Береговое братство
Йо-хо-хо! И бутылка кваса!
Я видел его ноги в башмаках и коротких штанах. Чего же он медлит?
- Эй, приятель, зачем нам друг друга убивать?
- Вы первый начали, господин губернатор.
- Поражаюсь твоей смекалке – вы меня сцапали, привезли на корабль, закрыли в форпике с умирающей женщиной – и я «первый начал»…
- Вы, господин губернатор, от меня-то чего хотите?
- Прекратить охоту друг на друга – сесть и договориться.
- С какой стати? Двое уже куда-то пропали, третий вон лежит, ослепший от крови – как я могу вам довериться?
Ну, раз говорить начал, значит, не выстрелит. Я поднялся с пола и сел на стул, за которым прятался, положив кортик себе на колени.
- Давай садись, - пригласил я. – Нам предстоит долгий разговор.
Он сел, положив взведенный пистолет перед собой. С полки, правда, просыпался порох, но он этого не заметил. Теперь ничто не мешало мне проткнуть его кортиком. Беспечный парень – едва не убил меня, а теперь имеет наглость улыбаться застенчиво.
Я покосился на другого, которого оставил на полу. У него были разбиты обе брови, и кровь заливала глаза – он тщетно протирал их кулаками и чертыхался.
- Где наши ребята, Билли и Боб? – спросил тот, что напротив.
- Я их выбросил за борт – они направились к берегу.
- А там могут случиться акулы, - он помрачнел.
Я улыбнулся уголками разбитого рта:
- Если случились, то ребят ваших нет.
Наблюдая за игрой чувств на его лице, я убеждался, что парень – простак.
- Послушай меня – как тебя звать? – я губернатор этого острова. Ни убить, ни низложить ваша команда меня не сможет. Рано или поздно они поймут это и начнут договариваться. А потом будут повиноваться мне, ибо ваше благополучное здесь нахождение полностью в моей власти. Тебе советую – как тебя звать? – начать меня слушаться прямо сейчас.
- Меня зовут Джаспер, сэр, но этого быть не может.
- Чем позже ты это поймешь, тем хуже для тебя.
- Но с какой стати мы должны вам подчиняться? У вас ни солдат, ни пушек…
- Нет солдат и нет пушек, это ты верно, Джаспер, подметил. Но я наделен изощренным умом и природным коварством. Смотри, что я сейчас сделаю….
Взял кортик в руку и одним движением смел его пистолет со стола. Он упал, щелкнул спустившейся курок, но выстрела не последовало.
Джаспер уставился на меня в изумлении.
- Я с самого начала хотел с вами мирно договориться, а вы натворили черте что – капитана убили, беременную жену его изнасиловали… Скоро подсчет поведем убитым и раненым. Вы что, ребята, хотите – стать пиратами берегового братства или убийцами и насильниками? Вы не люди, а карикатура на человеческий род.
Вдруг на стол упала тень. Кто-то про торенному мною пути пытался проникнуть в кают-компанию через открытое окно. Я оглянулся. Помощник капитана Аугусто Ферран мокрый с непокрытой головы до босых ног с моим кольтом в руке собственной персоной. С опухшим лицом, искусанным пчелами, он производил жуткое впечатления. Но обратился вполне дружелюбно ко мне:
- Увидев с берега, как вы расправляетесь с этими негодяями, я приплыл к вам на выручку, сэр.
- А остальные где? Штурмуют крепость мою?
- Нет, сэр, бегают по острову, спасаясь от пчел.
- Вы их на них натравили?
Ферран попытался улыбнуться, но опухшее лицо деформировалась от этого движения мышц в нечто отвратительно чудовищное.
- Нет, сэр, много пчелиных гнезд было в живой изгороди, защищающую вашу крепость.
Я и не знал об этом, но сказал:
- Понятно. Слушай, Аугусто, там на баке лежит жена капитана Мадлен – эти твари ее изнасиловали. Ты поможешь перенести ее в каюту и оказать помощь?
