интернет-клуб увлеченных людей

 

 

 

А. Агарков.

Команда ветеранов

Женщины отдаются, чтобы взять – наши деньги, время, свободу…

М-да… старики и старухи… Если б вы видели каким бодрым аллюром мы сбегаемся по вторникам к половине девятого на остановку автобуса возле Дома Культуры, то быстренько изменили свое представление о нашем возрасте и возможностях. Как говорится – кто смотрит, тот видит. Или – смотрящий да увидит. Ещё лучше – наблюдательный да узрит. И наконец – имеющий мозги да поймет… 

Может, через чур претенциозно, но заявлю прямо – мы те, в ком ещё поет энергия; те, в ком она бьет ключом; и те, кто имеет на это право. Мы – ветераны жизни, труда и спорта живем так, словно смерти на свете нет и в помине. 

Короче, раз в неделю нахаляву нас возят в увельский бассейн «Бриз», и мы там плаваем отнюдь не в предынсультно обморочном состоянии. Энергично так рассекаем воду, как это было в прошлом веке ещё на износе советской власти, когда вовремя появлялось второе дыхание в уставшем организме. Так что нашим старичкам и старушкам впору уступать место в транспорте тем, кто моложе. У них свои дела, свои непонятные нам интересы, свое счастье, свои заботы... Лучше им не мешать.

Но и в нас далеко еще не выработан ресурс жизненных сил. И про нас можно смело сказать – жизнь удалась! Или проще – будем живы, хрен помрем: ибо смерть обходит нас стороной. И даже не так – впереди у нас еще много лет плодотворной жизни и огромное, нестерпимое счастье. А для него имеются стратегические запасы неизрасходованного, почти просроченного либидо…

Кстати, женщинам в бассейне можно верить – здесь они без косметики и потому полны естества. М-да… а интересно было бы закрутить роман наплаву. Или после… Или до… Но как-то не выпал случай ни до, ни после, ни во время. Только не подумайте чего плохого – я к старушкам не пристаю. Там есть к кому и без них – полно способных завести седого молодца интеллигентной ориентации. Да так, чтобы по тайным законам влечения меж нами возникло чистое и светлое чувство – какое лишь иногда, крайне редко, но проникает в нашу жизнь, словно луч солнца в канализационный люк.

Ведь сказано у древнего поэта:

 

Бери чаще жену молодую,

Чтобы для тебя всегда

Длилась весна.

Ведь календарь старый

Не годится в новом году.

 

Впрочем, после Маришки с её постельной акробатичностью стал придирчивее к женщинам – настолько претят равнодушно-интимные телодвижения. И на прекрасную половину человечества теперь поглядываю с иронической сравнительностью – далеко не то, мол, что надо мне.

М-да… Маришка-Маришка… она относилась к сексу без излишней задумчивости и оставила в мужском существе моем особенный, незаживающий след. Как её вспомню, так невостребованная плоть вновь наполняется тяжким томлением, как в те минувшие дни и ночи рядом с ней.

Кстати, чтобы вы имели представление о герое: внешность у меня – совсем не внушающая беспочвенные надежды для любительниц мужеловства. Рост ниже среднего, вес больше роста, очень посредственные мускулы, которые почти незаметны под одеждой. Почти седые редкие волосы, выцветшие голубые глаза со взглядом испорченного пионера – в целом, не запоминающееся лицо: скажем так – не мачо. Конечно, животоносцем назвать меня нельзя, но и атлетом тоже…

По правде говоря, я на столько теперь невзрачен, что половозрелые женщины (особливо красивые) не обращают на меня никакого внимания. Или, оценив критично мимолетным взглядом мой биологический износ, проходят мимо с видом – даже не надейся, приятель! Да я и не надеюсь, привыкнув к своему безденежному одиночеству. Зато дети и одинокие старушки липнут, как мухи…

А вот в молодые годы обладал тем веселым даром обольщения, который кто-то метко окрестил «нижним подходом к женщине». При такой методе дама сначала твердит «нет-нет-нет…», эротично округлив рот, но очень скоро, незаметно даже для самой себя отвечает «нет» уже на нежный вопрос: «Тебе не больно, милая?» Что же касается «верхнего подхода», когда слияние душ становится намного сильнее слияния тел, то, если женщина того стоила, я в неё обязательно влюблялся. Хотя потом страдал при расставании. Почему-то не задерживаются мои избранницы рядом со мной…

Впрочем, оптимистично поет Михаил Боярский: «Всё пройдет – и печаль, и радость…» Проходит и для меня время озабоченности женской телесностью. Пришла пора, когда дочь Евы ещё остается желанным, но совсем не обязательным компонентом жизни.

