Лаборатория разума

 

 

 

Божий человек

Прежде чем сказать: «Мы с Богом!»,

 задай себе вопрос: «А Бог с нами?»

 

Топая с Подборного домой, завернул на Оленичево. Крикнул с берега:

- Девы морские, а ну отзовитесь – дело есть на сто сорок тысяч.

Ага, щщаззз – тут же и прибежали… Ню-ню… пойдем другим путем.

Снял обувку, закатал гачи штанов и зашел по колено в воду. Зачерпнул пригоршню воды и поднес ко рту. Пока она стекала меж пальцев в озеро, шептал заклинание:

- Маринка, приходи ко мне сегодня ночью – есть информация по твоей теме.

Так-то оно надежней будет – вода должна передать, если она живая.

В медгородке крепкая тетка, силуэтом напоминающая самоходную артиллерийскую установку, подкатила ко мне.

- Анатолий Егорович, вы совсем не участвуете в жизни нашей ветеранской организации. 

- Смотря какой, - осторожно так отвечаю. – Если в сексуальной, то и на дух не надо – предпочитаю молоденьких.

- В общественной, - не моргнув глазом, тетка заявляет. – Я имею ввиду жизнь общественную. Мы объявления всюду развешиваем. А вы что, особого приглашения ждете?

- Я их вижу и читаю. Но ничего кроме вечеров отдыха «Кому за…» не увлекает. Туда хожу регулярно.

- А субботники? А спортивные мероприятия? Вы же у нас в волейбол играли.

- Играл. Теперь завязал.

- Почему?

- Возраст, понимаете ли…

- А вокруг села ходите да ещё по два раза в день.

- Вы следите за мной?

- Люди рассказывают.

- Понятно – кто-то интересуется моей персоной. Молода, красива, не замужем? Ну что молчите?

- Зря вы ёрничаете – я вас по делу спрашиваю.

- Ах, если по делу, тогда скажу так – я делаю то, что хочу. А что не хочу – не делаю. Надеюсь, что заслужил.

Тетка сменила тон.

- Вот еще что. Вы на заметке у участкового – в вашем-то возрасте! Как не стыдно!

- Это ему должно быть стыдно – требует, чтобы я показал свой фаллоиммитатор.

Тетка решительно развернулась и, не прощаясь, пошла прочь.

Ох, уж эти мне совковые привычки! Смотрю ей вслед и думаю – когда вампир кусает человека, тот непременно становится вампиром; когда оборотень кусает человека, тот непременно становится оборотнем; а в советские времена людей кусали дебилы. К тому же – сколько живу, всегда убеждаюсь в конечности разумного-доброго-вечного и лишь глупость женская безгранична. 

Я даже вспотел как лошадь от душевного напряжения при общении.

Когда в квартиру вошел, сильно свечерело за окном. А у меня от суеты дневной ноги просто отваливаются. Открыл дверь в лоджию, отшпингалетил открывающиеся окно – если девки придут, то попадут, а комарам стоп – и завалился спать. О лучшем мечтать не приходится – не все же себя тонизировать живой водой.

Глаза только закрыл и тут же провалился в омут сна.

Приснилась мне Маришка – как обычно, голая, но не живая, а мертвая. Другими словами – не оборотень, а зомби. Роскошные волосы сбились в паклю и на всем теле отвратительная сетка зеленых трупных вен. Страдальческий оскал полуоткрытого рта с гнилыми зубами медленно меняется на мертвую улыбку. Деревянно протягивает в мою сторону руку скрюченных пальцев…

Тут я, естественно, просыпаюсь – но не от ужаса, а от того, что кто-то ласкает мой вставший писюн. И голоса кого-то невидимого… Впрочем, узнал – это девчонки-двойняшки с Оленичево забрались в мою квартиру и измываются над моим телом. Причем, в две руки – одна из них дергает, другая ласкает…

Маришка:

- Кажется, он сейчас кончит.

Маринка:

- Если он кончит, не проснувшись, значит будет поллюция.

- Как это?

