интернет-клуб увлеченных людей

 

 

А. Агарков.

Семь бед – один ответ…

Итак, начался отопительный сезон. Еще не было снега, осень гуляла по улицам, сея дожди или метя листву жухлую, но температура среднесуточная опустилась настолько низко, что правила СЭС (санэпидемнадзора) требовали включения котельных – хотя бы в ночные часы.

Перед самым началом работы, но уже после проверки и приема объекта Гостехнадзором нас, всех начальников коммунальных котельных области, собрали в Челябинске на совещание к руководителю соответствующего департамента. Такую вот байку он нам поведал.

- Для вас, господа, нет ничего важнее требований СЭС. Это закон, если хотите, и за его неисполнение – тюрьма или каторга. Пусть вам задвижку не открывает Горгаз, пусть опечатана электроподстанция – все срывайте и запускайте котельные, когда среднесуточная температура окружающей среды в течение трех суток устойчиво держится от плюс восьми и ниже градусов Цельсия. Всем понятно? А чтобы было ясней расскажу прошлогоднюю историю. Когда все котельные области уже запустились, одна в центре города Сим все никак не может – нет, мол, подачи газа: Горгаз, проявляя принципиальность, не открывает задвижку за неуплаченные долги прошлого сезона. Тогда его жители написали письмо в Министерство Чрезвычайных Ситуаций России. От Шойгу пришел ответ жителям города и в виде копии мне. В нем был дан министром приказ начальнику дребанной котельной в Симе: «Немедленно сорвать пломбу Горгаза, пустить подачу топлива и котельную. Доложить об исполнении. Если в течении суток в МЧС его не получат, Сергей Кажубетович приедет сам, котельную лично запустит, но родственники долго будут искать и начальника этой котельной, и начальника всех котельных области. То есть меня…

Докладчик обвел присутствующих победным взглядом:

- Мы справились с газовиками!

Надо бы похлопать герою, но раздались недружные смешки.

А меня совещание это укрепило в желании взять нашу котельную в аренду. Кажется, больше препятствий нет – мы без приключений вошли в сезон: коллектив настроен, я полон желания – пора брать быка за рога. Но главная проблема заключалась в другом. При любом раскладе нашей котельной не прожить без дотаций, следовательно о ЧП не стоит и заикаться – все равно, что пытаться ловить ладонью дождевые капли. Так я думал. И ситуация сама подсказывала выход – перейти на хозрасчетные отношения трудовым коллективом. И не с комхозом, конечно, а с районным Управлением ЖКХ. В качестве свадебного подарка мы им пообещаем миллион рублей экономии к прошлогоднему бюджету. Помните ляп руководства комхоза с газовым счетчиком, о котором я не стал никому трезвонить? Теперь этот финансовый провал Замышляевой и Белова должен сработать на нас. Там сумма была даже больше «лимона», но ведь надо что-то оставить себе.

Пошел советоваться к Савченко.

- У меня к вам… вернее к Лукинской есть деловое предложение.

- Предложение какого рода? – скептически поинтересовался Валерий Иванович.

- Очень увлекательное и весьма ответственное. Наш коллектив котельной предлагает УУ ЖКХ заключить договор хозрасчетных отношений. То есть берем за основу прошлогодний бюджет и работаем в его рамках самостоятельно – сами определяем количественный и качественный состав обслуживающего персонала, сами составляем график работы, сами снабжаемся и ремонтируемся в случае аварийных ситуаций, сами назначаем себе зарплату ну и так далее…

Савченко нервно облизал губы.

- Последнее постановление Правительство о совершенствовании работы ЖКХ читал?

- Конечно. И там говорится, что надо совершенствовать эту работу и искать новые пути. Как раз наша тема. 

- Я даже не знаю, - промямлил мой давний приятель и ответственный работник Учреждения по Управлению жилищно-коммунальным хозяйством района. – Готовь документы. Посмотрим, что скажет Надежда Павловна.

- Если готовить документы, то на аренду котельной, а не хозрасчетные отношения в вашем составе, и не Лукинской, а для Главы района, - неожиданно для самого себя взбрыкнул я.

- Как хочешь, - пожал плечами Валерий Иванович.

