А. Агарков.
Мы теперь мупники
Если не изменяет память, для Робинзона Крузо роковой была дата в календаре – 1 сентября. Именно в этот день начинались все его несчастные плавания.
Для меня таким можно считать 1 августа.
Именно в этот день первый заместитель Главы Увельского района отправил меня со спецзаданием в котельную Восточную. Именно в этот день, год спустя, он позвонил мне ранним утром рабочего дня.
- Подходи. Дело есть.
И пошел я в Администрацию – куда же деваться?
Но шел к Шумакову уже не прежним романтиком с желаниями и надеждами без горизонта, а человеком, который уже не мечтает о новом деле, потому что текущих было невпроворот; который всего попробовал на службе району: и полыни, и меду; который изучил людей труда и обывателей, для блага которых трудился сейчас; который знавал и славу побед трудовых, и наезды начальства. И не знал, чем же еще меня может удивить Виктор Григорьевич.
- Знакомьтесь, - представил мне Шумаков сидевшего у него в кабинете человека.
- Да мы знакомы, - ответил я, пожимая им руки.
Ну, а как бы я мог не знать Валерия Ивановича Марчука. Мы еще в девках с ним гоняли футбол – он за команду Советской улицы (Бугорской ее части), а я за «Лордов с Болотен-стрит», то бишь за коллектив мальчишек с улицы Лермонтова.
- Ну что, все в сборе? Тогда поехали! – дал команду Шумаков.
И я понял – что-то опять затевается новое.
В шумаковской «ниве» нас четверо – Виктор Григорьевич, мы с Марчуком и водитель Володя Колыбельников за рулем. Шумаков с Валерой Иванычем ведут неспешные разговоры. А меня неизвестность мучит и карябает душу в кровь. Что опять задумал беспокойный первый заместитель Главы района? Куда мы едем? Причем тут Марчук? Вместо ответов – одно воображение. Реальность вытесняется фантазиями. И чем больше я размышляю, тем изощренней и навязчивее становятся мои умственные изыски.
Наконец, приехали в Хуторскую котельную, и все начинает проясняться.
Знакомимся с хозяйством, разговариваем с людьми. Обсуждаем какие-то вопросы – они, не я. Я молчу и начинаю подозревать истину. Вот оно что получается – все котельные района хотят объединить в одно профильное предприятие. И Марчук в нем будет директором. А я-то причем? Неужто грядет повышение?
Начинаю интересоваться котельной.
Что общего у неё с Восточной? Ага, все административные здания и жилые многоквартирные дома на обслуге, как и у нас. Да это понятно – откуда же в селе взяться комхозу? Это МУП – прерогатива райцентра.
Приглядываюсь к хуторским котельщикам. Адреналин, присущий профессии ощущается в жилах, но не вижу в глазах ни бурления, ни страсти, сопутствующие нашим людям. На приезжих поглядывают с опасливой настороженностью. Слух уже видимо дошел, и они задумываются – что-то будет от этого единения?
Из Хуторки едем в Рождественку. Тоже в котельную. Опять знакомство, разговоры, расспросы. Я прокручиваю в уме – какую же должность готовит мне Шумаков? Ирония утешает – дальше Увелки не сошлют.
Завершается наш круиз визитом в газовую котельную села Хомутинино.
Вечерами я люблю ловить кайф в котельной. Если Люба дежурит, то на ложе с ней. Если кто-то другой – сидя в операторской за столом или в своем кабинете. Мне нравится сидеть в тиши и предаваться размышлениям, неторопливо ведя беседу с дежурным сторожем, или наедине с самим собой.
Наверное, это можно назвать привычкой, но привычкой не закоренелой. Для меня это просто способ расслабиться – день рабочий закончен, можно не спеша подумать о делах завтрашнего – что-то в этаком роде.
А еще я жду Спешилова с докладом из Березовки.
На своем участке мы уже много чего переделали за уходящее лето – построили шесть колодцев на теплотрассе, закончили все дела по договору с ветлечебницей. Освободившихся людей отправили во главе с Дмитричем работать на «Уралтрансгаз». Там до колодца довели теплотрассу и, поставив задвижки, опрессовали. Результат положительный – в трубах нет течи. Я подписал еще один договор на оборудование теплотрассы как таковой – обмазку стыков бетонных коробов, утепление труб минеральными матами и монтаж с обмазкой же крышек. Прораб обещает нам отдать и «ручную» планировку грунта – теплотрасса ведь должна быть под землей.
