А. Агарков.
Бокал мартини
За любовь погибнуть не грех, а глупость…
Каждую субботу, если не работаю, я езжу в увельскую общественную баню. Не потому что в квартире бывает очень холодно и надо где-нибудь отогреться – просто люблю париться, потом привычка и автобус бесплатный. Хотя он (про автобус сейчас говорю) не вез меня к цели, и времени до её открытия было навалом. Поэтому я, как тот растяпа питерский (?), добирался через Южноуральск. Там погуляю по базару и магазинам, куплю себе что-нибудь к столу, и на этом же автобусе возвращаюсь в Увелку. Вот тогда выхожу и неспешной походкой притопываю как раз к открытию.
Впрочем, это только присказка – сказка будет впереди.
По воскресениям мне тоже не сиделось дома – просто выезжал в Южноуральск. А чтобы хоть как-то оправдать в душе эти круизы, покупал на базаре фермерское молоко в двухлитровой пластиковой бутыли и пирожки с грибами в кулинарии, коих был большой любитель. Возвращался на том же служебном автобусе, но не в санаторий, а в Хомутинино.
В этот раз в автобусе застал мою добрую приятельницу Лену из отдела культуры, с которой ездили в Аркаим и строили грандиозные планы посетить все аномальные и святые места Урала. Например, в ближайших было – наведаться на место расстрела императорской семьи Романовых в тот самый роковой для неё день. Сейчас она ехала в санаторий на работу – отдыхающих культурно развлекать.
Увидев меня, приветливо помахала рукой и пригласила сесть рядом.
- Ты в «Урал», в тренажерный зал?
- Нет, ныне я занят – подруга ко мне приезжает. Вчера созвонились…
- А я хотела пригласить тебя на свою программу – сегодня будет интересное представление.
- Так пригласи нас двоих.
- Двоих? Приходите… Заодно познакомишь нас.
- Между прочим, когда я о тебе рассказываю, о нашей поездке в Аркаим, она от ревности бесится…
- Зачем же рассказываешь?
- А пусть побесится! Думаешь, я у неё один?
- И зачем тебе это надо?
- А черт его знает! Привык уже…
- Одно место тебе надрать! Да некому…
Когда мы с Маришей встретились, закупили продукты, обед приготовили, сели за стол, за окном над селом повисли тяжелые свинцовые тучи. Загромыхало. Ветер погнал по улице пылевые «торнадики».
- Ну, вот и сходили в «Урал»! – расстроилась любимая. – Надо же было случиться такому гадству!
Она просто загорелась на Ленино предложение. Ещё бы! – в санатории полно отдыхающих и нет начальства, а бывшие коллеги из отдела питания носа не высунут из столовой – гуляй-не-хочу! Отвратительно накрашенная, как проститутка (ну, это моё субъективное мнение), и расстроенная погодой Мариша чуть было не забыла про шпили-вилли. Но я ей тактично напомнил:
- Пока ласкаемся, гроза пройдет. А там посмотрим…
И действительно – на наше счастье полномасштабная гроза не состоялась. Погромыхав сердясь, тучи умчались за горизонт, не уронив на землю ни капли дождя. Когда мы с дивана поднялись, светило солнце и звало в набег.
- Ну, что – пойдем?
Идти было здорово! После несостоявшейся грозы воздух был чист и пах озоном. Птицы щебетали как оглашенные. На озерах полно людей. Праздник душе и телу – лето же, черт возьми!
Когда шли берегом Чокорева, где только лишь на дороге не сновали-лежали загорающие люди, Марина поглядывала свысока на женщин и завлекающе на мужчин, малоуспешно выдавая свое советское воспитание за светское. Бросая взгляды на мужчин в плавках, она как-то быстро забывает свою лютую ненависть к капиталистам.
Хотя про эксплуататоров загнул лишка. Просто шашлыки на мангалах, столы под солнечными зонтами, уставленные напитками и яствами, намекали на то, что присутствующие на пляже люди не самые нуждающиеся в стране.
М-да… Марина-Марина… Её очевидная радость ожидания предстоящего праздника оказала влияние и на меня. Молодость, казалось, ушедшая навсегда, вдруг неожиданно вернулась, принеся с собой пьянящее чувство простора…
И одно только омрачало предстоящий волшебный вечер – мысль о том, как себя поведет моя подруга в толпе разгоряченных спиртным и танцами отдыхающих мужиков? Не возникнут ли эксцессы?