Стиснув зубы, вышел из УУ ЖКХ, намереваясь отправиться обратно в котельную. Было досадно – пришел к приятелю за советом, а ухожу ни с чем или даже спасаюсь бегством. И вообще вся эта история начала настораживать – похоже, никто не желает никаких улучшений. Забиться в котельную и порычать на тупых и безмозглых чиновников? Здравый смысл подсказал – может стоит, однако, прочитать это дребанное постановление Правительства об улучшении работы ЖКХ, о котором Савченко упоминал. Я ведь соврал, когда сказал, что читал – просто слышал отдельные комментарии по телевизору в новостях. 

Где искать его – в библиотечных подшивках газет? интернете?... Впрочем, есть еще один вариант. Начальник планового отдела Администрации или, по-другому, главный экономист района благоволит ко мне. Не знаю, чем это вызвано – до его назначения мы вообще знакомы не были. Но вот как начал работать в комхозе, пересекаться стали чаще, и при встречах он всегда улыбался, пожимал левую руку (правая у него до локтя отсутствует), интересовался – как дела? А я даже не ведал – знает ли он мое имя и, если «да», то откуда? 

Совет его тоже не повредит – подумал и отправился в Администрацию.

Услышав о моей задумке, главный экономист района удивился: «Правда?» - будто я пришел к нему сказки рассказывать. А потом обрадовался:

- По-моему, стоящее дело. И, конечно, аренда частным предприятием лучше хозрасчетного договора в составе УУ ЖКХ – больше прав и возможностей.

- Все это так, но согласится ли Глава дотировать деятельность ЧП?

- Не ЧП, а котельной – это две большие разницы. Котельная – объективная реальность, она есть и будет, не смотря ни на что. И бюджету придется её финансировать в любых условиях. Если вы предложите экономию средств, почему же Глава-то не согласится?

- Я тут прикинул предварительно – оптимизировав персонал и отринув затраты на контору, готов в прошлогоднем бюджете котельной сэкономить примерно миллион русских денег.

- Ух, ты! Было бы здорово! Чем я могу вам помочь?

- Ищу Постановление Медведева об улучшении деятельности ЖКХ. Чтобы, оттолкнувшись от правительственного документа, предложить бизнес-план аренды котельной.

- Замечательно! Такое Постановление у меня есть. Сейчас тебе девочки его откопируют.

Хозяин кабинета позвонил по селектору. Минут через пять ему принесли несколько листов в файле – то, что было нужно мне.

Прощались мы совсем по-товарищески.

- Желаю успехов! – он сказал.

Из Администрации вышел окрыленный – получить столь доброе напутствие от такого специалиста районного масштаба было не только приятно и лестно: я бы сказал – многообещающе. Значит, в моем проекте кроме фантазий и авантюризма действительно что-то есть привлекательное.

Прошла неделя напряженных трудов. Я основательно изучил Постановление Правительства об улучшении деятельности ЖКХ, нашел в интернете несколько подобных бизнес-проектов и приступил к сочинению собственного – аренде котельной комхоза будущим частным предпринимателем Агарковым.

Можно, конечно, показать документ для критики человеку одобрившему его рождение – то есть главному экономисту района, но я сделал ход конем. Обратился к сыну и попросил показать проект для утверждения или правки любящей его тети Жени. Евгения Викторовна, младшая сестра моей бывшей жены, к этому времени сделала головокружительную карьеру – закончив инженерно-строительный факультет ЧПИ, она подучилась бухгалтерскому мастерству и с должности главбуха частного аптечного предприятия перешла в «Челябэнерго», где в настоящее время трудится финансовым директором всего промышленного гиганта. Свояченица проект мой одобрила.

Куда теперь с ним? Вот с этим вопросом и бизнес-планом аренды отправился к главному экономисту района. Ему мой проект тоже понравился – особенно пункт по экономии за год аренды миллиона бюджетных средств. И он подсказал отправную точку, где его запустить – Комитет по имуществу Администрации Увельского района.

Я так и сделал. В Комитете приняли мой проект, зарегистрировали и предложили справиться через недельку о его судьбе.

Между тем, дожди прекратились, земля подмерзла и выпал снег. Пришла настоящая зима!