Мы уже трижды в Березовке получали зарплату. Одним словом, здорово нам с ней повезло. Что же теперь-то будет? Прощай свобода? Сможем ли мы при Марчуке время от времени распускать тесную шнуровку инструкций с приказами и прилично зарабатывать, как сейчас? Мы уже к этому привыкать начали.
Однако всему когда-нибудь приходит конец.
С другой стороны, если я стану, скажем, главным инженером большого предприятия, то и возможностей станет больше. А с Валерой мы всегда сможем договориться – я его, в принципе, неплохо знаю.
Приходит охранница в операторскую – включает телевизор и приглашает поужинать. Городские женщины прекрасно готовят – воздух наполняется ароматом, вызывающим воодушевление и самые приятные чувства. Когда чувства эти возникают, я беру инструмент столовый и ем, поглядывая на экран. Дома телевизор не смотрю – едва добрался, перекусил и спать. Ночью за рукопись сажусь. На рассвете пробежка. А еще надо до работы успеть полить грядки, натаскать в дом и баню воды, выполоть траву в огороде…
М-дя… телевизор для меня – роскошь непозволительная.
В последнее время стал острее ощущать бег времени. Не в будничном смысле, а в глобальном – стал видеть как бы со стороны его этапы. Иногда меня даже посещают видения – отдельные куски моей прожитой жизни всплывают из памяти сновидениями. То вижу себя пацаном, гоняющим футбол. То на лодке блуждающим по болоту в поисках приключений. Потом снились сны о пограничной службе – то шторм, то погоня за нарушителями… иногда любовь. Снятся Лялька и Тома. И такие они хорошенькие во сне, жены мои – просто загляденье!
Все это – в прошлом, кончено, завершено, возможности и шансы закостенели, став непреложностью сделанного выбора, и представляют теперь лишь исторический архив моей жизни. Все, что было утрачено, жаль. Но с другой стороны – мне есть что вспомнить. Думаю, я – счастливый человек.
У меня есть работа, которая увлекает. Есть красивая женщина, которая не отвлекает, но всегда готова снять сексуальное напряжение. У меня есть дети. Я доволен. При том, что раньше я умел довольствоваться (и довольствовался) меньшим – большего и не желаю. А случись повышение – думаю, все равно сумею, жизнь свою обустроить с комфортом.
Конечно, можно было в свое время постараться и получше попользоваться своей молодостью, хотя оправданий всех упущений – если к ним прибегнуть – у меня предостаточно. Но факт остается фактом – когда другие землю зубами грызли, добиваясь карьеры, денег, славы, я оставался на обочине, лишь стряхивая с себя сыпавшуюся от них труху. Жить, почему-то я считал, стоит не ради идолов общепризнанных, а ради интересного дела.
Мне кажется, Шумаков из такой же породы. Жаль только, что он не поддержал моей идеи о приватизации котельной. Но может теперь, после объединения их всех в одно предприятие, эта мысль, наконец, посетит его. Будем надеяться.
Приходит Спешилов. Он прямиком с автобуса из Березовки. Знает, что я его здесь поджидаю и не уйду, пока мы не обменяемся информацией.
Он рассказывает о делах на калыме. А я вгоняю его в смутное беспокойство по поводу поездки с Шумаковым. Дмитрич сетует, что с Михалычем (это директор комхоза Кожевников) всегда можно договориться; а вот как пойдут дела с Марчуком, он не знает и не берется предсказывать.
Небо начало лиловато синеть, сгущаясь в сумерки, когда мы с бригадиром покинули котельную, досыта наговорившись. Оба встревоженные надвигающимися событиями.
Дома мама еще не спала. Пригласила поужинать. А я налил нам две рюмки водки.
- Врачи рекомендуют перед сном, - согласилась мама.
Неделю спустя после этой поездки в котельную притопали четыре парня. Представились выездной ремонтной бригадой нового предприятия – два сварщика и два слесаря. Базироваться к нам их Марчук послал. Я попросил плотника Гладышева сколотить в бытовой комнате котельной новых четыре ящика под личные вещи новобранцев.