- У мужчин иногда бывает: приснится эротический сон и, как результат, семяизвержение в трусы.

- Ничего себе! Не дадим добру пропасть!

Кто-то усаживается на меня, заправляя напряженный писюн в свое лоно.

Ну, конечно же, это Маришка, и её непременные ковбойские скачки. Вот амазонка, забери её черт!

Но мне приятно. И я со стоном кончаю действительно.

- Ай! – вскрикивает Маришка.

- Да тише ты! Соседей разбудишь, - это мы на неё с Маринкой в два голоса.

- Кончил? – притушив свой, спрашивает Маришка. – Поздравляю!

- Может, слезешь с меня?

- Да уж не с чего… - печально Маришка.

Но невидимая тяжесть покидает мои чресла.

Маринка извиняется:

- Мы не собирались тебя будить. Но когда пришли, он уже стоял. Кто приснился?

- Зомби ужасный.

- Ты извращенец жалкий, - заявляет Маришка.

- Ладно, вставай, раз проснулся, - говорит Маринка. – Говори, зачем звал.

- Насчет завтрака, девчонки, как?

- Скорее ужин – полуночи ещё нет.

- Ты глазенки разлепи сначала и пойди умойся, - предлагает Маришка. – Я сама стол накрою.

Совет хороший – гости в доме, а я на диване валяюсь ненужной вещью. Кряхтя и потягиваясь, встаю. На эти приметы старости девушки тактично не обращают внимания.

Титан не включен. Торопливо обмываю чресла холодной водой. Имитирую чистку зубов. Ополаскиваю лицо. 

Когда вернулся из ванны, открытая полторашка барражировала над диваном. Я сел на краюшек, и она тут же замерла перед моей грудью.

- Что пьем?

- Кто что хочет с жареной печенью, - Маришка сегодня повар.

Я водкой взбодрился. А в печени много лука и перца.

- Ну, давай рассказывай, какие новости для нас приготовил, - это Марина из небытия, то есть, невидимая.

И Маришка поддакивает, заявляя себя участником симпозиума (полторашка снова в её руках):

- Валяй, неси в массы сияющую истину.

- Легко. Садитесь и слушайте, где стоите. Не изумляйтесь – у меня многое получилось. Короче – слушайте мудрую мудрость наимудрейшего из умудренных мудростью мудреца…

- Мудака.., - поправляет Маришка.

Да Бог с ней – она, понятно, не в настроении оттого что мало попрыгала. В такие моменты с ней бывает и не такое.

Я поведал присутствующим о вечерних приключениях дня ушедшего. Спросил Марину:

- Как тебе моя идея – использовать БЛА для поиска твоих врагов? Он за час облетает все пляжи лечебных озер и каждому там присутствующему мы через камеру глянем в морду.

- И кто нам позволит? – удивилась Марина.

- Владелец беспилотника уже на крючке. Я и тему с иномаркой, которой Маришка лобовое стекло разбила, закрыл, и драку замяли. Сегодня еще к участковому сгоняем – мужик заявление на меня заберет.

- Как ты этого достиг?

- Живой водой.

- Секрет разболтал?

- Да храни меня Бог! Сунул водичку в бутылочке под видом заговоренной, сам представился знахарем… За ночь гематома у мужика сойдет, и буду я ему личным лечащим ведуном. Все хвори излечу даже семье. Знаете, девочки, человек – одна из самых живучих скотин на свете. Уступает этим качеством лишь крысам, воронам и тараканам. Но болезни – вот беда! – преследуют его иногда. И в них наше спасение…

- От кого ты спасаться собрался? – это Маришка.

- Неужто он откажется БЛА погонять по моей просьбе, если я ему пообещаю сто лет беспроблемной жизни?

- Наверное, не откажет, - это Маринка. – Но ты ведь не знаешь моих насильников.

- Ты будешь невидимая рядом стоять и тоже смотреть на экран. Как узнаешь – знак мне подашь. А по-другому ты до окончания купального сезона в своих поисках не уложишься. Ну, что – одобрен мой план?

- Давай попробуем.

- Сегодня же и начнем.

