипажи китайских траулеров. Вдоль территориальных вод Китая стали курсировать американские эсминцы и патрульные самолеты.

Параллельно начался раскручиваться маховик милитаризации сил самообороны Японии, а Тайвань начал перевооружение своей армии.

Китай попал в новую ловушку стратегии Америки. Игнорировать столь очевидный вызов со стороны моря Пекин просто не мог. Страна чрезвычайна зависима от морской торговли. Это 60 % всего её оборота. ВМС США могли обрушить всю экономику КНР без применения оружия.

Зачем Вашингтону необходимо было так сильно накалять обстановку, провоцируя Пекин на тотальное перевооружение и активное военное строительство?

Это был совершенно классический пример истощения ресурсов противника.

КНР попала в ловушку, но тогда ещё едва ли осознавала это.

Казалось, что экономика Китая настолько мощна, что ей по силам быстро перевооружить свою армию новейшим военным оборудованием. Однако, вот что получилось на деле.

Темпы падения роста расходов Поднебесной на перевооружение были зафиксированы в 2019 году и продолжают снижаться. А ведь НОАК (Национально-Освободительная Армия Китая) совершенно далека от завершения планов модернизации.

Ради развития ОПК Пекин был вынужден отказаться от реализации практически всех программ «мягкой силы», которая давала неплохие плоды в 10-х годах 21-го века. Китай заморозил строительство военно-морской базы в Джибути.

И тем не менее, КНР не смогла достигнуть паритета с тихоокеанскими силами США. Не говоря уже о коалиции Америки с Японией, Австралией, Южной Кореей и Индией.

ОПК Поднебесной столкнулся с тупиком в области развития боевой авиации и подводного флота. Весьма относительны его успехи в строительстве авианосцев и палубной авиации. В этом Китай не может сравняться не только с США, но и Японией или Южной Кореей.

Конечно, истощение экономических ресурсов КНР ударами по инвестиционным проектам гонкой вооружений замедлили в целом темпы роста республики. Но не были сокрушающими.

Америка нанесла третий удар.

В 2018 году тайваньская компания по производству новейшего оборудования для производства чипов под давлением США разрывает все контракты с КНР, что явилось критически важным моментом в противостоянии двух сверхдержав.

Важнейший козырь КНР в одночасье утерян, а вместе с ним – все развитие отрасли производства современных чипов. Например, в 2014 году Китай реализовал микроэлектроники на 660 млрд. долларов. Это 28,2 % всего экспорта страны. К настоящему времени продажи упали до 350 млрд. и неуклонно снижаются, как и сама доля КНР на рынке.

Не снижая давления, Америка начала наносить точечные удары по китайским высокотехнологичным компаниям. Параллельно с этим раскручивался маховик лишения лицензий. И внезапно обнаружилось, что без внешней научно-технической помощи и западных патентов китайская высокотехнологическая промышленность представляет собой довольно невзрачное зрелище.

За один год США подорвали одну из основных отраслей китайской экономики.

И это не конец войне – Америка нанесла четвертый удар.

Еще совсем недавно Австралия была одним из важнейших, старейших и надежнейших экономических партнеров КНР. Но в 2020 году все резко переменилось. Страны стали друг для друга врагами.

Начался конфликт с фразы премьер-министра Австралии о том, что в эпидемии коронавируса виновен Китай.

Следом за дипломатическим разгорелся скандал политический. Пекин принялся оказывать давление на австралийских чиновников, пытаясь наставить их на путь истинный.

Затем Поднебесная решила наказать Австралию экономически, отказавшись от его экспорта. Ожидали катастрофы, но этого не случилось. Канберра с легкостью разорвала связи с Китаем и при этом ничего не потеряла, переориентировавшись на других потребителей.

Пока Пекин пытался демонстрировать влияние и силу, Австралия получила новые рынки. Партия была сыграна, и отнюдь не в пользу Китая, который лишился поставщика угля и высококачественной железной руды.

Словом, Поднебесная стала заложником своих амбиций. Одной незначительной провокации (наверняка подстроенной не без участия США) оказалось достаточно, чтобы Пекин сломя голову ринулся рвать отношения с Австралией, которая в конечном итоге стала участником антикитайского военного блока.

Уже весной 2021 года Китай начал испытывать проблемы со снабжением электроэнергии. Определенно это связано с закрытием поставок угля из Австралии. Это сыграло свою роковую роль.

Страны – торговые партнеры КНР – сообщают о перебоях поставок из Поднебесной ширпотреба.

Если посмотреть на финансовые проблемы двух экономических монстров, то государственный долг США составляет 125 % ВВП, а КНР – 300%.

Основой «китайского экономического чуда» были западные технологии, дешевая рабочая сила и непомерных размеров инвестиции. Сейчас у Поднебесной остался госдолг за эти вложения Запада.

Независимые аналитики отмечают экономическая ситуация в Китае близка к краху.

А в стране набирает популярность рабочее движение – альтернатива КПК.

Противостояние двух сверхдержав достигло апогея и в дипломатической сфере. Камень преткновения – в борьбе идеологий «свободного мира» с коммунистическим Китаем. Единство демократических стран и западные ценности противопоставляются страданиям простых китайцев под гнетом КПК.

После споров перешли к делам.

Вашингтон закрыл китайское консульство в Хьюстоне. Пекин в ответ ликвидировал американское – в Ченду. Добавились визовые ограничения для студентов и ученых из КНР. Закрыли в США все институты Конфуция – один из главных инструментов китайской «мягкой силы».

В сложившейся ситуации председатель КНР и КПК Си Цзиньпин призвал военнослужащих НОАК не боятся смерти и быть готовыми к победам.

 

Добавить комментарий

ПЯТИОЗЕРЬЕ.РФ