Новые чудеса Оленичева
Деревья, растущие у озера любви
всегда имеют крепкие корни и сладкие плоды.
По причинам, которые несложно понять, к полиции я испытывал сильную неприязнь – и к участковым, кстати, тоже. Кое с кем даже лично знаком. Не было ничего хорошего в этом знакомстве.
Хомутининского участкового знал с той поры, когда работал охранником в санатории. Наши отношения и разговоры всегда были чисто служебные. Считаю, что менты бессовестно пользуются властью, данной им государством для защиты простого народа. Их отношение к слабым мира сего стало притчей во языцех.
Топая домой по мокрому асфальту тротуара, я размышлял над вопросом – будет ли участковый подозревать меня? То, что морда поцарапана, еще не доказательство. Конечно, если кто-нибудь из участников потасовки укажет на меня, тут уж не отвертеться. Хотя… семь молодых мужиков одному старику уложить – в это трудно поверить. Решиться на драку с ними мог только идиот. Но может быть, в полиции уже есть мой словесный портрет с уст опрошенных пострадавших? Может быть, уже выписан ордер на мой арест?
Удавалось ли кому-нибудь избегнуть неизбежного наказания?
Сквозь плотную завесу падающей с неба воды я едва видел свой путь – шел практически наобум, ориентируясь по миражам зданий. Обходить лужи не удавалось. Тело ныло, и мне почему-то хотелось оступиться и подвернуть ногу.
Когда я думаю, что могли сотворить с Маришкой эти, с позволения сказать, «отдыхающие», у меня кровь закипает в жилах – даже сильнее, чем при мысли о собственных ушибах, полученных во время драки. Девушка была не просто беззащитной – она была одинокой в этом мире. Девушка-кошка – чудо природы!
Я почувствовал себя ответственным за ее судьбу.
Но как защитить ее – такую яркую и красивую? И такую свободолюбивую – она все время куда-то рвется… Маришка, которая ходит сама по себе.
Она встретила меня с улыбкой, а поцеловала тару с пивом. Откуда это у нее – влечение к алкоголю?
Все время, пока шел дождь, мы пили пиво, занимались любовью и спали.
Вместе с солнцем на пороге моей квартиры возник участковый. Нехорошо сощурившись, он спросил:
- Почему у вас лицо в синяках?
- С велосипеда упал?
- У вас есть велосипед?
- Приятель давал. Он может подтвердить.
Гость ослабил галстук и почесал нос.
- Где вы были вчера?
- Дома.
- Вас видели на берегу.
- Ну и купаться, конечно, ходил – погода-то позволяла. И там неудачно прокатился на чужом велосипеде.
- Где вы срочную служили?
- В морчастях погранвойск.
- Не в десанте?
- А что?
- Вчера на том берегу Горького была избита группа отдыхающих каким-то типом. И скажу вам честно – ни один коренной житель села не в состоянии это сделать. Вы у нас новенький, вас я не знаю. Но предупреждаю, если я раскопаю, что это вы так упражняетесь на досуге, у вас будут крупные неприятности.
- Вы мне льстите, товарищ старший лейтенант.
- Ладно-ладно, поживем – увидим. Из села пока никуда.
- Я под домашним арестом?
- Вроде того.
Он все-таки прошел и заглянул в комнату – никого. Увидев в «глазок» его физиономию за дверью, я спрятал Маришку в шкафу. Как бы не задохнулась там бедолага.
Как только участковый ушел, я ее вызволил.
- Слышала о чем он говорил? Те козлы, у которых я тебя вчера отбил, в ментуру заявили.
- Ничего тут не слышно – бу-бу-бу, бу-бу-бу…
- Что будем делать?
- Я в болото пойду утоплюсь. А ты пойди сдайся – все равно найдут.
- Слишком просто. А ты действительно можешь нырнуть в болото и пробыть там какое-то время? А что еще ты можешь?
- Не знаю. Я сама не знаю, что я могу, а что не могу.
- А давай порассуждаем. Женщина изначально в человечьем роду считалась ведьмой. Кошка обычно олицетворяется с нечистой силой. И в конце концов, твое внезапное и удивительное появление. Все это в сумме ни на что не указывает?
- Уж и не знаю, на что это может указывать.