- Что?! – взревел помощник капитана и, сунув кольт за брючный ремень, бросился из каюты.
- За ним! – приказал я Джасперу и обернулся к тому, кто еще был на полу.
На его разбитом лице застыло непонимающие выражение. С кровотечением он, наконец, справился и теперь смотрел на меня.
- Что стало с нашими ребятами?
- Двоих, что были здесь, я утопил. Остальные бегают по острову, атакованные пчелами. Видел какая у Феррана рожа – у них будут еще ужаснее.
Он бессильно опустил подбородок на грудь, потом вскинул голову, посмотрел на меня, и лицо его исказилось, выражая что-то среднее между печалью и покорностью судьбе.
- Что теперь будет с нами, господин губернатор?
- Не знаю. Как себя поведете. Ферран и Джаспер уже служат мне – ты как?
- К вашим услугам, сэр!
Сильный порыв теплого воздуха ворвался через окно в кают-компанию, на реях захлопали незарифленые паруса.
- В медицине что-нибудь смыслишь?
Он отрицающе покачал головой.
- Тогда полезешь на реи зарифлять паруса – кажется, шторм надвигается. Назови свое имя.
- Андре. Керис Андре. Я на Тортуге родился. Мать моя была индианкой.
Мы вышли на верхнюю палубу. Керис сам без команды полез на грот-мачту.
С бака Ферран и Джаспер принесли Мадлен на руках. Ее пышные волосы касались палубы.
- Что с ней? Она жива?
- Да, сэр, но без сознания. Мы отнесем ее в каюту капитана. Я осмотрю ее.
Он улыбнулся. Это придало его искалеченному пчелами и поросшему щетиной лицу нечто пиратское. Потому как он держит Мадлен и переживает за нее, было видно, что Аугусто не равнодушен к ней.
- Будет Джаспер тебе не нужен, отсылай его на палубу: надо крепить паруса и снасти – кажется шторм надвигается.
На юго-западной стороне неба клубились ослепительной белизны облака.
Тропический шторм! Ведь это классическое приключение.
Хоть я и усмехнулся при этой мысли, она мне понравилась.
Завидя приближение бури, может, и моряки с корабля перестанут носиться по острову, прячась от пчел, и на борт вернутся. Но с какими мыслями? Они ведь убеждены, что я охраняем и сижу под замком. А я на свободе, и у меня уже есть послушная мне команда. При нынешнем положении вещей, пожалуй, наверное, удастся вернуть себе роль всемогущего губернатора.
Я нашел подзорную трубу и стал осматривать берега. Шлюпки нашел, но людей рядом нет. Прилив их может унести от берега, а шторм потопить на высокой волне.
Я стал ждать.
Шторм уже грохотал милях в пяти от острова на зюйд-вест. Но над нами светило солнце, и волны по-прежнему качались уныло. Иногда прорывались порывы ветра, вспенивая белые гребешки, но погоды они не делали. Лагуна, защищенная со всех четырех сторон, являла собой райское затишье.
Матросы, сделав свою работу на реях, спустились на палубу.
- Теперь осмотрите помещения: все, что плохо лежит – принайтуйте.
Они вернулись с сыром и хлебом, а еще большой оловянной кружкой воды.
- Закусите, сэр.
- Где Ферран?
- Он не пустил нас в каюту.
- Помощи не просил?
- Нет.
Я стал есть, запивая теплой водой.
- Люди на берегу, сэр.
Посмотрел в подзорную трубу. Действительно, четверо человек столкнули лодку в воду и, размахивая руками, окунаясь в воду с головами, пытаются утянуть ее от берега.
- Что это они – потеряли весла? – удивился Джаспер.
- От пчел спасаются, - пояснил я.
Керис сплюнул за борт и выругался:
- Этак они их сюда приведут.
Я повернул трубу на шторм. Впервые видел такое явление – разыгравшаяся стихия не расползалась во все стороны, как обычно, а строгой стеной шла на север. Вид ее был ужасен – клубящиеся облака, дождь и воющий ветер, гром и молнии, и рев бушующих волн. У нас по-прежнему было тихо, и солнце светило.