Но что делать? Пусть будет, что будет, а там видно будет…
Впрочем, вечера можно и не дождаться.
Какой-то пьяный верзила вдруг оторвался от достархана и преградил нам дорогу, раскинув руки:
- Какое дивное явление! А ну-ка приди в мои объятия…
Пока размышлял – кого из нас с Мариной он считает дивным видением, она, ловко увернувшись от его лап, громко крикнула на весь пляж:
- Але, начальник, почему трусы без погон?
Вокруг многие засмеялись. А хам растерялся, да и я тоже. Стоим друг против друга – он ко мне будто руки тянет, а я точно сжимаю кулаки. Заподозрив неладное, от достархана метнулась к нам ну очень не самая худенькая женщина и утащила любвеобильного верзилу с дороги. Тот, отчаянно размахивая свободной рукой (за вторую его тащили), пытался зацепиться за воздух.
- Мужики все чокнутые, - с удовлетворением констатировала Марина, подождав меня.
Все? – значит, и я в том числе. Температура вокруг в радиусе двух метров моментально повысилась.
- Я с тобой дома поговорю, - пообещал кокетке.
Маришка лишь высокомерно вскинула голову, тряхнула черными кудрями и потопала в сторону санатория. Я следом за ней.
Оставив пляж позади, мы ступили на тропу терренкура – одни березы вокруг и никакого народа. Маришку вдруг одолела бабья стервозность:
- Вот все-таки влезлый ты! Никак не можешь от частнособственнических привычек отказаться. Ведь сам говорил – красота принадлежит миру. А я не жена тебе, чтобы в парандже ходить. Пусть мужики скотинеют – это их дело. А ты смотри и гордись – ведь я твоя женщина!
- Давай с тобой договоримся так – больше, до возвращения домой, ты сегодня не пьешь. Не хватало мне ещё здесь скандальных сцен.
- А есть, что выпить? – встрепенулась Марина.
- На дискотеке есть бар.
- Тогда, если будет жарко – маленькую-маленькую бутылочку пива. А, любимый? – совратительница жеманно прижалась к моему боку.
- Как вести себя будешь, - ехидно улыбнулся я.
- Конечно же, хорошо…
- Или как в прошлый раз, когда Витя-плотник в гости пришел.
Молодая женщина побелела от гнева:
- Чтоб у тебя язык отсох! Что я тогда такого сказала?
- Тост: «Выпьем за любовь втроем!» Витя водкой поперхнулся и тут же слинял домой.
- Так я же ведь пошутила! Что он шуток не понимает? Тогда пусть повесится на колготках.
- Он нормальный мужик. Это ты ненормальная!
- Ненавижу тебя! – буркнула Маришка и надолго умолкла.
Уже на территории санатория опять попыталась подлизаться:
- Понимать надо, когда женщина шутит, а когда говорит всерьез.
Сочувственно кивнул головой:
- Понимаю, как не понять. А вот Витя удрал, испугавшись, что мы с тобой его изнасилуем.
- Ну и хрен с ним! Нам водки больше досталось, - а потом она умоляюще сложила ладошки и одарила меня нежным взглядом. – Ну, прости меня, милый…
На этой ноте мы вошли в главный корпус.
Мучения мои были сравнимыми разве только с Танталовыми – не за себя, конечно, а за Маришку: как она себя поведет в обществе отдыхающих. Впрочем, конечно же, за себя. Разразится конфликт, дойдет до начальства – прощай, работа в санатории…
За столиком охранника сидел Сергей Иванович. Утром мы с ним уже здоровались, когда я сдавал смену, теперь представил Марину:
- Мы на танцы. По-моему, не возбраняемо.
У нас действительно новый Генеральный директор по фамилии Бархатов, и больше демократии стало в порядках.
- Так рано ещё, - посочувствовал нам коллега.
- А мы сначала к Лене на представление, потом на концерт отдыхающих «Алло, мы ищем таланты», а уж под завязку на дискотеку. Ты нас пропустишь?
- Идите, - пожал плечами Сергей Иванович. – Но камеры вас уже зафиксировали.
Я отдал честь объективу под потолком.
Проходя мимо администратора, поприветствовал и её.
- Вы с племянницей на танцы?
- А может, это любовь.
