А. Агарков.
Журналистские версты
Вспоминая слова Кожевникова, частенько задумывался – м-да, критика, критика… Не хотелось чтобы «Лира» становилась орудием в чьих-то пусть щедрых, но недобросовестных руках. Да с ее объемом наезжать на власть предержащих – все равно, что воткнуть булавку в спящего льва. Но при этом лев мог так рыкнуть… Я не хотел для своего детища звуков похоронного колокола.
Впрочем, если вести себя осторожно и не зариться на легкие деньги, всего этого легко можно избежать. К черту политику! Нужна она мне как приступ стенокардии! Литературу с рекламой объединяет название моей газеты. Так что…
Но все это было лишь в мечтах. Даже игрой в крутое издание – никто из к власти стремящихся пока не предлагал мне работу по его пиару.
Я полистал каракули в своем блокноте. Здесь помечены те, кто может стать моим клиентом. И нет новых идей – в голове пустота.
Ну, начнем по-порядку записей – так сказать, второй круг. Захлопнув блокнот, сунул его в дипломат и отправился на поиски Игоря Касаткина, председателя кооператива «Простор» - кажется, он изъявлял желание заказать рекламу в моей газете и стоит в списке первым.
Перед глазами по памяти возникло лицо претендента. Стальной взгляд делового человека смотрел на меня нелюбезно, как на нежданного родственника, с надеждой, что поняв это, я скорее отстану. После непродолжительного общения пообещал подумать.
- Я принесу вам показать, как это будет выглядеть, - сказал я тогда.
Теперь у меня есть, что показать – живой номер газеты с серьезным рекламодателем и никакой бутафории. Я и речи никакой не готовил к встрече, зная, что слова сами явятся и потекут одно за другим, нанизываясь на невидимую нить, как жемчужины в бусах.
Кооператив «Простор» специализировался на бурении и ремонте водоносных скважин. У Касаткина была техника, были люди, но отсутствовала контора, где бы мог я его застать. Отправился на деловую беседу по месту жительства кандидата в клиенты – адрес, им продиктованный, записан в блокноте.
Игорь был дома, по хозяйству копался. При встрече еле заметно кивнул. Спрашивать про дела не имело смысла – все рассказало выражение его лица. За предложенную газету схватился с видом человека, вознамерившегося в последнюю секунду воспрепятствовать венчанию жениха и невесты, сообщив о непреодолимых тому препятствиях.
Говорю без обиняков:
- Возможно, это то, что вам поможет. Газета распространяется бесплатно – уходит в Казахстан, расходится по области и за ее пределы. Интересно?
Делаю паузу, чувствуя и видя по блеску глаз, что Касаткин жаждет продолжения, хочет впитать в себя слова мои, как наркотик из шприца. Да, наверное, дела кооператива не просто плохи, а очень плохи.
- Это намного дешевле телевидения и расходится дальше местных газет.
- Сколько?
Я широко раскинул руки, словно измеряя всю трудность его положения и щедрость моей души.
- Существовать надо мне и вам, поэтому не придерживаюсь какого-то твердого тарифа. Сколько пообещаете, столько и запишу. Дальше будет так. Газета выходит раз в месяц. Литературные материалы уже готовы на несколько номеров. Реклама «Комсервисагро» гарантирована на четвертой странице. Третья страница пока свободна, и время у меня еще есть – буду искать желающих дать рекламу. Если к выпуску газеты вы окажитесь в единственном числе или цена ваша будет выше других – я к вам приду.
Это был тонкий посыл к его душе – хочешь известным быть, не скупись.
Игорь Касаткин утвердительно наклонил голову – понял, мол.
- Итак, я формулирую последний вопрос – какую цену вы назовете?
Я внимательно смотрел на его лицо.
- Трудно сообразить, - начал он. – Надо подумать, посчитать… проконсультироваться, в конце концов. Вы что посоветуете?
- Я посоветую назвать приемлемую для вас сумму. И еще номер телефона. Я запишу и уйду, оставив вам свой телефон. Если вы, подумав и проконсультировавшись, решите изменить цифру в любую сторону, то просто позвоните мне – я отмечу. А пока готовьте рекламу для публикации.
Кажется, задал я ему задачу. Люди привыкли торговаться с кем-то и не всегда умеют с собой. И с другой стороны – я ему показал, что не намерен сам торговаться и уж тем более какого-то упрашивать. Газета вот она. Авторитет фирмы «Комсервисагро» не подлежит сомнению. Так что… Решайся и будешь богатым!
