интернет-клуб увлеченных людей

 

 

А.Агарков.

Надежды и устремления

Пять жён тому назад был однолюбом.

/Л. Либкинд/

Под давлением обстоятельств люди зачастую вынуждены возвращаться к своим корням, словно спускаясь по лестнице цивилизации. А Россия сейчас находится под огромным давлением: многовековые ценности чести, доблести и славы подменяются алчностью – жаждой наживы и власти.

Лично я его ощущаю по таким приметам – цены растут; дела все хуже, а политики врут: скоро-скоро наша страна станет самой могучей в мире. Все они, как один – шоу-мены. В народе по поводу растет истерия – люди боятся ухода Путина и ненавидят «Единую Россию». А вот сын считает – политики ничего не решают и никому не могут помочь; только предприниматели спасут страну; главный враг прогресса – чиновник.

Другими словами – чем больше перемен, тем больше неизменного.

Наследник мой не терял присутствия духа и нисколько не смущался окружающей обстановкой – держался независимо, уверенный в своем превосходстве над обстоятельствами. Глаза его лучатся живым умом, юмором и отвагой типа – «меня-так-просто-не-отымеешь-приятель». Для молодого человека его возраста выглядел превосходно – симпатичный, спортивный, прилично одетый, увлеченный собственным делом и уверенный, что все задуманное у него получится. Принципов придерживался благородных – любил поговаривать: «Для меня не пустой звук – верность данному слову». Одним словом, он – предприниматель, дорожащий своей репутацией честного человека.

И это было здорово, потому что уверен я – как себя чувствуешь, так и выглядишь. 

Однако ему повезло даже больше. Но об этом чуть позже…

Нельзя сказать, что мне нравится его жизнь – в ней с избытком азарта и волнений. Но ведь каждому возрасту свой темперамент – в его годы и я был таким. Не от меня ли он унаследовал золотое правило бизнеса – любую возникшую ситуацию (пусть даже самую негативную) надо направить на пользу дела.

Нельзя сказать, что мне нравится обновленная Россия. В СССР было много лжи, но присутствовала и стабильность. Общество, где инстинкт самосохранения берет верх над духовностью, обречено на страдания и ненависть; мир его опасен и страшен. Но именно в таком предстоит жить, учиться и взрослеть моим внучкам; сыну и дочери необходимо движение к цели; ну, а мне – теплый уютный кабинет, чашка горячего кофе и интернет.

Да-да… Люди, страдающие манией величия, должно быть, не могут радоваться жизни без благодарной аудитории. А мне более по душе одиночество – чтобы никто не мешал благостному течению мыслей и не покушался на мое личное время. Хотя священники бубнят – и мудрецы умрут, и тоже канут в вечность, как все невежи и глупцы, оставив мудрости свои тлену. Впрочем, это другой вопрос. Пессимисты твердят – только чудо спасет Россию. Ну, а оптимисты-то знают – если бы люди не верили в чудеса, это было самое великое чудо.

Впрочем, ладно – из высокой политики вернемся в рассказ о том как я работал в «Бетонпрофите», предприятии созданном моим старшим ребенком и его компаньонами.

После недельной суеты по Челябинску в поисках помещения, годного к производству пеноблоков, я заслужил два дня тишины и покоя. Но едва переступил порог родного дома, за окном замаячила машина моего южноуральского знакомца и незадачливого партнера неудавшегося бизнеса – Сергея Ермилко. Целитель иномарок и родственник миллионера заявился ко мне с новым авантюрным проектом. Я, памятуя обиды прошлого, встретил его без восторга и предложил катиться ко всем чертям. Он в ответ посоветовал мне произвести сексуальный акт с самим собой. На этом дискуссия покатилась под гору и перешла в площадную брань. После чего он уехал…

Мама супилась и молчала. Это понятно – ей не по нраву моя недельная отлучка. Тогда я спросил нашего голубоглазого кота:

- Ну что, Василий, как по-твоему – правильно ли я сделал, отшив этого южноуральского горлопана?

Кот предпочел держать свое мнение при себе.

Я вздохнул и тоже насупился на маму. Сына не было дома неделю, а она и «здравствуй» ему не сказала. Вернулся, чтобы расслабиться, но такой прием еще больше напряг. Кушать я не хотел – да мне никто и не предлагал. Выгрузил закупленные по дороге продукты в холодильник и ушел в свою комнату. Сел в кресло перед компьютером и уставился в окно.