Женщина с удивлением на меня посмотрела, но ничего не сказала.
Маришка окрысилась:
- Чего она там про племянницу пела?
- Помнят тебя.
- Не дай Бог! И тот, на входе, тоже помнит?
- А ты его разве забыла? Он охранником и тогда работал, когда ты в официантках попой крутила.
- Тоже мне, охранники! – неизвестно для кого ворчала Марина. – Ни с кем из вас каши не сваришь. Вам только крыльцо веником подметать, а не покой беречь санатория.
- Будешь ворчать, вернемся домой.
Мариша недовольно поджала губы:
- Все-таки грубый ты, как солдафон – а говорил: я – моряк… моряк…
И, не дождавшись ответа на реплику, обеспокоено поинтересовалась:
- Куда сейчас идем?
Мы вошли в фойе с двумя входными дверями в залы столовой – два шага до её прежних коллег. Здесь же, на доске объявлений висело расписание всех культурных мероприятий санатория на сегодняшний день.
- До начала представления еще полчаса – тогда в зимний сад.
Поднялись на второй этаж. Под сенью деревьев в кадках Маришка откинулась в плетеное кресло и словно сытая пиявка обозревала окрестности. Но не на ком было остановить свой взгляд.
- Что-то скучно здесь.
- Закажи гроб с музыкой, - я устроился рядом с ней.
- У кого?
- А кто первый сюда войдет…
Гроба ей не хотелось – ни с музыкой, ни без оной. Хотелось жить и, по возможности, весело. Под настроение Марина решила пофилософствовать.
- Все-таки странный вы народ, мужики. Не отдашься вам – скандалите, отдашься –тоже…
- С Пашей напряги начались? – с ленцой поддержал тему.
Послышались шаги в коридоре, и в зимний сад вошла парочка – он солидный с брюшком, она молодая и красивая. Краем глаза заметил, как у Марины черные кудри встали дыбом. Багира увидела добычу. Багира вышла на охоту…
Как можно было всерьез думать, что эта взбалмошная лахудра пойдет в санаторий, чтобы просто развеяться и отдохнуть? Идиот! Сам привел козу в огород!
В сложившейся ситуации у меня сейчас ровно два выбора:
- схватить Маришку за руку и что есть силы тащить домой;
- не делать нечего: пусть будет, что предначертано.
При этом в первом случае немедленный скандал неминуем, а во втором… тоже скандал, но с последующим увольнением с работы. Следовательно…
Не знаю, что делать! Вот когда разразится скандал, тогда и задумаюсь. И обязательно что-нибудь придумаю: жить захочешь – Гомером станешь. Хотя тот, справедливости ради стоит заметить, писал исключительно правду. Да Бог с ним, Гомером – я и сам писатель…
Марина тронула меня за руку и кивнула на дверь:
- Там зашумели. Наверное, представление началось.
Ленина развлекательное шоу называлось «Тысяча и одна ночь». Сама ведущая была в роскошном платье и ходила по танцполу слегка покачивая бедрами. От задрипанной горожанки остались лишь цвет глаз и волос, но появилась горькая складка у рта. Подумал, что это из-за меня, точнее из-за того что приду не один, и возгордился – Лене, наверное, я тоже нравлюсь: не как товарищ, а как мужчина!
В зал собралось около пяти десятков человек. Атрибуты шоу лежали на подиуме ди-джея. За аппаратурой сидел звукооператор Игорь.
- Начинаем наше представление, которое называется «Тысяча и одна ночь»! – в микрофон провозгласила Лена. – Нам нужен падишах, и сейчас я его найду среди вас.
Она прошла по кругу вдоль толпы, грудившейся у стен танцпола. Остановилась возле меня.
- Вот он наш падишах! - одну руку Лена положила мне на плечо, другой сунула микрофон к губам. – Как же его зовут? Представьтесь…
- Абдулдиван Седьмой, - буркнул я.
Лена усмехнулась краешком губ и громко оповестила присутствующих в микрофон:
- Падишаха зовут Абдулдиван. Пожалуйте на трон, о несравненный…
Вместе с Леной я прошел к подиуму и уселся на единственный стул. Ведущая водрузила на мою голову внушительный и нарядный тюрбан, изготовленный из парчи, похоже.
- Сколько вам лет, о любимец Аллаха? – спросила Лена и поднесла микрофон.
- Восемнадцать, - буркнул я.
