Империи
Распад империи начинается с её зарождения.
/Ф. Виенто/
Религиозные войны.
Надо Риму отдать должное: он быстро восстал из руин, которые почти похоронили под собой его ясность ума – не только античную культуру, но и христианскую религию. Причем, последняя довольно быстро вошла в норму – уже при новых властителях, само собой. Это римская империя рухнула в пропасть, но католический Рим восстал из мертвых в головах и сердцах варваров, еще вчера поклонявшихся деревянным идолам. Впрочем, то же самое было и на Руси, только без сожжения городов и покорения жителей.
Если бы только мир мог существовать молитвами попов! Мир вокруг нас – который есть, который сам по себе, который повинуется своим законам.
С тоски сдохнуть можно! – подумали католические попы, видя, как изгаляются верхи, объявившие целибат, и придумали мужеложство, а продвинутые – скотоложство и так далее по убывающей вплоть до насекомых. Рассказал бы я Вам, как имеют мух, да не тема, ейбо, не тема. По любому секс без женщины вызывает у мужчин депрессию, клаустрофобию, нервные тики и заканчивается радикулитом. У каждого в отдельности, у всего монастыря, церкви всей, а с ней целой культуры человеческой.
На востоке Европы в Православии не кривили душой ни перед собой, ни перед Господом: мужику положена баба – поп ты или странствующий рыцарь, пахарь или купец, трус ты или подлец…. Женщина дана нам не во грех, а во искупление его и продолжения рода – каждый мечтает о счастье своих детей. Когда страсть удовлетворяется, как природой положено, совесть в покое, разум под контролем, полны благородства жизнь и цели.
И женщины Православия не на кострах, а в истоме от мужской любви. Им настрого внушили, что в любви нельзя делать что хочется – женщина не должна жить одна, даже если от мужиков только лишь неприятности. Для того, чтобы делать то, что не хочется, придумали все Заповеди Господни, и в Православии их исполняли, как положено, а не как получится – в этом тоже было преимущество!
Пришло время, и обе религии востока и запада Европы уставились друг на друга своими крестами, словно бараны рогами перед схваткой. Беспощадные битвы между католичеством и православием, известные истории, как «крестовые походы» накладывали отпечаток на их культуры. Никто даже не пытался вникнуть в суть ожесточенной борьбы между Римом и Константинополем, но внутренне каждый принимал чью-то сторону. Одни, будучи позитивистами, считали, что нет Бога, кроме Бога на небе, а Патриарх – первосвященник, другие считали Папу наместником Бога на Земле. Народ твердо верил в то или это. И только правители в интересах политики крестились и перекрещивались во что угодно, лишь бы всегда быть при власти.
Само собой, частые ссоры между христианскими религиями занимали особое место в эволюции теологии. Православие и католичество соревновались между собой в принятии или отвержении достижений науки – о шарообразности Земли, о гелеоцентричности солнечной системы и т. д., и т. п. Противостояние, а то и просто теологическая несовместимость не давали покоя не только попам. Служение кумирам не терпело компромиссов – поэтому воины и рыцари Восточной Европы не ходили освобождать гроб Господень. Православный героизм зарождался лишь от душевной энергии, все остальные мотивы отметались – будь то здравый смысл, расчет или интеллект. Это придавало славянам особую стойкость в судьбоносных испытаниях. История оценила их по достоинству.
Ничем особо не рискуя, католическая вера слала толпы народа с мечами и копьями на завоевание Малой Азии под предлогом освобождения гроба Господня. И девиз был соответствующим: пораженчество – лучшая защита от надежды. В отличие от Православия папский Рим верил в свое призвание править миром, упорно стремился к этой цели и уже успел накопить целый ворох печальных баталий.
Православие придерживалось несколько иного принципа. Если коротко – береги себя и держись подальше от соблазнов легкой добычи. Во имя Господа Бога православноверующие не стремились грабить и убивать инакомыслящих.
Протестантство, как течение христианской религии, появилось тогда, когда буржуазия в обществе набрала силу и потеснила от власти дворянство и духовенство. Деловые люди, привыкшие считать и пускать в дело каждую копейку, не могли себе позволить расточительство церкви (Бога?) с его десятиной, инквизицией, индульгенциями и папскими буллами. «Все по-скромному, все для дела», - таков стал новый девиз для веры. Между классической церковью и новым изобретением даже войны были, известные истории, как «гуситские» или «гугенотские». Ужасные бойни типа «Ночь Святого Варфоломея». И так далее тому подобное.