Небо на западе пламенело алым золотом, а пурпурные стрелы облаков разбегались словно лучи. Огонь заката увядал медленно, и я долго сидел у окна, глядя на затухающий за горизонтом пожар и опустошая свой разум от ненужных мыслей. В мире в этот момент была потрясающая тишина. Пульсация крови в ушах была единственным доступным мне звуком…

И тут позвонил сын.

- Мы решили проблему с арендой цеха. Вернее, с финансированием проекта. У нас появился третий компаньон, готовый вложиться в предприятие.

- Поздравляю. Значит, моя миссия исчерпана?

- Не совсем. Я хочу предложить тебе официальную работу в нашем «Бетонпрофите» в качестве начальника отдела продаж. Ты как?

Черт, кто мог бы подумать – снова-здорова!

- Ты меня удивляешь, - еле выговорил я. - Мне это надо?

- Нам это надо. Вернее, мне – хочу, чтобы наличные деньги к нам приходили через человека, которому я полностью доверяю.

- Как ты себе это представляешь?

- На этот раз ничего мобильного – то есть ничего такого, чтобы тебе пришлось отрывать свою задницу от стула. Сидишь по-стариковски в офисе у телефона и компьютера, делаешь рекламу, отвечаешь на звонки, принимаешь наличку от покупателей, выписываешь накладные, оформляешь пропуск на въезд и выезд…

- Я не смогу жить в Челябинске. Сейчас вот вернулся домой, а бабушка твоя со мной не разговаривает – обижается, что оставил одну на неделю.  

- Будешь ездить каждый рабочий день на автобусе или электричке – так сейчас многие поступают, кто не находит работу дома. Дела пойдут, машину купишь.

- Пока я не могу ответить на твое предложение, - сказал сыну. – Мне нужно хорошо подумать, посоветоваться…

- Конечно, думай и советуйся… А я жду тебя в понедельник на вокзале. Как приедешь, позвони – отвезу на новое место работы.

Я рассмеялся.

- Быстро же ты меня сосватал!  

- Да брось ты. «Бетонпрофит» может стать и семейным делом. Мама согласилась курировать его как главный бухгалтер.

- Долго упрашивал?

- Нет. Сразу же согласилась.

- Ну а мне, прежде чем определюсь, нужно основательно подумать. Понимаешь, сын, я больше не хочу заниматься бизнесом. Я больше не гожусь для такой работы. Я слишком стар для неё.

Мой оппонент не сдержал недоверчивого смешка.

- Да здоров ты, как бык! Тебя еще лет на двадцать хватит.

- Физически – да, со мной все в порядке. Я постарел внутри головы. Устал. Утратил всякий энтузиазм. Однажды это случается с каждым. Но я достаточно неглуп, чтобы понять – мое время ушло, вся энергия моя в прошлом, пришло время уступить дорогу молодым и рьяным.

- Если ты откажешься, я потеряю контроль над финансовыми потоками «Бетонпрофита», - в голосе сына звучало отчаяние.

Чтобы понять его слова, мне потребовалось несколько секунд размышлений.

- Черт! – пробормотал я, не найдя других слов.

- Виталику Севастьянову ты нравишься. Артема Горбатова, третьего нашего компаньона и инвестора, мы уже уговорили на твою кандидатуру. Тебе никак нельзя отказаться…

- Значит, не было разногласий по поводу моей личности? Ты им все мои недостатки перечислил? А сам-то их знаешь?

Виктор проигнорировал моё жеманство и закончил мысль:

- На работу мы тебя оформим с понедельника прошлой недели. Проси любую зарплату.

- О-хо-хо, - закряхтел я. – Тогда давай так. Накопленных капиталов у меня нет. Чтобы жить и существовать, приезжать на работу и уезжать, мне нужна наличка каждый день – в счет зарплаты, чтобы не отягощать «Бетонпрофит» прямо сейчас крутым авансом. Больше мне денег не надо – все пускай в оборот. Единственно, что потребуется – здоровенная куча ассигнаций один раз в год, чтобы оплатить в «ЧелГУ» обучение Анастасии. Так годится? Если «да», я не буду распыляться на поиски средств.

- Да, если моя сестра после защиты диплома будет работать в нашей структуре.

- На это не стоит рассчитывать – у Настеньки неплохо пока получается карьера в Южноуральской Администрации, так что не надо её связывать подобным обязательством.

- Принято, - согласился сын.

- И даже после этого мне необходимо время на размышление: хочу знать, что скажет мама, со мной сейчас не общающаяся. И у меня еще есть планы в литературе, которые будет трудно воплотить, если я всерьез займусь бизнесом.