Познакомились. Сережа и Дима – сварщики, Женя – слесарь. А вот слесаря Сергея Стофеева знал я давно и хорошо. Он живет на моей улице, и мы вместе в детстве гоняли футбол. В первые же дни новой бригады он куда-то запропастился или что-то с ним еще произошло. Важно не это, важна реакция начальства на его проступок.
Звонит Марчук:
- Приходи Анатолий. Ты мне нужен.
- А куда?
- У меня кабинет в районной Администрации, на первом этаже, первая дверь справа.
Я пришел. В кабинете Валерий Иванович и молодой человек.
- Вот познакомьтесь. Наш главный инженер Лапаев Андрей Викторович.
Не успели мы обменяться рукопожатием, а я подумать – не прошел, стало быть, тестирование на эту должность у Шумакова – открывается дверь, входит Стофеев.
- Можно?
Лапаев тут же:
- Убирайся, ты уволен.
Сергей Георгиевич и бровью не повел, прошел к Марчуку и стал ему объяснять что-то там про себя.
Валерий Иванович руками замахал на просителя:
- Ладно-ладно, иди работай.
Стофеев ушел, а я подумал – ни хрена себе, мне судьба главного инженера уготовила! Похлеще, пожалуй, полковника Расулова будет.
Впрочем, страхи мои преждевременными оказались. В котельной школьной УПК (учебно-производственный комбинат) меняли котлы. Лапаев взялся это дело курировать и погряз в нем до самой осени.
Так зачем меня вызвал Марчук?
- Анатолий Егорович, ты же у нас журналист и писатель. На досуге подумай, как нам Устав нового предприятия написать?
- А как оно называется?
- Муниципально-унитарное предприятие «Коммунсервис».
Он не сказал – сядь, напиши. Валерий Иванович сказал – на досуге подумай. На что я мог запросто потом ответить – ничего не придумалось. Но я вернулся в котельную, засел в своем кабинете и принялся думать.
Сначала просто наслаждался здесь прохладой и пьянящей тишиной уединения. Иногда вставал и ходил от стены к стене, печатая шаги по бетонному полу, упиваясь сладким вкусом общения лишь с самим собой. Будь рядом лаборант Таня, непременно затеяла бы разговор. Она всегда была хорошей собеседницей – умела слушать и поддакивать. Но теперь мне надо побыть одному, чтобы придумать текст Устава предприятия, роющего яму нашим вольностям.
Не скажу, что тема мне не знакома. Ведь я же писал Устав для своего частного предприятия, почившего в бозе. Но, правда, не очень хотелось облегчать жизнь Марчуку в этом плане.
Тем не менее, порыскав в поисках идей среди мозговых извилин, я вдруг пришел к такому выводу – а почему, собственно, МУП? Ну его к черту с его унитарностью! Даешь району Комитет как у Клипы! У Сергея Борисовича – по строительству и архитектуре, а у нас будет – Комитет по энергетике и сбережению энергоресурсов. Под эту марку мы подомнем под себя не только котельные, но и всю энергетику, все ресурсы – вплоть до лесных. Энергосбережение, кстати, модным стало словом в печати – на языке у самого губернатора области Сумина.
Обуреваемый честолюбивыми замыслами, отправился к Клипе на консультацию.
Сергей Борисович на мое вдохновение улыбнулся.
- Оно тебе надо?
- Еще как! – сказал я, едва не повизгивая от восторга.
- Да? Ну, пиши, если надо. Правда, я не понимаю, как это будет работать.
Вернувшись в котельную, сел и написал Устав Комитета по энергетике и энергосбережению при Администрации Увельского района. В нем к руководству прибирал все котельные, а к надзору за деятельностью все, что хоть немного шевелилось. Шедевр, а не документ! С его подачи директор ставится на уровень заместителя Главы района по энергетике и энергосбережению. Пошел с этим тестом к Марчуку.
Валерий Иванович прочитал, плечами пожал:
- Слушай, ни хрена не пойму. Пойдем к Шумакову.
Первый заместитель Главы района прочитал мое творение и в сторону отбросил:
- Не порите чушь! Перепишите Устав комхоза заменив его в тексте на «Коммунсервис».
Вышли из кабинета. Я сказал:
- Переписывать баб заставляй. У меня ремонт.