Минуты две прошли в тягостной тишине. Даже Маришка не ворочалась на диване.

Я не вытерпел:

- Ну что ты молчишь?

Марина:

- Размышляю.

- Ну, думай-думай, а я к деталям вернусь. С восходом солнца вы можете выдвигаться на дикий пляж Подборного. Маришка найдет иномарку и Геру – возле них и держитесь. В ситуации лучше вам меня ждать, а не наоборот. А дальше – импровизация…

- А ты умный, - похвала от Маришки.

- Чувствительно тронут.

И Маринка:

- Мне кажется, ты чересчур увлекся. Слушать тебя интересно, как арию Хозе в опере Безе, но оправдает ли цель предложенный риск?

- Какой риск?

- Раскрытие тайны живой воды. Ведь мужик этот твой – он же живой: сначала удивиться, потом будет думать, потом начнет следить за тобой. И поскольку он бизнесмен, то ради удачи и прибыли может просто выкрасть тебя и в темном подвале пытками развязать твой язык.

- Ты думаешь?

- Уверена.

- Так что же делать? Процесс я уже запустил. Если он такой, каким ты его представляешь, то очень возможно, что сейчас он уже под окнами…

Кто-то из девушек встал и задернул шторы.

Марина продолжила:

- Раз процесс уже начат, поступим так. Воду целебную буду готовить я. Ты мне тару подноси и говори, что излечить требуется. Я все сделаю так, что, в конце концов, он забудет про нас.

- Не слишком жестоко? – осторожно спросил я.

Вмешалась Маришка:

- Нормально для этого козла. Представляешь – они хотели меня всемером изнасиловать.

- Это больно, я знаю, - то ли серьезно, то ли напротив Маринка Маришку утешает.

- Лады. Я умываю руки. Теперь операцией руководишь ты! Но вот по поводу тары и прочих общений надо бы внести ясность. Предлагаю еженощный сбор у меня в квартире. Как – годится?

- Я не против, - сказала Марина.

- Я тоже «за» - согласилась Маришка.

А у меня праздник – душа ликует, и тело готово пуститься в пляс. 

- Все новости обсудили? И цели намечены, и задачи поставлены? Я хочу шпили-вилли, - это Маришка капризным голосом. – Зря что ль плелись такую даль.

Вот врет! Тут от Горького до моего дома несколько десятков шагов. Но я тоже не против заняться сексом. А раз Маринка молчит – любовь рулит!

- Хочу судьбу испытать – кому повезет? – говорит Маришка. – Ты будешь искать нас и кого первой коснешься с той и любовью займешься.

- Я не против, - соглашается Маринка.

- А ты иди подмойся! – требует Маришка от меня.

- Да я даже не вспотел.

- А я хочу тебе сделать минет – чтобы весь блестел, и причиндалы в особенности…

Уже возбужденный от предвкушения орального секса топаю в ванную. А когда вернулся, готовый к соитию, в комнате тишина и покой.

Обошел по периметру, трогая мебель и стены, на диване пошарил.

- Девочки, где вы?

И тут до меня докатило – разыграли, заразы! Пошутили и смылись. А я голый и возбужденный по комнате мызгаюсь – вот видео-то для широкой публики! Миллион, как минимум, просмотров будет в инете.

Закрыл в лоджию дверь, лег на диван, укрылся и стал обижаться, пока не уснул…

Первым делом, другой раз проснувшись, отправился в магазин «Волна», дождавшись его открытия. Скупил все газировано-сладкие напитки в поллитровой таре. Собрал ребятишек во дворе – а он у нас на восемь двухподъездных трехэтажек один – и поставил задачу:

- Пейте, переливайте в свои сосуды: избавляйте от газировки – мне нужна лишь пустая тара.

Пристрастившись к живой воде, иной жидкости не употреблял.

Налил в поллитровую бутылочку из-под «колы» живой воды, сунул в карман и пошел на Подборное.

В дороге мозг напрягал – как мне девчонкам отомстить? Многое роилось в голове. К примеру, мысль напустить в квартиру газу, дождаться их в гости и зажечь спичку отложил для более детального изучения.