Чем удобно протестантство?
Кроме уже упомянутых экономических выгод масса и политических – нет папы и кардиналов. Вера она вроде одна, но для каждой страны специфическая. И если угодна буржуазии война, они воюют между собой с не меньшим упоением, чем с католиками – вера здесь нипричем: главная цель – выгода.
Я бы попробовал ввернуть в обиход такую мысль: протестантство – это пример веры, в которой рассудок побеждает чувства.
Бог с ними, с этими тонкостями!
Какая может быть любовь там, где царит корысть?
Вера, имя твое – выгода!
Ад и проклятие подождут – жизнь посвящена погоне за златом!
Бог он здесь, он всегда со мной, даже если я – убийца и вор!
А раскаяние за содеянное придет ко мне даже раньше, чем кошка успеет лизнуть свое ухо!
Вопрос служить Богу или принять Его на службу протестанты решили не в пользу Всевышнего!
Любовь никогда не должна править чьей-то жизнью – в этом они были уверены. В этом была суть дела.
Собственно, поставив Бога себе на службу, протестанты скинули ярмо раба, пресмыкающегося перед Высшей Силой, существующей не реально, но в умах людей.
Надо же было такому случиться – Богу пришлось подчиниться.
Ревизия церковного учения протестантами сопровождалась ревизией культуры и психологии сложившегося к тому времени общества. Реформаторы пытались найти корни конфликта. Если же это оказывалось бесполезным, революционным путем свергалась власть, потворствующая старой религии, и обе (все?) конфессии осуществляли в дальнейшем мирное сосуществование. После этого создавались общество и культура на основе терпимости. И не было случая, чтобы эта огромная кропотливая работа прошла впустую.
Можно теперь представить, какова разница в методах феодального и буржуазного строев. Не горели костры на площадях, не гонялись за ведьмами. Люди стали достаточно разумными, чтобы в воскресный день, идя в разные церкви, просто приветствовать друг друга, сняв головной убор.
Все мы рождаемся грешниками. Точнее сказать, нами с рождения движут звериные инстинкты – выживать, искать удовольствия и размножаться – окрашенные в национальные цвета и обычаи. Если ты богобоязненный человек, если ты любишь Бога, то обязан сублимировать, направлять на что-то другое энергию первых двух побуждений и лишь на третье ответить действием. Это своего рода парадокс: Господь хочет, чтобы люди жили и размножались, дабы распространять Слово Его на Земле. Но в конечном итоге жизнь физическая (телесная?) мало что значит и для Владыки нашего и для Его истинных последователей. А смерть не значит вообще ничего.
Как сказал Джон Леннон – умирая, мы словно пересаживаемся из одной машины в другую. Этот «битл» был то ли агностиком, то ли буддистом, то ли кришнаитом – короче, нехристианином, а вот про смерть правильно понял.
Впрочем, речь не о нем, а о том, что волны мусульманства и прочих некатолических верований одну за другой захватывают европейские страны тихим сапом. Однако порой не стесняются и бомбы в толпу метать гости страны и давить грузовиками горожан на улицах. Можно назвать это кризисом веры, а похоже на крах культуры.
Обратимся к библии. Что говорил мирянам Иисус об однополых браках? Таких извращений Христос не ведал. А узнал бы, понял насколько был прав – все в руках Божьих. На смену отживших приходят новые культуры – таков закон эволюции. Хоть и звучит по-дарвински, но напрямую связано с теологией. Первые трещины обрушающейся культуры в деградации верований – католичества и протестантства. Так называемая «свобода личности» ведет страну этих личностей к неминуемому краху.
Закончив с религией, вернемся к истории.
Арабский Халифат.
Вечер был теплым и благоухал ароматами пустыни….
Именно так, мне представляется, начался великий поход мусульман к краям ойкумены. Сотни тысяч всадников двинулись в путь и смешивался с пылью основной аромат – аромат праздника покорения неверных. Раб ты или вельможа, хочешь, чтобы тебя сочли человеком, принимай новую веру – веру в Аллаха, пророком которого был Магомет.
Всадники на лошадях или верблюдах лавинами двинулись на восток и на запад – не было силы во всем мире им противостоять. Бесчисленное число народов они заставили проникнуться уважением к мощной энергии, какую генерируют идеи новой религии. Эта вера привлекала людей даже большей мощью, чем богатство и власть.
И еще мне представляется, что разнополярные вихри земной электромагнитной энергии вышли на какое-то время из режима синхронизации, чтобы родить арабский Халифат. Лично я определенно на это надеюсь, ибо не нахожу иных причин его возникновения. И привел их в неравновесное состояние человек по имени Магомет.