Тем не менее надо сознаться – вращаясь в этих вертепах спорта (стадион и спорткомплекс), иногда ловишь себя на глупейшем, совсем мальчишеском чувстве, которое, как это ни удивительно, живет в нас до глубокой старости. Говорю теперь о том случае, когда в многочисленной толпе зевак и соревнующихся ветеранов вдруг обнаруживаю незнакомую и прехорошенькую женщинку с грациозной походкой, нерастраченной грудью и совершенно тропическими ногами из-под короткой юбки – к тому же призывно грустящую. Жизнь тут же становится интересной – наполняется таинственным, трепетным, пусть даже очень недолгим смыслом. Ведь как говаривал великий Сен-Жон Перс: «Каждая прошедшая мимо незнакомка – это часть великого несбывшегося».

Впрочем, не о том я хочу рассказать сейчас, не о том… Так о чем же?

Тут как-то увидел в компьютере любимого писателя О. Генри – точнее фамилию и фразу, ему приписываемую: «Вот если бы человек писал о своих приключениях не на литературу, не на читателя, а сам правдиво поисповедовался себе!» А я что пишу, если не правду о своей жизни? – практически, исповедь перед людьми. Сам пишу, сам публикую… Спасибо интернету и соцсетям, а то бы сгинул в безвестности.

Ну а пока, жив ещё и много лет пишу себе и пишу о своей счастливой и драматичной судьбе. Распутываю клубок моей жизни со всеми интимными, а порой непристойными подробностями… Короче, все прелести и мерзости, мне повстречавшиеся за шесть с лишним десятков лет существования на Земле, на суд народный – ведь Богу о них и без меня известно.

Пишу в жанре нон-фикшен, а он, сами понимаете, весьма специфичен, и в силу этой своей особенности мои повести полны философских рассуждений, непредвиденных сюжетных поворотов, бытовых подробностей и интимного цинизма. В жизни всегда есть место подлому.

К примеру, как вам такая мысль: женское тело – это братская могила осуществленных мужских желаний; и если в этой могиле ты пока ещё сверху, это совсем даже не плохо! Или такая, пришедшая к нам с Востока – невозможно обнаружить три вещи: след рыбы в воде, след змеи на камне и след мужчины в женщине…

Пишу простым и доступным языком – без всякой заумной терминологии, которая порой вызывает рвотный рефлекс. Тема одна – моя жизнь, вчера и сегодня.

Напевая в душе гимн трудоголика, работаю без всякой моральной и материальной поддержки извне – на свой страх и риск, так сказать. Но мне нравится это дело, и ради него я во многом себе отказываю, существуя на минимальную пенсию. Назовите – подвижничеством, считайте – графоманством… мне все равно. Занятие это занимает большое место в моей судьбе. Можно сказать, жизнь посвятил…

И надо признать – пишется без особых напрягов. Все что было, я, в принципе, помню. Ну а совру где – Бог мне судья: повествования-то художественные, а не исключительно документальные, так что «блох» не ищите зря.

Короче, все просто, как дважды два – открыл ноутбук, и песнь полилась… 

Ну да вернемся к заявленной теме.

Я хоть и живу в селе Хомутинино без прописки, но веду активный образ жизни у всех на виду. Однажды мне позвонил Сергей Мартюшов – он спортом заведует в Администрации села:

- Анатолий Егорович, не желаете ли сдать нормы ГТО? Мне нужны добровольцы.

Я пожелал, и Сергей лично отвез меня на своем авто к увельскому стадиону «Олимпийский». Среди многих прочих – пожилых и не очень – надо было отжиматься, подниматься, сидя на скамье, качая пресс и держа руки за головой, пробежать километр по тартановой дорожке вокруг футбольного поля. По всем этим видам я более-менее отчитался в параметрах своего возраста.

Но вот что понравилось и было для меня впервые. Встаешь на скамью, плотно сдвинув ступни и выпрямив ноги, а потом наклоняешься, стараясь опустить пальцы рук как можно ближе к полу. Там даже планочка была с сантиметровой разметкой ниже горизонта скамейки.

Это упражнение показывает гибкость позвоночного столба. Она у меня ещё существует.

Спортом я практически занимался с самого детства – сначала гимнастикой, потом футболом, но нигде не достиг значительного результата. Надо признаться, у меня нет главного – характера чемпиона. Целеустремленность, собранность, трудолюбие, умение мобилизоваться и контролировать себя – эти необходимые для спортсмена качества были даже в избытке. А вот честолюбия и желания бороться за победу любой ценой не было напрочь. Я просто люблю игру, наслаждаясь каждой её минутой. Готов аплодировать сопернику за великолепный пас-удар или финт. Говорю сейчас о настольном теннисе и волейболе.