- У тебя не совсем верное представление о предстоящей работе. Реклама и продажа пеноблоков – работа скорее исполнителя, а не бизнесмена: предстоит просто и тупо следовать моим инструкциям. Основная обязанность – ты должен быть членом моей команды.

- Звучит по-пиратски… 

На этом разговор наш закончился, оставив меня в крайнем недоумении. 

Прежде чем крепко задуматься над предложением сына, приготовил ужин, накрыл на стол, выставив бутылочку водки, чтобы намекнуть кое-кому, что сухой закон кончился с моим возвращением.

Мама выглядела больной и усталой – чего я не заметил с первого взгляда.

Милая наша мамочка, что же ты к дочери переехать не хочешь? – жила бы там, как у Христа запазухой: сытая и обихоженная. Вслух сказал:

- Витя предлагает работу в Челябинске. Я буду ездить по утрам и вечером возвращаться, так что ты наглухо не закрывайся, а то мне в дом не попасть.

Мы выпили по стопочке под этот тост. Последовало долгое молчание – лишь звуки, соответствующие принятию пищи, раздавались за столом.

- Мама, - попробовал я убеждать, - от такого предложения не отказываются. И дело совсем не в заработке – просто сыну надо помочь. Вот и Ольга, мама его, согласилась участвовать – вместе будем работать. Муж её, кстати, умер – теперь твоя бывшая сноха вдовствует.

- Вот и сходились бы, - сказала мама первые слова с момента моего прибытия домой.

- Ты хочешь, чтобы я переехал в Челябинск? А как же ты?

- Одна проживу. Дуся Калмыкова живет, Маруся Рыженкова… мало ли баб? Люся будет меня навещать.

- А ты переехать к ней не хочешь?

Мама печально головой покачала.

Я начал приходить к решению по поводу Витиного предложения. Коль своего серьезного бизнеса не получилось, надо пристегиваться к сыну, не давая себе труда заглядывать в будущее. Ведь трудно сейчас представить, до каких пределов он намерен расширять свои устремления.

Еще раз наполнил стопки, провоцируя маму на долгий семейный диалог по душам.

- Ночами теперь бывает холодно, - сказала мама. – Затопи печку.

Прежде чем запалить газовую горелку, проверил уровень воды в расширительном бачке. Не обнаружив её там, принес из колодца полное ведро и долго наполнял кружкой систему отопления. Сказал маме:

- Если завоздушил, трубы некоторое время будут пощелкивать.

Мама невесело усмехнулась, когда я спросил, поднимая очередную стопку водки:

- Хочешь невестку тебе приведу?

- С Ольгой я бы ужилась. А такую как Тамара, надух не надо.

- Нет, не Тамару и не Ольгу – у меня есть другая женщина.

- Люся мне говорила. Но её тоже не надо – оставь все, как есть, - сказала мама и горечь звучала в её голосе. Потом взглянула на меня с мягким укором. – Устраивай свою жизнь, как пожелаешь, а мне дай возможность умереть в этом доме.

Какое-то время мы сидели в тишине и полумраке – лишь отблески огня горелки на стене освещали кухню.

- Пока тебя не было, я спать ложилась сразу, как только стемнеет – даже телевизор боялась включить: вдруг какая-нибудь пьянь сунется на свет в окне.

Бедная мама!

- Этот аппарат трещит, но работает, - она тронула проводок, тянувшийся от уха за пазуху. – А два я уже забросила. Посмотри, если время будет – что с ними?

Тут же включил свет и занялся вышедшими из строя ушными аппаратами. Починив их, проверил работоспособность запасных соединительных проводков и электрических пальчиковых батареек. Все перебрал, нерабочие выкинул:

- А эти тебе про запас.

Моя бедная мама! Нет, ей никак не выжить одной…

В этот вечер она надолго засиделась у телевизора – видать, соскучилась. А я у компьютера – по той же причине.

Столько надежд и устремлений у рабов твоих, Господи! – мамы, Настеньки, Виктора и меня – помоги нам всем!

Обдумывая всё и вся, еще раз вернулся к нашим отношениям со Светланой. Почему ей непременно хочется выйти замуж? Пришел к выводу, что все дело в куртуазности манер приходящего любовника, и почувствовал холодок иррационального страха. Даже такой, воспитанно-вежливый, как я, кавалер уступает подневольного мужу. Значит… значит, красавица Света моя преисполнена желанием покомандовать, и мне не стоит торопиться с ней в ЗАГС. Последнее, чтобы я хотел видеть рядом с собой – это властолюбивую даму. Ведь ни скандалить, ни драться с женой, отстаивая свои права, не умею, не хочу и не буду – не привык выкарабкиваться из житейского дерьма с розочкой в зубах. Пусть все будет, как Бог положит.