Где-то с краешку сознания внятный голос подсказал – ну что ты психуешь? зачем торопишься? будет время, найдется и повод; сейчас прости, но не забудь…

Но поупиваться своей обидой было все-таки немного приятно. Поэтому отогнал голос разума и предался горестному отчаянью. С ним веселее в дороге…

К концу пути пришел к выводу, что «завернуться в тогу молчания» будет самым правильным выходом из положения. Все общения лишь по делу – никакой лирики. Девчонки болтливы – им это будет внапряг…

Гера меня встречает взъерошенный и красномордый. Открывает пасть и некоторое время раздумывает, что сказать. Выдавливает из себя:

- Здрасьте! 

- Ну, как наши дела?

Вместо ответа он задирает футболку – от гематомы и следа нет.

- А боли?

- Никакой. До середины озера плавал.

- Словом, комфортно себя чувствуете.

- Абсолютно.

Сейчас самое интересное начнется. А девочки здесь? Догадаются дать знать о своем присутствии?

Меж тем, Гера продолжает лить восторги:

- С вашим средством, док, я вообще бодрее стал себя чувствовать. Это, случаем, не настой женьшеня?

Подсказка знатная!

- Вы угадали – настойка женьшеня с исцеляющими добавками.

- То-то я себя бодреньким чувствую по всем параметрам, - хвастал Гера и, голос понизив, сказал об интимном. – На супругу два раза ночью запрыгивал, а она, что характерно, совсем не Мэрилин Монро.

Довольно метко он о жене.

- Что сегодня будем лечить?

Он покосился на мой карман, угадав там лекарство от всех болезней.

- К слову, док – как вы относитесь к соблюдению врачебной тайны?

- Ну, во-первых, я знахарь, не док, а во-вторых, так же как и вы – соблюдение любой тайны есть основной способ сохранения здоровья и жизни.

- Намек понят – я нем, как могила. И считаю это правильным подходом к делу. Теперь, что касается излечений. Мы тут семейно посоветовались и решили – на ваш выбор. У дочери косоглазие, у жены гастрит, а у меня… Но это исключительно между нами, товарищ знахарь. В студенческие годы был трипак, а говорят, что он до конца неизлечим, и когда-нибудь проявит последствия. Как дамоклов меч висит над моей жизнью. Не могли бы вы меня от этой кары освободить? Короче, что вам проще, то и лечите.

Вот тут я влип! Не зная, здесь ли дамы мои, что я могу сказать. Придется самому настраивать живую воду. Достою бутылочку «колы», сворачиваю пробку и…

Чья-то рука на мою ложится и тихий шепот прямо в ухо:

- Косоглазие девочки.

Ну слава Богу, Маринка под боком!

Закрыл глаза, пошевелил губами над бутылочкой, ничего не сообщая живой воде, закрыл пробкой, передал Гере:

- Пусть ваш ребенок каждый час пьет по глотку. К утру станет красавицей…

- Спасибо, брат!

Гера цапает лекарство и бежит в палатку.

Спрашиваю Марину:

- Ты настроила воду?

- Конечно.

- Сейчас я попробую раскрутить мужика на беспилотник.

Шарю рукой вокруг себя, натыкаюсь на голое плечо и уже без промашки кладу ладонь на упругую ягодицу.

- Не боишься за себя? – насмешливо Марина.

О, блин, увлекся! Отдергиваю руку и дышу глубоко, пытаясь избыть возбуждение.

Честно признаться, отомстить хотел. Но удар прошел мимо, а рикошет по мне шарахнул. Мне сейчас, стоящему посреди пляжа чуть ли не в гуще народа, эрекция к месту, как сапог на голове или мыло в борще.

Чтобы отвлечься от грешных мыслей, стараюсь думать о деле.

Пока удается справляться с надуманной ролью. Ловлю себя на том, что мне всегда нравились в прочитанных книгах ушлые люди, которые умели и торговать, и воевать, и политес вести, и правителей маслить, а буде нужно – царя Гороха вокруг пальца обвести. Теперь прикидываю, как разговор о беспилотнике завести.