В игре большим мячом через сетку вообще раньше замечен не был: в школе – из-за малого роста, а потом футбол отнимал все силы. Ну а здесь, в Хомутинино – как приехал, сразу же пригласили сверстники в команду ветеранов. И постепенно, от тренировки к тренировке, от соревнования к соревнованию – Совет Ветеранов района проводит такие дважды в год между сельскими поселениями – качество игры моей прибывало. Вместе с авторитетом команды.

Время бежит и бежит вперед достаточно быстро. На первом моем участии в турнире мы заняли шестое место. Потом четвертое. Потом второе. На последнем – сейчас все прекратилось из-за пандемии – мы стали чемпионами района. Я отыграл без замены все восемь матчей, и мы не дали соперникам ни единого шанса, набрать хотя бы десять забитых мячей за игру.

Конечно, это уже мастерство – сказались усилия многочисленных тренировок. Но и характер чемпиона – которого у меня нет, зато есть у коллектива. К примеру, у капитана команды ветеранов-волейболистов Василия Никонорова честолюбия – хоть лопатой греби…

Расскажу такой случай. Когда ещё не было спортклуба «Здоровье», ходил я в четверг и во вторник на волейбольные тренировки в школьный спортзал, а по средам в ДК играл в настольный теннис с Ильей Ивановичем Алдакушевым. Как-то на огонек заглянул к нам Василий Александрович – захотелось ему пинг-понгом размяться. Условились мы сражаться навылет – проигравший отдыхает.

Усадив в первой партии Алдакушева в кресло, я во второй без труда обыграл Никонорова.

Забирая у него ракетку, Илья Иванович пообещал:

- Ну, ничего, Василий Александрович, посиди-отдохни, я сейчас за тебя отомщу.

Сверкнув очами, проигравший неожиданно сказал:

- А я вас обоих ненавижу.

Мы с Иванычем тогда удивились, посмеялись, а потом, обсудив, пришли к выводу – надо соперника ненавидеть: только тогда возможна победа. Мы с Алдакушевым не чемпионы – мы не умеем играть ненавидя. Мы любим игру за азарт, а побеждаем, поймав кураж. Когда вдвоем, играем вообще без счета – просто лупим шарик ракетками и болтаем-болтаем-болтаем о том и о сем…

Однажды спросил его:

- Иваныч, скажи, вот если бы ты мог вернуться в прошлое, лет этак на сорок назад, что бы ты сделал?

- Двух мудозвонов удавил собственными руками – Мишку Меченного и Борьку Пьяницу.

- За что?

- За Россию и Советский Союз.

Да, было время грозовое – перестройка, распад СССР, прихватизация и прочее…

Мишка Меченный профукал в Европе все, что смог, под бурные аплодисменты НАТО. А Борька Пьяница из хмельного озорства развалил Отечество, которое было семьдесят лет и которого в одночасье не стало. Сыскали память себе на века выродки страны Советов…  

Обглоданный Советский Союз нарекли Россией. Свобода захлестнула страну по самое немогу, прибирая к вороватым рукам собственность народа. Вслед за нею бандитизм нагрянул, поигрывая «пером»-выкидушкой. И наконец, олигархи присосались к обескровленному телу России. Кто же мог знать тогда, чем все это закончится?

- Вот, Анатолий, тебе сюжет. Возьми и напиши о судьбе России большущий роман.

- Нет, спасибо, Илья Иванович! Я работаю в других жанрах.

- Это в каких же? И много написано?

- Достаточно. Я как-нибудь скину тебе на флешку – обчитаешься. И ещё хочу сказать тебе, друг, по поводу нашей страны: Россия – не сфинкс, Россия – феникс, она обязательно восстанет из пепла... И кстати, Иваныч, знаешь как в Германии называют нобелевского лауреата М. С. Горбачева. Лучшим немцем всех времен и народов. И поди тебя не похвалят за душегубство…

Итак, волейбол…

Вы представьте стайку старичков и старушек, играющих мячом через сетку с подростковым азартом и горячо спорящих в сомнительных моментах обиженными голосами. Если бы не животики, как трудовые мозоли, и не спекшиеся от времени лица, нас можно было принять за ватагу хулиганов, собравшихся на бедокурства.