Отошел ко сну, размышляя о близких мне людях и о том влиянии, которое они на меня оказывают. Ушедший день был тяжелым – мозг так и кипел от событий недели и последнего предложения сына…

Наступило прекрасное осеннее утро. Ясное и холодное солнце вставало из-за далекой гряды облаков. Воробьи, оставшиеся на зиму большинством пернатых, чирикали по застрехам что было силы. Коров еще выгоняли на пастбище, но стадо значительно поредело. Я пробежался привычным маршрутом. В опустевшем лесу было торжественно и тихо.

На Тропе Мудрости окончательно утвердился в своем решении – не жениться на Свете с бухты-барахты: время терпит; а уйдет, так уйдет… По поводу «Бетонпрофита» месяцы на размышления не понадобятся – буду работать и выполнять все что прикажут, все что умею и могу. Даже если у сына получится что-то подобное семейному предприятию, я не собираюсь в нем делать карьеру: сколько буду нужен – столько и потружусь. Меня увлекает литература…

Дома пожарил картошку с мясным фаршем, и позавтракали с мамой.

С мыслью – кто, как не собственные дети, умеют поднимать и портить нам настроение – позвонил дочери.

- Ребенок, привет!

- Привет! Ты когда приехал? А почему не зашел?

- Да я через Южноуральск из Челябинска добирался – сел на остановке в автобус и до Бугра проскочил. Сам устал и вас не хотел булгачить. На сегодня какие планы? Я занимаюсь уборкой в хозяйстве, а в саду и огороде еще много даров лета осталось. Приходите с мамой.

- Она на работе. Как вернется, придем.

Сначала сделал уборку в доме – где надо помыл, что надо пропылесосил. Потом двор подмел. Гостей встречу, нагружу и провожу – я о дочери и Тамаре – в баню пойду. От этой мысли было почти так же хорошо, как на тропическом пляже Варадеро.

После обеда прилег отдохнуть. С часок покемарил, и тут впорхнула Настя с радостной самоуверенностью юной красавицы, которой повезло с престижной работой в славном городе Южноуральске .

- Добрый день, папа!

Цветет и пахнет моя дочка-лапочка.

- Ты одна?

- Мама с бабушкой разговаривает. Они на лавочке…

- Присядь и ты, расскажи о себе. А я понежусь еще чуток и тебя послушаю.

Не смотря на бодрость и улыбку, дочь выглядела крайне хрупкой, вроде яркой тропической бабочки на холодном севере.

- Ты так легко одеваешься – не боишься простыть?

- Да сегодня тепло! Погода на улице потрясающая – тринадцать градусов выше нуля, солнышко светит, дует южный ветерок.

Ума много не надо, чтобы понять: интеллект у моей дочери острый, как скальпель, с математическим уклоном – а вот со здоровьем не все в порядке. Сразу, как я ушел из семьи, между мной и тещей с женой началась борьба за авторитет в Настенькиных глазах. Это противостояние не относится к числу тех событий, которыми я горжусь – но сожалений тоже не испытываю. В подростковом возрасте дочь тянулась ко мне сама – чего не скажешь о нынешних её симпатиях. 

- Понравилось работать в Челябинске?

- Суета сплошная. Но Виктор мне предлагает постоянную работу в своей фирме – буду отсиживать задницу в кабинете.

- Ты переезжаешь в Челябинск?

- Нет, буду ездить в рабочие дни.

- Машину себе купи.

- Обязательно, если дела пойдут в гору. У тебя что нового? Соболев по-прежнему на коне? Как складываются ваши отношения? Он доволен тобой?

- Все окей!

- У вас нет интима?

- Пап, да ты что!

- В твоей порядочности я ни грамма не сомневаюсь, но всей округе известно, что шеф твой – гулена и бабник. А ведь ты ни настолько отвратна, чтобы на тебя не обращать внимание. 

- Да подкатывал однажды по пьянке, но я его отшила – раз и, думаю, навсегда.

- Ну-ка, ну-ка… рассказывай.