Как видим, в жизни такое случается. Конечный результат гармонической конвергенции редко бывает таким, каким мы его предвидим. Но это не означает отсутствие резонанса энергетических вихрей.
Другими словами, без вмешательства Высшей силы здесь никак не обошлось.
Может быть, некая историческая загадочность не дает арабам до сих пор успокоиться. И напрашивается сам собой вывод – чтобы переделать ваххабитов в мирных мусульман снова нужна рассинхронизация разнополярных вихрей земной энергетики.
Ладно, оставим энергетику Земли в покое и посмотрим на успехи мусульман с точки зрения семьи и права. Полигамный брак – может, в нем секрет? После голода любовь занимает второе место в управлении миром – так сказал поэт, и был прав. Сексуальное влечение к женщине – великая сила, толкающая мужчин на подвиги и преступления. При его обновлении каждый раз в обществе моногамного брака мужчине приходится начинать все снова и снова – зря тратятся силы, средства, время. Куда разумнее полигамный брак: понравилась бабенка – в гарем ее. И так до бесконечности – лишь бы сил хватило и средств. Появляется сильный стимул эти средства зарабатывать (добывать?). Отсюда воинственность мусульман и предприимчивость. Женщинам опять же не надо искать – хоть кого-нибудь, чтобы родить. В мусульманстве – хиляки, дураки и бездари лишены возможности оставлять потомство. Идет постоянное оздоровление генофонда. В этом плане Европа сильно рискует омусульманиться, ибо век гомосеков недолог.
С пеленок мусульманский мальчик знает, что такое честь и достоинство. Жизнь есть путь к совершенству. И это все от религии. Чтобы ни проповедовали мудрецы-философы, чему бы в школах и институтах ни учили – все от Аллаха. И это не подвергается сомнению.
Женщинам круг прав и обязанностей ограничен. Природная гордость их – штука слишком обременительная, и ее прячут под паранджой. Вместе с красотой, конечно, для постороннего взгляда. Казалось бы, унизительное состояние, но мусульманские женщины и в европейских странах предпочитают носить национальные одеяния – традиции дороже показушной свободы. И в мусульманских одеждах они умеют держаться как леди, не забывая при этом подчеркивать мощь, обаяние и авторитет своего мужа. Какая европейка на такое способна? И все мусульманки весьма искушенные в искусстве любви.
На заре мусульманства арабы показали себя великими воинами. Со времен Синдбада-морехода они слывут знаменитыми купцами и путешественниками. Культура, наука и искусство Востока берет свое начало от Халифата. Главная цель жизни мусульман – служение Аллаху. В этом сила и слабость их. Сила духа и слабость ума.
Монгольское нашествие.
Неуступчивость и агрессивное упрямство – основные черты монгольского характера. Но не они помогли диким кочевникам покорить полмира. В основе успеха, как всегда, идея. В данном случае – мир без городов. Вольная степь от края до края ойкумены, и вольные пастухи – ее хозяева. Города – сосредоточие зла и насилия.
Борьба эта была далеко не простой. Но кочевники – народ целеустремленный, всегда и во всем они стараются идти к намеченной цели кратчайшей дорогой, не задерживаясь в пути и не озираясь по сторонам. Им вечно не хватало времени, и они готовы были не вылезать из седла сутками, преследуя врага, исключительно из любви к свободе и ненависти к городам.
Причем многие, более цивилизованные страны сочли нашествие варваров предопределенным свыше, иначе его просто не могло быть. Эта покорность сослужила монголам хорошую службу.
Во время боя монголы не только выглядели безумными, они чувствовали себя безумными, словно они действительно спятили от вида и запаха крови – окончательно и бесповоротно.
Убийство хоть и в бою – жестокая и грязная работа, но хорошо знакомая и привычная животноводам.
Иными словами, если это не судьба, то что же?
А те, кому удавалось выжить после взятия штурмом или сдачи города и его разграбления, не в полон угонялись, как это было принято считать, а примыкали к орде кочевников и сами становились вольными пастухами, ибо в степи не гремят кандалами. А это значит, что новые воины монгольского войска склонны действовать больше умом, чем силой и наскоком, и менее предрасположены к вспышкам неспровоцированной жестокости. Иными словами, чем дальше от берегов голубого Керулена уходили завоеватели, тем более на цивилизованное походило их войско. Однако, все они оставались преданными идеи единомышленниками – даешь степи вольные! долой города рабства!