Впрочем, играют рядом с нами и школьники, и молодые люди, чьи мобильные телефоны лежат рядком под скамейкой зрителей. Нам не понятно их желание – всегда быть на связи. Вот эти незваные, но желанные гости на наших тренировках и поднимают уровень игры команды ветеранов. Спарринг-парнеры, забодай их комар…

Положением о проведении соревнований между ветеранами сельских поселений предусмотрен состав волейбольной команды – четверо мужчин и две женщины. У нас две замечательных однополчанки (от слова «пол», разумеется) – Тома Недоспасова и Люба Лисина.

После нашего последнего триумфа на волейбольном поприще, зашел в раздевалку мой давний знакомый Александр Бобылев из Рождественки.

- Где вы так, Анатолий, играть научились? – обратился он не как старый приятель, а будто неведомый с недобрыми замыслами человек, переживающий от поражения.

- У нас появился суперигрок!

- Да ваши женщины, которых я давно знаю, играют на голову лучше других. Вы за полгода так добавили…

Нет, приятель, не за полгода – к успеху шли мы долго и упорно, от тренировки к тренировке, от игры к игре, и женщины наши вместе с нами…

Кстати, о суперигроке. Это Игорь Алексеевич Холмин, которого прямо на соревнованиях организаторы торжественно поздравили с шестидесятилетием. В санатории «Урал» он курирует спортивную сферу – и всегда в отличной форме волейболиста. Его игровые качества во многом способствовали успеху команды.

А мне, проживающему в Хомутинино, но прописанному в Челябинске по адресу сына, для законного участия в соревнованиях, по ходатайству ветеранов местная Администрация в темпе «держи вора!» оформила справку в том, что я местный, а не приезжий джентльмен. Предъявляю её всем желающим посмотреть с видом – «совершенно секретный документ: перед прочтением сжечь». Мне верят…

Когда впервые пришел на тренировку в школьный спортзал и показал, как я не умею играть, мне никто не сказал, что я ни на что не гожусь и ничего не стою. И это вдохновило на продолжение…

Впрочем, тренировок-то особо никаких нет – разомнем пальцы мячом в кругу или об стену и играем час-полтора-два. Команда на команду, конечно. Победы душу греют – так что зачатки тщеславия и мне не чужды.

М-да… игра-игра… Азарт и движение – это жизнь. А ведь казалось, после ухода с работы – ещё пару лет, и я загнусь в тяжком запахе лекарственной старости: годы возьмут своё. Ан нет – и глаз остер, и рука тверда: есть порох в пороховницах. Так что на счет здоровья – я ещё, как у нас говорят в народе, простужусь на ваших похоронах. Но не будем о грустном…

Весело встречать своих друзей и даже бывших однокашников на районных соревнованиях. Мы радостно обнимаемся, говорим о превратностях судьбы, которые порой неожиданно собирают вместе бывших приятелей. Слава Богу, что нынче это не поминки! А разговоры идут в таких тонах, что кажется – вот-вот закрутится пьянка, от которой соленому огурцу явно не поздоровится. Но мы собрались соревноваться и не забываем об этом. Лишь с мимолетной ностальгией вспоминаем годы прежние – когда и небо было голубее, и солнце ярче, и девушки красивее, и мы моложе…

А ещё любим обсуждать выборы и за кого в последний раз голосовали.

- За Явлинского…

- Жириновского…

- Путина…

- У твоего Явлинского вечно обиженное лицо. Его что, в детстве часто в угол ставили?

- А твой Жириновский так кричит, что кажется – фаберже прищемил.

- А у Путина нет друзей. Он сам об этом говорил.

- И нахрен они нужны при его-то положении?

Вспоминаем школьных учителей – кто ушел уже в безвестность, а кто ещё жив.

- Помнишь, как мы им завидовали? А теперь учитель – это не профессия.

- А что же?

- Разновидность нищеты.

Меня тогда поразила жестокая точность формулировки. Причем, оттолкнувшись от школьной проблемы дочери, я уточнил нищету педагогов до нравственной.

Мой одноклассник Михаил Иванович Андреев, с мускулистыми как у саксофониста щеками, раньше улыбался всем лицом, а теперь только глазами, пряча за губами ущербность зубов. Увидев меня впервые на волейбольной площадке, весьма удивился:

- Ты ли это, Анатолий? Где и когда играть научился?

- Ну, здравствуй, старый жучило! Очень рад тебя видеть.

Мы обнялись и охлопали плечи друг другу.

- Ну как ты, стал писателем?

- В интернете – да! Впрочем, если захочешь мою книгу в бумаге, можешь заказать в издательстве – адрес дам.