- Мы тогда корпоратив справляли аппаратом в лесном ресторане «Империя». Шеф, крепко поддатый, повез меня домой. Во дворе полез целоваться. Сам понимаешь – положение щекотливое: он начальник, я в его власти… Ну, и не стала брыкаться, а говорю с лаской в голосе: «Евгений Александрович, я вас люблю давно, но безнадежно – не хочу семью разрушать. А вот ребеночка от вас родила бы с удовольствием. Ведь вы же не оставите без родительской заботы своего незаконнорожденного сына или дочку. Ведь вы же порядочный человек». Его будто ушатом воды окатило – и руки убрал, и сам стал серьезным. Говорит: «Я тебе, Настенька, мужа найду из военных – у меня много друзей в их среде. А меня ты разлюбишь». Больше никаких поползновений с его стороны ко мне не было.

Подивился рассказу и разумности дочери. А ведь верно дитя моё поступило – когда мужик чует капкан на себя, бежит прочь сломя голову, аки волк лесной: все желания плотские в миг пропадают.

- Нашел мужа?

- Ищет еще. Только маме, пожалуйста, ни гу-гу…

Неужто возвращаются наши прежние доверительные отношения? Мама с дочкой поссорились или тому другая причина? Думай, приятель, я кому сказал! Впрочем, надо на них вместе взглянуть, и многое станет понятным.

Тамара Борисовна, как всегда, была безупречно одета и выглядела так же. И вела себя снисходительно с окружающими: будто Солнце, Луна и звезды – небесные экскременты, а она – единственный пуп Земли. Я ожидал привычного уже взгляда – как на нечто, прилипшее к подошве её кроссовки – но она улыбнулась мне почти сердечно.

- Привет, холостяк-многоженец.

- Здравствуй, Снежная королева.

По сравнением с истинной преисподней, какой показался мне Челябинск с его мельтешением людей и машин, с его спертым воздухом улиц и заброшенными домами, наш с мамой запущенный огород казался Эдемовым садом. Я сгребал картофельную ботву граблями и укладывал её в бак для перегноя, Настенька собирала яблоки, а Тамара – оставшиеся и несозревшие еще на томатных кустах помидоры. Она комментировала свою работу:

- Слава Богу и ночи теплые пока. Один лишь заморозок, и они бы пропали. Что же вы их не убрали?

- А кому убирать? Люся, какие ей надо, собрала. Я в Челябинске. Мама старенькая… Могли бы сами догадаться и придти.

- Да мы ведь тоже работаем – и я, и Настя; возвращаемся поздно.

- Простите, что испортил вам выходной, втянув в грязное огородное дело.

- Да мы не в обиде, - откликнулась Настя, вгрызаясь в яблоко.

Потом я, не отрываясь от работы, рассказывал дамам о своих мытарствах по Челябинску с Виктором или Виталиком в поисках подходящего сооружения для организации производства пеноблоков. С моих слов сюжеты контактов с арендодателями выглядели смешными и залихватскими, но иногда даже героическими. 

- А теперь меня ожидает в областном центре еще более веселая миссия, - прихвастнул. – Виктор мне предлагает должность начальника отдела продаж в его новой фирме «Бетонпрофит».

Что-то все-таки мне досаждало. Может, близость Тамары? Может, я снова её хотел или просто соскучился по красивому женскому телу? Откуда возникло это желание, превращавшее мою кровь в жидкий огонь.

Тупая человеческая природа устроила так, что один из парадоксальнейших инстинктов просыпается в мужчине в самый неподходящий момент. На этот раз мое тело обречено на страдание. С нуждой, которую нельзя удовлетворить, приходится бороться. Но если бы это была просто нужда, а не признак чего-то более серьезного…

Я был сам себе отвратителен – меня душило отчаяние. Никогда не считал себя бабником, свято руководствуясь принципом – если есть у меня женщина, другую не надо. И вот тебе на…

Некогда мы расстались с Тамарой – сначала разъехались, потом развелись. У меня появилась другая женщина. Я считал себя прозревшим на высокомерие моей бывшей жены и её хроническую мизантропию. Это разумом, а вот сердцем…

Я поглядывал на Тамару, набиравшую в пятилитровую пластиковую тару воду из нашего колодца, которую обожала и считала целебной, и находил её весьма привлекательной женщиной.

Некоторые нюансы души подсказывали, что я никогда не переставал любить Ляльку. Теперь вот любуюсь Тамарой. И для Оксаны Сусловой, наверняка, имеется уютное гнездышко в моем сердце. Список можно продолжать по убывающей. Видимо наши любимые навсегда остаются такими в нашей грешной памяти.