- А ты не чувствуешь сама в себе магических способностей – в кого-нибудь превратиться, кого-нибудь заколдовать?
- Тебя же околдовала.
- Это да. Но все-таки думаю, нам следует попробовать отыскать в тебе магические силы. Во мне-то их точно нет – я изучил себя всего снизу доверху. А вот в тебе… И потом, на худой конец, у нас с тобою есть озеро, способное к реинкарнации. Приложив мозги, что-нибудь путное придумав, мы сможем избавиться от всех напастей и очень даже неплохо зажить.
Той же ночью решил побывать на Оленичеве. Не знаю зачем, но это было мне нужно.
Легко проснувшись после полуночи, вышел в застекленную лоджию. Открыл окно, высунулся – посмотрел вверх, посмотрел вниз… втянул в себя воздух. Все было тихо. Огни в домах не светились; село мирно спало; луна в данный момент скрылась за облако; на остальном небе мерцали холодные звезды. Ни со стороны озера Чокорева, ни Подборного, где всегда много отдыхающего народа, не было слышно ни звука. С неудовольствием обнаружил, что и сам затаил дыхание.
С трудом растолкал Маришку.
- Кончай дрыхнуть – пора идти.
- Что? Куда идти?
- На Оленичево, моя драгоценная, мы же собирались постичь его тайну или попросить защиты. Ночь, луна – время для колдовства. Вставай, одевайся…
Девица со множеством трагических жестов поднялась наконец с дивана – накинула мой халат на босо тело и сказала, что готова. Я же оделся посолидней: куртку на майку, плотные брюки – и от прохлады, и от кровососущей нечисти.
Грозным диссонансом ухнула стальная подъездная дверь. Хором визжащих скрипок встретили комары.
Ночь, луна полная, девушка-кошка, озеро, полное тайн… Чем не сюжет для страшилки? Идеальный! Сейчас мы искупаемся в озере способном к реинкарнации и превратимся… ну, Маришка и так красавица, а я в сказочного восточного принца. Добавить еще тревожной музычки, драк с вурдалаками и неземной любви с красавицей-оборотнем – чудесный получится фильм. В конце концов, всех победив, мы будем жить счастливо до конца дней своих.
На Маришку внезапно накатил острый приступ тошноты. Еще бы! – несколько дней подряд все пить да пить: должен же организм себя защитить. Вот и расплата!
Дорогами вышли за село, подошли к лесу на берегу Оленичево. Навстречу нам птичье пение – ночной соловей заливается. Но это и намек на то, что вот-вот рассвет придет.
От болотного запаха закружилась у меня голова.
- Смотри под ноги, - предупредила Маришка: видящая в темноте, она почувствовала себя в своей стихии.
Эта перемена ее расстраивала и даже угнетала меня, хотя сам не знаю отчего. Я в ответ наставлял подругу:
- Смотри в оба, Маришка! Как знать, глядишь, чего и заметишь. Мы ведь сами пока не знаем, что ищем.
- Ну да, - мрачно ответила девушка-кошка, - тут в камышах и зарослях тальника много чего найдешь.
Маришка была высокой. Ее стройную фигурку нелегко было разглядеть под мужским мохеровым халатом. И она была гораздо сильней, чем казалась с виду. Волосы у нее темно-каштановые, почти черные, и прямые, только на кончиках беспорядочно вились – заканчивались чуть выше плеч. У нее были зеленые глаза и густые черные брови. Ее лицо всегда открыто выражало все мысли – а поскольку мысли у нее менялись стремительно, ее брови и губы пребывали в непрерывном движении.
- У тебя лицо никогда не бывает одним и тем же, - сказал как-то ей и добавил, заметив, что она нахмурилась. – Эй-эй, это комплимент.
А я был мужик среднего роста, жизнерадостный и энергичный, худощавый, темноволосый на затылке и седой на всем остальном пространстве головы, с открытой и нахальной физиономией. Любил азартные игры – футбол, шахматы, карты… Только вот в Хомутинино не нашел себе партнеров. Жил один. Мне нравились худенькие стройные женщины – избегал широкозадых и пышногрудых, импозантного телосложения, исполненных ко всем мужикам материнской заботы…
- Эй, в чем дело? Ты чего губу закусила? Увидела что-то?