- Вы закусили уже? – спросил матросов. – Тогда идите и почините люк форпика: я его сломал, выбираясь наружу.
Они ушли, прихватив инструменты из рундука плотника.
Я наблюдал за квартетом, спасающихся от пчел моряков. Они уже сидели в лодке и, вставив весла в уключины, отчаянно гребли к кораблю. Полчаса не прошло, как форштевень шлюпки глухо стукнулся о борт.
- Эй, на палубе! Сбросьте шторм-трап, - крикнули с лодки.
Я перегнулся через борт с пистолетом в руке:
- А свинца не хотите?
- Господин губернатор! Господин губернатор! Простите нас. Мы больше не будем.
Вид их ужасен был. От укусов пчел распухли и лица, и руки, и лодыжки ног, не прикрытые гачами коротких штанов.
Подошел Ферран с моим кольтом в руке.
- Что за шум?
Перегнулся через борт.
- А, команда возвращается… Вы им можете верить, господин губернатор, они действительно больше не будут: укусы ваших пчел лечат от дурных замыслов и манер.
Он протянул мне мой кольт и улыбнулся распухшим лицом.
Мне понадобилось какое-то время, прежде чем я понял, что это была улыбка.
Внезапная мысль ударила в голову – это все, что осталось от команды? И поскольку я пожизненный поклонник иронии, спросил:
- Остальных слопали пчелы?
Один матрос покачал головой:
- Нет, сэр, но им тоже досталось.
Как уже упоминалось прежде, я – человек не из этого мира. У меня совсем по-другому сложен чувственный аппарат – уж не говорю о складе ума. Мне надо на берег. Эти ребята едва вырвались из ада, который им устроили дикие пчелы острова. Какое правильное выражение лица принять, какие слова нужно сказать, чтобы заставить этих людей отвезти меня на берег.
Я сделал глубокий вдох и попытался собраться.
- Ферран, мне надо вернуться на остров.
Он кивнул мне в ответ и скинул веревочный трап для тех, кто в шлюпке.
- Поднимайтесь, ребята!
Охая и чертыхаясь, те друг за другом полезли на борт корабля.
- А вы, - помощник капитана обернулся к Джасперу с Керисом, - доставите господина губернатора к берегу.
Это нечестно, не правда ли? В смысле, такое решение моей проблемы лежало на поверхности, и я ее мог бы решить сам. А теперь должен признать быстроту ума старшего помощника капитана Аугусто Феррана.
Подходящее ли сейчас время оставлять борт корабля, который практически в моей власти? Что в этот час творится на острове? Отчего сбесились его пчелы? Очередная серия неуютных ощущений нахлынула на меня словно предвестник гриппа.
Пошли версии и предположения.
Может быть, с ума сошедшие пчелы это дар той силы, что до сих пор курировала мой проект? Ведь помощник капитана уже заметил, что покусанные пчелами моряки становятся более послушными и управляемыми. С пчелиным ядом в них входит очеловечивание? Было бы здорово! Сколь ни ужасен опыт, перерождение упырей в добрых и сознательных людей того стоит.
Решил поэкспериментировать – верно ли то, до чего сейчас додумался?
- Сэр, - сказал Керис. – Мы к берегу не будем подходить, от греха. Вы налегке – немножко проплыть вам не составит труда.
- А я думаю наоборот – один-два укуса пчелы вам только на пользу пойдут.
- Что это значит? – Керис поднялся, вынул весло из уключины явно не для увеличения скорости шлюпки.
- А вот что! – я наставил на него кольт. – Или ты сядешь и будешь грести, или я тебя пристрелю.
- А оно точно стреляет? – матрос видел кольт впервые.
- Можешь не сомневаться.
Я направил ствол в воду за борт и спустил курок. Фонтанчик брызг.
Керис в испуге сел на место и вставил весло в уключину.
- Ну, вот, - проворчал Джаспер. – Не получится теперь тихо ткнуться к берегу и уйти незаметными. На звук выстрела пчел стаи слетятся.