- Очаровательно! Самое время вам жениться. Падишах без гарема не падишах. Выбирайте: все женщины, здесь присутствующие – ваши.
Я поднялся и подошел к Марине, взял её за руку и отвел к стулу.
- Ещё, ещё… - понукала Лена, - нам нужен гарем для представления.
Я выбрал ещё двух симпатичных женщин и собою довольный уселся на стул. Мои избранницы выстроились за моей спиной.
- Гарем у нас есть. Давайте знакомиться с невестами падишаха.
- Гюльчатай, - призналась Марина.
- Лейла, - сказала брюнетка.
- Жасмин, - улыбнулась блондинка, выбрав самое красивое имя.
- Вот и прекрасно! – возвестила Елена. – Начнем праздновать свадьбу!
Она кивнула звукооператору. Тот включил арабскую музыку. На танцпол вбежала босиком и в прозрачных шальварах еще одна сотрудница отдела культуры молоденькая Зина. Очень профессионально и эффектно она исполнила восточный танец.
Когда затихли аплодисменты, Лена снова взяла бразды правления представлением в свои творческие руки.
- А теперь красавицы гарема должны показать, как они любят свои падишаха.
За моей спиной две женщины недоуменно зашушукались. А Лейла вслух заявила:
- Но это же возмутительно! Выставляете нас на посмешище!
Ведущая очаровательно улыбнулась:
- Нет-нет, раздеваться не надо – достаточно сказать словами о своих невыразимых чувствах к вашему величайшему мужу.
Первой сообразила Жасмин. Она выскочила передо мной, будто для молитвы сложила ладошки у декольте и прочла стихи:
Вряд ли есть такая сила,
Чтоб любовь могла остановить.
Я люблю тебя, мой милый,
И хочу с тобою рядом быть.
Раздались бурные аплодисменты.
Марина, которая теперь Гюльчатай, вышла вперед и потребовала гитару. Инструмент ей принесли из отдела культуры. Подруга моя попробовала аккорды, покачала головой сокрушенно, как недовольный чем-то специалист, и вдруг запела, аккомпанируя себе:
Если б я был султан,
Я б имел трех жен
И тройной красотой
Был бы окружен.
Но с другой стороны
При таких делах
Столько бед и забот.
Ах, спаси Аллах
Я не понял, то ли публика устала быть развлекаемой и сама захотела развлечься, то ли Маришка так зажигательно пела, но припев исполняли все хором – даже Леночка в микрофон:
Не плохо очень
Иметь три жены
Но очень плохо
С другой стороны.
Далее вдруг ставшая популярной певица продолжила одна, но присутствующие прихлопывали ей в ладоши:
Зульфия мой халат
Гладит у доски
Шьёт Гюли, а Фатьма
Штопает носки.
Три жены – красота,
Что ни говори!
Но с другой стороны –
Тёщи тоже три!
Снова все повторилось с припевом в хоровом исполнении. И потом Маришка опять солировала:
Как быть нам, султанам
Ясность тут нужна,
Сколько жен в самый раз –
Три или одна?
На вопрос, на такой
Есть ответ простой:
Если б я был султан –
Был бы холостой!
И все хором во всю глотку:
Не очень плохо
Совсем без жены,
Гораздо лучше
С любой стороны…
Потом Маришке так оглушительно хлопали, что я даже позавидовал – мне бы такие аплодисменты, сам за себя замуж вышел!
После окончания представления Лена раздала участникам подарки и объявила, что через час в кинозале состоится концерт участников художественной самодеятельности из числа отдыхающих. И пригласила Марину выступить с песней. Та немедленно согласилась. Я остался один и поплелся на пляж.
Был теплый летний вечер. Утомленное за день солнце приятно грело лицо, ветерок слегка шевелил волосы, а воздух был прозрачным – без испарений. Слышно, как шумят кроны исполинских сосен. Хорошо шагать, сойдя с дорожки, по упругой зеленой траве…
А потом где-то в парке невдалеке раздались соловьиные трели, и мне вдруг ужасно захотелось стать свободным от своих чувств и привязанностей; забыть старую, тоскливую, зависимую от любого прохожего жизнь и начать новую – полную событий и приключений…
То, что было на репетиции, я, конечно же не видел, но знаю со слов Марины.
- Что будем исполнять? – поинтересовалась Лена.