Вернувшись к теме волейбола, мой одноклассник пообещал надрать нам задницу. Ну, а я… вдруг почувствовал острый приступ веселья – да такой, что держите меня всемером! Вместо ответа показал приятелю интернационально понятный жест – ребром левой руки отмерил в локтевом изгибе правую со сжатыми в кулак пальцами. Иваныч поморщился недоверчиво и доказал в игре, что был прав. Хотя мы бились тогда через сетку первый раз. Но пришло время, и хомутининцы наказали увельчан.

На последних районных соревнованиях ветеранов Михаил Иванович Андреев, разобидевшись на мой чемпионский титул, подкатил с язвительным вопросом, вложив в него весь полугодовой запас сарказма:

- Кстати, Анатолий, а на что, собственно говоря, ты живешь? Только не ври, что тебя кормит литература. Все равно не поверю.

- Ты будешь смеяться, Михаил, но я все-таки живу своими книгами. Если, конечно, ты понимаешь, о чем идет речь.

- Почему же не понимаю? Очень даже представляю. Ты реализуешь свои книги по бартеру. И что же предлагают в обмен? Другие книги? Сахар? Соль? Помнишь смешные времена, когда мы с тобой меняли шила на мыло. Ты тогда в этом поднаторел…

И что мне ответить на поток сарказма? Отбиться крылатой фразой – мол, кто не глупит в юности, тот не мудрит в старости? Промолчал.

А Мишель перекинулся на политику:

- Стоит ли удивляться, что писательская интеллигенция не поддержала КПСС в девяносто первом!

- Это ты про меня? – уточнил я.

- А про кого же! Такие как ты развалили советскую власть.

- Как раз без меня она угасла. Сволочное было время – согласен. И я решил – будет лучше не вмешиваться.

- Отсиделся на аэродроме?

- Ну да, а ты в бизнес подался…

Мишка по сути своей бизнесмен-предприниматель, а в душе за советскую власть и разваленный Советский Союз. Однажды, наплевав на трудовой стаж, он отправился за длинным рублем, подав мне добрый (дурной?) пример.

- Потом ты.

- Потом и я. На аэродроме было спокойно, но зарплата уж очень маленькая. Однажды встал утром, побрился и потопал в редакцию к Семисынову: «А не примите ли обратно блудного сына?» Меня не приняли. И я открыл свою газету. Нравится мне самостоятельность.

Андреев посетовал:

- Не успели мы с тобой, Анатолий, в свой вагон вовремя заскочить, и поезд ушел без нас. Те, кто доехали, теперь в шоколаде – дома-квартиры-виллы-яхты… и бабы их звенят бриллиантами. А мы с тобой в полном ничтожестве. Слава КПСС!

- Не боись, Мишель, все мы умрем. Только богатым умирать пострашнее. А то ещё, Бог даст, мы их переживем. Водочку на ночь пей – в меру она полезная. Огненная вода, да будет тебе известно, талантливых людей делает ещё талантливее, а бездарей ещё бездарнее…

Это был намек на Мишкин трюк – в школьные годы затесавшись к нам с Вовкой Нуждиным в команду по написанию приключенческих романов, он, не написав ни строчки, подло зажилил тетради с рукописями. И время от времени об этом напоминает. На мою просьбу вернуть отвечает: «Я их продам, когда ты прославишься» - Вовку в расчет уже не берет.

Андреев намека не понял или ушел от ответа. Сам задал вопрос:

- Как тебе Хомутинино? Не жалеешь, что переехал?

- Замечательное место! Только там и можно творить шедевры!

- Почему?

- Атмосфера удивительная, природа, ландшафт… Народ замечательный! А воздух! – пакуй и на экспорт.

- Ну так давай, займемся бизнесом.

Михаилу неймется разбогатеть и на склоне лет. А мне, творческому ныне обывателю, суета ни к чему. Для меня она подобна вредной соседке по коммуналке, подливающей мочу в чайник. Мой нынешний жизненный курс верный и надежный, как советская противоракетная оборона.

- Зачем же богатства свои разбазаривать? – ответил я Михаилу с легким оттенком сквалыжности. – Самим пригодится.

И продолжил, пародируя Ленина:

- Погуляешь окъестностями села, и чейтовски хочется яботать-яботать…

Михаил погрустнел:

- Ты, блин, неприступный, как сопромат.