- Я вам вот что ребята посоветую, - сказал я, понимая, что это звучит абсолютно по-идиотски. – Чтобы не ходить с такой распухшей рожей как у Феррана, вы снимите-ка свои матросские рубахи. Одна-две шишки на теле не так заметны и не мешают, как заплывшие глаза.
- Господин губернатор, вы часом ни того? – довольно дерзко сказал сын индианки и постучал себя пальцем по виску.
- А так? – ствол кольта снова принял горизонтальное направление и заставил матросов обнажить торсы.
В это время форштевень шлюпки вспорол линию прибоя.
- Никто никуда не встает: сидим и ждем, - приказал я.
Парни, конечно, поднапряглись, но сидели, памятуя, что в руке у меня кольт.
А я размышлял – ну и дела! как интересно: пчелы воспитывают людей; посмотрим-посмотрим… Мое собственное подогретое солнцем нетерпение и любопытство сделало меня злорадным – мне захотелось уколоть насильников беременной женщины словесной шпилькой.
- Хотите стать порядочными людьми? Сидите и ждите – один пчелиный укус, и ваша мама вас не узнает.
Они промолчали. И должен признать – у них повод был. Как вспомнишь, в кого превратили насекомые их пострадавших товарищей, так жуть берет. Если бы я был здесь первый день, наверняка бы боялся вместе с ними. Но я здесь давно живу, и меня ни разу не трогали собиратели меда. Значит что? Значит, я – порядочный человек. Пчелам такие неинтересны.
- Ладно-ладно, не напрягайтесь – по одному укусу, и вы свободны. Не будем доводить до полной экзекуции. Мне просто хочется посмотреть на процесс, так сказать, из первых рук. Технику изучить и распространить ее на весь мир. Не подумайте плохого – никакого веселья…
А что? Было бы здорово!
Немного чувствовал себя виноватым, держа парней под дулом автомата (для рифмы сказано – на самом деле, в руке у меня шестизарядный кольт).
Парни нахмурились. Прибой глушил множество звуков. Поэтому, не доверяя слуху, они опасливо озирались по сторонам. А я пока предался воспоминаниям.
Ах, воспоминания! Разве это не прекрасно? Даже когда мы находимся посреди худших из времен, у нас есть память, которая нас радует. В детстве всегда мечтал попасть на необитаемый тропический остров и прожить там всю жизнь. Теперь я на острове, мало того – с пиратами настоящими, а вспоминаю о стареньком нашем доме, и крыше, и резиновой лодке, которая служила мне кроватью. А по сути, кораблем, в котором я отправлялся в удивительные путешествия по морям и в космос – в снах, как наяву…
Кажется, я отвлекся.
Керис вдруг согнулся вперед, а потом качнулся назад, как будто его носа достиг ядреный запах собственных носков. И сразу же нецензурно выругался.
- Укусила?
- Кажется, да.
Джаспер шлепнул его ладонью по голой спине и предъявил доказательство:
- Вот она!
- Вы свободны, - сказал я Керису. – Прыгайте в воду и сидите там – ждите, когда шлюпку отдам.
Он тут же исполнил мое приказание, сказав:
- Хорошо.
- Вы не боитесь? – спросил я Джаспера, который в отличие от товарища держался бодрее.
- Бояться чего?
Явная бравада, конечно, но – как часто мы имеем шанс подтрунивать над палачами?
Время шло. Пчелы не летели к нам. Одна какая-то заблудилась и исправила Керису характер.
- Как вы себя чувствуете? – спросил я его, сидящего по шею в воде.
- К вашим услугам, сэр!
Ну, что я говорил? Может, оставить Джаспера неукусанным в порядке эксперимента? Парень вроде нечего – не кровожадный. Может, в характере его нет того, что надо исправить – вот пчелы и не кусают таких.
Я выбрался на берег из шлюпки.
- Ладно, ребята, дуйте на борт да передайте Феррану – я его назначаю капитаном.
- Есть, сэр! – хором ответили моряки.