Закрыли тему. А жаль! Мне кажется, проект обещался быть грандиозным. Такой же как Комитет по строительству и архитектуре, аналогам которого в области нет.
Приехал Спешилов из Березовки с интимной новостью:
- Тебя прораб тамошний хочет.
На следующее утро поехал с ребятами в Березовку. А дело вот в чем. Прораб местный, с которым мы уже скорешились, предлагает новый объект – сварка труб большого диаметра для теплотрассы в новом направлении от котельной. Приличная сумма стоит под сметой. Работы на месяц-полтора…
Все хорошо, но где людей взять?
Спешилов посмотрел на смету, пожевал губами, потом покачал головой:
- Нам не осилить. Поговори с зятем своим, к Кожевникову сходи – может даст он людей. Сам на стороне поищи.
Бригадир мой отказывается от участия в проекте, а мне выдает карт-бланш – если сможешь без нас справиться, дело твое; без обид и претензий, мол.
Ни к зятю я не пошел, ни в комхоз к Кожевникову, ни куда-то еще. А утром в самом начале рабочего дня затащил в свой кабинет Серегу-сварщика, бригадира выездной ремонтной бригады. Показал ему смету, объяснил что к чему.
- Вы же отдыхаете в выходные. А можно поехать в Березовку и неплохо там подзаработать. Восемь дней в месяце, шестнадцать до отопительного сезона. Что успеете сделать, то и сактируем. И деньги получим сразу же – это проверено. Одно лишь условие – договор я пишу на себя, и пятая часть от заработанного моя. Катит?
Сергей посмотрел на сумму и кивнул головой.
- Завтра готовы выехать.
- Но ведь завтра рабочий день.
- А по фиг! Кто нам укажет? Марчук? Пусть он сначала на работу примет – трудовые книжки у всех на руках. Едем и будем работать, пока все не сделаем.
Знакомая картина с трудовыми. Но как бы мне эта авантюра боком не вышла.
Тем не менее, в кризисных ситуациях я не привык теряться. Видно, качество это у меня в генах. Надеясь на авось и свою смекалку, назавтра завел «запорожец», сунул в карман паспорт и поехал в Березовку заключать новый договор.
С прорабом за прошедшее лето мы здорово скорешились. Он меня встретил с радостной улыбкой и распростертыми объятиями.
- Нашел людей? Ну, слава Богу!
Договор мы составили и подписали. Как всегда, сумма под сметой была изменена. Да и сама смета тоже – появились вдруг неожиданно «ручные» работы. Ладно, хрен с ними. Не треснет жирная морда «Уралтрансгаза».
На следующий день поехал в Березовку на служебном автобусе и с ребятами выездной ремонтной бригады. Подогнал им вагончик, познакомил с прорабом – он показал фронт работ. Парни тут же переоделись и впряглись в дело. А я пошел к своим, пообщался с сыном и в пять часов уехал в Увелку.
Неделю спустя, заходит в мой кабинет Сергей, сварщик и бригадир.
- Дело сделано. Езжай получать деньги.
Я удивился и пристальней в него вгляделся – шутит или прикалывается? Не понял, но смог отметить, что сейчас он выглядел не лучшим образом – лицо осунулось и приобрело какой-то землистый оттенок, а глаза слегка покраснели. Похоже, досталось им на калыме. Но в пьянстве или работе? – определенности в этом не было.
- Ты шутишь иль выгнали?
- Езжай говорю. Трасса принята и опрессована даже. Договор полностью исполнен.
- Что-то не верится, что за неделю вы смогли выполнить полуторамесячную норму.
- Ты будешь болтать иль за расчетом поедешь?
Ни слова больше не говоря, пошел домой, завел «запорожец» и помчался в Березовку, на всякий случай прихватив паспорт.
Все было так, как Серега сказал. Трубы не только были сварены, а новая трасса опрессована, все работы были сактированы, и расчет ожидал меня в кассе.
- Где ты таких парней нашел! – восторгался прораб, когда сидя вдвоем в его машине, мы пополам делили, ну, очень приличную сумму денег.
Мне самому стало интересно.
- Слушай, а как у них это получилось – пятилетку за неделю?