Возвращается Гера.

Я ему сходу:

- Завтра принесу вам лекарство против гастрита у жены.

- Про меня не забудьте, товарищ знахарь.

Как ему плохо дается словосочетание «товарищ знахарь» - очень заметно. Что бы попроще придумать?

- Силы мои от Бога, но я человек, и потому они не беспредельны. Вы ведь завтра не уезжаете? Значит, много чего успеем. А «товарищ знахарь» плохо улавливается моим ухом. Если не сильно напрягает, зовите меня «Божьим человеком».

- Хорошо. Даже прекрасно! Божий человек – это звучит гордо! А послушайте, про лекарство… Вы в Хомутинино живете? Может, мне заехать за вами? Подскажите адресок.

- Прогулки пешие полезны здоровью, а также – общение: я человек одинокий. Так что не стоит себя беспокоить – я в это же время завтра буду у вас…

Люблю квалифицировать людей по их внешним и внутренним признаком. К примеру, Маринку смело можно отнести к идеалисткам. А Маришку – к циничным стервам. Куда же тебя, Гера, засунуть? От этого зависит правильный выбор подхода к душе. Не дурак с виду и не даун. Иногда может быть распоясавшимся новорусским. Но умеет думать и слушать…

Не определившись, рискнул.

- Я бы вот вас о чем попросил – если не сложно конечно.

- Для вас, человек Божий, все, что угодно и все, что возможно. Чего изволите?

- У вас на беспилотнике кинокамера есть?

- Регистратор автомобильный ставлю, когда надо.

- И можно смотреть в онлайн режиме?

- Что вы хотите заснять?

- Скорее, кого. Ищу одного человека и никак не могу разыскать – брожу-брожу по пляжам целыми днями…

- Так может, на джипе?

- А беспилотник?

- Да, согласен – на самолете быстрей и удобней. Давайте попробуем.

Гера вытаскивает из багажника джипа все причиндалы БЛА – сам аппарат, пульт управления… Видеокамерой служит автомобильный регистратор с антенной и ноутбук, как принимающий экран. Все в порядке, все работает – можно запускать и наблюдать…

Я отмечаю, насколько влюбленным взглядом глядит и прикасается руками нежно к своей летающей игрушке её хозяин. Редкая девушка может похвастаться, что на неё смотрят с таким обожанием. 

Запустили, полетели, смотрим в экран ноутбука…

- Откуда начнем поиски? – спрашивает Гера.

- Давайте с озера Горького – там меньше всего народа.

- Но березы на пляже.

- А вы летайте пониже и помедленнее.

- Легко сказать.

Под руководством Геры беспилотник рванул на Горькое прямиком через село. Ну, вернее – над ним.

На озере два пляжа – как раз на противоположных берегах. Полетали над ними, над купающимися в воде – заглянули всем людям в лица с небольшой высоты и разных ракурсов. Надоели быстро и нам стали грозить кулаками…

- Ну, - спросил Гера, насупившись.

А я ждал сигнала – его не последовало.

- Давайте на Чокорево.

Полетели.

Правду надо сказать, что Гера на пульте управления БЛА творил чудеса. Бывали моменты, когда казалось – вот-вот и беспилотник начнет сбивать грачиные гнезда на верхушках берез. Все обошлось…

На Чокорево было проще в плане высоких деревьев – широкий песчаный пляж далеко отодвинул их от кромки воды.

И снова баражировка туды-сюды – над купающими свои телеса, загорающими и прочими остальными. Оператор Гера, на секунду отвлекшись от нужного дела, спросил:

- С чего, папаша, грустим? 

- Знаете, я-то ведь никак себя в папашах не чувствую – вот только когда напоминают о возрасте. По своим внутренним ощущениям – так я совсем недавно с флота вернулся, где тянул срочную. А скажут «папаша», сразу и понимаешь, что ощущения обманывают. Когда-нибудь и сами вы это почувствуете. А сейчас – наслаждайтесь молодостью!