Вскоре они уже гребли к кораблю. А я поспел домой – шторм уже рядом.
Когда я добрался до своей «крепости», почувствовал – что-то не так. Кто-то навестил мое жилье. Все на своих местах, ничего не взято, ничего не сломано – никаких следов вандализма. Но я знал – кто-то здесь побывал. Называйте это шестым чувством или еще как хотите. Может быть, я унюхал феромоны, которые незваный гость оставил в молекулах моего воздуха. Возможно, потревожили ауру моего жилища. Не важно, как я узнал. Узнал, и все. Кто-то посетил мою пещеру, пока я был пленником на корабле.
Вполне может оказаться, что не произошло ничего серьезного. В конце концов, нет у меня драгоценностей, картин, телевизора… разве только арсенал оружия – да и здесь вроде все на месте. Здесь кто-то был, но ничего не взял. Даже когда я бегло осматривал пещеру и палатку внизу внутри живой изгороди, уже знал, что не обнаружу ни одной пропажи. Так оно и было. Ничего не пропало.
Зато кое-что появилось. Мне потребовалось несколько минут, чтобы это обнаружить. Хотел я в кресло присесть, посидеть и подумать – что к чему? кто здесь был и почему? – пивка холодненько пригубить, трубочку выкурить. Только взялся за свою литровую кружку из цельного дуба выдолбленную да еще с замысловатой ручкой, а она – мама дорогая – до краев полна свежего душистого меда!
Я с ней в руке так и бухнулся в кресло.
И какой тут заложен смысл? Кто и для чего преподнес мне мед?
Я не настолько тщеславен, чтобы испытывать от этого восторг. Пчелы преследуют моряков по всему острову. А мне – вот те на! – целую кружку меда в презент. Это что – намек на крепкую дружбу? Или еще какой-то смысл, до которого я не дошел.
И даже в этом я не мог быть вполне уверен. Вполне вероятно, что реального смысла нет вообще. Мне не хотелось думать, что пчелы острова разумны – гоняют плохих парней, великодушны к хорошим – но ведь это вполне возможно. Покусанные пчелами моряки становятся совсем другими людьми – такими, какими я и хотел их видеть.
А может быть, это намек, что я тоже что-то делать должен со своей стороны.
Подумал, подумал… И сделал выбор, свойственный человеку. Чисто по-человечески я решил – ничего не делать. Поживем – увидим.
Попробовал ложкой мед – вполне съедобно. Но как целый литр съесть? – а кружка нужна. Приладил воронку к бочонку, где скапливалось отфильтрованное из производящего аппарата пиво, и опрокинул в нее кружку. Буду пить медовое пиво – полезно и вкусно!
Нет, рассказывать тут совершенно нечего – во всяком случае, нет ничего, что можно было объяснить. Потерпеть, ничего не выдумывать, и у меня появится больше шансов приблизиться к загадочному посетителю. С целью привлечь его в союзники. Естественно.
Приняв решение, я почувствовал себя намного легче. Почти что в эйфории. Без понятия, что из этого может получиться, но готов я был к любому варианту. Такое ощущение не покидало меня всю ночь (весьма беспокойную от грозы и ветра) и весь следующий день (яркий, солнечный, тихий), который решил посвятить отдыху, ни во что не вмешиваясь, и дать пчелам закончить свою созидательную работу перевоспитания злых моряков в благородных пиратов. Оно было со мной и на вторую ночь возвращения в родные пенаты.
Едва только утром третьего дня я проснулся, где-то неподалеку прозвучал корабельный горн. Я не стал ему мешать. Хотелось просто полежать в прохладной постели – в тот момент не мог думать ни о чем неотложном.
Горн прозвучал снова. Я закрыл глаза. Вдох. Расслабься, старик. Третий сигнал. Выдох.
- Господин губернатор! – донесся издали крик.