Был выходной. Приняв дежурство в 20-00, сестра позвонила из котельной:

- Привет. Ты был на работе сегодня?

- Нет.

- Значит, не видел Свету.

- А что с ней?

- Боже мой! На ней, как говорится, лица нет – губы разбиты, «фонари» под глазами, на руках синяки, сама еле ходит…

- Что случилось?

- Бывший муж, говорит, навестил. Приехал с бутылкой, как бы мириться, а, напившись, избил.

- И она на работу вышла вместо больницы? А в милицию-то звонила?

- Никуда не звонила. День отработала. Говорит, отлежится…

- А кого сменила?

- Истомина.

- Вот паразит! И не позвонил.

- А чтобы ты сделал?

- Ну, как минимум, подменил. Ладно. Спасибо, что сообщила. Пока.

Я набрал мобильный Светланы.

- Алё…

- Привет. Это я. Можно к тебе напроситься в гости?

- Уже доложили! Ну, Людмила, блин! Не надо ко мне ходить – все в порядке.

- Я хочу на тебя посмотреть.

- Нашел время!

- Пообщаться, утешить…

- Да, блин! В слезы вогнать? Не привыкла я жаловаться.

- Я обниму тебя нежно-нежно, по плечам поглажу, слова скажу добрые – тебе сразу же станет легче…

- Иди к черту!

- Поверь, Света, если бы я хотел соблазнить тебя, то выбрал для этого другое время. А сейчас места себе не нахожу, беспокоясь. Утешение больше нужно мне …

Осознав, что не отстану, Светлана сдалась:

- Коли так, приходи.

Действительно выгляжу очень глупо, думал я, топая с Бугра на Пионерскую улицу, где жила Коломыйцева. Чего добиваюсь? Уложить избитую женщину в постель? Ну и ну…

По дороге прихватил торт в магазинчике.

Домик был маленьким. Точнее не домик, а половинка его – в другой жили соседи, и в пограничной стене к ним хода не было. В одной комнате уместились – печь, стол и кровать… Однако, было уютно и чисто.

- Чай будем пить? – спросила хозяйка.

Вид её не был столь ужасным, как со слов сестры рисовало воображение – припухла разбитая губа, синяк под глазом, синяк на руке. Подвижная и в коротком домашнем халатике Светлана была весьма сексапильна.

- Когда это произошло?

- Вчера. Я уже отошла, отлежалась и вполне трудоспособна. Но как женщина вряд ли гожусь тебе.

- Глупости говоришь. Сейчас тебе ласковый мужчина лучше всякого доктора пригодится.

- Ой, ли…

- А ты послушай мудрого человека. Мужская природа так устроена, что кроме спермы мы должны изливать на женщин свою нежность. Иди сюда, сядь на колени – я с тебя все боли сниму.

- Серьезно говорю – не могу сейчас трахаться: все мое тело болит измолоченное. В пору на кладбище собираться…

- И я о том же – никаких трахов, только нежность и ласковые прикосновения снимут боль. Да поверь ты – вот ребенок!

Светлана перебралась ко мне на колени:

- Ну, смотри, ты обещал.

Я обнял её, приспособил голову её на плечо себе и нежно стал поглаживать, укачивая, как ребенка:

- Все пройдет, моя дорогая… боль уйдет, ты уснешь.

Света глубоко вздохнула и расслабилась:

- Я уже и так засыпаю.

- Так пойдем ляжем.

- Ты останешься у меня?

- Если позволишь.

- А куда эту штуку денем? – она лукаво улыбнулась, приподнялась и коснулась ладонью моей напрягшейся в брюках плоти.

- Куда-нибудь приспособим.

- Только не в меня.

- Договорились.

Света расправила постель и выключила свет – в полумраке мы разделись, легли в кровать.

Меня, конечно, бросило в жар от такой близости, но я держался молодцом. Гладил её, целовал (не губы, но тело) и шептал:

- Спи, моя радость, усни…

Она, прикрыв глаза:

- Как приятно. А тебе-то что за удовольствие? – распалишься и ничего не получишь.

- Нежность тебе дарю без всякого умысла – просто так, для собственного удовольствия.

- А уснешь, когда я засну?

- Конечно.

- Еще не видала таких мужиков.