Маришка поднесла палец к губам – тише, мол.
Оказывается, это соловей ее так пленил – вот романтичная натура!
Здесь, среди редких берез и густых кустов краснотала, в изобилии росли камыши, уходившие в воду, и еще полевые цветы, вплотную подступавшие к ним. В лунном свете они казались розовыми, желтыми и белыми звездочками. В камышах беспокойно крякала утка, и ее призывный зов был единственным звуком на всю окрестность. Соловей, напомню, пел…
- Здесь нам не подойти к воде, - посетовал я.
- А надо?
- Нам надо найти проход в камышах. Пошли вокруг, и будем смотреть.
- Ты что, искупаться хочешь? Я не полезу в воду.
- Надо попробовать. Я хочу на себе испытать, что это озеро может вытворять.
- Оборотнем станешь – ужасным-ужасным, - усмехнулась Маришка.
- Ну и пусть.
- А я снова кошкой. Так что уж лучше я на берегу останусь... человеком.
Мы пошли вокруг озера, выглядывая проход к чистой воде. А тем временем небо на востоке становилось все светлее и светлее. Приближался рассвет.
Наконец чистина нашлась. Только Маришка сказала – именно в этом месте на дне и лежит та утопленная девушка, по чьему подобию ее сотворили из кошки. Тем не менее, я разделся, аккуратно сложив с себя всю одежду. А Маришка бесцеремонно уселась на нее с видом – вы как хотите, а мне здесь удобно. Никогда не устану восхищаться ее тактичностью.
- Хорошо, сторожи, я только разок окунусь.
И пошел в воду совершенно голый. Когда гениталии скрыла вода, обернулся к подружке.
- Если в пса превращусь, не сади меня на цепь – сделай комнатной собачкой.
Зубы ее блеснули улыбкой. А я рыбкой нырнул в темную воду.
Сколько хватило дыхания, проплыл под водой, потом еще немного «вразмашку», полежал на спине и повернул к берегу. Трупа утопленной девушки не обнаружил на дне – не искал и не верил, что он там может быть. Выходя на берег, как собака, энергично встряхнулся всем телом – вытереться было нечем – и чтобы Маришка улыбнулась, бодро два раза протявкал: «гав-гав». Ни капельки не жалел, что искупался: во-первых, взбодрился, а во-вторых, это был шаг в поисках истины – что же такое творится на этом озере?
Я ждал насмешки в глазах Маришки, но смотрела она на меня с удивлением.
- Это ты?
- Возникли сомнения?
- Да ты посмотри на себя?
Я с беспокойством оглядел свое тело – ну мокрый, ну голый…
- А в чем дело?
- Ты как-то весь помолодел, потемнел, даже сутулиться перестал. Говори – чем седину закрасил?
- Да я же мокрый! Ну, ты, блин, скажешь – «помолодел»…
- Но я же вижу. Давай любовью займемся.
Мне было зябко, мужское достоинство должно было съежиться до минимальных размеров. Прежде чем опустить глаза, я подготовил себя к его неприятному зрелищу, но с облегчением увидел, что мне совсем нечего стыдиться. А Маришка уже стягивала с себя халат. И я уже наступал на нее – губы раздвинуты то ли в похотливой улыбке, то ли в животной гримасе нетерпеливого самца; ноги напряжены как и руки, как и прочие части тела; дыхание глубокое, но прерывистое, выдающее крайнюю степень возбуждения – наступал мужчиной, готовым испытать свои тело и силы на выносливость в бесконечном совокуплении.
Взгляд мой уже давно оторвался от созерцания своего достоинства и переместился на девушку. Там тоже было на что посмотреть. И рассвет позволял это делать.
Последние шаги, и, наконец, распростертые объятия девушки-кошки.
Несколько мгновений спустя окрестность взорвалась ее сладострастными стонами – соловей стыдливо умолк, и даже утка перестала крякать, внимая звукам нашей страсти.
Итак, одну из особенностей Оленичева озера я распознал – вода его молодит и повышает потенцию. Возможно она сродни наркотикам и обладает теми же действиями. Ведь они бывают разными. Одни стимулируют кровообращение, другие – работу сердца, третьи помогают расслабиться, четвертые усиливают отделение слизи… Не все из них обладают галлюциногенными свойствами.