Еще один долгий вдох. Много раз в жизни мне уже казалось, как будто я что-то пропустил, какой-то очень важный ключ к головоломке, который есть у всех, а они об этом даже не подозревают. Обычно я особенно не комплексую, потому что в большинстве случаев все оборачивается изумительно тупым фрагментом вселенской мудрости типа – правила поведения моряков в трактире на берегу. Но иногда мне кажется, будто я прохожу мимо какого-то резервуара неиссякаемой мудрости, средоточия смысла, который мне неведом, а люди чувствуют его настолько глубоко, что им даже не нужно об этом говорить.
Сейчас как раз один из таких случаев.
Я подошел к выходу из пещеры – площадка, откуда моя усадьба, огороженная живой и непроходимо-колючей изгородью, а также ближайшие окрестности обозревались в лучшем ракурсе. Несколько человек с черным флагом пиратов на палке поджидали меня на поляне у изгороди. Во главе их был разнаряженный в капитанский камзол бывший помощник капитана Аугусто Ферран.
- Итак, чем могу быть полезен господа? – крикнул я визитерам.
- Спускайтесь к нам, господин губернатор, - крикнул Ферран. – Мы хотели бы обсудить некоторые нюансы вашего предложения и нашего пребывания на острове.
- Хорошо. Ждите. Я сейчас спущусь.
Мне не хотелось показывать посторонним, как я преодолеваю живую изгородь моей усадьбы. Поэтому спуск несколько затянулся. Я оделся, нацепил пояс с двумя кольтами на всякий пожарный случай и спустился по гроту к морю, где стоял мой тримаран. Впрочем, здесь же у меня была и маленькая лодчонка, на которой по воде я вышел из грота, причалил к песчаному берегу и окольным путем пришел к визитерам. Пусть думают, что хотят.
Подходя к ним, с удовлетворением отметил, что лица их помечены пчелами – стало быть, народ обработанный.
- Мы хотим принять ваше предложение, господин губернатор, - повел свою речь капитан Ферран, - и организовать на вашем острове Береговое Братство. В каком месте вы разрешите нам основать поселение?
- Выбирайте любое удобное, но подальше от болотных низин.
- Мы хотим вытащить судно на сушу и очистить дно от ракушек, починить такелаж и еще кое-что, прежде чем отправляться в набег.
- Ферран, будьте капитаном – не мне вам указывать, что надо делать с кораблем.
- Хорошо, господин губернатор. Последний вопрос – какова будет ваша доля в нашей добыче?
- Знаете, капитан, злато-серебро меня не интересует, а также жемчуга с бриллиантами. Но если я что-то захочу взять из вашей добычи – например пленника или какую-нибудь безделушку – вы отдадите мне все, что потребую, беспрекословно. Идет?
- Договорились, господин губернатор. Когда обоснуемся на берегу, осчастливите своим присутствием наш праздник по поводу новоселья?
- Всенепременно.
Мы церемонно раскланялись.
Но закончилась лишь официальная часть – хотелось просто поболтать.
Я взял Феррана подруку:
- Героям не страшны никакие препятствия.
- Героям? – удивился он.
- Думаю, теперь под вашим командованием не пьяницы-убийцы-насильники, а настоящие бродяги моря, искатели приключений и борцы за свободу. Кстати, а что с Мадлен?
- Она поправляется. У нее случилось мертворождение, но теперь здоровье ее в безопасности.
- Ей комфортно на корабле?
- Да, но при первой возможности я построю ей домик на берегу.
- Берегите ее – она многое вынесла.
- Я люблю ее, господин губернатор. Спасибо, что спасли Мадлен из форпика – она могла там задохнуться от духоты.
- Мы с вами джентльмены, капитан, и забота о женщинах – наша святая обязанность. Кстати, а как команда?
- После пчелотерапии все матросы нормально себя чувствуют и ведут. Я это по себе ощущаю.
- Значит, пчелы наши друзья и больше своих не трогают?
- Выходит, что да.
- Интересный факт. А я жил и не знал.