Я даже потупился, отведя от Касаткина взгляд – больше от меня ничего не потребуется. Теперь он во власти своих чувств – «Лира» его заинтриговала. Он сам назвал сумму, которую готов был заплатить за рекламу. А я записал.
До выпуска второго номера газеты обошел еще несколько предприятий, оставаясь верным избранной тактики – цену за информацию о себе клиент назначает сам. Нашел еще желающих публиковаться в «Лире» – всех записал. Но так получилось, что к дню верстки очередного номера предложение Касаткина оказалось самым щедрым. И это меня озадачило: ну, не самое мощное предприятие в Увельском районе его кооператив «Простор». Скорее даже наоборот.
Тем не менее, я позвонил. Игорь сообщил, что текст рекламы уже готов.
- А когда расчет?
- Давай реквизиты, расчет будет.
Принес реквизиты своего счета в «Комзембанке». Забрал текст рекламы.
- Жена писала, - похвастался Игорь.
Текст действительно неплохой.
- Пойду в набор отдам. Деньги перечисляй.
- Не сегодня так завтра перечислю.
Газета вышла, деньги не пришли.
Звонил несколько раз Касаткину, один раз сам заявился… Безрезультатно.
Черт! Это как раз то, о чем предупреждал Валентин Абросимов. И ведь защиты нет от таких прохиндеев. Обида ударила подзатыльником за оплошность и забурлила в крови. Я-то ему на слово поверил, а надо было официальный договор заключить. Тогда хоть в суд можно подать…
Одно утешает – по всем приметам кооперативу «Простор» кердык приходит.
Да, Бог с ним!
Другое тревожит – что, если это будет повторяться? Тогда мой бизнес пойдет прахом. Даже если договор заключу – судиться с каждым тоже не комильфо. Нет, на это я не рассчитывал.
Горькие мысли шли одна за другой.
Где искать порядочных клиентов? Может, в принципе таковых нет. Нехорошо получается. Знать бы заранее – с кем дело имеешь. Соображать надо… со-о-бра-жать! Напрягать мозги и понимать: кто перед тобой – честный человек или фуфло?
«Наука доверять» - наука особая. Может, набив шишек, сяду однажды и напишу такую книгу по примеру Суворова Александра Васильевича.
Короче, дни были не самые лучшие в моей жизни. Ночами вставал, садился за писанину, но не писалось: в ушах стучало, трудно дышалось, а голос разума был слаб. За открытым окном, занавешенным сеткой, разноголосый хор ночных насекомых. Пробирало прохладой, мурашки тревожили спину, а онемевшие со сна мышцы пробуждались к жизни. И не было никаких сил о чем-то думать и брать в руки ручку…
Так хотелось зажмуриться, надеясь, открыв глаза, увидеть, что все плохое улетучилось. Как в детстве…
Но то, что тревожило и не давало творить, было из взрослой жизни – его не запрячешь в глубь сознания, как старую мебель в заброшенный сарай. Оно существовало независимо от коварства Касаткина – живое, изменчивое, непредсказуемое. Даже в спальне своей я чувствовал некое присутствие. Что бы то ни было, оно не исчезало, и спрятаться от него невозможно. Оно пришло по мою душу, оно преследовало меня – безжалостное, неумолимое…
Оно – это недоверие к людям.
Выходил из дома и бродил по улицам весь обиженный и униженный – со стороны похожий на неприкаянного вампира. В лес бегал, лиственнице плакался. Еле как отпустило. Двигаться все равно надо – скоро новый выпуск газеты.
Однажды направил стопы свои в санаторий «Урал». Причем «направил стопы» в буквальном смысле – пешком пошел. Погодка прекрасная! 15 км – не дистанция! За обочиной благоухает природа. Птички поют. Знак дорожный предупреждает – «Осторожно! Дикие животные». К счастью, не хищные. Иду себе и иду, никому не мешаю. На разбойника не похож – одет прилично, в руке дипломат. С каждым новым километром растет уверенность, что я двигаюсь вперед, оставляя неудачи свои позади. Бодрый оптимизм мой не был основан ни на фактах, ни на разумных логических выводах, и порождало его лишь отчаяние. Обуреваемый желанием забыться, я шел себе и шел по дороге в санаторий «Урал».