Но аура загадочности по-прежнему окружало озеро. Не во все свои секреты оно посвящает случайных посетителей. Надо проявить настойчивое желание, чтобы еще чего-то добиться.
- Так или иначе, но тут не все ясно, - заявил я, когда мы вернулись домой.
Продемонстрировал Маришке полторашку с озерной водой.
– Я прихватил пробу, будем экспериментировать.
Налил в две рюмашки.
- Давай-ка попробуем – думаю, не отравимся.
- Я не буду, - заявила Маришка.
- Почему это?
- Хочешь, чтоб снова превратилась в кошку?
- А я выпью. Представлю, что это водка, и выпью. Может, руки перестанут дрожать.
И выпил залпом. Озерная вода действительно обожгла внутренности. Или показалось? Ведь руки не перестали дрожать – когда ставил стопарик, он дятлом стучал по столешнице. Наверное, надо еще. И осушил рюмашку, налитую для Маришки.
Гостья моя легла спать, а я засиделся за столом – нахлынули воспоминания чередой. Общага и Таня, стройотряд и Нина, Куба и Галка… приятные грехи моей молодости. Третий стопарик я осушил, чтобы представить все происходившее между нами в деталях.
Каменка и Оля. Она достала колоду карт.
- Я сейчас тебе погадаю.
Не успел я ответить, как она встала на колени и извлекла из чемодана под кроватью колоду карт. Стала тасовать…
- Я в это не верю, - заявил.
- Потому что ничего не понимаешь, - она села на пятки и похлопала рукой по полу, приглашая сесть рядом.
Он был дощатый, неровный растрескавшийся, покрытый домотканой дорожкой. Еще некрашеный и немыслимо грязный – такие пола хозяйки скребут ножом перед праздником.
Я опустился рядом с ней на колени.
- Что бы ты хотел узнать?
Я не ответил. Я любовался ею. Мне было уютно рядом сидеть.
- Тогда я погадаю на нас с тобой, - склонила голову набок и начала раскладывать. – Расклад хороший. Будут неожиданные перемены – ко мне любовь придет нечаянная. И будет удача – возможно, богатство…
- Значит, ты скоро выйдешь замуж за богатого?
Она засмеялась:
- А ты не хочешь разбогатеть?
Конечно, гадание ничего не значило. Я и не верил в него. Но все же спросил – задал единственный вопрос, интересовавший меня тогда. Я задавал его себе каждое утро, когда просыпался; каждый вечер, когда ложился спать.
- Что будет с моим браком?
Оля нахмурила лоб:
- Ты уверен, что хочешь услышать?
- Говори.
Она еще положила карты из колоды в раскладку:
- Вижу тебя холостым и свободным.
Я схватил ее за руку:
- Ты говоришь неправду. Либо она, либо ты.
- Никого рядом с тобой нет.
Грустно это все… годы промчались, остались только воспоминания. Жил, любил, любили меня – теперь беспросветное одиночество. Впрочем, в конце концов я вспомнил о прелестной гостье, которая безмятежно спала на диване.
Взглянув на нее, почувствовал мужское желание – разделся и ринулся под бочек.
Она тут же проснулась и запротестовала.
- Расскажи лучше сказку, а я подумаю достоин ты ласки или нет.
Снова женские штучки! Но куда деваться? Я начал рассказывать одну из лучших своих историй, которую однажды придумал внучкам – сказку про дракона, лошадь и ведьму с зелеными волосами. Но только-только я начал, как Маришка зевнула и заявила:
- А я знаю сказку гораздо интереснее.
Меня заинтриговало – откуда вчерашняя кошка может знать интересные сказки? Шарля Перро начиталась на дне болота? Скорее всего в том доме, где жила муркой хвостатой. Может, она и читать умеет?
- Ты эту сказку где-то прочла? – спросил я.
Маришка покосилась на меня краем глаза.
- Это сказка из жизни.
- Расскажи.
- Сначала я хочу поесть.
Оставшуюся часть дня мы сохраняли молчание. Мне не хотелось себе в этом признаваться, но оно беспокоило меня. Одиночество отучило меня от болтливости, а теперь нравилось ее щебетанье – очень приятный голос у девушки. А сейчас она сидит за столом, уставившись в тарелку, и ужинает в задумчивом молчании.