- Надеюсь, мы станем парой.

- А я тебе нравлюсь?

- Нет. Я пришлепал сюда с Бугра, чтобы усыпить тебя и обокрасть. 

- А у меня и взять-то нечего. Сожалею, что ты проделал столь утомительное путешествие да еще на торт разорился…

- Я возьму твои боли, - ласково гладил её медного цвета волосы и не сдержался от комплимента. – Ты приятно пахнешь. 

- Душ принимала.

- Не боишься простыть, моржиха? – спросил, нежно поглаживая пальцами впадинку у её горла.

Трепет желания вызывала не её обнаженное тело рядом, а картина возникшая в воображении – она голая под струями воды.

В следующее мгновение Светлана сама горячо прильнула к моим губам. Возможно, не смотря на боль…

Страсть гнала меня в атаку. Совесть подсказывала – не причини боли. Рычажные весы внутри меня уравновесились на позиции – пусть сама делает все, что захочет. Впрочем, сознание туманилось страстью, физическое желание преобладало над всеми остальными чувствами. Женщина, о которой не переставал думать с первой минуты знакомства, сейчас находилась в моей власти. О большем не приходилось и мечтать.

Когда мои ладони оказались на её шикарных бедрах, и я с силой прижал их к своей туго напрягшейся плоти, она, кажется, вообще потеряла способность думать и чувствовать что-нибудь кроме страсти. Само естество властно заговорило в ней, и все произошло само собой.

Света была умелой любовницей, а стройное, гибкое тело таило скрытый темперамент. И боли не были ей помехой. Она только глаза прикрыла, будто не в силах вынести стыда поражения своей раззадоренной ласками плоти, и тихонько постанывала. Меня же не только внутренним жаром обдало, но и её неистовым желанием.

- Боже! – хрипло простонала она, когда моя плоть проникла ей в лоно.

Света властно обвила меня руками и ногами – у меня закружилась голова и перед глазами все поплыло. Этого было достаточно, чтобы на какой-то момент исчезло ощущение реальности – сон наяву, да и только!

- Как ты прекрасна! – задыхаясь, шептал. – Ты само совершенство!

Её конвульсивная дрожь была ответом. Впервые в жизни я встретил такую потрясающе чувственную женщину. Наши тела буквально слились в одно целое и действовали в унисон.

- О Боже! О Господи Боже мой! – возбужденно вскрикивала она на каждое мое движение.

Возможно, и я бы безумно ревновал такую восхитительную женщину – подумал, на мгновение вспомнив причину, приведшую меня сюда. Впервые почувствовал над собой безграничную власть красавицы, которая любого мужчину может довести до безрассудства.

Кончая, я застонал. Светлана в то же мгновение всхлипнула.

Память мигом вернула меня из райских кущей на землю:

- Тебе больно? Прости…

Её всю трясло… трясло и трясло, не переставая…

Света снова всхлипнула и спросила:

- Что это со мной? Никогда такого не бывало.

- Тебе хорошо?

- Еще как!

Я догадался, что с ней происходит:

- Это, милая, у тебя экстаз – наивысшая степень оргазма.

- Как здорово! – она глубоко вздохнула и, наконец, успокоилась. – И боли ушли…

- Тогда спим?

Света уснула первой, пристроив голову мне на плечо, а я вопреки адской усталости еще долго лежал, уставившись в потолок. Тело, только что испытавшее самое сладчайшее из наслаждений, блаженно расслабилось, а рассудок терзал страх – ой, что теперь будет! Кажется, я снова свалял дурака и влюбился по самые уши…

Как это вообще могло случиться? Впрочем, что за глупый вопрос! Одна мысль о моей Свете вызывала сексуальное возбуждение. В сущности говоря, я попал в некий моральный капкан и не понимал, как дальше себя вести. В отношениях с женщинами всегда был честен, чем внутренне гордился, считая себя порядочным человеком. В этой же ситуации гордиться нечем. Сам того не подозревая, вместо потрясающей любовницы приобрел головную боль. Светлана ведь твердо сказала – ей нужен муж, а не хахаль. Впрочем, я тоже ей обозначил свои позиции – ищу женщину, а не супружеских отношений. И как теперь быть? Кто-то ведь должен уступить! Снова разрыв и боли сердечные? Господи! Да сколько же можно!