Звезда эстрады хотела Митяева и его популярную песню «Как здорово…»
Ведущая концерта взглянула на аккомпаниатора-аккордеонистку Тамару Юрьевну – та ответила утвердительным кивком. Распахнула свой весомый инструмент, и звуки музыки полились…
Маришка запела, но через несколько мгновений аккомпаниаторша захлопнула свой рояль на лямках:
- Вам не вытянуть эту песню!
И повернулась к разом померкнувшей звезде спиной. Мариша захлопала ресницами, по щекам потекли слезы…
- Зря вы так, Тамара Юрьевна! – возмутился другой солист в полном казачьем убранстве, даже с настоящею шашкой на боку; подошел к подруге моей, приобнял и повлек в уголок; там, оглянувшись с беспокойством, отцепил с пояса фляжку и налил в пластиковый стаканчик водки. – Выпей, милая, и не плач: сейчас мы что-нибудь придумаем.
Но придумал не он, а Игорек-звукооператор. Когда казак и Мариша показались из-за кулис, он позвал от своего пульта:
- Подойдите сюда, пожалуйста.
Нашел Митяева на своем компьютере, включил заказанную песню и перевел рычажок пульта в положение «голос минус». Полились знакомые аккорды гитары. Игорек сунул девушки в руки микрофон, и Мариша довольно неплохо спела известную песню.
- Вот так и выступим! – улыбнулся звукооператор.
А хмельной казак ударил в ладоши:
- Браво!
Через час, как было объявлено, я сидел в кинозале и переживал за Маришку – как она выступит, оказавшись вдруг на сцене перед полутора сотней (ну, не меньше!) зрителей? Пытался представить её состояние…
А пока выступали другие артисты.
Уже известный вам казак даже шашкою помахал на сцене, напевая: «Едут-едут по Берлину наши казаки…» и коньком приплясывая. Фу, какая рожа продувная! Нет, такой хоккей нам не нужен…
Хотя выступали все со старанием и вдохновенно, концерт мне почему-то не нравился. Я даже не хлопал артистам, а злоязычно мыслил – мол, на вас, халтурщиков, жалобу напишу коллективную. Может быть, таким образом настраивался на безрассудный дебют Маришки?
Я не знал, с чем и как она будет выступать и представлял её голой с розовым бантиком внизу живота полулежащей на серебряном подносе, который вынесут на сцену из-за кулис дюжие мужики.
От нервного напряжения или полумрака зрительного зала день больше не помнился солнечным. Он вообще никаким не помнился – я приготовился к провальному выступлению своей любимой. Интриганка Лена наверняка все подстроила, а глупышка Маришка согласилась…
Такие или почти такие мысли портили мое отношения к окружающему – я уже ненавидел санаторий, его сотрудников и отдыхающих: сказать, что они мне стали неприятны, значит не сказать ничего…
Из-за кулис появилась Марина с микрофоном в руке. Из динамиков тихо полились аккорды гитары знакомой песни – очень знакомой, но какой именно от волнения вспомнить не мог. Тревожно забилось сердце – только не подведи, не дай себя опозорить, любимая моя…
Марина запела в микрофон:
Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно.
Струна осколком эха пронзит тугую высь.
Качнется купол неба большой и звездно-снежный.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Качнется купол неба большой и звездно-снежный.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Было заметно, как Маришка очень волновалась поначалу. Я так просто обмер – вот сейчас обязательно что-нибудь пакостное произойдет: либо певица даст «петуха», и весь зал заржет, либо в микрофоне исчезнет звук. И зал тоже замер – то ли переживая за дебютантку, то ли наслаждаясь её песней.
Был спокоен лишь звукооператор – заметив волнение певицы, он чуточку передвинул рычажок пульта «голос минус». И будто отголоском эха чуть слышно вместе с Маришкиным зазвучал голос самого Олега Митяева. Песня получалась просто потрясающе!
Зал будто охнул тихо – или мне показалось. А Маришка приободрилась, стала петь уверенней – с улыбкою на устах. А глаза её просто сверкали алмазами. И косметика шла к лицу…
Как отблеск от заката костер меж сосен пляшет.
Ты что грустишь, бродяга, а ну-ка, улыбнись!
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
И кто-то очень близкий тебе тихонько скажет:
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Это был сон, похожий на жизнь! Я был просто счастлив… если только счастье бытует среди людей. По щекам моим катились слезы радости и умиления. Я был горд за Маришку и бесконечно любил её в эти минуты.