- Не так уж и молод я, отец.

- Это вам только кажется – поверьте мне.

Гера, продолжая «рулить» беспилотником, стал более разговорчивым, обрабатывая Чокорево.

- А скажите, мне, Божий человек, вы какого окраса будете?

- Не понял вас.

- За кого на выборах голосуете – за единоросов, коммуняк или Жириновского? Лично я всегда за «Яблоко» - нравится мне Явлинский: толковый малый.

Видно, политику Гера любит. А я нет.

- Не хожу на выборы. Кого Бог даст – тот и наш.

- Ну, не скажите. Я вообще не могу понять «Справедливую Россию» - что может быть общего у социалистов, пенсионеров и справедливоросов? Это ж даже не конь с трепетным раком. По мне, это пидорасы в самом худшем смысле этого слова. Удивляюсь – почему у них до сих пор не волчьи клыки и не вертикальный зрачок. Оборотни – мать иху! 

Знал бы ты оборотней – сказать хочется, но я молчу: оборотни рядом с нами стоят в экран напряженно глядят. По крайней мере, одна из них…

Гера меня напрягает снова:

- Вы во Второй Гражданской участвовали?

- Это о чем вы?

- О «лихих девяностых» - как теперь это время называют в газетах. Нормальная такая гражданская война получилась.

- Я не заметил.

- Ну, как так можно! Официальная статистика выдавала по сорок тысяч криминальных трупов в год – вполне боевые потери воюющей страны. И таких столкновений на протяжении десяти лет.

- Так то ж бандитские разборки. А гражданская война бывает между антагонистическими классами общества – так нас учили. К примеру, между рабочими и буржуями…

- К примеру, Махно и Котовский тоже были бандюками… Да и красногвардейцы с белогвардейцами величали друг друга бандитскими сволочами. Просто такое количество убитого народа на войну тянет, а не разборки. Понимаете меня? А Чечня – это разве не гражданская война?

- Это да… - соглашаюсь я, пригорюнившись.

Отработав на Чокорева без результатов, БЛА перемещается на Подборное и кружит над нами – цель все та же: заглянуть в лица «дикарей».

- Здесь работаем, пока бензин не кончится или морду нам не набьют, - радостно сообщает Гера.

Работаем…

И вот уже первые негативы.

Подходит к нам мужик в плавках с бешено оскаленным лицом, тычет в Геру пальцем и далеко брызгает слюной:

- Ты достал уже весь народ! Тебе это с рук не сойдет! Ты ответишь за свое хулиганство! Я сейчас милицию вызову.

Странное ощущение возникает в душе от этого субъекта, и не могу понять почему. Из себя мужик, а голос визгливый как у бабы. Может двуснастный? В Хомутах так двуполых называют – которые имеют мужские и женские приспособления для размножения.

- А вы что здесь стоите? – это он на меня накинулся.

А потом к моему гигантскому удивлению уставился на экран ноутбука и молча стал смотреть на мелькание лиц и тел.

- Баб высматриваете? – спрашивает почти интимно.

Хваток мужик – ничего не скажешь.

Гера делает ему замечание:

- Ты, зема, улыбочку-то свою гадкую с лица убери. Мы тут делом занимаемся, а люди, на тебя глянув, подумают черте что.

- Тебе-то что? – отмахивается мужик, не отрываясь от экрана.

- А то… Смотреть на тебя с этой улыбочкой неприятно.

Ситуация – глупее не придумаешь. И что особенно противно в таком положении – мужику пинка под зад дать нельзя: народ сбежится на его крик. А популярность нам ни к чему.

Гера садит БЛА, мне говорит:

- Перекур и дозаправка.

А мужика любопытно-скандального одарил взглядом – шел бы ты нах.., пока в памяти. Тот и ушел, ни слова не говоря.

Жена Геры чаю нам сообразила. Молча хлебаем, а в воздухе как топор висит напряженность. Оператор БЛА устал – ему нужен отдых. А я торчу, как бельмо в глазу, и не собираюсь уходить. Поневоле зубами скрипнешь.