- М-да… Я бы и сам не поверил, кабы не видел своими глазами. Технологию парни придумали сами. Слесаря стыкуют трубы, а сварщик одним электродом сваривает сверху полушов. И так трубу за трубой. Потом попросили кран. Поднимают плеть на высоту человеческого роста. И второй сварщик следом идет и доваривает снизу шов. То, на что нормой времени предусмотрен час работы, они делают за несколько минут. И плеть не деформируется, а просто гнется под своим весом. А швы настолько качественны, что на опрессовке не один не выдал течь. Подари мне этих ребят – плачу золотом по весу!
- Нет, - говорю. – Самому нужны.
С деньгами примчался в котельную, но никого не застал из выездной ремонтной бригады.
На следующее утро пригласил к себе в кабинет бригадира Сергея. Запер дверь на ключ. На его глазах пересчитал деньги.
- Помнишь сумму на смете?
Он кивнул.
- Здесь она вся налицо. Пятая часть моя – как и условились.
Я отделил свои деньги, остальное отдал Сергею:
- Это все ваше. Поделите сами. Спасибо. В Березовке вами восхищаются.
- Спасибо тебе, - Сергей пожал мне руку. – Будем нужны, обращайся.
- Условия устраивают?
- Конечно.
- Ну, тогда договорились – если что подвернется, вас зову. Только, Серега, очень прошу – меня и Березовку Марчуку не сдавайте. Свою версию придумай, где вы неделю пропадали. И ребят своих подучи, чтобы языки не распускали.
- Хорошо, - бригадир выездной ремонтной бригады кивнул, выходя.
Марчук приехал в котельную на своей черной «волге». Мы поднялись на второй этаж. Осмотрели все три кабинета.
- Здесь будет бухгалтерия. Здесь мой кабинет. А этот – для главного инженера и начальника производства.
На козлы с ящиками в цвету взглянув, коротко приказал:
- Убрать!
Я собрал весь народ, который нашел, и попросил ящики с насаждениями вынести и сложить перед котельной.
Позвонил Кожевникову:
- Владимир Михайлович, деревянные ящики, что для котельной делали, вам пригодятся? Приезжайте и забирайте, а то приказали мне на улицу их выкинуть.
- Отправь на «попрошайке».
- Увы, не могу.
- Почему?
- Уже не подвластна.
- Ну и ну. Ладно трактор сейчас пошлю. Погрузку там обеспечь.
- Это – да.
Конечно, приврал немного – «попрошайку» я мог отгрузить и послать. Но к чему мне эти заботы? Вот если что привезти, тогда – да. А увозить от себя – не с руки.
Таня, дежурившая в этот день, тщательно помыла административный корпус после всех такелажных работ.
А еще через день подкатила машина с офисной мебелью. Мы подняли её на второй этаж и, собрав, оставили в коридоре – мол, сами разберутся кому, что и куда.
Спешилов, приехав из Березовки, подколол без улыбки:
- Кончилась твоя плантация.
- Я вот думаю, а не устроить ли в котельной стачку? А, Виктор Дмитрич, как твои люди – поддержат начальника?
- М-да… Приходит кердык нашим калымам.
В бухгалтерии нового предприятия пять женщин – две пожилые, две ничего, а главный бухгалтер красоты неземной. Я, как увидел, обомлел. Не зная еще, кто передо мной, преградил ей дорогу.
- Синьора… Пожалуйста… Не убивайте меня – скажите, что вы не замужем.
Наташа – так звали её – игру приняла.
- Увы, молодой человек, замужем – окончательно и бесповоротно.
«Молодой человек» вообще-то лет на десять был старше её. Но для знакомства эпитет сойдет.
Главный бухгалтер МУП «Коммунсервис» мне очень понравилась – и не только внешностью, но и легкостью в общении. Не каждой женщине такое дано. Интересно, какова же она в быту? Счастлив ли муж с ней? Она с ним? Тема для размышлений.
Бухгалтерия вселилась. Вселился Марчук. Оставшуюся мебель мы занесли в кабинет главного инженера и… Язык не поворачивается сказать, кого назначили начальником производства! Узнав и увидев его, сказал Спешилову:
- Это кердык! Я сматываюсь из котельной. Лучше в Центре занятости стану на учет, чем такому поганцу кланяться – ведь это же мой прямой начальник!
- Терпи, Егорыч, терпи, - уговаривал меня бригадир. – Столько дел закрутили… и коту под хвост? Не сходи с ума, а терпи.
- Ты не знаешь его.