Все мне казалось дурацким теперь. И те мгновения, когда тысячи звезд будто вспыхивали фейерверком, когда волна за волной накатывает дрожь исступления, и все исчезает, растворяется в последнем, сладчайшем миге соития. И вопросительные её взгляды, когда мы встречались на работе. Наверное, она ждала от меня продолжения – в смысле, приглашения в ЗАГС.

М-да… Света в сексе со мной испытала экстаз. Должно быть, тому причиной была долгая прелюдия нежных ласк – впрочем, имевших цель снять боли избитого тела, а вовсе не стремительное соитие. И все же я чувствовал себя соблазнителем. Каяться теперь поздно. Ведь и я дал себе волю, упиваясь естественным соприкосновением плоти с плотью, когда все пронизывают взаимные сладкие токи, неудержимо ведущие к оргазму…

И кстати, сам я ни разу еще не испытывал полового экстаза – только слышал от искушенных в таких делах.

Тогда я от Светы ушел под утро – и не звонил, и не просился снова её навестить. А когда после увидел на смене, сказал:

- Ты была восхитительна. Мне не хочется тебя терять.

Это правда, хотя не имел права так говорить, не собираясь делать ей предложения. Но жажда эротического наслаждения будто смерть ходила за мной по пятам. И еще мысль: именно Света – та самая, единственная женщина, которая создана для меня. Как долго же мы искали друг друга…

Или я снова попался? Ведь убедил же себя, что в ЗАГС мне дороги больше нет. Правильно агло-саксы подметили – никогда не говори «никогда». Хотя по-русски звучит проще – не зарекайся. 

Пора приводить в порядок мысли и чувства. Утренняя пробежка привела меня к лиственнице. Как хорошо-то на природе! Тишина зимнего леса оглушала до звона в ушах. Утро было чудесным. Восходящее солнце освещало верхушки голых берез, и они казались нежно-розовыми. Легкие облака плыли в небе. Дышалось так легко, что тело становилось будто невесомым. Давно не было так светло и покойно. Душа словно раскрепостилась. Суетной и бессмысленной показалась жизнь – где не было места этим просторам, этому небу, запаху, звуку скрипящего под ногами снега… Время будто остановилось.

Но недовольство собой не прошло. С одной стороны, ни секунды не жалел о том, что мы стали со Светой близки. С другой, осознавал, что не могу, не хочу и не решусь никогда предложить ей совместную жизнь. У меня мама на руках, наш устоявшийся быт, часы «Пикуля» - как же я без них? Эта жизнь давно сложилась, устоялась и ничегошеньки в ней менять мне не хочется.

Блин! Что делать?

Вот бы Свету уговорить на любовные встречи, минуя ЗАГС – не сомневаюсь: так наша связь будет прочнее. А что еще нужно для душевного спокойствия? В совместной жизни, я убежден, неизбежно ждут передряги и распри. Хотя бы из-за сложившихся наших характеров и привычек к самостоятельности. Света, судя по всему, отлично знает себе цену, и никакой экстаз не заставит её подстраиваться под мужчину.

Вообще-то я уважаю стойких, деловых, умных женщин, но не в постели. И еще не выяснил до конца – какое отношение к браку имеет любовь?

Подумав о ложе, тут же почувствовал непреодолимое желание обладать этой женщиной – ей и только ею! Душа не обрела покоя ни у лиственницы, ни на работе. Вопросы личной жизни и судьба аренды котельной будто не сплелись в один клубок, а схлестнулись – чья возьмет?

Не в лучшем настроении отправился в Комитет по имуществу Администрации Увельского района. Но процесс рассмотрения затянулся на месяц.

- Вам отказано, - наконец, сообщили мне.

- Причина?

- Лучше об этом спросить у Лукинской. 

Признаться, растерялся – столько было надежд, столько сил потрачено – оказалось, что все впустую. И я сейчас выгляжу просто глупцом.

Конечно, надо идти к Лукинской – услышать всю правду-матку из первых уст. И даже практически не зная начальника УУ ЖКХ лично, думал в эту минуту о ней с отвращением.

События дальше так развивались.