И потом… Эта песня звучала для меня ещё и как память о безвременно ушедшем из жизни нашем с Сергеем Подкорытовом закадычном друге студенческих лет – Андрее Зязеве. Который исполнял эту песню Митяева с потрясающим мастерством под гитару или аккомпанируя себе на пианино… Вечная память!
И все же с болью в горле мы тех сегодня вспомним,
Чьи имена как раны на сердце запеклись.
Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Мечтами их и песнями мы каждый вдох наполним.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!
Зал взорвало аплодисментами. Я, закрыв лицо ладонями, плакал навзрыд и не мог остановиться. Не заметил, как Маришка оказалась рядом, погладила меня по голове:
- Ну, что ты, милый?
- Я ничего… я от радости. Я очень тебя люблю, непутевая ты моя.
Не знаю, чем и как закончился концерт – обнявшись, мы с Маришкой ушли из зала… из центрального корпуса. Сели в беседке в углу парка и долго-долго миловались. И не имело никого значения – видят ли нас посторонние. А значение имело только наши руки, наши губы, её прелести и мое достоинство…
Но Маришка, если не вдрызг пьяная, всегда помнит о своем интересе.
- Бутылочку пива я заслужила, милый?
- Нет, любимая – бокал мартини!
- А что это?
- Сам не знаю. Но буржуи нахваливают…
- Тогда пойдем скорее – хочу мартини!
- Сейчас отдыхающие ужинают. Дискотека начнется в 21-00.
Воздух к вечеру будто стал гуще. И запахи тоже. И маленькая белая молния сверкнула за деревьями – в той стороне, где уходило за горизонт солнце. Хотя возможно, и показалось… наверное, показалось… Показалось – наверняка.
- О чем загрустил?
- О нас с тобой. Чувствую – мы скоро расстанемся.
- С чего бы это? Надоела?
- Нет. Просто я постарел. Очень скоро ты поймешь, что тебе нужен новый жеребец!
- Да перестань – ты ещё ого-го! И потом – разве нельзя любить человека без секса?
Отойдя немного от всех бурно навалившихся событий – шоу, концерта и шпили-вилли в беседке, стал размышлять – а хватит ли у меня наличных денег, чтобы заказать в баре бокал мартини для любимой?
У Маришки свои заботы – поправив одежду, она спросила:
- А как я выгляжу – для дискотеки гожусь?
Я ухмыльнулся и процитировал актера-поэта Леонида Филатова:
Представляет интерес
Ваш технический прогресс.
Как у вас там ходють бабы?
В панталонах али без?
- Да ну тебя! – отмахнулась Марина, а потом добавила. – А Лена в тебя влюблена. Это видно. У тебя с ней что-нибудь было?
- Нет. В действительности все не так, как на самом деле.
Вряд ли она поняла смысл классического афоризма, но ответила:
- Значит, ты – хороший мальчик! А я уж было подумала…
Маришка чмокнула меня в щеку и посмотрела на мобильник.
- Время девять. Пойдем?
- Пошли.
И пошли.
Дискотека уже началась – звучала музыка, в полумраке сверкали разноцветные огоньки, и тени скользили по потолку. Народу было мало ещё – кто курил после ужина, кто принаряживался – две пары кружились на танцполе, две пары сидели на лавочках…
Лена уехала домой, на дискотеке балом правила юная красотка Лариса – тоже добрая моя приятельница.
Мы подошли к барной стойке. Я глянул в карту напитков и обомлел – на мартини денег моих не хватит. Стал прикидывать – удобно ли попросить у Лорика в долг?
Маришка меня влет поняла.
- На кол сел? Возьми тогда пива…
- Вопрос, конечно, интересный, - задумчиво так сказал и, выложив всю наличность на стойку, умоляюще взглянул на Ларису. – А бокал мартини в долг никак? Я даме своей обещал…
Хозяйка бала и ди-джей дискотеки улыбнулась мне понимающе, забрала деньги и налила в бокал мартини.
Конечно отдам! А как же иначе? Я человек слова.