- Расскажи.
Сергея Ивановича Губанова я знаю давно – еще с первого класса. Тогда он еще не был Сергей Иванычем, а просто мелким уличным хулиганом, который один останавливал нас троих и всем обшаривал карманы, на предмет присутствия мелочи или еще каких ценностей. Нас троих, ничем не уступающим ему – ни силой, ни ростом. Разве только, что это происходило на его улице, прямо перед его домом. И еще он был на год старше нас. И был нагл.
Годы шли. Мы как-то вытянулись все, а Губанов остался карликом с басовитым мужским голосом. И наглость при нем. Как-то свидетелем был в пивной – два солдата (захмелело им что ли?) пиво пили, анекдоты трепали и громко до неприличия ржали. Хотя, в принципе, все терпимо. По крайней мере, не стоит риска связываться с двумя подвыпившими солдатами. Но Губанов – его из-за столика-то не видно – прикрикнул басовито:
- Эй вы там, звук убавьте!
И солдаты притихли.
За унижения свои детские я расплатился с ним сполна. Однажды, перед уходом на службу, встретил случайно, раззадорил на грубость и от души отмутузил.
Я всегда считал его и считаю самым пакостным негодяем среди всех мерзавцев с Октябрьской улицы. И теперь он стал моим начальником. Ой, что будет!
Когда первый раз в своей котельной увидел его и услышал, даже глаза прикрыл – так надрывал мне душу этот бас хрипловатый. И руку, протянутую мне, пожал – как последний кивок неизбежному.
Итак, первый его вопрос:
- Сколько у тебя людей?
Я показал ему табель отработанных смен, которые прежде сдавал в комхоз.
- Куда тебе столько?!
- Так у меня кроме котельной три ассенизаторские машины, участок водоканала и техническое обслуживание всего микрорайона.
- С этим покончим. Только котельная и все.
Я к Шумакову. Виктор Григорьевич успокоил:
- Это он горячится. Микрорайон был и будет на твоих плечах.
Да, спасибо, конечно, только проку-то мне от этого. Кожевников нам доплачивал, а Марчук будет ли?
В бухгалтерии посмотрел тарифные ставки – все оклады значительно уменьшены. В том числе мой. И должность моя звучит по-другому – мастер котельной, теперь называется.
Все, наигрался Шумаков Восточной. А Валерий Иванович приводит зарплаты все к общему знаменателю – и в селе, и в райцентре.
Марчук меня вызвал к себе:
- Ты кончай эту подлую практику стучать начальству. Без тебя хватает кому. Наталья, главный бухгалтер наш, землячка Шумакова. А Лапаев женат на его племяннице. Ты-то с чего зачистил к нему? Обращайся ко мне, как к последней инстанции.
- Я и обращаюсь, Валерий Иванович – не сработаться мне с Губановым.
- Твердо решил?
- Да во мне ли дело? Это он прессует по делу и без.
- Такая у него работа. А я вот думаю – чего тебе в котельной теперь торчать? Здесь все крутится и вертится; все, что надо было, сделано… Переходи-ка ты на новую работу – снабженцем на Предприятие. Станешь «белым воротничком» и подчиняться будешь только мне.
А это выход! По крайней мере, уход из-под губановского давления.
- Я подумаю, Валерий Иванович.
И снова задумался о Губанове. Так ли все запущено между нами? Взвесив все «за» и «против», понял, что я уже так привык не любить этого человека, что даже не давал себе отчета в причинах своей нелюбви – из-за того ли я не люблю его, что он подонок, или из-за того, что аналогичные чувства он испытывает ко мне? Последняя наша стычка вне МУП «Коммунсервис» была – дай Бог памяти! – лет двадцать тому назад. Тогда я ему клюв прочистил и считал, что разобрался с ним окончательно и бесповоротно. Ан нет, опять судьба свела нас. И стычки с ним зачастили – каждый день мы находим повод, чтобы выказать друг другу неприязнь.
К примеру, мне приказали найти и подготовить складское помещение для приема и хранение минматов на все предприятие. Я прошелся вдоль старых брошенных сараев возле школы. Поговорил с директором. Гайдуков рукой махнул: «Все забирай».