Я поставил вопрос ребром в кабинете Надежды Павловны:

- Вы зарубили мое предложение или Глава района? – мне это важно знать. Ибо одно дело, когда проект вызывает сомнения, другое – когда существует между людьми личная неприязнь.

Лукинская была не глупа. Этих слов моих и оценивающего взгляда хватило ей, чтобы понять, кто перед ней и как с ним следует говорить. Чопорная маска чиновника мигом стекла с её лица – меня теперь принимала милая и довольно привлекательная дама.

- Если вы готовы слушать…

- Не сомневайтесь. Я работал над этим проектом несколько месяцев и найду час-другой, чтобы услышать его недостатки.

- Вы верно увязали в бизнес-плане задачи муниципальной котельной в свете Постановления Правительства об улучшении деятельности ЖКХ России. Но как может районный бюджет дотировать частное предприятие?

- Не ЧП дотировать, а котельную, которое ЧП готово взять в аренду. Состоится аренда или нет, вы все равно объект будете финансировать – это заложено в бюджет. А мы предлагаем вам значительную экономию средств за счет оптимизации трудового коллектива, разумной организации труда и отсечения всех ненужных руководящих структур иждивения. Неужто вам миллион будет лишним?

- Да, я читала в тексте ваши посулы, но не уверена, что они достижимы…

- Под лежачий камень вода не течет – без борьбы нет победы.

- Вот если бы, - продолжила Надежда Павловна, пропустив мою реплику мимо ушей, - предложили нам бездотационные отношения, мы немедленно согласились и одобрили ваш проект.

- Но вы ведь сами понимаете, что в сложившемся положении это никак невозможно – мала численность потребителей, совсем нет многоквартирных домов и большая протяженность трасс ведет к неоправданным потерям тепла. Но расходы мы можем значительно сократить уже в этот сезон, что и предлагаем в своем проекте.

- Если вы читали Постановление внимательно, Правительство требует от нас создания бездотационных предприятий.

- Если в Правительстве не дураки сидят, то должны понимать, что одним Постановлением этого вопроса не решить – надо искать формы и методы. Вот мы и решили – начать с экономии.

Глубоким вздохом Лукинская дала понять, что уже изрядно устала от моей тупости, тем не менее, улыбаясь предложила:

- А почему бы вам без всяких ЧП и проектов начать бороться за экономию бюджетных средств просто так и прямо сейчас? Ведь это наша страна, наша жизнь – нам её надо обустраивать.

- Нет главного стимула у коллектива – материальной заинтересованности.

- Вот! – Лукинская вздернула палец вверх. – В этом-то собака и зарыта. Анатолий Григорьевич считает – вы набьете себе карманы, дело развалите, и не миллион экономии будет в итоге, а миллионы и миллионы убытков районной казне.

Я не сдавался:

- А знаете что… Чтобы Литовченко убедить, давайте начнем с эксперимента – заключим договор хозрасчетных отношений между трудовым коллективом и УУ ЖКХ. Мы встанем под вашу руку, отделившись от комхоза – сами определим свой состав количественно и качественно, самостоятельно будем хозяйничать без вмешательства извне, сохраним существующую окладную систему, но… Весь заложенный бюджет на котельную вы поделите по месяцам. То, что останется невостребованным, определим как прибыль и поделим её пополам – вам в виде экономии средств, нам в виде материального поощрения за разумную деятельность.

Выдержка подвела Лукинскую – симпатичное лицо её перекосила гримаса злобы:

- Вам непременно хочется заграбастать полмиллиона! Да вы спятили!

Я печально пожал плечами, подводя итог дискуссии:

- Видите – дело-то не в проекте совсем, а позиции. Вам с Литовченко претит, что кто-то там, ниже вас, умеет работать не по приказу и зарабатывать деньги головой. По-вашему – бюджет выдержит все, но не выскочек, вам не подвластных. С такими как вы Россию долго ещё не обустроить…

На этой пророческой фразе мы и расстались. 