Там, где прошли монголы, уже не было процветающих городов: лишь развалины и степь без конца и края – пейзаж совершенно первобытный. Так же как и вытоптанная полоса земли, где прошла орда, как след динозавра, волокущего между ног свое необъятное брюхо. Почти все, кто жил в этой местности, и не погиб от стрел или кривых монгольских мечей, ушли вместе с ордой, чтобы грабить и убивать на своем пути – точно так же, как поступили с ними.
Лишь немногие города, как например, русский Козельск, чьи жители отважно сражались, бросив вызов могуществу завоевателей, и были вырезаны все поголовно – от младенца до беспомощного старца. А ведь было и по-другому… Едва только орда подходила к городу, жители открывали его ворота и склоняли головы перед захватчиками, в надежде, что насытившись добычей, кочевники уйдут восвояси, не тронув стен и построек. Пустые мечты! Города, а не их жители, были главными врагами степняков, и они уничтожались в первую очередь.
Убийцы городов шли с Востока. Бунчуки на их копьях, яростно сражаясь с ветром, трепетали и хлопали, будто уловив дыхание близкого урагана. А начал это движение великий Чингисхан.
Тяжелые бородавчатые веки придавали ему сходство с жабой, высунувшей голову из болота. Борода у него была красной. Но со временем поседела и приобрела какой-то рыжеватый оттенок. Тонкие губы решительно сжаты. Великий каган монголов по характеру был человек решительный, грубый, даже жестокий по отношению к тем, кто слабее его. Награждал гостей, чаще всего пришедших просить о милости, короткой хищной улыбкой.
Дети и внуки Чингисхана пошли по стопам своего великого предка и раздвинули просторы империи от Тихого океана до Средиземного моря, подчинив себе практически всю Азию и половину Европы. Правда, просуществовала она недолго, рассыпавшись на мелкие каганаты – не под ударами внешних врагов, а от внутренних распрей наследников Грозного Завоевателя.
Хромой Тимур.
Время стирает грани между тем, что хорошо и что плохо, что высоко и что низко. Человек, который не отличает одно от другого, но добивается выдающихся результатов в жизни, современники называют Потрясателем Вселенной, а потомки – Великим.
Хромой Тимур не чувствовал себя виноватым перед десятками покоренных народов, перед сотнями разрушенных и сожженных городов, перед тысячами убитых и угнанных в рабство людей. Этот великий человек стремился к своей цели, и то, что вставало на его пути, обращалось в прах. С другой стороны, древняя столица дехкан-земледельцев никогда ранее и никогда после не становилась столицей огромной империи, как это было во времена Тамерлана.
Раздумывая об этом, понимаешь, что государство Хромого Тимура – это классический пример империи одного человека, развалившейся с его кончиной. Начинал он, как это в Азии заведено, с колодок раба, а закончил жизнь в звании Потрясателя Вселенной. Он мог быть доволен своей карьерой, если бы не горькое чувство напрасности затраченных трудов – без достойного наследника его империя не имела будущего. Она вообще не должна была появится, так как не имела для этого никаких предпосылок, кроме одной – Хромого Тимура, великого человека, воина и полководца, мудрого правителя и собирателя земель.
Великая загадка природы – как в семье бедных и ничем не примечательных людей мог появиться такой гений? Трудно представить себе обстоятельства, впоследствии приведшие его к трону империи. Что ж, бывает… улыбка Судьбы.
Размышляя об этом, пытался представить себе силы, вознесшие его на престол, и не смог. Кстати, великие военачальники его войск стали таковыми по его воли, а не наоборот. Тимур, как и Чингисхан, стали историческими личностями своих народов, которыми они гордятся и почитают героями.
Поневоле задумаешься о необычности и странности причуд Истории.
Как это? – создавать великие империи. Наверное, испытываешь дрожь самого настоящего восторга – чудо! великое чудо побед! А потом управлять ими – опустив голову, словно терпеливая старая лошадь, тянуть огромный воз государственных забот. Немедленно и жестоко реагировать на любую попутку покоренных народов сбросить ненавистное ярмо иноземного завоевателя.
Следует помнить, что Хромой Тимур в битве при Анкаре разбил и пленил турецкого султана Баязета Молниеносного, прозванного так за победы в Европе. Османы как раз в это время встали на путь создания своей великой империи, а Сулейман Великолепный был наследником Баязета. Гений правителя Самарканда превзошел гениальность всех турок-османов.