После ужина я прилег на диван. Маришка уселась в кресло.
- Ну, солнышко, расскажи мне сказку из жизни.
Нахмурившись, она взглянула на меня.
- Ты не будешь смеяться? – спросила робко.
- А там сильно смешной сюжет?
Маришка моргнула.
- Наверное человеку покажется смешной жизнь простой кошки.
- Или грустной…
На лице моей гостьи появилось странное, необычное выражение. Было похоже, что ее мысли улетели далеко-далеко, в какой-то иной мир. Ее глаза смотрели в пространство. Через некоторое время она прошептала:
- Надо думать.
Больше она ничего не сказала. Она даже не обратила внимания, что я налил две рюмки озерной воды из полторашки и поставил их на журнальный столик. Прошло немало времени, прежде чем Маришка вышла из транса. Это произошло совершенно неожиданно. Еще секунду назад ее мысли витали где-то далеко, и вот они вернулись в квартиру. Она открыла глаза и, поморгав, как будто спросонья, посмотрела на меня. Потом самодовольно усмехнулась и тихо произнесла:
- История из жизни кошки.
К этому времени за окном помрачнело, и по стеклу застучали мелкие капли дождя.
Когда Маришка начала рассказывать, я слушал ее, затаив дыхание. Она, не торопясь повествовала, как в доме одной семьи жила-была кошка – отличная охотница на крыс и мышей. Дети любили ее, взрослые кормили, но всегда топили ее новорожденных котят. Ей было жалко свое потомство, но она была послушной кошкой и подчинялась воле хозяев. Однажды она сбежала из дома, чтобы родить на воле и сохранить жизнь своим котятам. Она принесла приплод в лесу под корягой. Ей приходилось много охотиться, чтобы в достатке было молока для шестерых пока еще слепых и беспомощных котят. Кошке везло – добычи и молока было в избытке; котята росли как на дрожжах. Они уже открыли глаза и хотели взглянуть на мир, который был полон опасностей. Мама-кошка предупреждала их – из уютной пещерки никуда без ее разрешения.
Тут Маришка прервала повествование и взглянула на рюмки:
- Что это?
- Водка.
Затаив дыхание, я наблюдал, как девушка-кошка закрыла глаза и одним глотком осушила из рюмки озерную воду Оленичева. Она застыла без движения, а я вдруг почувствовал, что у меня перестало биться сердце. Взял ее за руку:
- Мариша! Проклятье! Маришка! Скажи что-нибудь!
- Ммм, - пробормотала она. – На вишне настояна.
А потом открыла глаза и улыбнулась мне с лукавым видом.
- Черт побери! Я уже думал…
Схватил ее за плечи и притянул к себе. Она обняла меня, и я позволил себе забыть обо всем на свете на одно короткое мгновение, когда жизнь вдруг начала казаться прекрасной. И настоящей…
Наконец отодвинулся, продолжая держать ее за руки, чтобы хорошенько рассмотреть.
- Ты в порядке? – спросил. – Действительно все отлично?
- Думаю да. Я чувствую себя прекрасно. А что ты так разволновался?
Я ничего не мог с собой поделать – снова обнял ее и прижал к себе.
- Я и не знала, что так тебе нравлюсь, - в ее голосе прозвучали шутливые нотки, но под кажущейся легкостью скрывался вопрос. Вопрос, на который почувствовал себя обязанным ответить.
- Я люблю тебя. Очень люблю.
На этот раз Маришка сама отодвинулась и принялась изучать мое лицо своими зелеными глазами. Судя по всему, то, что она увидела, ее удовлетворило, потому что она лишь коротко кивнула.
- Ты славно дрался за меня там, на берегу. Спасибо тебе.
- Это мужская обязанность – женщину защищать.
- Ты – отличный защитник, - заявила она.
- А ты постарайся больше не попадать в подобные ситуации.