М-да… не долгой была карьера моя в системе ЖКХ. Такой выпад начальники мне ни за что не простят. Да и черт с ними! Жизнь не кончается…

На пути в комхоз пришла в голову мысль, что жизнь моя снова радикально изменится. А я ведь уже стал забывать о свободе частного предпринимательства. Отголоски былой жизни затрубили далекими трубами, зовя в погоню за добычей, будоража кровь охотника…

Приплелся в котельную – в операторской Света.

- Нам отказали в аренде.

- Вот как? Тебя утешить?

- Да. Если можно, я бы пришел сегодня к тебе.

- Тебя во мне привлекает лишь секс? А просто поговорить?

- Мы сейчас говорим. А секс… Что в нем плохого, милая? Это же счастье встретить женщину, с которой испытываешь величайшее наслаждение.

- По-моему, одного этого для счастья маловато…

- Что же еще?

- Подумай.

Мы долго молчали, сидя вдвоем в операторской – каждый думал о своем.

Наконец, Света сказала обиженно:

- Я вижу тебя насквозь. Ты мастер расставлять ловушки на баб.

- Ты действительно так думаешь? Но я ведь тебе не муж, чтобы ты меня здесь отчитывала.

- Какое это имеет значение? – тихо сказала она. – Я никому не позволю мною играть – ни мужу, ни хахалю.

- Господи! Я и не предполагал, что все вот так повернется…

Неужели за все случившееся между нами той ночью мне придется взять вину на себя? Если это была ошибка, разве не вместе мы её сотворили? Ну, а теперь чего же паниковать? Семь бед – один ответ… 

Света была в теплом лыжном костюме под все тем же, видавшим виды, рабочим халатом. Тем не менее, беря её за руку, я произнес:

- Ты сегодня очаровательна. Просто красавица!

Хорошо, что в котельной никого не было, а дверь на запоре. Я сгреб Светлану в охапку – мял и целовал, не позволяя передохнуть, пока не почувствовал, как она затрепетала. И по моей спине побежали мурашки…

- Пожалуйста, не надо… - едва лепетала она, не отталкивая, а прижимая меня к себе, поскольку сама уже возбуждена была до предела: надежда отбиться от меня в такой ситуации была совершенной утопией.

- Ты нужна мне… только ты! Посмотри, что со мною творишь.

Для наглядности стянул с себя брюки.

Когда мы закончили, я солгал:

- Прости. Вообще-то не в моих правилах заниматься сексом на работе.

- Я тоже не привыкла к подобным вещам.

- Догадался. Лишь хочу подчеркнуть – ты заставляешь меня совершать несвойственные мне поступки.

Света прерывисто вздохнула.

- Что ты хочешь этим сказать?

- Только одно. Я нахамил сегодня Лукинской в разговоре об аренде котельной и дни мои в комхозе сочтены. Не знаю, как дальше наши отношения будут развиваться, но я практически уже безработный. 

Она призадумалась. А потом попросила меня после пяти уйти домой, не дожидаясь её пересмены.

- Мне нужно побыть одной и подумать, - объяснила она свой каприз.

- О чем?

- Так, о разном, - сказала Света и закурила, хотя знает, что я не люблю этой вредной её привычки, и старается при мне не злоупотреблять.

Прощаясь, поцеловал любимую женщину трогательно нежно, можно сказать даже, бережно.

Ночью долго не мог уснуть – все анализировал встречу с Лукинской: правильно ли поступил, обвинив её и Литовченко практически во вредительстве? Восторжествовало чувство здравого смысла: не стоило вести себя столь импульсивно и глупо. Ведь ничего не изменилось, если бы я промолчал. Для чего не сдержался и сказал? Надо признать – чтобы начальнице досадить и потешить свое тщеславие. Амбиции в критические моменты всегда выходят на первое место, оттесняя разум – в этом все беды мои. Задумавшись о своем положении, канул в сон.

Проснулся в полной темноте и несколько секунд не мог понять – где нахожусь? Включил светильник и огляделся. Чужой, неприютной показалась мне моя комната – прежний оазис спокойствия в сумасшедшем мире. Теперь с трудом верилось, что много лет… нет, много дней и ночей я вкушал здесь сладкие сны и трудился в поте ума.