А я снисходительно улыбнулся ему – словно ребенку впервые самостоятельно сходившему на горшок. И мысленно переместился на берег озера Подборного, где мы школьниками не раз бывали в походах. И душа сразу же наполнилась той непередаваемой сладкой болью, которая охватывает нас при посещении памятных мест и окропляет сердце целительным бальзамом, предохраняя его от риска разорваться при осознании жестокой необратимости времени, уносящего все самое лучшее, самое дорогое в пучину утрат…

От этих мыслей и воспоминаний до челюстной судороги захотелось выпить. Ах, если бы не соревнования…

- Давно мы, Мишель, «пульку» с тобой не расписывали. Бери Бориску Дроздова, приезжайте ко мне в Хомутинино с ночевкой. Женам скажите: «На рыбалку» - и оттянемся от всей души.

Одноклассник посмотрел на меня, как на младенца, не сознающего назначение женской груди.

- Господи, как же ленивы и беспечны русские писатели!

- Какая редкая приятность – народное признание! – тяжко вздохнул и я, понимая, что преферанс навсегда остался в прошлом.

Уловив мое настроение Михаил Иванович изрек философски:

- А что ты хочешь, Анатолий? Старость – это Божий сарказм.

- По аналогии с утверждением, что юность – улыбка Бога?

- Вот-вот. Слышал что-нибудь о шамбале?

- Вроде, да.

- Вроде – у Мавроди! Вот о чем надо читать и писать, а ты…

Вот такие у нас разговоры с бывшим одноклассником, а ныне соратником по закату жизни. Встречаемся не часто, общаемся с удовольствием, только темы одни и те же – мы ходим по кругу, подобно ослу, привязанному к колышку. И вот тебе на! – шамбала…

- Шамбала, это наверное о бессмертии? – твоя излюбленная тема. Послушай моего совета – секс с молоденькими партнершами делают мужчину долговечным. Так ещё китайские целители лечили Чингисхана.

- Секс? – Михаил многозначительно задрал брови, но голос его при этом дрогнул. – И кто же эта счастливица?

- Есть вопросы, на которые мужчина не отвечает, - потупил я скромно взгляд, устыдившись признаться в вынужденном целибате.

По безутешному лицу одноклассника прошла светлая судорога мужской зависти. Однако заметил он наставительно:

- В нашем возрасте нервничать вредно. А секс – это крайняя степень возбуждения. Однажды сунешь, а вынуть уже не сможешь – не думал об этом?

- Не приходилось. С дамой в постели обычно другие мысли вертятся в голове.

- Напрасно. Так что, о Шамбале тебе рассказать или совсем не любопытно?

Ненавидя себя, я отказался:

- Любопытство, Михаил Иванович – первый шаг к потере невинности. Ладно, не надувай губы – они у тебя и так: дай Бог красотке. Веришь в Шамбалу свою – верь: ибо истина есть то, во что веришь. А мне она ни к чему…

- Ничего ты в жизни не понял! – Андреев поморщился от возмущения на меня. – А ещё писатель… Пикуль Толстович!

- Всего, может быть, и не понял, но о женщинах главное уловил, - задумчиво возразил. – Они отдаются, чтобы взять – наши деньги, время, свободу…

- Вот и пойми тебя, - скривился Михаил. – То бабы дарят тебе долголетие, то отбирают все на свете. Ты бы уж определился…

- А знаешь, есть ещё и любовь… И половой акт с любимой женщиной превращается в землетрясение. Ты не испытывал такое?

- Да ну тебя к черту! Напридумывает…

- Каждый пишет, как он дышит… 

Михаил Андреев давно и надежно женат. Если в волейболе, за картами или на встречах школьных друзей он бывал весел до офицерской бесшабашности, то в присутствии дорогой супруги превращался в робкого сверхсрочника семейной службы. Если сравнивать наши судьбы, невольно возникает вопрос – зачем мы все пришли в этот мир?

Вот и однокашник о том же:

- И о чем ты, Анатолий, только думаешь? – ни семьи, ни жилья…

- О справедливости, Михаил Иванович.

- Лучше не думать о том, чего в жизни не бывает, - посоветовал мне Андреев и ушел скромной поступью шамбалаведа и пораженца, проигравшего в волейбол.

И еще одна памятная встреча на тех последних соревнованиях в райцентре. За петровскую команду выступал мой двоюродный зять бывший лесничий по прозвищу «Борода» Михаил Васильевич Дегтянников. Увидев меня, он призывно замахал руками и даже навстречу поспешил, как измученный пленник необитаемого острова.

Прежде чем обменяться рукопожатием, мы обнялись. После привычных расспросов о здоровье и близких переходим к более интересным нам вопросам. У нас с Дегтянниковым своя «шамбала» - мы оба верим, что силою самовнушения возможно излечение любых болезней: вплоть до реставрации выпавших зубов.

- Чего достиг? – интересуется Михаил.