И вот когда мы с Тамарой в пяти шагах друг от друга, и наша счастливая дочь вместе с нами, вдруг взыграло ретивое, и горько осознавать, что никаких надежд на возрождение наших чувств не осталось. А жена бывшая, как на зло, такая вежливая со мной сегодня, такая ласковая…

- Ты нас проводишь домой?

- Конечно.

- Селедки купишь, картошки пожарю – как ты любишь…

- Прости, но на ужин с вами времени уже не останется – хочется в баню успеть: за неделю весь обовшивел…

- Точно что ль? – ужаснулась Настя.

- Фигурально выражаясь, - поправился я.  

После бани пойду к Светлане, и как бы мне хотелось, чтобы в её постели вдруг оказалась Тамара. В тот день, когда я избавлюсь от подобных кощунственных мыслей – клянусь всеми святыми! – обзаведусь нимбом и научусь играть на арфе. А пока…

По дороге домой Настенька вскинула голову:

- Мне пришла тут идея… Слушай, папа, ты говорил, что Витина мама будет работать у вас главным бухгалтером. Значит, она разбирается в этих делах?

- Естественно. Она ведь давно поменяла профессию.

- Мне для курсового проекта в универе нужен реальный баланс предприятия. Ты не мог бы её попросить?

- Нет проблем. Сейчас все устрою.

Достал мобильник и позвонил Ольге Викторовне.

- Привет. Анатолий Агарков. Тебе удобно со мной общаться? А не могла бы ты проконсультировать, как специалист бухгалтерии, мою дочку-студентку? Спасибо. Трубку ей передаю…

Настя с Витиной мамой пообщалась и вернула мне мобильник.

- Все нормально – договорились. Ольга Викторовна поможет.

И еще попеняла:

- Твоя «Моторола», папа – памятник старины. Купи себе модель поновее. Например, такую, как у меня – я научу тебя делать на нем разные штуки.

Я со вздохом засунул в карман телефон:

- Ты, наверное, думаешь, что я – безнадежный луддит? И зря: для меня телефон – не более чем средство связи: все твои навороты мне ни к чему. К тому же Виктор мне обещал корпоративный аппарат с безлимитной связью. Посмотрим – что это будет…

Слава Богу, мы дождались автобуса и прокатились в Центр с Бугра, а то бы не дотащить всех даров лета, которыми дамы меня загрузили (плюс пять литров воды из колодца и мой пакет с банными принадлежностями). Прощаясь, Тамара сказала с улыбкой:

- Ну что, бывший муж… Мое предложение остается в силе: появляйся завтра с селедкой – я картошки тебе нажарю.

В голосе её звучал призыв.

У меня аж дыхание перехватило от неожиданного горячего восторга. Захотелось прыгать, скакать, петь от радости – неужто такое возможно: возвращение наших отношений с Тамарой? Но я, конечно же, ничем и никак не проявил своих чувств – не двинулся с места (к примеру, чтобы поцеловать её руку, в лоб или щёчку), не шевельнул ни единым мускулом. Сердечные страсти это одно, но каменное упрямство моего разума, подпитанное памятью о былых неприятностях прежней совместной жизни с Тамарой Борисовной, не пошатнулось. Выдержал её ласковый взгляд, кивнул и ушел.

Вернее в баню пошел... Шел и размышлял – надо ли звонить Светлане? стоит ли проситься  к ней в гости? не хватит ли на сегодня сердечных томлений? томлений-то хватит, а как насчет секса? И еще подумал – к Свете я, наверное, пойду и любовью займусь с удовольствием, но, если она опять запоет про женитьбу и прочее, удеру от неё быстрее, чем жеребец с шипом под хвостом – врать ей и обещать чего-то не собираюсь.

Исконное ремесло каждой женщины – шопинг. Когда позвонил Светлане и спросил: «Чем занимаешься?», она ответила:

- Хожу-брожу по магазинам. Ты приехал? Не хочешь присоединиться?

- Сейчас я в бане. Может, после?

- После я буду дома.

- Тогда все намеченное не покупай – оставь что-нибудь на мою долю. Я куплю и принесу.

- Ты придешь? А что тебе приготовить?

- Все равно.

- Только учти – секса не будет: у меня месячные начались.

- А просто увидеться – ты не соскучилась?