После этих слов я не мог смотреть на нее. Когда она ворвалась в мою жизнь, столько неприятностей произошло. Как, впрочем, и приятностей тоже… Что ж, надеюсь теперь все изменится к лучшему. В какой-то момент наших метаний вокруг Оленичево я начал оживать. Маришка появилась на моем пути странным образом и ведет себя, скажем так, не всегда адекватно, но она очень быстро стала мне дорога. Да, вначале я всего лишь собирался ей помочь, но сейчас мне хотелось с ней остаться и жить. Чувствовал, что готов сделать все, чтобы спасти ее, себя и наше с ней счастье. А еще я мечтал о мести. Мне хотелось расплатиться со всеми, кто желает нам зла. Однако не знал, как ей все это объяснить, поэтому просто спросил:
- Ты обещаешь?
Продолжал смотреть в окно, за которым сгущалась тьма, но чувствовал, что Маришка наблюдает за мной. Она придвинулась ко мне, чтобы наши бедра соприкоснулись, и взяла меня за руку.
- Хорошо. Слушай, мы пойдем сегодня ночью на озеро?
- Конечно, черт побери, - ответил я. – Мы должны разгадать его тайну, иначе не жить нам спокойно.
- Здорово!
Услышал в ее голосе облегчение и едва сдержался, чтобы не фыркнуть.
- С другой стороны, - решил немного ее подразнить. – Ты почему-то его боишься. Даже водой боялась умыться. А вот выпила и приняла за водку, настоянную на вишне.
Она быстро повернулась ко мне:
- Это правда? Ты подсунул мне болотную воду, не боясь, что отравишь?
- Это был эксперимент. В полторашке действительно вода из твоего озера. Но я представил, что это водка и захмелел. Предложил тебе. Ты выпила и раз хотела того – получила вишенный привкус. Это еще одна загадка Оленичево! Не правда ли, жизнь становиться все более интересной.
Она не ответила, а взглянула на меня с изумлением.
- Быть может, - продолжил я, – разгадав загадку Оленичева озера, мы откроем великую тайну жизни и смерти…
Маришка посмотрела на меня очень насмешливо. Вот она-то – ее насмешка – и укротила мой пафос: кому говорю? о чем это я? Я даже злобно от нее отвернулся и решил нарочно помолчать.
Говорить прекратил, но не думать. Следующая фраза моя должна была быть о вечности жизни – не той, которую пророчит религия, а той, которую дарует природа. Вечная жизнь духа и тела…
Маришка громко расхохоталась, находя в этом злорадное наслаждение. Я обернулся к ней. Господи! да она же пьяна! И это с одной рюмки озерной воды. Впрочем, что пожелала, то и схлопотала. Значит… значит, открыта еще одна тайна Оленичевой воды – исполнение желаний. Во как!
У меня вдруг мелькнула странная мысль. Пристально посмотрел Маришке в лицо и улыбнулся. Девушка-кошка. Господи, она ведь совсем еще ребенок. Она живет одними инстинктами, не умеет анализировать события и думать. Надо заняться ее образованием.
Маришка прекратила хохотать и кажется даже немного протрезвела.
- Не смотри на меня так – отвернись.
Я конечно не отвернулся.
- Я тебя совсем не люблю, - вдруг сказала, точно отрезала.
Я не ответил. Помолчали с минуту.
- Я люблю твоего приятеля Витю, - проговорила она едва слышно.
- Это неправда.
- Стало быть, я вру? Вот уйду сейчас к нему, тогда попляшешь.
Я испугался и на мгновение задумался.
- Это неправда, - повторил решительно. – Ты это выдумала или тебе это кажется.
- Он моложе тебя. И он тоже любит меня. Я заметила его взгляды…
- Ну и иди! Он живет на Набережной улице – синий дом, зеленые ворота…
Я бухнулся на диван и отвернулся к стене. Маришка вдруг прыснула со смеху, совсем как ребенок.
- Знаешь, для чего я сейчас соврала? – вдруг подсела она на диван, повернула меня к себе за плечо и влепила в рот поцелуй. – Чтобы позлить тебя. Ты когда злишься, такой смешной…
Вдруг она опять нахмурилась, как бы опомнившись.
- Я думаю, если бы Виктору досталась, он любил меня как сумасшедший.
Я вздрогнул и поглядел на Маришку – та с ненавистью смотрела на меня. Я сказал ей тихо-тихо:
- Если ты однажды уйдешь от меня, рана на моем сердце не заживет никогда.
Она вздернула носик:
- Не уйду, если перестанешь читать мне проповеди.