- Видишь? – я наклонил голову, словно собрался дружески боднуть зятя.

- Что?

- Волосы. Начали было выпадать, но я это дело остановил. Без всяких лекарств и бальзамов – исключительно силой внушения.

Михаил Васильевич не удивляется, а соглашается:

- И это только начало пути. Со временем, я уверен, человек силой внушения научится выращивать себе новую печень, почки, утраченную конечность… Даже мозг чинить поврежденный! И где окажутся производители протезов и торговцы донорскими органами? На свалке истории…

Я поддакнул воодушевленно:

- Вслед за фармакологией и похоронный бизнес зачахнет. Хоронить будет некого – ведь человек практически станет бессмертным.

Абсолютно непьющий «Борода» загадочно улыбнулся:

- А ты в курсе, Анатолий, что спиртное в меру очень полезно нашему организму?

- Разве?

- Да. Все дело в наших генах. Когда наши предки ели исключительно растительную пищу, в пищеводе она, прежде чем перевариться, подвергалась процессу брожения. И человечество постоянно было слегка подшофе, как после стакана браги. Именно те беззаботные времена остались в памяти нашей генной в виде воспоминаний о райской жизни. А потом наступило Великое Оледенение Земли, и люди научились есть мясо. Потом, правда, изобрели спиртное, но это уже было не то – самообман, а не райское ощущение, исходящее изнутри. 

Михаил Дегтянников вздохнул, расслабил заросшие щеки, и его лицо стало скорбно-эпическим. В свое время мы попили с ним водочки… Теперь вот «шамбалу» ищем в самом себе, хотя твердо знаем, что счастье – это всего лишь предбанник горя. Но оба уверены, что в конечной стадии эволюции человечество превратится в чистую мысль без всякой телесности. А пока в нашей реальности старость, которая должна быть грустна и темна, как брачная ночь пенсионеров. Но это, слава Богу, не так.

- А ты не пробовал, Василич, в самом себе обнаружить спиртное?

- Нужды нет.

- Ну, как же? Меня бы потом научил. Все меньше нагрузки на бюджет.

- Попиваешь?

- Не без этого. Но лишь перед сном… 

Вот такие мы, ветераны-озорники…

Эх, да ладно, кто видел – не забудет, кто не видел – не поймет.

Короче говоря, стойкое желание тряхнуть стариной, пока та не отвалится напрочь, возникает ни у меня одного. Мы сбиваемся в команды по месту жительства, тренируемся и дважды в год соревнуемся в районном центре в своей удали и способностях противостоять бремени старости.

А судьба не предсказуема, как домохозяйка за рулем, и потому жизни наши сложилась по-разному.

Лично меня никогда не интересовали большие деньги. Я не желал быть рабом, прикованным к галере бизнеса. Мне более хотелось жить интересно – писать книги, заниматься спортом, общаться с людьми. Я стремился понять суть бытия и писать об этом, чтобы довести до потомков результаты открытий. Задача была не из легких – ведь хотелось все объяснить, не ища ответов в чужих фолиантах. Вот как вижу, как думаю, как понимаю – так и пишу, руководствуясь правилом Б. Вербера: «Истина – то, во что ты веришь». А ещё К. Маркса: «Всё подвергай сомнению»…

Это, поверьте, увлекательная деятельность. И она дала мне бесценный опыт. Даже начал книгу писать «Мир, который придумал сам», но отложил до лучшего времени.

Село Хомутинино, где живу теперь, без всякого сомнения – рай земной и приют скитальцев духа. В царящей здесь атмосфере умиротворения и покоя можно добиться очень многого. А я сейчас занимаюсь тем, чем и подобает заниматься человеку в моем возрасте – выдаю потомкам постигнутые мудрости, как Сен-Жон Перс, сказавший: «О юность, ты мотовка! О старость – скряга ты!»

Приехал сюда не как турист или экскурсант. Я переехал сюда жить и общаться с собственной душой. Ведь жизнь в селе разительно отличается от всего, к чему привыкли жители городов. И я ни грамма не скучаю по прошлой суете – дороги назад уже не будет.

Истинный смысл жизни и залог долголетия в спокойствии и умиротворении.

К тому добавьте отсутствие жены и забот о семье. Ну, чем не место и время для раздумий о сущности бытия? Словом, одиночество одинокого человека, так и не нашедшего мужского счастья ни с одной из трех (одна виртуальная) своих жен. Зато никто не мешает! А кроме того, наедине с самим собой не ощущаю сомнений в своем таланте или бездарности, и от того пишется без проблем: в уединении я свободен от груза условностей.