Я выбрал парочку поприличней. Народ собрал – а к этому времени практически все собрались в котельной; лишь одна бригада в три человека заканчивала в Березовке монтаж теплоизоляции трасс – Гладышева притянул из подъездов. Сараи почистили, двери поправили и замки повесили.
Приходит огромная машина с минматами – 80 кубов стекловаты. Можете представить себе этот каторжный труд?
Спешилов мрачный:
- За просто так мы эту гадость таскать не будем. Вызывай, Егорыч, начальство. Объявляется стачка.
Я к Губанову:
- Сергей Иванович, народ бунтует – начальство требует.
- Доигрался хрен на скрипке! – это он обо мне и моих вольностях в коллективе.
Пошел разбираться.
- Какие претензии? Почему не работаем?
Бригадир за главного переговорщика:
- Мы котельщики, а не грузчики.
- Эти минматы для котельной. Или не знаете, где их используют?
- Нам столько не надо.
- Так это для всего предприятия.
- А почему мы должны пахать за все предприятие?
Губанов замешкался. С тревогой спросил:
- Ну, хорошо. Чего вы хотите?
- Прибавки к окладу.
- Десять процентов надбавки к зарплате за разгрузочно-погрузочные работы, я думаю хватит. Приступайте к работе.
Спешилов саркастически ухмыльнулся:
- Вы очень любезны. Но покажите приказ.
- Вы что, мне не верите?
- А почему мы вам должны верить?
- А мастеру своему?
Это чего он стрелки-то переводит? Я не возьму на себя ответственности за его обещания.
- Я тоже не видел такого приказа.
Губанов ожег меня злобным взглядом. Но я не солома сухая, запросто не вспыхну.
Начальник производства ушел в контору. Нашел Марчука по телефону. Добившись его согласия, написал приказ и сам же его подписал. Принес народу напоказ.
Бригадир усомнился:
- Эта ваша подпись?
- Да. Но я имею право подписывать документы предприятия. Видишь, печать стоит?
Спешилов взглянул на меня. Я кивнул – если печать стоит, документ имеет силу приказа. Народ приступил к разгрузке минматов.
- А что касается тебя,… - смерил меня взглядом Губанов. – Буду просить директора снизить тебе оклад.
Меня он и так не устраивал и скорее на автомате, чем из любопытства спросил:
- За что?
- За то, что не умеешь руководить коллективом.
Черные слухи поползли по котельной. Тоска усиливается в коллективе. Операторы ропщут на предстоящие перемены – их не устраивает работа по двенадцать часов.
- Что касается меня, - заявила Зина. – Мой зять подыскивает мне работу в городе. Там тоже полно котельных.
Горячится Любовь Васильевна:
- Ни дня работать не буду. Как только объявят по двенадцать, сразу уйду.
Галина Захаровна – пенсионерка, ей проще всех:
- Мне уйти – только подпоясаться.
Только Людмила молчит – ей податься некуда; хоть и полставки кладовщика отобрали, но она будет работать.
Чувствую, ждет Восточную в самом начале отопительного сезона кадровый кризис.
Но не все было плохо в МУП «Коммунсервис».
В Ильин день Марчук вывез всю контору на природу. На берегу карьера песчаного устроили замечательный пикник. Накупались, напились и наелись за счет предприятия. Корпоратив называется. А по мне так, возможность напитаться летним теплом в преддверии скорой зимы.
Еще Валерий Иванович договорился с директором Гайдуковым об аренде спортивного зала. Каждую пятницу за час до окончания рабочего дня все желающие переодевались в спортивную форму и шли в школу играть в волейбол. Мероприятие это стало весьма популярным среди местного населения – так что игроков и зрителей было всегда хоть отбавляй.
Справедливости ради надо признаться – Сергей Иванович Губанов играл в волейбол лучше меня. Видать, больше было практики. Ну, не природных же дарований!
Ладно, потехе – час. Вернемся к делам.
А дела пошли все хуже и хуже. Накрылся наш калым по подъездам. Восстановительный участок тоже прикрыли. Горбач ушел из бокса автомастерской. «От греха подальше» - сказал он. Строгонов еще посещал общежитие, но после работы и в выходные. «А я тебя предупреждал» - ворчал Спешилов. Что там сделано и делается, мне не хотелось вникать, чтобы беду не накликать – Губанов следил за каждым шагом моим. Наконец, он добрался до Березовки.