Я бы ушел, дав человеку до завтра отдохнуть, но Маринка молчит и знаков не шлет, а говорить с ней при людях стесняюсь – за дурака примут.

Сходить «в кустики» якобы – догадается ли Марина со мной пойти?

- Сильно устали? Может, на завтра отложим?

- Не суетитесь, папаша – раз я за дело взялся, не брошу пока не кончу. Как говорится – саперы ходят медленно, но обгонять их не стоит.

- Вы откуда сюда приехали?

- Из Казахстана.

- А те, что с вами были в тот день?

- Из разных мест. Учились вместе, созвонились, съехались. Да и сейчас кое-кто здесь…

- У вас свой бизнес?

- А что не видно?

- И как там отношение к русским у сынов бескрайних степей и поднятой целины?

- Казахи – умный народ: зря горлопанить не будут.

- А я слышал – ленивые и шибко власть любят.

- На этом и делаем деньги… Ну, запускаемся – полетели…

Я посчитал разговор не законченным.

- А вы – русофил?

- Это естественно.

- А есть среди наших русофобы?

- Это кретины, от всех получающие – и от нас, и от казахов…

Беспилотник, громко треща, медленно облетает «дикий» пляж – над купающимися в озере и грязевой ванне, над загорающими, над отдыхающими в тени зонтов и берез, над палаточным городком.

- Разговор продолжаем? – вопрошает Гера. – Соскучился по беседе с умным человеком.

Я бы ушел –не увлекаюсь политикой.

- А жена, однокашники?

- Они все поклонники Дома-2.

М-да… тут действительно не позавидуешь.

- Соседи у казахов спокойные, - возвращаюсь я к теме.

- Особенно китайцы. Очень спокойные – только расслабься…

- Зато чеченцев нет.

- Были и есть, но ведут себя скромно. И немцы были и есть – тоже не гонорятся. Всех приучили…

- Непростой ты, Гера, бизнесмен.

- Все мы непростые…

- А до лихих девяностых чем занимался?

- В школе учился.

- Ах, да…

Гера со счастливой улыбкой гоняет и гоняет самолетик над диким пляжем – народу тьма. Ко мне поворачивается:

- Ну что, тишина? Летим в «Урал»?

Самолет пролетает над оградой и кружит над пляжем санатория.

Давно не чувствовал себя таким замудоханным. Никогда, кажется, не уставал, как сейчас. Теперь я уже не был так уверен в успехе эксперимента. Но самым противным было сознание, что Маринка, даже не упрекнув ни разу, снова начнет бродить по пляжам.

Поиски в «Урале» ничего не дали.

- Следуем по порядку? – интересуется Гера.

- Дальше куда?

- Пляж детского лагеря – там тоже люди бывают.

Самолет летит дальше вдоль берега, а Гера ко мне:

- Продолжаем наш интересный разговор. Что вас еще интересует в казахах? Свежий взгляд русского человека.

- Ну а как там у вас на счет гейпарадов?

- Пидорам в мусульманской стране хода нет.

- Это понятно. А лично вы как относитесь к этому делу.

- Я полагаю, интимная жизнь должна оставаться интимной. А вот когда её делают общественной да ещё политику приплетают – это уже ни в какие ворота!

На детском пляже не души.

- Летим дальше, – это Гера, не спрашивает, а утверждает.

- Дальше некуда – прилетели.

- А шашлычка «Золотой дракон»?

- Там теперь скит религиозно направленный.

- Но шашлыки подают и народ принимают. Слетаем – посмотрим: не отвалятся крылья.

Гера, чувствуя окончание поисков, повеселел – вел самолет с ковбойской лихостью над не очень прямой дорогой меж реликтовых сосен знаменитого Хомутининского бора.

Вот и скит. Пустые столы под навесами. Человек у печи, выложенной как мангал.

- Вот он!!! – истерический крик Марины над ухом.

Оператор БЛА испуганно оглянулся на меня:

- Кто он?