Его империя, раскинувшаяся от маньчжурских степей до Малой Азии, от Индии до Золотой Орды в глазах всего мира была средоточием зла, на деле же процветала. Тамерлану приходилось прилагать титанические усилия, чтобы удержать вновь созданное государство от развала и при этом еще досаждать соседям. Через его руки проходили огромные финансовые ресурсы, а армии, которые он умудрялся собирать для походов, были поистине несметны.
Глухой топот копыт бесчисленной конницы, двигавшейся на русские княжества, осмелившихся надрать задницу хану Золотой Орды Мамаю на Куликовом поле, действовал на Хромого Тимура успокаивающе. С каждой минутой он все больше убеждался в правильности принятого решения. Урусов наказать и ввести в послушание, думал Тамерлан, а одряхлевшую Золотую Орду, отрыжку империи Чингисхана, присоединить – он законный наследник великого кагана монголов. При удачном стечении обстоятельств, возможно, удастся полностью покорить Московское княжество. Правда, урусы разбили Мамая, но сила есть сила, а сила на его стороне. Огромную кучу камней сложили воины Хромого Тимура, отправляясь в поход на север.
Только чудо могло спасти русские княжества от варварского нашествия и разорения. И чудо в лице иконы Божьей матери Владимирской, срочно доставленной в Москву, произошло – Железный Тамерлан вдруг повернул от русских княжеств в Крым, добивать Золотую Орду Тохтамыша.
Умер Хромой Тимур в 1405 году в походе на Китай.
Его необъятная империя тут же распалась на мелкие царства.
Османская империя.
Итак, в чем же секрет турок, захвативших южное и восточное присреднеземорье, а также Балканы, Кавказ и южнорусские степи вплоть до Каспийского моря?
Возможно, фортуна и благосклонна к дерзким, но дерзкими сделал турецких янычар кодекс воспитания воина. Восточная мудрость гласит – у каждого человека есть своя солонка, и не имеет ее только ленивый или дурак. Янычар с детства воспитывали, как безрассудных убийц и преданных слуг великого султана. Их беспрекословное повиновение определяло ситуацию на поле брани. В результате – огромная Османская империя.
Еще одна восточная мудрость – чтобы расцепить дерущихся псов, надо окатить их водой: больше ничто не поможет. Дорвавшись до битвы, почувствовав запах крови, янычары готовы драться со всем, что стоит на пути, лишь бы поиграть мускулами и показать свое мастерство – смерть или увечье не в счет. Это люди действия, и любое бездействие приводит их в ярость. Они никогда никому не позволят остановить себя в битве, остановиться они могут только сами. Зная это, турецкие военачальники всегда ограничивались одной командой – янычары, вперед, перед вами враг!
Наблюдать за поединком двух янычар – такое случалось сплошь и рядом по воле их отцов-командиров – увлекательнейшее зрелище. Быстрота и ловкость, которые демонстрируют поединщики, выработаны долгими тренировками и закалкой. Эти люди – сражающиеся автоматы, механизмы, созданные для поединков и битв. Но в бою проявлялась и яркая индивидуальность каждого – и характер, и талант, и вера в себя и удачу.
Под маской внешнего спокойствия вне боя в глубине их кроется яростная энергия тюркских народов и закоренелый фанатизм мусульман. Каждый из янычар по первому зову султана готов сложить голову во имя веры или убить кого угодно из неверных гяуров.
Небольшой, но сокрушительный по своей силе отряд янычар – костяк любой армии, делающий ее мощной и непобедимой. В битве всегда случаются моменты, когда ее успех решается одним решительным ударом. Поэтому незнающие страха янычары были любимой гвардией турецких султанов. Жизнь на грани смерти давало им волнующее чувство самореализации.
Янычар не имел ни родных, ни семьи. Женщины доставались ему в бою. И надо сказать, у женщин всегда был один ответ на рвущуюся наружу яростную мужскую силу – принять ее и потушить в себе. Сражаться с мужчиной, зная, что ее сила уступает его силе, означало обрекать себя на безжалостное и болезненное изнасилование. Но если вместо борьбы она милостивого встретит его, уступит необузданному жестокому порыву его плоти, он будет обезоружен – станет уязвимым и открытым для женских ласк. Даже если он – янычар.
Что же касается самих султанов Османской империи, то, как только умирал предыдущий, новоявленный первым делом «заботился» о своих братьях, отправляя их в мир иной. Потом уже, войдя во вкус власти – и о сыновьях по мере их возмужания, и роста угрозы государственного переворота.