- Что в совхозе «Южноуральском» делают твои люди? – однажды спросил меня.
Я знал, что надо что-то сказать, но не мог придумать, что именно.
Наконец ответил:
- Совхоза «Южноуральского» давно нет. Все мои люди на местах. Где они бывают в выходные дни, мне дела нет.
- Хочешь, чтобы я проводил проверки личного состава твоей котельной по утрам? Могу это устроить.
- Ну и сам тогда собирай народ. Я дурацкие приказания выполнять не буду.
Мы уже со Спешиловым каждый день меняли одного из трех членов Березовской бригады – чтобы все тут побывали на глазах у начальства. На переклички в котельной по утрам Сергей Иванович не решился. Но вызывает меня Марчук:
- Что там у тебя в Березовке?
И тогда я вдруг решился рассказать обо всем, что у меня было. Все без утайки – может, Марчук склонится на нашу сторону. Я рассказывал долго и в подробностях обо всех своих затеях – кто участвовал, как работали, какой доход приносили. Только про общежитие умолчал – там еще никаких доходов, да и боялся Строгонова подвести, не зная реакции Марчука на мои откровения.
Подробнее всего рассказал о Березовки. Да там и деньги были большие.
Марчука это очень заинтересовало.
- Переходи в снабженцы, - вновь предложил он. – Я тебе дам выездную бригаду, транспорт подгоню – будете ездить на калымы, зарабатывать деньги предприятию.
Последнее меня никак не устраивало.
- Валерий Иванович! А о себе вы не хотите подумать? Вот если бы вы сохранили все мои производства в микрорайоне Восточный, мы вам лично каждый месяц отстегивали вполне приличную сумму.
Марчук внимательней посмотрел на меня.
- Кожевникову платили?
Я выдержал его взгляд.
- Об этом история предпочитает умалчивать.
Пусть понимает, как хочет. Правильно будет – такие сведения не подлежат огласке.
- Я подумаю, - сказал Марчук.
Все. Карты вскрыты. Публика замерла в ожидании. В чью же сторону двинет выигрыш крупье? Меня на время перестал прессовать Губанов. Все ждали последнего транша из Березовки. И вот он на столе передо мной. Работы там все закончены. Расчет за них я получил.
- Ну что, Виктор Дмитрич, может, отстегнем Марчуку авансом? Глядишь, пойдет нам на встречу и вернет закрытые производства.
Спешилов был хмур.
- Чтобы что-то получить, надо что-то сделать. Не верю я в добрых начальников. Давай Марчуку дадим, Губанову, главному бухгалтеру… Все, что заработали, раздадим… А народ все равно разбегаться собрался. Если уж шибко хочешь, то из своей доли.
Шибко я не хотел. Деньги мы поделили согласно существующим правилам и раздали народу. Марчуку ничего. Хотя, возможно, он что-то ждал. Впрочем, и я ждал от него согласия на возвращение подсобных производств для котельной Восточная. Черт с ними, окладами низкими, мы бы наверстали свое калымами. Но Марчук отмолчался. И я промолчал. Так что, квиты.
День начала отопительного сезона решили отметить. Контора в конторе, а мы в боксе, где Константиныч ремонтировал автомобили. Кстати, и его пригласили. Напоследок решили гульнуть на общие деньги. В боксе накрыли столы, поставили лавки, а возле него разожгли мангал и нажарили Магометову гору шашлыков. Пировали на славу.
Сначала женщины из конторы, узнав про шашлыки, пришли к нам с главным бухгалтером во главе поздравить с началом отопительного сезона. Да так и остались в нашей компании за столами.
Потом Лапаев пришел с женой, которой очень хотелось увидеть живьем великого русского писателя – то бишь меня. Она прочитала все мои «Были» в «Настроении» и была в восторге от их содержания и исполнения.
Знакомясь, я поцеловал ей руку. А сам глаз не спускал с очаровательной главбухши. Та тоже приветливо улыбалась. Да так, что Любовь Васильевна приревновала:
- Сегодня не дам!
- Почему?
- Ты с другой глаз не сводишь.
- Так она замужем.
- А я бесхозная – топчи, кто хочет… да?
С Любушкой мы ночевали у меня дома.
Разгулялся народ в одной компании, забыв о рангах до неприличия. А Марчук с Губановым не пришли. Ой что будет!