Я закашлялся, улыбнулся виновато:

- Простите, Герман, голос сорвал. Все, заканчиваем и сворачиваемся. Я домой. Завтра приду с лекарством…

И поспешил прочь. Я хоть и звал Маринку голосом, отойдя от народа подальше, но бесполезно. Гадать не стоит – девчонки ринулись в воду и со скоростью света перенеслись на скитский пляж. Он и во времена «Золотого дракона» не очень-то был привлекателен, а сейчас напрочь запущен. В последний раз был там охранником санатория – картина предстала такая: песок на кромке воды, проход пробит в густом камыше и сбоку мостик до чистой воды, с которого можно нырнуть. Но трапа нет…

Забором санатория добрался до его автостоянки перед центральными воротами, потом небольшим аппендиксом выбрался на трассу и зашагал в сторону сворота к скиту. Как вертеп «Золотой дракон» превратился в строгий нравами скит, я не ведал. Но шашлыки там остались отменными, а вот спиртное не подавали.

Далее мое богатое воображение рисовало сюжеты, которые могли произойти.

Судя по Маринкиным высказываниям об её насильниках и убийцах, месть им будет ужасной. Я представлял бутылки, забиваемые в задний проход. Видел кровавые следы «розочки» (бутылка с отбитым донышком) на лице в области глаз. А ещё кишку, вытащенную в маленькую дырочку живота и прибитую к дереву. Владелец её становится «псом на цепи» - орет (лает), но не кусает.

Вариантов расправы множество, да мне и не жалко насильников. Вот как бы с увлекшимися девчонками чего не случилось. И сейчас у меня вопрос – как успеть их удержать от спонтанных решений и действий? Надо все внимательно осмотреть на месте и хорошенько обдумать.

Обида, конечно, Маринкина, но полагаю, что решение по поводу судьбы этих трех геморроев должно быть общим, включая меня и Маришку.

Я тороплюсь, и дорога будто бежит под ногами. А сам думаю, думаю…

На мой выбор… Я для начала покатал бы насильника по земле ногами, спуская гнет ненависти. А притомившись, положил связанного в муравьиную кучу и сел думу думать – что дальше делать?

Можно, конечно, и суд учинить, как мозговую пытку. Но покарать обязательно надо – обдуманно, с предельной жестокостью. Я бы даже сказал – с женской жестокостью, которая мужскую, как правило, превосходит в разы…

М-да… вот ситуация! Я ведь писатель – гуманист, живущий по принципу: «Светя другим – сгораю сам», и вдруг такие мысли. Откуда взялась жестокость? И сам ответил – от злости и ненависти к этим нелюдям.

Это кавказцы могут свободно и весело резать глотки. А меня надо очень сильно разозлить, чтобы довести до смертоубийства. Маринкина трагедия – как раз тот самый случай. Я не могу себе представить без содрогание душевного картину, когда три отморозка насиловали девушку, потом душили и топили. Это каким же зверями надо быть? Это что же над ними надо такое сотворить, чтобы они сами прошли через боли и муки?

Такая пришла мысль. Вот мы лечим живой водой болезни людей. А если попробовать её использовать наоборот – пусть она хворью обернется для этих поддонков: да чтоб побольней, чтоб сам в петлю лез от невыносимых мук.

Ладно. Отложим мысли. Я притопал в скит.

На первый взгляд в нем все как и было – у дороги камень белый с заповедями Господними. Несколько столов с навесами – вроде как беседки. За одним сидят две парочки – должно быть, организованные отдыхающие из санатория или профилактория. У печи в виде мангала местный работник. Я к нему направился, заглянув в кошелек.

Иду и приглядываюсь. Ведь на него Маринка крикнула: «Вот он!» Приглядываюсь и убеждаюсь – такой может и сотворить насилие, и убить. Ведь морда лица дебилоидная, а бегающие глаза – наследие зоны. Бровные дуги и сами брови свидетельствуют о наличии кавказской крови. А уж нос-то точно армянский. Интересно, как зовут скитальца?

- Здравствуйте, - говорю.

 

Добавить комментарий

ПЯТИОЗЕРЬЕ.РФ