Потом вспомнил все, и душу охватило предчувствие краха по всем фронтам. Теперь из комхоза меня попрут. Безработным, даже если возникнет желание, я не смогу сделать Свете предложение о бракосочетании. Безработным я никому не нужен – только себе и своим амбициям. Я и коммерцию в последнее время запустил в интернете – все публикую свои творения на литературных сайтах и радуюсь каждому комментарию.

Смешно и нелепо! А надо жить…

С другой стороны… Все вернется на круги своя. Я снова буду предоставлен самому себе – не буду ни от кого зависеть, не обязан никому угождать. А уж на университет дочери все равно как-нибудь заработаю. В остальное время буду писать и публиковать. Заманчивая перспектива.  Что может быть лучше?

Ну, да ладно…Уж перед собой-то мне не стоило кривить душой. Нет ничего хуже на свете, чем отсутствие движения вперед. Для меня-то уж точно! Единственное утешение – кое-какие успехи в творчестве. Меня опубликовали уже в ряде журналов, а гонораров все нет и нет. Присланные из «Сибирских огней» деньги пролежали месяц на почте и благополучно отправились обратно. Мне о них никто не потрудился сообщить, а узнал уже задним числом… Судьба!

Котельщики к моей новости отнеслись по-разному. Большинство и не верили, что такое возможно. О том, что мне грозит увольнение, вслух пожалели Тевелев, Татьяна и сестра Людмила. Она спросила:

- А Света, что говорит?

- Тебе или мне?

- Тебе, братик, тебе. Что она говорит мне, я знаю.

- А при чем Коломыйцева здесь?

- Да, ладно. Только слепой не заметит, какие искры вы высекаете друг из друга.

Я отвернулся и посмотрел в окно.

- Ты вообразила себе Бог знает что.

- Да-а? – Людмила фыркнула. – Соблазнил женщину и в кусты?

- Это не так, - я взял себя в руки и посмотрел на неё. – Ты говоришь чепуху. Коломыйцевой нужен муж, а не безработный любитель писать рассказы.

- О, конечно… - иронично сказала сестра, оставаясь при своем мнении.

Принудил себя улыбнуться и поднялся с дивана.

- Раз не сошлись во мнениях, пусть каждый останется при своем.

- Подожди, я еще не все сказала, - остановила меня Людмила. Тон её был примирительный. – Почему бы тебе не жениться на ней? Ведь Света – очень хорошая женщина. И красивая – ну, такая, каких ты любишь. Что тормозит? Из комхоза уволят? Работу найдешь. Дети выросли – тебя поймут. Поженитесь и заживете счастливо – вы просто созданы друг для друга…

- А маму куда?

- К себе заберу. Дом продадим, деньги поделим.

- Ты уверена, что она этого хочет.

- А я вот с ней поговорю.

И поговорила сестра с нашей мамой тет-а-тет – мол, счастье единственного сына (то бишь, меня) требует жертв. Но все оказалось не так-то просто, как поначалу ей казалось. Мама твердо ответила: «Нет. Помирать буду здесь, в своем доме». Ухватившись за эту мысль, старшая дочь все-таки уговорила её отписать родовое поместье дарственной своим детям – так, мол, налогов платить меньше в случай чего. Теперь я жил в собственной половине дома, а мама, должно быть, в дочерней. Своего у неё ничего не осталось – лишь старость, немощь, тоска и память о прожитых здесь годах…

Если рассуждать здраво, то, в принципе, я бы мог рассмотреть такой вариант – жениться на Свете, если та переедет к нам с мамой. Места всем хватит. Если женщины меж собой поладят, почему бы не жить дружной семьей? Но передача прав собственности на дом перечеркнула эту возможность. Наверняка после смерти мамы сестра потребует продажи дома, чтобы получить свою половину наследства. Хотя, в принципе, мы могли бы уйти в хибарку Светланы, если её не продавать. Маме уж не много осталось…

И только поэтому мне не хотелось отправлять ей последние годы… или месяцы… присутствием в доме посторонней для неё женщины.

Ну, а со Светой мы общались не только на работе – перезванивал ей через день. Я пытался свести наши отношения к устоявшимся, которые возникают меж любовниками со стажем. Иногда она вела себя мило, иногда – видимо, от настроения – дерзила и подкалывала: грозила немедленно выйти замуж, как только встретит порядочного человека.

 

 

 

Добавить комментарий