Любовничек! Моясь в бане и парясь в парилке, я не чувствовал себя нормальным – ни физически, ни ментально. Я был практически болен, психически истощен и отчаянно нуждался в отдыхе. Баня вытянула из меня остаток сил, и если я хочу в понедельник на что-то годиться, мне надо минимум сутки поспать. И, в конце-то-концов, мне было о чем подумать…

Наяривая себя веником, старался отключиться от эмоций – слишком много предстоит умственной работы. Я не умею жить с раздраем в голове – надо все осмыслить и разложить по полочкам. Мимоходом это получается плохо.

Закончив помывочные процедуры, сидел в раздевалке, откинувшись спиной на дверцу шкафчика, обсыхая и отдыхая. Парное облегчение так обессилило меня, что не торопился одеваться и отправляться домой – надо бы сил набраться. А ведь еще к подруге намылился, любовничек хренов!

В своем коротком домашнем халатике с обнаженными до крайности очень красивыми ногами Света выглядела как идеальный типаж представителя женского рода, бытующий в мечтах похотливого мужика. Да, впрочем, и моих тоже. Такими картинками из памяти пытался поднять себе тонус, возможность и желание идти к своей пассии на свидание.

Отсидевшись и отдышавшись, я почувствовал себя в целом не плохо. Хорошую парилку сделал Буржуй Горохов, и топка дровами лучше угля – голова не болит после пара. Может, стоит ему написать благодарность в книгу жалоб и предложений?

Уже начал одеваться, но тут в помещении возник конфликт. Несколько голых мужиков, отдыхая от пара, громко вели дискуссию на интересующую их тему. Вдруг входит Чаганов… кажется, Андрей – а, может, и нет – мой дальний-предальний родственник и бывший коллега в охране школы. Я рассказывал, как мы провожали его в армию на рабочем месте. Потом он на сверхсрочную службу остался. Теперь, кажется, демобилизовался, прикатив на родину с женщиной старше его да еще с детьми не от него…

И этот двадцати с небольшим лет дебилоид вдруг заявляет мужикам:

- Ну-ка заткнулись все! Растрепались…

Разговор сразу умолк – все растерянно смотрели на крепко сбитого наглого парня. Один подал голос:

- Молодой человек, что вы себе позволяете?

Чаганов небрежно:

- Я ничего себе еще не позволил. А если позволю, ты, мужик, умоешься кровью.

Мужик-то был хорошо знаком и мною уважаем. Решил вмешаться:

- Чаган, ты с какого дуба упал?

Тот подошел уже голый по пояс, стал напротив, уткнул руки в бока:

- А ты чего впрягаешься? Зубы жмут?

От козла разило перегаром, да и глаза его выдавали – не все в порядке у придурка нынче с головой. Говорю, сохраняя спокойствие:

- Я услышал твой учтивый и ненавязчивый вопрос. Ответ однозначный – нет, спасибо, самозваных стоматологов мне не надо.

Отвернулся и начал одеваться, чувствуя смрадное дыхание за спиной.

Прошли те времена, когда я на обиды отвечал кулаками. И слава Богу!  Оружие времени нынешнего – спокойствие, самоуверенность, смелость. Этих трех качеств у заторможенного сознания в избытке. И мне совершенно нечего бояться. Ну уж, по крайней мере, не этого отброса общества…

Больше никто с Чагановым не задирался, и он, раздевшись, удалился в моечную. А я, одевшись, вышел в вестибюль. Кассиром была Буржуева теща. Она меня помнила и пропустила бесплатно.

- Вызовите милицию, - попросил. – Там парень один к мужикам задирается.

- Не надо милиции, - заморгала глазами скромная женщина.

- Так ведь может драка случиться… побои… летальный исход… все возможно. Этот дебил в таком состоянии.

- У него жена в магазине нашем работает, - объяснила кассирша свое нежелание вызвать наряд.

- И что? Дама пойдет в мужское отделение разнимать драку?

Буржуева теща пожала плечами. Я тоже. Гражданский долг свой исполнил – что более? Пусть далее Бог решает – чему быть, а чему не случиться…

Разогретый этим экстремальным событием, почувствовал долгожданный прилив сил, и самоуверенность богов-олипийцев вернулась ко мне. Пришел домой, переоделся и отправился к Светлане, пообещав маме, что ночевать вернусь домой.

Час спустя, мы уже лежали с любимой в одной кровати, тесно обнявшись.

- А что, у тебя, правда, начались месячные?

- Глупенький! Это же стандартная проверка мужчин – любит или просто трахаться ходит? Ведь вы так брезгливы.

В каждой домушке свои погремушки… Если здесь содержится глубокий символический смысл, то я его не улавливаю. Мои прежние дамы всегда проявляли чудеса изобретательности, чтобы доставить мужчине удовольствие даже в свои критические дни.