Любимым занятием турецких султанов после посещения сералей было рассылка неугодным придворным шелковых шнурков, на коих избранные должны были удавиться. И как можно после всего этого доверять брату, сыну или преданному вельможе? – уму непостижимо! Никакие раскаяния или увещевания в любви и преданности не могли помочь принцу, отцу которого чужды отцовские чувства. Вся любовь султана отдана его трону.
Ох, уж эта восточная страсть к согбенным спинам!
И не было никакой стабильности в проводимой Великой Портой (турецкий парламент) внешней и внутренней политики – все зависело от прихоти султана и его фаворитов. Это в конце концов раскачало и развалило Османскую империю. От огромного государства остался жалкий амбициозный осколок пришельцев из Средней Азии.
Что делать дальше? Выбор у осман небольшой, и любой вариант рискованный – внутри и на границах страны идет нескончаемая война. Турки платят за реки пролитой крови, и счета еще не закрыты.
Испанские конкистадоры.
Об истории можно сказать, что угодно, но в злопамятстве ее не обвинить. Она бесстрастна, как все объективное. Она может действовать вопреки здравому смыслу и логики. Впрочем, наверное, это не об истории, а о факторах, ее творящих. Водораздел между ними, как между разумом и инстинктом – они творят, она констатирует. И объясняет. К примеру, почему и как раздробленная феодальная Испания, только-только вырвавшаяся из-под ига мавров, пошла впереди Европы всей и пару столетий диктовала ей свои условия. Исторический парадокс, в котором отсутствует светотень?
Ответ – испанцы стали на голову выше всех по двум всего лишь причинам:
- реконкиста (борьба за освобождение от мавританского ига) подняла с насиженных мест и поставила под ружье огромную массу изголодавшегося народа; как ее накормить или разоружить не знали королева Кастилии Изабелла и Фердинанд король Арагона; и тут им подвернулся….
- Христофор Колумб, сумасбродный генуэзец с фикс-идеей достичь Индии и Китая морским путем, двигаясь на запад.
В результате была открыта Америка. Толпы испанских оборванцев ринулись в Новый Свет. Обратной дорогой шли каравеллы и галеоны, нагруженные драгоценными металлами и минералами. Вот мы и дошли до сути: Испания открыла путь к процветанию через ограбление колоний.
Вся Европа в те годы работала на Испанию – строились океанские корабли, оснащались такелажем и пушками. Страна Сервантеса стала воротами в Новый Свет и владыкой морей. Всюду, куда ступал испанский сапог, ставился крест католический. За это римский папа даровал Испании право единолично владеть всем западным полушарием. И прыткие испанцы не упустили своего, покорив две великие империи Нового Света. Благородные идальго предали огню и мечу прекрасные древние города Теночтитлан и Куско. Сжигали десятками на кострах ни в чем неповинных людей, считая, что честь дворянская – сугубо личное дело. Сами они думали, что несут в новый свет истинную веру и культуру правильную, но мнения и факты – разные вещи.
Не обошлось и без позитива.
Огромные дикие прежде пространства были освоены колонистами. Белые люди прошли и пустыни – там, где не ступала нога краснокожего человека. Пустыня не располагает к жизни, но жажда золота гонит вперед. Покорили конкистадоры горы и сельву реки Амазонки в поисках легендарной страны Эльдорадо.
Про новые земли они говорили – у них нет истории, зато есть география. В Новом Свете другие масштабы, и жизнь затевалась совсем иная – куда динамичнее европейской. С моралью тут строго, что удивительно. Основные заповеди стоят кариатидами, олицетворяю веру, направляя всю энергию на созидание – таковы особенности Нового Света.
Можно сказать, испанские колонии стали лучше своей метрополии в плане нравственности, однако экономическое их развитие королевство тормозило всеми силами.
Морские разбойники.
Пока Испания с Португалией, открывшей восточный торговый путь в Индию и Китай, набивали мошну колониальными богатствами, прочие европейские страны решали внутренние проблемы. Но силы противодействия испанскому морскому могуществу сами собой появились – то были пираты всех мастей и национальностей.
Морские разбойники отравили безмятежную жизнь испанских колоний. Это понятно, потому что они – отнюдь не романтики моря, а отщепенцы общества – пьяницы, грабители и убийцы, проклявшие свои горькие судьбы. Надо сказать, что в «джентльмены удачи» (так они себя называли) честные люди совсем не стремились. Потому и нравы среды их сильно отличались от общепринятых. Они имели свод собственных законов, называемых «кодексом чести берегового братства».