Джип крутой тормозит. Мужик с мужественным лицом.
- Далеко собрались, молодой человек?
- В санаторий «Урал».
- И я туда же. Садитесь – вдвоем веселей.
Я отшвырнул ветку цветущей сирени, которую понюхивал на досуге, забрался в машину. Вывернув джип с усыпанной гравием обочины, мой благодетель выехал на полотно дороги и придавил акселератор.
Четыре минуты спустя, я уже знал, что еду в машине начальника службы безопасности санатория «Урал» Наума Ароновича Червеца – капитана первого ранга запаса, между прочим. Черт побери, бывают же встречи!
Ну, и я рассказал чистосердечно все о себе. Что служил срочную в морчастях погранвойск. Что сейчас работаю корреспондентом в областной сельской газете «Выбор» - предъявил удостоверение. Выпускаю собственную рекламную газету «Лира» - подарил экземпляр первого номера. И пробираюсь в «Урал» с целью найти материалы для обеих изданий – статью в «Выбор» и рекламу для «Лиры».
Для вящей убедительности рассказал пару прикольных случаев из флотской и журналистской жизни своей.
Главный охранник санатория покивал и сказал:
- И по статье, и по рекламе вам надо обратиться к заместителю Генерального директора Ядревской Галине Николаевне.
- Вы подскажите, где и как ее найти?
Машина проскочила поворот к центральным воротам, и под шлагбаум служебного въезда мы вкатили на территорию санатория. К стыду своему я здесь еще не бывал. Впрочем, «Урал» сдали в эксплуатацию совсем недавно – два или три года назад. Тогда я еще парился на аэродроме, и мне было не до санаториев.
Наум Аронович припарковался, закрыл машину и предложил следовать за ним. Все что я видел, топая к центральному входу, впечатляло – адреналин прибывал львиными дозами. И, не удержавшись, спросил:
- Кажется, здесь недавно стояли голые корпуса. Когда успели все так благоустроить?
Червец даже остановился для ответа, чтобы подчеркнуть суть его важности.
- И до сих пор бы стояли… Нужен был такой человек, как Селянин Алексей Борисович, чтобы на этом месте санаторий расцвел. Главный врач, а теперь Генеральный директор… Ну, мы пришли. Вам на второй этаж к Ядревской. Впрочем, я ей сейчас позвоню.
Мы прошли в его кабинет. Он действительно позвонил, а потом сообщил:
- Все равно на второй этаж. Галина Николаевна будет вас ждать в рекреации. Сами найдете?
Что такое рекреация представление имел. Но никак не ожидал увидеть такое – благоухающий сад декоративных растений, огромный аквариум экзотических рыбок, мягкая мебель и прочее оформление по высшему вкусу.
Галину Николаевну ждать пришлось мне, но я ничуть не пожалел – все в рекреации просмотрел, прочитал, обошел.
- Я – Ядревская. О вас звонил Наум Аронович? Это вы хотели со мной встретиться?
Весьма привлекательная женщина окинула меня любопытным взглядом.
- Да, обо мне. Вот мое журналистское удостоверение. У вас найдется на меня время?
- Я к вашим услугам.
Мы присели на мягкий диванчик вполоборота к друг другу. Я рассказал о целях своего визита. И газета «Лира» Ядревскую больше заинтересовала, чем «Выбор».
- Это вы выпускаете?
- Знаете, однажды стрельнуло в голову – и вот результат.
- И рассказ ваш?
- Пишу на досуге на местном фольклоре.
Галина Николаевна воодушевилась.
- О! Знаете сколько этого фольклора я могла бы предоставить вам. Тут же просто места заповедные. Что ни озеро – то легенда. Что ни дерево – то чудо природы и талисман.
- Конечно, было бы здорово – предания старины глубокой всегда вызывают интерес. Но есть одно «но». «Лира» не спонсируется государством – она выпускается на средства рекламодателей.
Ядревская еще раз посмотрела внимательно на мою газету – на рекламные ее страницы. А у меня в голове замелькало, мысли понеслись, как мозаика в детском калейдоскопе – как соединить интересы «Лиры» и санатория «Урал»?
- «Комсервисагро»?
- Это дочка Агропромснаба.
- А «Простор»?
- Кооператив, специализирующийся на бурении и ремонте скважин. Это разовый клиент. В следующем выпуске останется «Комсервисагро» и… санаторий «Урал», если вы того пожелаете.
- