А. Агарков.
Маржа
Утро прошло – серую пелену прорезала синева, и по синему небу поплыли белые облака. Солнце уже достаточно высоко, но для конца июля было свежо – имею ввиду, холодок пробирал. Мы сидим с Киселевым на крылечке конторы Водоканала – ждем «камаз». Нам предстоит дорога в Екатеринбург за новым экскаватором – деньги уплачены, товар ждет своего владельца. Ехать нам по скромным подсчетам часов шесть. На часах уже девять, а «камаза» все нет. Напрягает…
Я взглянул на небо, где кучерявились облака, и в разрывах их тянул свой след одинокий самолет. В сказках пишут, что на этих белоснежных холмах обитают ангелы и что там же находятся врата в Рай. Если КПСС не стало и коммунизма не будет, может, мне в верующие податься? Будет у кого просить помощи…
Помню, дедушка Егор любил повторять: «Когда в угол загонят, всякий уверует».
А что, если сейчас помолиться, воззвав о помощи? – чтоб машина пришла вовремя, чтоб благополучно мы вернулись, и чтоб с маржой меня не кинули Саня и Степа – будет ли это лицемерием? Надо бы покреститься на всякий случай…
Арзамасцев тоже поедет в Екатеринбург, но вместе с мэром поселка Гареевым и на его «Ниве». Такая вот представительная делегация. Ну, а что? Сам факт приобретения в муниципальную собственность нового мощного экскаватора (это тебе не «Белорус»!) событие чрезвычайное.
«Нива», конечно, стремительней, чем «камаз» - они позже выедут и перегонят. Поэтому Игнат Александрович не торопится, но беспокоится за нас. Вышел на крыльцо:
- Звонил в гараж Сельхозтехники. Машина вышла час назад. Полностью заправленная. Еще бочку солярки в дорогу дали.
- Так где же она?
И тут подъехал бортовой «камаз». Новый водитель за рулем. Симпатичный, хоть и с татарским обличием. Представился нам, пожимая руки:
- Карат.
Ничего себе имя! Ему бы фамилию – Бриллиантов. И отчество – Алмазович. Слышал, есть у потомков Чингиз-хана имена такие…
Карат объяснил задержку так:
- Три ковша щебенки сыпанул в кузов – для устойчивости. При резком торможении на жесткой сцепке тяжелый прицеп «камаз» раком поставит.
Видать, прислали нам из Сельхозтехники самого опытного и умелого водителя – понимают важность предстоящей операции.
- Который час?
- А тебе который надо?
- Ну, поехали?
Поехали… На трассу выбрались, добавили газу.
Карат объясняет:
- Крейсерская скорость полупустого «камаза» - семьдесят пять километров.
Я подсказываю:
- А ехать нам триста. Ну-ка, кто сосчитает во сколько в Ёбурге будем?
Киселев отмахнулся:
- Сам считай. Ты у нас математик…
Мне не понятно его настроение. Новый экскаватор получает – радоваться должен, а он хмурится. Наверное, на таком еще не работал и теперь боится оконфузиться.
- Все, Витек, закончился наш калым.
- Почему?
- Да кто же теперь денег даст на старье без документов и права собственности? С самого начала это была авантюра Шумакова…
- Но ведь давали же… И что теперь?
- Можно попытаться продать кому-нибудь редуктор масляный, гидроцилиндры и двигатель…
- Я его еще не собрал, - сказал Киселев, не поднимая глаз.
Возле Коркино сделали первую остановку. Перекусили беляшами с кофе.
Когда тронулись в путь, начал подсчитывать:
- Проехали четверть пути. На часах одиннадцать. Рассчитывал в Ёбурге быть не позже четырех часов. Идем с опережением графика. Молодец, Карат!
Витя спросил:
- А Игнат зачем едет?
- Все правильно – документы у него. Он раньше приедет, все оформит. Нам только останется подцепить и назад…
С беспокойством Карату:
- Жесткую сцепку не забыл взять?
- Обижаешь, начальник. Скажи еще, что сомневаешься, знаю ли я, что дважды два будет четыре.
Обогнули Челябинск по дуге. Нырнули под мост, миновали развязку и выехали на прямую дорогу, озаглавленную транспарантом со стрелкой «Екатеринбург – 185 км.» Две пятых пути позади. На часах полдень. Такими темпами в три часа будем на месте.
Пейзаж в Свердловской области совсем не похож на наш: гораздо суровее – здесь много хвойных лесов, просто море могучих сосен. Местами мелькали вырубки, и квадраты залысин с пятнами новых насаждений были похожи на лоскутное одеяло. Но по большей части лес оставался девственным. Полей было мало, но посевы ухожены – чище наших, челябинских…
Встречный ветерок пах хвоёй.
- Как хорошо! А, Карат? Вот она романтика дорог, черт возьми!
- Послушай, романтик, городе знаешь, куда ехать? – спросил меня водитель.
Из дипломата достал листок. Водитель покосился.
- Это не схема. По телефону не нарисуешь. Здесь записаны основные ориентиры, как по городу добираться и о чем расспрашивать.
- Язык до Киева доведет, - буркнул Киселев.
Карат проворчал:
- А знаки они учли? На легковушке промчались напрямки, а мне-то нельзя туда, где грузовое запрещено.
- А если нельзя, но очень надо, ты как поступаешь? – спросил я.
- Ищу мусоров, прошу разрешения…
- Знаешь, что мы с тобой сделаем? На блокпосту перед въездом в город подойдем к ментам и подробно расспросим, как нам проехать на эту площадку, минуя запрещающие знаки. Расспросим, зарисуем и поедем…
Так и сделали два с половиной часа спустя.
- А никак не проедете, - сказал нам щеголеватый сержант дорожно-патрульный службы. - Ведь это практически центр города. Там грузовое движение ограничено.
- Но ведь эта площадка на заводе, – удивился я. – Как же они сами-то сырье подвозят? Продукцию как отвозят?
- Видимо оформляют специальное разрешение или в сопровождении машины ГАИ.
- Нам такое можно оформить?
- Езжайте в ГАИ.
- А как проехать? Нарисуйте…
Сержант нарисовал схему проезда до городского ГАИ.
- А до завода оттуда далеко?
- Да нет, не очень. Завод ваш здесь, - сержант добавил в схему еще один кругляшек.
Мы пошли совещаться.
- Ты что, собираешься ехать в ГАИ? – удивился Карат.
- Не собираюсь. Мне нужна была схема.
- А не лучше ли Игната дождаться? Пусть решает эту проблему, - влез в диалог Киселев.
- Ты уверен, что Арзамасцев где-то сзади плетется? По времени он уже должен быть в городе и даже на месте. Ему ведь еще документы оформлять.
- А где же они нас обогнали? Я не видел…
- Может, разминулись на развязке или еще в каком месте. У нас не было уговора на дороге встречаться. Нас ждут на заводе.
- И что предлагаешь?
- Ехать вперед. Остановят гаишники, скажем – к вам едем за разрешением для проезда на завод.
- Ты считаешь их дураками?
- А что предлагаешь?
- Ждать Арзамасцева.
- До вечера? До ночи? До утра?
- Да хоть с ночевкой, но не лезть на рожон.
Слушал-слушал Карат перепалку нашу с Киселевым и вдруг решился:
- Поехали, мужики!
- У тебя что, права лишние? – Виктор пытался его урезонить.
- Не учи ученого, а садись, - решительно ответил Карат.
Лицо у Виктора полыхнуло алым, подобно сигналу светофора…
Едем по городу. Я придерживаю на приборной доске схему движения, нарисованную сержантом ДПС.
- Вон знак! – радостно сообщает Киселев. – Движение грузового транспорта запрещено.
Карат тормозит, не доезжая перекрестка.
- Спроси у кого-нибудь – нельзя ли его объехать где?
Виктор выпрыгнул из кабины, но лицо скучающим сделал – мол, не мои проблемы, и я никуда не пойду. Вот же блин! Ведет себя пассажиром. А я, стало быть, мозг всей операции и отвечаю за все? С самого начала он себя так повел. А когда получил от Игната приглашение перейти в Водоканал на постоянную работу, мне даже не сказал. Не дружелюбное, скажем так, поведение, Виктор Николаевич – плохо себя ведете!
Я тоже спрыгнул из кабины, покрутил головой. Отыскал взглядом мужика средних лет и догнал.
- Простите, пожалуйста. Не подскажите, где нам знак запрещающий грузовое движение объехать?
Мужик остановился, подбоченясь, осмотрел меня, взглянул на «камаз», а я на него - через распахнутую рубаху видны были волосатые грудь и живот.
- Куда вам надо?
- На завод… - я назвал предприятие.
Мужик сунул руки в карманы брюк.
- На завод? Езжайте прямо, прямо и прямо… и подъедете к центральным воротам.
- Так ведь знаки!
- А знаки никак не объедешь, - пожал плечами и дальше пошел.
Ничего себе!
Я залез в кабину, потеснив Киселя в середину. Объяснил Карату картину.
Тот плечами пожал:
- Что делать? Поехали прямо…
Едем и молимся… Едем и молимся… Витя, по-моему, тоже таращился по сторонам, но с другой надеждой – где же вы, черти окаянные в погонах?
Что-то не нравится мне его настроение.
До завода проскочили без единой зацепки. Карат припарковал «камаз» на стоянке. Я пошел на разведку.
На КПП охранник сказал:
- Да, вы приехали к нам. Но площадка с китайской техникой аккурат с обратной стороны.
- По заводу проехать можно?
Охранник оторопел.
- Да конечно, нет. Езжайте вокруг.
- У вас знаки на каждом шагу.
- Да кто на них смотрит?
- Как лучше ехать вокруг – направо или налево.
Охранник покачал головой:
- Слева проезда нет – там пруд.
- Ясненько.
Поехали вправо, стараясь на всех перекрестках прижиматься к заводу.
Кисель ворчал:
- По закону подлости на последнем метре нас и подловят.
Но подлость в тот день отдыхала в Ёбурге.
Прежде это была стоянка личного транспорта рабочих и служащих завода. Был асфальт, из плит бетонных забор, ворота с будкой охранника – типичный закуток для авто, мото и велотранспорта времен 70-х годов. Время пришло – деньги научились считать, и владельцы завода сдали стоянку в аренду коммерческой фирме. Теперь она вся была забита китайской дорожно-ремнотно-строительной техникой.
На стоянке у ворот вместе с другими авто стояла белая «нива» Увельского мэра.
- Арзамасцев здесь уже, - сказал я и взглянул на Киселева. – Вот было здорово, если бы мы тебя послушали.
Виктор с наигранным равнодушием пожал плечами:
- Но не послушали же.
- Пойдем экскаватор выбирать. Их там море разливанное…
Ворота были закрыты. Пошли через КПП, а охранник на нас даже и не взглянул – будто в торговый центр идем.
Арзамасцев, Гареев и водитель «нивы» были на территории – ходили кругами, приглядываясь к новой технике.
Игнат Александрович обрадовался нам:
- Вы приехали! Все нормально?
Я плечами пожал – нет, блин, пешком дошли, а «камаз» менты отняли.
- Все документы мы оформили, - докладывал Арзамасцев. – Осталось выбрать экскаватор и паспорт заполнить.
Повернулся к Киселеву:
- Ну, Виктор Николаевич, ваше слово – какой возьмем?
Мы уже стояли у стройного ряда одинаковых экскаваторов, за один из которых нами заплачено.
Киселев:
- Ну, а что на него есть? – руководство, методичка, пояснение какое-то…
Резниченко, водитель «нивы», подал ему тоненькую книжицу:
- Ты по-китайски разумеешь? Тут в основном иероглифами.
Витя взял ее, полистал, сложил вдвое, сунул в нагрудный карман рубашки и пошел к ближайшему экскаватору, буркнув:
- Ладно. Свое дело знаем…
- А не знаем, так разберемся, - поддакнул ему Карат.
Долго Виктор сидел в кабине. Гареев засомневался:
- Сможет ли?
Арзамасцев кивнул. И в это время двигатель завелся, запев песню поршней, цилиндров и клапанов; и выхлопной трубы тоже конечно.
Дизель работал тихо, плавно – ну вообщем, по-китайски. По команде из кабины опоры выдвинулись, опустились, оперлись и подняли экскаватор над землею. Кабина с ковшом с тихим приятным звуком повернулась влево, вправо… Ковш поднялся, опустился, черпнул воздух, имитируя работу землеройной машины. Потом экскаватор опустился на колеса, а опоры спрятались в свои гнезда.
Киселев высунулся из кабины.
- Ну что, берем? – крикнул Игнат.
Виктор кивнул.
Арзамасцев Карату:
- Подгоняй машину.
Тот мне:
- Анатолий, ворота.
Я пошел к охраннику. Он запустил нашу машину и снова закрыл тяжелые створы.
Пока стыковали «камаз» с экскаватором, вешали жесткую сцепку, и Витя ковш опускал в кузов грузовика, я искал глазами знакомые лица – Александра или Степана. Где они, черт побери? Как же моя маржа?
Подошел к Арзамасцеву:
- А где представители торгующей организации?
- А вот он? – кивнул Игнат Александрович на незнакомого мужика.
И поскольку тот стоял рядом и повернулся ко мне, ничего не оставалось делать, как задать нейтральный вопрос:
- А есть к вам дорога сюда в обход запрещающих знаков?
- Конечно есть, - он начал объяснять, а потом спохватился. – Ой, да вы ведь не местные. Я провожу – все равно рабочий день закончился, и покупателей больше нет.
Зацепили экскаватор, выкатили за ворота.
Арзамасцев:
- Ну, мы напрямик поедем и будем вас ждать за блокпостом. А вы давайте за мужиком… чтоб без риска и нарушений.
Мы поехали за желтыми «жигулями». Конечно, длиннее путь, чем напрямик, но запрещающих знаков мы ни одного не увидали. Наконец, проводник остановился, а мы пристроились за ним. Он подошел к дверце водителя:
- Все, дальше дорога прямая до КПП на Челябинском тракте. Не заплутаете и запрещающих знаков тоже не будет.
Он пожал Карату руку, нам помахал, сел в свои желтые «жигули» и уехал.
Водитель смотрел ему вслед и о чем-то думал – заводить свой дизель не спешил.
- Поехали, - говорю ему. – Нас ждут.
- Подожди. Что-то не тянет моя машина.
Я улыбнулся:
- Сюда тянула, обратно – никак?
Карат покачал головой и Киселеву:
- Ты ручник не забыл отпустить?
Витя отмахнулся:
- Что я, первый год замужем?
Настроение у него заметно приподнятое – справился таки с китайскими иероглифами!
Карат, кивнув, настаивал:
- А сходить проверить – западло?
- Да иди ты к черту! – вспылил Киселев.
Карат открыл дверь и спрыгнул на землю. Сходил к экскаватору, вернулся нескоро.
- На дисках слюна кипит. Резина вот-вот вспыхнет. Чувствуется запах гари. Колодки у тебя горят тормозные. Я же говорю машина не тянет...
Тут уж мы все выпрыгнули из кабины. Диски колес экскаватора действительно пыхали жаром. Витя слазил в кабину, убедиться, что ручник отпущен. Потом еще покрутился вокруг колес и нашел причину.
- Трахнутые китаёзы поджали колодки болтами. Я и не знал, что такое бывает. У тебя есть ключ на двадцать два?
- На новом экскаваторе нет ключей? – удивился Карат.
- Да есть конечно, только ящик инструментальный закрыт. Что тебе жалко?
Киселев, заполучив нужный ключ, повозился с колесами, и мы поехали.
- Другое дело, - похвалил Карат.
Виктор мрачный:
- Вы Игнату не говорите. Если колодки погорели, свалю все на китайцев.
Белая «нива» поселкового мэра ждала нас в полукилометре за КПП. Только мы припарковались сзади, Гареев стал накрывать «поляну» на ее капоте. К закускам бутылочка нашлась.
- Это дело надо обмыть! – провозгласил тост Евгений Андреевич.
Выпили все, кроме водителей. Закусили.
Игнат говорит:
- Не торопитесь. Дело сделано – спешить некуда. Если к утру не явитесь, поедем искать. Но, даст Бог, все обойдется…
Из «камаза», стоящего на обочине через дорогу, вылез мужчина и к нам подошел.
- Славяне, выручайте: сломался – третий день стою на дороге.
- Какая помощь нужна? – спросил Гареев.
- Поломка серьезная. Я дозвонился от ментов, - он кивнул на блокпост. – Техничка уже выехала с запчастями, скоро будет…
Он шумно сглотнул слюну.
- Дайте полбулки хлеба. Жрать хочу – сил больше нет…
Игнат, взглянув на меня, кивнул на капот:
- Это все ваше… в дорогу.
Понятно. А мы уже плотно перекусили…
Я цапнул бутылку с недопитой водкой и кральку копченой колбасы. Сказал мужику:
- Забирай!
Бедолага мгновенно оценил обстановку. Скинул рубашку, расстелил на земле, и все, что было на капоте смахнул в нее – хлеб, сыр, селедку, вареную колбасу, консервы (открытые и неоткрытые)… Сгреб рубашку с яствами в узел, два раза кивнул – благодарствую, мол – и побежал через дорогу.
Попрощавшись с начальством, мы вернулись в свою машину. Белая «нива» уж пропала из вида, когда мы тронулись в путь. Погода благоприятствовала путешествию – небо было ярко-голубым, а солнце заливало всю видимую округу до горизонта и отражалось в стеклах встречных машин. Ехать было приятно…
Только на душе даже после картонного стаканчика водки паршиво. Как же так? Почему меня кинули с маржой? По логике совсем не ожидалось – парни нормальные, сами предложили; какой им смысл меня накалывать? Ведь дешевой техники здесь чертова пропасть, и в перспективе я мог бы еще подогнать покупателей. А теперь, если подгоню, то уж мимо их…
Ах да, они жулики, по мнению главного инженера Долгодеревенской СХТ, и их там выгнали с работы. Но мне почему-то не верилось в мнение Михал Василича…
Однако факты – упрямая вещь. Меня кинули и остается оценить ситуацию такими словами – черт возьми! А моих партнеров – Саню и Степу – вот же суки!
Я сидел отупев, безразлично позволяя времени лететь мимо встречными автомобилями. Обида терзала – глупо… глупо… господи, как глупо все получилось!
Витя теребит локоть:
- Ну что, Анатолий, замахнем по маленькой?
- На ходу?
- А что останавливаться? Карат не пьет…
- Ну, давай!
Я отломил треть кральки колбасной, протянул Карату:
- А то мы, закусывая, тебя оставим без еды. Посуда есть?
Водитель кивнул на бардачок.
- Посмотри там.
Я достал пластиковый стаканчик, подул в него, обтер краем рубашки – водки налил до половины, чтобы не расплескать, подал Киселеву вместе с колбаской.
- Ну, с почином тебя!
Виктор плечами пожал и так вцепился в тару, словно грел об нее пальцы. Выдал алаверды:
- Хочу выпить за тебя, Анатолий. Если бы не ты, у меня не было сейчас работы и нового экскаватора.
Я кивнул, благодаря.
Киселев выпил, прожевался и спросил:
- А ты теперь как?
Продублировав его поступки, ответил:
- Буду Игната с Шумаковым душить – пусть хоть часть контракта оплатят. Зря что ли я возился с убитым экскаватором?
- М-да, сколько труда и денег напрасно потрачены…
- Не мое это дело, но… ты, Витя прав. Давай допьем и поспим немного. «Дело сделано», как говорит Игнат. Тебя надо подменять? – это я Карату.
Он шутку понял и улыбнулся:
- Подменялы из вас…
На Киселева покосился:
- Ну, Витек, теперь калымы пойдут – успевай только копать и закапывать, да деньги в кубышку прятать. Только не пей на работе – не наживи себе неприятностей; не давай им повода тебя уволить.
Кисель хмыкнул и пьяно сказал:
- Не экскаватор капает яму, а человек на экскаваторе. А без дела я не пью…
Не знаю откуда он их знал, но Карат совсем захвалил Киселя, с точностью до запятой повторив слова американского президента Джона Фитцджеральда Кеннеди: «С того, кому много дано, много и спросится».
Водку мы допили, но не спалось. «Камаз» с новеньким экскаватором накручивали километры на свои колеса. Карат руля не выпускал из рук. А нам с Виктором загорелось выпить еще. Киселеву с радости – что имеет работу и только что получил новенький копательный аппарат. Мне с горя – что с маржой надули.
Стали высматривать, где бы взять. В придорожных тавернах наверняка дорогущая.
- Вон стоянка такси, - приметил Карат. – У них всегда есть.
Подъехали, взяли пузырь и еще кулек беляшей впридачу. Гуляем, братва!
Пьем, закусываем, болтаем… Жизнь прекрасна!
Незаметно так, накачались и отрубились… То есть, уснули.
Проснулся я, ночь кругом – точнее за кабиной «камаза». Медленно прихожу в себя и начинаю понимать, что происходит. Машина стоит. Дизель молчит. Рядом спит Киселев. Карата в кабине нет.
Спрыгнул и я, огляделся.
Водитель наш на платформе экскаватора сидит, рядом ведро стоит.
Подхожу:
- Что случилось? Ты в порядке?
- Я-то да, но солярка кончилась.
- А в бочке?
- Тоже.
- У тебя случаем бак не течет?
Карат покачал головой
- С чего ты взял? Столько километров да с такой нагрузкой… это тебе не хрен собачачий. Все и сожрали…
- Здесь что сидишь?
- А где сидеть? В кабине? Там ничего не высидишь…
- А здесь что высидеть хочешь?
Карат кивнул на пустое ведро с таким видом, будто уже не раз слышал подобный довод и, приложив палец к губам , задумался. Секунду спустя он ответил:
- Может, кто остановится.
Устал, бедолага, подумал я, видя такую заторможенность.
- Шофер шоферу – друг, товарищ и брат?
- Вроде того…
Я посмотрел в оба конца дороги и по сторонам. Дорога была пуста, а место узнал. Мы стояли за своротом с трассы в поселок Нагорный. Надо же! Чуть-чуть не доехали до дома. Справа по трассе открывался прямой путь на Кичигино и Южноуральск. Слева горбился мост через железную дорогу. Над ним небо было ясней…
- Светает.
Карат молча покачал головой.
На мосту мелькнул отблеск фар.
- Упс… машина идет. Дай-ка сюда, - я спрыгнул с платформы экскаватора и схватил ведро.
- Это легковушка! – крикнул мне в спину Карат.
А, плевать! Я прошел немного ближе к мосту, поставил ведро на разделительную полосу полотна дороги, а сам, подняв руку, скромненько стал на обочине.
Фары стремительно накатывались с моста. Потом движение замедлилось. Черная иномарка выехала на встречную полосу и остановилась как раз напротив меня – ведро между нами.
Открылась дверца, и голова водителя появилась над крышей машины.
- Чем могу быть полезен?
Я шагнул ближе – может, знакомый?
У незнакомца было энергичное худое лицо, глаза неестественно темные – темные до черноты. Или это эффект световой игры фар?
- Солярка закончилась.
- Так у меня же бензин.
- Вы меня в Увелку не могли бы подбросить? Я там смогу помощь организовать.
- В Увелку?
- Да. Мы в Увельский Водоканал экскаватор тащим.
- В Увелку могу… Кто поедет? Садись, давай.
Я Карату:
- Сейчас до Увелки домчусь, Арзамасцева подниму – будет у нас солярка.
- А он где возьмет в это время?
- Да проще простого – на заправке в канистры зальет и сюда привезет на своей машине. Сколько надо-то?
- Литров двадцать. А лучше пятьдесят…
- Я скажу ему.
Помахал Карату рукой и сел в иномарку. Тронулись…
- Откуда гоните? – спросил наш спаситель?
- Из Екатеринбурга.
- Китайская техника?
- Из Поднебесной.
- М-да… Затюкают они нашего производителя. Ведь дешевый?
- Не то слово – очень дешевый…
Рассвет стремительно наступал. Хотя солнца еще не было видно, но на увельских улицах было светло, и фонари горели впустую.
Приближаясь к единственному нашему светофору, мужик сказал:
- Здесь мне налево.
- Тогда тормозните – мне направо.
Пошел на Бугор, руководствуясь таким планом – добраться до Водоканала. Там должен быть сторож – у него телефон – и он знает номер Игната…
Уже на Бугре появилась другая идея. Кажется, в этом доме живет водитель водоканальской бочки Сазонов. Зашел в палисадник, постучал в окно – через минуту его лицо. Рукой машу – давай выходи, разговор есть.
Он вышел в трико и майке, босиком и с грязными ногами.
Неужели так спит? Ну, ё-мое!
Мы поздоровались рукопожатием.
- Что, приехали?
Я кивнул.
- Прикатили?
- Почти. Возле Нагорного засолярка кончилась. Ты знаешь, где Арзамасцев живет?
- Конечно.
- Тогда такая задача тебе предстоит. Давай, дуй к нему – разбуди, подними, все обскажи. Пусть солярку везет. «Камаз» с экскаватором стоят у Нагорного. Ты понял?
Сазонов кивнул.
- А я в этом деле больше не участник. Сутки в пути, бутылка водки внутри – спать пойду домой.
Он улыбнулся:
- Запах чую.
- Ладно. Давай к Игнату.
- А я на лисапете – так быстрей...
Он сходил во двор и выкатил старенький велосипед – покатился вниз по дороге с Бугра.
Я домой пошел и спать завалился. Проспал полдня, потом по хозяйству повозился с делами и окончательно выспался уже ночью. После утренней пробежки засобирался в Водоканал. Беспокойство грызло – я же в «камазе» оставил свой дипломат. Где теперь его искать – у Игната, Киселева или Карата? Не думал, что он совсем пропадет, но где мог осесть, не знал.
Был он в кабинете у Арзамасцева.
А Игнат Александрович как-то странно себя повел. Поднялся из-за стола, руку мне пожал, потом к двери подошел, сунул в замочную скважину ключ и закрыл её.
- Присаживайся, поговорим, - пригласил меня.
Я взял дипломат, открыл, посмотрел – все на месте? – закрыл, поставил, сел на стул у стола и взглянул на начальника Увельского Водоканала. Тот уже сидел на своем месте, но как-то беспокойно, чем-то тревожась.
Наконец, вздохнул глубоко, сунул руку под пиджак, вытащил из внутреннего кармана конверт и положил его на стол.
- Это что?
Я открыл, посмотрел.
- Деньги, - говорю.
- А откуда? За что?
- Это вы мне скажите – кто вам их дал и что при этом сказал?
Арзамасцев медленно, раздельно, чуть не по слогам сказал следующее:
- Этот конверт мне в Екатеринбурге дал молодой человек, с которым мы оформляли покупку экскаватора. При этом он сказал: «Это вам с Анатолием». Теперь ты мне объясни – что это и за что?
Сходу ответить я не смог. Мысли лихорадочно закружились в голове, а в горле мгновенно пересохло. Вот она, оплаканная маржа! Даже если пополам, вполне приличная сумма выходит. Но почему пополам? Разговор был – одному. Чтобы прояснить ситуацию, попытался смоделировать то, что произошло в Екатеринбурге. Приезжает Арзамасцев. Они оформляют с Александром последние акты сделки. Наверняка у прыткого коммерсанта Долгодеревенского СХТ маржа от сделки уже в кармане. Кстати, не за нее ли ребят нагнали? – пропустили через себя куплю-продажу, выведя нас напрямую с Ёбургом, кинув при этом интересы родной Сельхозтехники: свое получили и Бог с ней, работой. Очень может быть...
Дальше идем. Дела сделаны, документы оформлены, маржа в кармане… Возможно, встреча со мной не светила. Он отдал конверт директору Водоканала со словами…
А дальше загвоздка. Что Александр сказали Арзамасцеву? Возможны два варианта:
- передайте конверт Анатолию;
- это вам с Анатолием.
Так, по крайней мере, излагает Игнат Александрович. Но и по первому варианту не все гладко: он мог заглянуть в незапечатанный конверт, немного подумать и от себя добавить: «Это вам с Анатолием». И мне ведь в такой ситуации некуда деваться. Начни я жлобиться и брыкаться – мол, мне одному обещали, Игнат мне все деньги отдаст, а информацию про них сольет Шумакову. Тот натравит на меня следственные органы с неудобными вопросами – почему? как? и зачем? Оно мне не надо.
Значит, надо соглашаться наполовину – чтобы там в Ёбурге не произошло – половина это гораздо больше, чем ничего…
Я улыбнулся:
- Игнат Александрович, успокойтесь – здесь нет никакого криминала. Это нам с вами премия за участие в сделке. Китайское нововведение в торговлю – маржа называется.
Я взял из конверта деньги, пересчитал.
- Поровну поделим – нормально будет?
Он кивнул еле заметно и добавил словами:
- Ой, я даже не знаю. Как-то необычно все…
Меня он тоже боялся и рисковал большим.
- Все нормально, Игнат Александрович. Новые времена диктуют новые финансовые отношения. Это бизнес...
Арзамасцев покачал головой:
- До пенсии бы доработать спокойно.
Я поделил маржу пополам. Свои долю сунул в карман, Игнатову половину обратно в конверт. Конверт положил ему на стол.
Похоже он правду сказал – ишь как переживает. Попытался его успокоить.
- Не волнуйтесь, Игнат Александрович, такие операции рекламирует даже «Прайс», но никто не афиширует их исполнение. Ребята в Ёбурге будут молчать, и нам с вами нет резона хвастать.
Арзамасцев, чуть-чуть потомившись, попереживал, глядя на конверт с деньгами на своем столе, потом взял его в руку и сунул в карман. Затем встал, прошел к двери и открыл замок.
На этом великие комбинаторы, пожав руки, расстались.