Первую избушку в новом поселке Берегового Братства построили для Мадлен из подручного материала – каркас из бамбуковых стволов а стены и крыша из пальмовых листьев. Построили, перевезли вдову капитана торжественно с корабля на берег и тут же решили закатить большой праздник по поводу. Первым делом меня пригласили – всех интриговал обещанный губернатором бочонок рома: своего спиртного на борту не осталось.
Не без труда загрузив ее на тримаран, я вышел из потайного грота, обогнул под парусом часть острова до входа в лагуну и пересек ее. Весь экипаж корабля, лишенный пчелами порочных чувств, но не гордости, приветствовал меня явно отрепетированным скандированием. Вместе со мной и бочкой рома береговые братья вытащили мое судно на песок. Я занял предложенное почетное место. Хор принаряженных матросов бодрыми гимнами поднимал настроение команды. Поодаль стояли столы, накрытые яствами – приготовленными коком корабля или собранными матросами на острове.
Ферран обещал, что празднование пройдет пристойно – без поножовщины и драк, обычных на матросских пирушках. Из своей новой хижины вышла Мадлен, принаряженная как на воскресную проповедь. Выглядела она здоровой и счастливой.
Я ее помнил другой. И от этого воспоминания на глазах у меня навернулись слезы.
Митинг Берегового Братства начался.
Ферран на правах капитана взял слово первым – поблагодарил всех, кто принял деятельного участие в строительстве первого дома будущего поселения. Потом было еще шесть ораторов – в основном они благодарили судьбу, губернатора и диких пчел, указавших им путь к свободе и истине.
Выступил я – поприветствовал их новую жизненную стезю, безвозмездно предложил все богатства острова и океана, в котором они себя еще покажут. Пообещал помощь и поддержку в любом добром начинании.
А потом вновь гремел низким вибрирующим голосом Ферран. Говорил – какими они были скотами, когда убили капитана и надругались над его женой, и какими они стали благочестивыми романтиками моря и борцами за свободу всех людей в мире. Подобно окружающим, я был загипнотизирован полетом его фантазии – Береговому Братству, по версии нового капитана, предстоит сокрушить флота сильнейших стран мира; а чтобы в Новый Свет пришла свобода, необходимо освободить черных рабов и привлечь индейцев к общему делу.
Слушая бывшего помощника капитана, Мадлен не выдержала и разрыдалась.
Внезапно я осознал, что горжусь Ферраном. Если этот человек, мой друг и сподвижник, оказался в состоянии подчинить мысли и чувства взбунтовавшейся было команды своей воле, то уже из под своей власти он не выпустит их никогда. Ясно – ему по силам командовать эскадрой или всем флотом свободного континента. С таким адмиралом нам не страшны никакие враги.
После полуторачасового митинга люди подустали просто сидеть – захотелось движения, захотелось выпить и закусить.
Вновь запел хор.
- Да здравствует губернатор! – это матросы сбили крышку у бочки с ромом.
Люди рассаживались на скамейки у столов. Разлили ром по бокалам и кружкам.
Я поднял свой бокал высоко:
- За здоровье всех присутствующих!
Меня поддержали:
- За здоровье господина губернатора!
- За здоровье братьев Берегового Братства.
- За здоровье Мадлен!
- Вива свобода!
Сидя за столом плечом к плечу с этими людьми, я испытывал непонятное, щемящее чувство. Чувствовал, что и я изменился – хоть меня не кусали пчелы. Путь назад для меня отрезан. Вместе с этими людьми, презирая власть и богатство, я буду драться за свободу – единственную ценность любого человека.
Когда пирующих развезло и начались пляски на песке под простенькую музыку незамысловатых инструментов, я встряхнулся и энергично поднялся от стола. Вместе со всеми пел, вместе со всеми отплясывал матросские пляски, даже пытался подпевать церковный гимн, хотя слов не знал.
Вобщем мы здорово оттянулись – хоть и перепились, но обошлось без насилия: ни убийств, ни драк, ни даже сквернословия, столь обычного для матросских кампаний. Просто ели, пили, пели и плясали – веселились от души до очень глубокой ночи. И попадали там где были – только Ферран увел Мадлен в хижину.