Был такой остров в Карибском море, похожий на черепаху. За это его прозвали Тортуга. Был он под юрисдикцией французской короны – уже начали отщипывать европейские страны по островку в испанской зоне господства.
На Тортуге при попустительстве губернатора устроили пираты свою базу – «воровскую малину», говоря современным языком. Отсюда уходили в набег флибустьерские суда и целые эскадры пиратских кораблей, наводя ужас на жителей континентального побережья и островов Нового Света. Недаром долгое время называли Карибское море Флибустьерским.
Добыча пиратов выгружалась на Тортуге и отсюда тайно переправлялась в Европу. Через руки ее губернаторов проходили огромные богатства, принося прибыли и французской короне. Неудивительно, что многие удачные пиратские набеги планировались именно в губернаторском дворце.
Парадокс парадоксов – яркий солнечный день, тропический остров, великолепный песчаный пляж, залив прекрасного теплого моря, бригантина снимается с якоря и поднимает черные паруса, а на борту целая шайка отпетых преступников с черными мыслями наготове жаждут добычи. Впрочем, они не считали себя бандитами, а даже наоборот, джентльменами, но только удачи. Многие даже Богу молились – только вот деньги очень любили и ничем не гнушались, чтобы добыть их. По кровожадности не уступали самим каннибалам.
Были приметливыми эти ребята, то есть в приметы верили и не любили, когда черная кошка с пустым ведром перебегала дорогу кораблю. Хоть и считали себя членами берегового братства, но не доверяли друг другу, и каждый раз укладываясь спать, боялись проснуться с перерезанным горлом. Храбрыми моряками были и, если бледнели в бурю, считали, что им очень к лицу одухотворенная бледность.
Флибустьеры стали пиратами и подняли на мачту «Веселый Роджер» (череп с костями), когда испанская Непобедимая Армада разбилась об английский кулак. Вслед за испанцами англичане разобрались и с джентльменами удачами, развесив их на реях собственных кораблей. Флибустьерское море снова стало Карибским, а пираты кинулись зарывать сокровища. То, что не под силу было испанской короне в течении двух столетий, англичане решили за несколько лет.
Пиратское движение сошло на нет, оставив более заметный след в литературе, нежели в истории. Сколько книг написано про пиратские карты зарытых сокровищ, про скелетов, их стерегущих, наконец, про морскую ведьму. Читали?
Рассказывают, что во время штиля, когда корабли без движения замирает в море, из глубин морских появляется дева неописуемой красоты. Она улыбается морякам, зовет и манит их к себе – старается увлечь сразу несколько человек, а то и весь экипаж.
Пираты хватаются за кортики, начинается схватка не на жизнь, а на смерть – и все из-за девушки неземной красоты. Те же, кто не поддался чарам и не вступил в смертельную схватку, рассказывали, что ведьма морская чарами сводит людей с ума. На самом деле, она некрасивая – с плоской грудью и узкими бедрами, с двойным подбородком и жидкими вшивыми волосами, с волосатой бородавкой на щеке и длинным кривым носом.
М-дя, месяц-другой без берега потомишься и не в такую влюбишься!
Британская империя.
Готов присягнуть, что Англия вошла в любимчики истории всего по двум нелепым причинам. Во-первых, без парнокопытных не обошлось: помните историческую фразу – овцы съели людей! Но на самом-то деле они их выжили с насиженных мест, поскольку производство руна стало выгоднее производства зерна. А бароны английские всегда держали носы по ветру – то есть, в сторону выгоды. И бездомно-безземельные крестьяне британские пошли в города, которые для островного государства были портами. А оттуда по всему миру….
Вторая причина былого величия Англии актуальна и по сей день – правонаследие. То есть, сколько бы ни было в семье детей, титул с имуществом и всем прочим скарбом наследует старший сын в ущерб остальным потомкам.
Попрать закон или обвести его вокруг пальца мало кому удавалось. Поэтому остальные отпрыски обеспеченного семейства, получившие равное с наследником воспитание и образование, оставались без средств к существованию. С чисто английским юмором и презрением их называли джентльменами. Вот они-то, обиженные законом родной страны, преступив рогатки морали, создали величайшую в истории Британскую империю, над которой никогда не заходило солнце за горизонт.
Англичане считают – хорошо быть свободным от работы, но еще лучше быть при деле. Деловые качества англосаксов хорошо известны всему миру. За что бы они ни брались – даже если это преступления – они делают качественно и в срок. Это их отличительная черта среди прочего населения Земли.