- Хорошо, - задумчиво сказал я. – Буду всегда молчать и рот открывать только по твоей команде.
- Ты уж не плачешь ли?
- Нет, милая, я не плачу. Хотя не до смеха мне сейчас от твоих слов.
- Ты должен помнить, что я только телом девушка, а душою я кошка – кошка, которая гуляет сама по себе.
Я вздрогнул и с удивлением посмотрел на нее – что это, озарение или она читала Киплинга?
- Ты должна понять, ходящая сама по себе, без меня ты погибнешь в этом мире.
- Как ты побледнел! – испугалась Маришка вдруг.
- Ничего, мы сейчас выпьем по стопарику озерной воды, представив что это бальзам здоровья, и станем румяными и здоровыми как папуасы.
- Почему папуасы?
- Сам не знаю. Главное – верить, когда пьешь, и сбудется все.
- А я не хочу бальзама! – вскричала Маришка. – Я выпью водки…
И выпила.
Пропала кампания – а я тост готовил. Ладно, выпью сам за себя и не бальзам, а чего-нибудь экзотичнее – раз уж мне так подфартило с этим чудесным озером. Процедурой превращения воды болотной в великолепные напитки я занимался впервые. Но предполагал, что здесь не может и не должно быть строгих правил. Королева всего – импровизация. Главное – очень сильно захотеть.
Потом мне пришла в голову другая мысль. Если я озерную воду легко могу представить мартини, то, может, и Маришку с её прелестями создало мое воображение, а воплотило Оленичево. Ну-ка, попробуем…
Заменил стопку на бокал, налил чудодейственной воды, уселся в кресло и уставился на Маришку. Она очень, прямо-таки ужасно красива. У меня все в душе аж замирает и растекается, когда на неё смотрю. И мне доставляет громадное удовольствие лицезреть её зеленые очи, высокий лоб, широкие скулы… Я в упоении разглядываю её шею, груди… не очень аристократичные, но отчего-то столь милые мне руки. И самое главное её украшение – чрезвычайно тонкая талия, особенно на контрасте с крутыми бедрами…
Как же мне повезло с ней!
Действительно – ни одного изъяна, и все, что мне нравится в женщинах, есть. Стало быть, Маришка – плод моего воображения, исполненный в теле, как этот мартини в бокале.
Тот вечер не был обычным.
- О-пля! – Маришка плеснула чудо-воды в пол-литровую банку с этикеткой, взболтала до пены и пузырьков, и вот уже пальцами выуживает из неё желтые персики. – Хочешь?
Я хотел копченый окорочок.
Все в жизни на данный момент меня устраивало: ничего не болит, ничто не тревожит, я совершил величайшее открытие, способное перевернуть мою жизнь, и рядом со мной женщина, созданная по моему вкусу… Что ещё надо для полного счастья?
Голос будто издалека:
- Ты уже час битый на меня пялишься и улыбаешься, как дурак. Але, мужик, ты часом не сбрендил?
М-да… Кошка ты не воспитанная, а не женщина моей мечты!
Я попытался её представить в другом виде – деловой костюм, стильная стрижка, свежий маникюр, дорогие сумочка и туфли… Не получилось. Значит, такая не нужна!
Ничего так не раздражает прекрасный пол, как отсутствия интереса у присутствующего мужчины. Оборотней, кстати, тоже…
- Мне уйти?
- Чем тебя развлечь, моя дорогая?
- Расскажи что-нибудь.
- Вот я думаю, если бы мы с тобой были вампирами, это вода превращалась в кровь?
Маришка вздрогнула.
- Ты знаешь вампиров?
- А ты?
- Они приходят к озеру иногда. Девушку, похожую на меня, это они убили.
Теперь вздрогнул я.
- Не будем об этом. Вечер прекрасный…
- Да. Только вода кончается.
- Сходим ещё?
- Мне страшно что-то…
- Так, - глубокомысленно проговорил я и замолчал, вынуждая её поведать страхи свои.
А она молча смотрела в темноту не зашторенного окна.