Главнейшей из всех наук полагаю историю людей. Человеку, не ведающему прошлого, не понять настоящего. Вот и взял на себя труд рассказать о своем времени, которое для моих потомков в скором времени станет прошлым, как канул в Лету Советский Союз. Чем теперь живет Россия?

Я не собираюсь писать о воротилах бизнеса или политиках – нет вдохновения и желания. Мне гораздо интереснее простой народ – те люди, кого встречаю на улицах, с кем общаюсь и пересекаюсь интересами, играю в теннис, шахматы, волейбол... Их искания и мучения, их радости и огорчения – это русский народ дня сегодняшнего. Он живет в многонациональном государстве российском, но соблюдает традиции, заложенные предками – казаками-станичниками.

Прочтя эти строки, осудите автора – делать, мол, тебе больше нечего. Никто за такую книгу гроша ломанного не даст. Современному читателю нужен экшен, а не твои философские измышления. Книга без экшена – как женская грудь без силикона: не торчит, а весит. От взгляда на женскую грудь по телу должна струиться теплая радость, а не морщины на лоб от раздумий над твоей философией. Вот какие нужны людям книги…

А и не надо – ни денег, ни теплой радости от силиконовых грудей! Искателю смысла ничего не нужно кроме истины. Ведь безграничность фантазии, считаю явным признаком ограниченности ума. Я за прозу о нашей жизни таковой, какая она есть. Сам отдаю дань тому, с кем живу и общаюсь сейчас. А интернет мне поможет вписать их имена в историю.

Писать на заказ, писать в угоду кому-то я не могу – душу воротит. А вот писать от души – это да, это занятие для меня.

Писатель-историк Василий Ян как-то сказал: «Человек, испытавший потрясающие события и умолчавший о них, похож на скупого, который, завернув плащом драгоценности, закапывает их в пустынном месте, когда холодная рука смерти уже касается головы его».

А что может быть более потрясающим, чем наша жизнь? Так что в молчании о ней нет никакой пользы и смысла. И я решился её описать – день за днем, год за годом. А многие мои сверстники, живущие ныне, уверенно подтвердят – да, это было.

И снова В. Ян: «Упорный и терпеливый увидит благоприятный конец начатого дела. Ищущий знания найдет его».

Размышляя о своей стойкой безуспешности в солидных издательствах, перебрал множество разнообразных причин и выделил две самые вероятные: первая – тема моих книг непопулярна у читателей, вторая – отсутствие таланта. Вторую потом отмел – ведь прочитал немало книг бумажных, а запомнил из них немногие. Да и кто из пишущих признает себя бездарностью? И потому бездарность не требует доказательств, а гениальность не доказуема. Бездаря легко перепутать с гением, особенно в непосредственной житейской близости. И наоборот. Но когда ты одинок, то сам себе и талант, и Бог!

Приму для вдохновения сто грамм внутреннего алкоголя и вперед – за орденами!

В определенном смысле творческий человек похож на непопулярную в мужской среде женщину, которая в глубине души убеждена, что и для неё Бог создал половину – задача стоит: где её сыскать? Кстати, именно поискам любовных половинок посвящена основная масса ныне издаваемых в бумаге книг – видать, востребованы читателем.

Но есть таки на свете справедливость – появился интернет. И в нем теперь существуют два моих сайта: авторский – как электронный книжный магазин, и клуб увлеченных людей «Пятиозерье», где размещены работы талантливых друзей.

Приносят ли они доход? Нет. Иногда приходят гонорары из электронных (сам)издательств, но такие крошечные, словно жалование лилипута-грузчика. Но я не настолько меркантилен, чтобы клясть за то судьбу свою. Переживем и добьемся славы!

Должен признаться – в мои коварные приемы изложения материала также входят перескакивания с пятого на десятое, отвлечения на внезапно пришедшие мысли, даже если они не совсем соответствуют заявленной теме. Короче нет плавного течения повествования от завязки сюжета к его окончанию. Вот как сейчас, например…

И совершенно дурацкое дело – объяснять, для чего мне такое понадобилось. Считайте это оригинальным стилем изложения материала. Писать классическим языком теперь не модно – все равно, что брести по жизни, булькая внутренней тоской. И ещё я сравнение интересное слышал: о писателях-классиках кто-то сказал – это трепанги. Мне не хотелось, чтобы так обо мне говорили. Во-первых, я отнюдь не треплю, а пишу гольную правду. А во-вторых, оригинально пишу…

Ну, кажется всё объяснил. А что не поняли – спрашивайте.

Пойдем дальше…

 

Добавить комментарий