Чем бы они ни промышляли – говорю о безденежных джентльменах - квартирными кражами, морскими разбоями, покорением и ограблением колоний, богатства, попавшие им в руки, выводили их в разряд уважаемых людей общества. И слово джентльмен, в конце концов, переиначило свое значение – оно стало уважительным.
Пират Френсис Дрейк, обогнул с грабежами шар земной и получил из рук английской королевы титул «сэр». Чем не почин?
И портовые крысы ринулись в море за легкой добычей богатства и славы. Коль приветствуется королевой, почему бы ни испить крови дряхлеющей Испании, а заодно и всех, кто попадется в море. Британская империя начиналась грабежами и разбоем. А вслед за бандитами шли солдаты в красных мундирах.
Правь, Британия, морями!
Британию покоряли несколько раз – римляне в античные времена, саксы при падении римской империи, нормандский герцог Вильгельм Завоеватель превратил Англию в французский домен. Формальной независимости она добилась в ходе Столетней войны – фактически оккупировав Францию.
Потом настал звездный час Великобритании!
Самое трудное на свете для метрополии, оказалось, удержать контроль над колониями, в которые она сама вдохнула столько жизни. К примеру, североамериканские штаты объявили о своей независимости и послали английского короля к чертовой матери. В конце концов, империя рухнула, как карточный домик. От былого могущества осталось лишь доминирование по всему миру английского языка.
Современную Англию оккупировали выходцы из ее бывших колоний, которые распинают строгое английское законодательство на каждом углу и в каждой подворотне.
Нет пределу силе шока, который может охватить человека. Англичане познали это на себе. Вся сущность их прежней жизни – индивидуализм и наслаждение добытым богатством – была попрана. Они не могут себя чувствовать в безопасности даже в собственном доме. Это плата за столетия беззакония в колониях – за грабежи и убийства. Убийства, вызванные не социальным протестом, а жаждой наживы и наслаждения этим.
Англии уже не светит мировое лидерство. Хотя, в объединенной Европе еще могло быть. Но, увы, англичане не очень-то любят ходить строем или, как немцы, петь, раскачиваясь за одним столом. Слишком они индивидуальны для этого.
Впрочем, свою лепту в мировую цивилизацию они внесли. Теперь оплатят свои грехи за бесчинства в колониях, и, даст Бог, без больших потерь доживут до всеобщего благоденствия на планете.
Наполеон Бонапарт.
Франки – германоязычное племя. В период великого переселения народов и падения Западной римской империи отщипнули у тысячелетней богатую провинцию Галлию. Обжились там и основали Французское королевство. Кажется Хлодвиг, последний племенной вождь франков, и стал первым французским королем.
Королевство крепло и развивалось, сменялись династии – Валуа, Бурбоны. То французы теснили своих соседей, то соседи их домогались. Так было из года в год, столетие за столетием, пока не грянула Великая французская буржуазная революция, и к власти пришел император Наполеон Бонапарт.
Это был звездный час страны. Тогда дырявые сапоги французских солдат топтали земли Испании и Италии, Австрии и Германии, Польши и России. Но в России и обломились французская военная мощь и гений ее императора.
В чем причина?
А просто не было никакого гения, да и мощь французской армии была дутая. Просто буржуазная революция во Франции взяла на вооружение великую идею освобождения народа от феодальной зависимости. Отсюда ее успехи как внутри страны, так и по всей Европе. С кем воевать? – когда спесивые польские пановья рукоплескали на площадях оккупированных городов своим завоевателям.
А вот в России идея французской революции не сработала – не готовы были русские крепостные крестьяне поменять барскую неволю на французскую зависимость и встретили мусьё вилами. Вилами же и прогнали. Казаки атамана Платова гнали незадачливого императора до самого его дворца в Версале.
Наполеон не зря почитаем французами – после него Франции уже никак не удавалось заявить о себе, как о мировой державе. Так, мелкие грабежи в колониях, откуда их скоренько нагнали да постоянные зуботычины от воинственных соседей фрицев.
Тем не менее, вклад Франции в мировую цивилизацию огромен. Практически со времен Возрождения и по сегодняшний день Париж заслуженно почитается культурной столицей мира и является одним из красивейших его городов.
Современная Франция подверглась нашествию мусульман из бывших ее африканских колоний. Вообще-то французы должны были радоваться, что не взбрело им в свое время в голову прихватить еще и Китай – сейчас бы Париж был чайна-тауном, и мусье распевали бы не «Марсельезу».