И я туда повернул голову, и обнаружил все ещё незакрытым окно. А уж потом нас обнаруживают комары. Комары всегда меня находят, когда выхожу на утреннюю или вечернюю прогулку. Стук стальной подъездной двери звучит для них корабельной рындой – пора завтракать ( или ужинать), братва! И вот я уже хлопаю себя по шее или лицу…
Сейчас, плеснув на ладонь озерной воды, втираю её в кожу, неприкрытую одеждой. Ну-ка, попробуйте меня на зуб, племя вампирье!
А потом меня настигает мысль – Господи, ну какой же я идиот! Сотни лет живут люди в двух шагах от удивительного озера и ведать не ведают о его чудесах. Так не бывает! За эти годы кто-нибудь должен был туда попасть – утопиться, хлебнуть, искупаться… так нет. А тут я приехал и – нате, пожалуйста, все тайны Оленичева мне на стол. Даже женщину, о которой мечтал – мне в кровать…
За какие заслуги?
Нет, меня на мякине не проведешь. Тут могут быть два ответа – либо кто-то (что-то?) меня водит за нос. Черт с ней! Пусть будет «нечистая сила»… Либо я без всяких заслуг, но по какой-то причине – пусть будет цепочка случайных обстоятельств – коснулся Великой Тайны…
От последней мысли мне стало страшно – невозможно, как страшно. Мне надо готовиться к смерти! Или бывает что-то ещё пострашней?
Да и пусть! Главное – все встанет на свои места, тяжесть с плеч упадет, и я буду знать то, что сейчас не знаю…
- Да ну тебя к черту! – Маришка обиделась. – Молчит и молчит! Я ложусь спать, а ты шуруй за водой.
Продефилировала голой по квартире при не зашторенных окнах.
Вот ими я и занялся, закрыв фрамугу и дверь в лоджии. Потом прикрыл простыней на диване нагое тело будто бы спящей Маришки и вернулся в кресло с пластиковой бутылью – в ней еще плескались остатки озерной воды. Прежде чем браться за что-то, мне надо додумать все до конца.
Для начала – зажмуриться, сосчитать до ста, потом открыть глаза и убедиться, что все это мне приснилось…
Вода в полторашке вкуса пива – живого, кстати, и очень вкусного, правда, на донышке… на глоток. Так идти к озеру или нет? Есть желание с Маришкой прилечь…
То ли не спала она, то ли быстро проснулась. Повернула голову и пробурчала сквозь зубы:
- Зачем ты здесь? Я тебя не звала.
- Мы давно не виделись, - виновато пробормотал. – Я соскучился.
- Ну и что? Это дает тебе право меня будить? Иди вон в кресло и смотри оттуда. А любовью мы заниматься будем, когда я захочу. Сколько раз нужно повторять, чтобы ты наконец запомнил?
- А полежать с тобой рядом можно? – покорно вздохнул я. – Просто так, без любви…
Зачем я так унижаюсь? В собственной квартире, на собственном диване, перед девушкой, которую создал собственным воображением… Честно говоря, есть желание дать ей пинка по голому заду – пусть валит в свое чертово болото! Но как это сделать? Кишка тонка. Добрый я – вот беда! А теперь и влюбленный…
А она – куда пойдет? Кому она нужна, кроме меня? Чепуха какая-то…
Хотя… все эти чудеса с неё и начались. Надо просто взять себя в руки и постараться понять – что происходит? Что творится на Белом Свете. Может, Он с ума сошел? Или я?
Не удалось сосредоточиться – обида все перехлестнула…
Кошка драная! Сволочь! Хамло! Кто ей дал право так со мной разговаривать? И главное – почему я ей это позволяю? Почему она не боится, что я её брошу? Откуда у неё такая уверенность, что это моя прямая обязанность – ей угождать во всем. Ишь! – трахаться будем, лишь когда она захочет! А мое мужское желание – побоку? Ума ни на грош, а туда же…
Надо все обдумать. Надо найти способ не идти у неё на поводу, а управлять ею. Иначе попаду в беду. Она, кстати, тоже. Значит, для общего блага надо поставить её на место. И для начала – полный игнор. Мне есть чем и без неё заняться – надо исследовать странные чудеса Оленичева озера и подумать, как их использовать себе во благо. Это мой шанс чего-то добиться в этом мире.
Собрал в пакет всю имеющуюся пластиковую тару, выключил свет и отправился к озеру, закрыв дверь квартиры на ключ.