В доску уставший, но счастливый и удовлетворенный топал от Светланы на Бугор, на ходу размышляя, чему посвятить завтрашний день. Можно заняться огородом (брр…) – там еще полно уборочных дел. Можно посидеть у компьютера, приводя в порядок свои литературные записи – перечитывая и сортируя (два раза – брр…). Можно после пробежки и завтрака весь день проваляться на диване, изредка проявляя внимание телевизору (продолжительное – брр…).

Конечно есть множество других дел, но ни одно из них не влекло меня. К черту всё! Если будет солнечно, пойду за грибами. День в лесу, на свежем воздухе! Можно было и Настю с мамой пригласить, но они не любители долгих пеших прогулок. Вот если бы на машине… Надо обязательно купить!

Наберу грибов и отнесу Тамаре Борисовне. Почему, черт подери, у меня не хватило духу отказать ей сразу? – мол, не приду, и все дела. Потому что я труслив, но похотлив – вот в чем дело.

Утром, вернувшись с пробежки, соорудил на скорую руку нам с мамой завтрак. Завернул в целлофановый мешочек парочку бутербродов, положил их в пустое ведро, с которым отправился в лес. По всем приметам день обещался быть отличным. До начала календарных холодов осталось совсем немного – быть может, до самой весны уже не будет столько солнца.

По полю идти неплохо в компании – болтать, шутить, смеяться, коротая время – но в лесу я люблю бывать в одиночестве. Только наедине с Природой моя исстрадавшаяся душа могла найти приют и покой. И райское блаженство! Какие-то поздние цветы, похожие на маргаритки (Тома бы быстро определила их название) приветливо кланяются мне до земли. Солнечный свет легко проникал сквозь облетевшие кроны деревьев. Плотный слой желтой листвы надежно укрывал от постороннего взгляда волнушки и грузди. Беззащитными остались опята. Да еще ненужные никому поганки торчали бестолку тут и там.

Изо всех сил стараясь расслабиться и слиться с окружающим покоем, я дышал размеренно и неторопливо, думая что таким образом смогу избавиться от постоянного чувства вины и собственной неполноценности. Вот для чего мне необходимы такие прогулки…

А потом повезло – я, наступив, не раздавил один из самых красивых и ценных грибов, к сожалению, редких – сырой груздь. Запах его ни с чем не сравним: он – король всех грибов. Моя покойная ныне бабушка Даша, заготавливая в кадке грузди на зиму, обязательно сверху клала большой сырой груздь – свой чудный запах и вкус он передавал всему солению.

Потом были опята, сухие груздочки, волнушки…

Облегчение хлынуло в душу теплой волной. Я бесцельно бродил по лесу, просто наслаждаясь свободой, а ведро, как бы само собой, наполнялось грибами (бутерброды уже съел). И когда места пустого в нем не осталось, часы показывали сильно за полдень, чем немало меня удивили. По всем приметам пора возвращаться.

Путь домой дался мне с большим трудом. Никогда не думал, что ведро грибов может быть настолько весомо. Я то и дело менял несущую руку, но это мало помогало. Двигался гораздо медленнее, чем хотелось, и уже без всякого восторга окружающим ландшафтом. Я устал – сердце стучало, как паровой мотор, легкие саднило от чистого воздуха. И все-таки приближался к заветной цели.

А потом подумал, что дома с грибами еще придется долго возиться – мыть, готовить – и изменил маршрут. Я теперь брел не на Бугор, а в Центр – к Тамаре и Насте. Хоть и под гору ноги переставлял все медленнее и медленнее... 

Упс! – почти не понимая как, очутился наконец в знакомом дворе. Еще несколько шагов, и я у знакомой двери.

- Это нам? – удивилась Тамара полному ведру грибов.

- Вам, вам… Только что-нибудь приготовь из них маме, а я отлежусь и обратно пойду, если ты мне не дашь на автобус денег.  

Еще немного и я упаду прямо у порога.

Короткий сон на диване Тамары пошел мне на пользу. Проснувшись и собравшись с мыслями, размышлял о новых деталях наших отношений с бывшей женой. Вот если бы она действительно хотела что-то наладить, никто не смог ей помешать оказаться сейчас рядом со мной в соответствующем виде. Ведь Настя – она сказала – ушла к подругам.

Где же Тамара и чем занимается? Неужто на кухне с грибами?

Если так, то это еще один тупик в наших с ней отношениях.

 

 

 

Добавить комментарий