А Лариса мне очень нравится, и она это знает. Я всегда на дежурстве ей помогаю перенести товары из багажника автомобиля в бар через черный вход. И провожаю её после дискотеки до служебной стоянки, где паркуется её авто. По окончании дискотеки вокруг санатория толпами бродят мужики – разгоряченные, неудовлетворенные, не нашедшие себе пару. А Ларчик – такая миниатюрная, симпатичная и беззащитная. Так что от греха...
Однажды мне пришлось её выручать от пьяного мужика прямо на танцах. Он потребовал себе водки. А Лариса принципиально торговала только элитными горячительными напитками, игнорируя все остальное. Объясняла так: «Терпеть ненавижу пьяных людей».
Шахтер из Коркино обложил её матом. Барменша на помощь охранника вызвала – то бишь меня. Попытался разгоряченного мужика охладить словесно, но бесполезно. Пригрозил ему: «Сейчас милицию вызову – пусть она с вами разбирается».
Позвонил своему начальник – обрисовал ситуацию и попросил совета:
- Что мне делать?
- Жди меня. Сейчас подъеду.
Он приехал не один, а с участковым милиционером.
А до того произошел инцидент из ряда вон выходящий. Когда, пообещав вызвать ментов, приложил мобильник к уху, субъект бросился на меня – наверное с намерением восприпятствывать, отняв трубку. Защищаясь, я выставил локоть вперед и разбил ему нос. Брызнула кровь!
Напившийся бедолага, сев на лавочку, прикрыл лицо носовым платком и стал кричать:
- Охранник меня ударил! Будьте свидетелями все.
Когда подъехали начальник с участковым, он и им поведал ту же историю и призвал всех присутствующих в свидетели. Те молчали – толи не видели момент инцидента, толи просто растерялись. И только Ларчик вступилась за меня, рассказав что в действительности произошло.
С той поры мы с ней – друзья-не-разлей-вода.
Я отвлекся на неё, а Марина, приговорив бокал мартини, стала бледна, отвечала невпопад и глядела странными глазами.
- Что с тобой, милая? Уплясалась?
А ведь она даже на круг ещё не выходила.
- Голову закружило, - сказала Марина. – Вы чирикайте здесь. Пойду присяду, ты меня пока не тревожь.
Она встала с вращающейся барной "баночки" и ушла на пустую мягкую скамейку, которые стояли вдоль стен шатрообразного танцпола. Я остался, как было приказано, «чирикать» с Ларисой, глаз не спуская со своей любимой. И времени зря не теряя, договорился:
- После танцев ты нас подбросишь в Хомутинино?
- Конечно.
Зал постепенно наполнялся желающими потанцевать. И мужиков оказалось значительно больше, чем симпатичных женщин. О привлекательности сильного пола на отдыхе что говорить – кобели, у которых даже из носа желание сочится. А тут одна-одинешенька прохлаждается звезда эстрады, два часа назад покорившая всех и вся…
Короче, кинулись все к Марине, топча друг друга.
После зажигательного шейка Мариши в кругу мужчин самый наглючий из них подвел любовь мою к бару и предложил бутылочкой пива освежиться.
- Хочу холодного мартини, - заявила всех покорившая красавица.
- Мило, - посетовал я Ларисе. – Очень мило.
Та налила бокал.
Мужик заплатил, слегка покраснев. Взгляд его на Маришу и весь вид говорил – теперь не уйдешь, не расплатившись со мной…
Обалдеть! Новые ужасы на тетеревином толковище!
Потом сладкая парочка, станцевав медляк, снова вернулась к барной стойке.
- Хочу холодный мартини! – опять потребовала Марина.
Бредятина полная!
Мужик, желваками поиграв, положил деньги на стойку, кивнул Ларисе – налейте, и попросился в туалет:
- Пойду покурю.
Больше он сюда уже не вернется – это понятно – но будет поджидать Марину у входа, чтобы оправдать потраченные бабки сексом с красавицей. А та, утратив интерес к танцам и залу, смакуя мартини из бокала, повернулась к толпе спиной, буркнув мне:
- Учись жить красиво, студент.
- Хорошо бы отсюда уйти без проблем.
Выход подсказала Лариса:
- Вы позвоните Сергею Ивановичу – пусть он нас выпустит через черный вход.
Так и сделали – ушли другим выходом, когда дискотека закончилась.
Несколько дней спустя Сергей Иванович мне рассказал:
- Толпа мужиков у центрального входа все крыльцо окурками закидала – кого-то ждали. Разошлись недовольные…
М-да-а…
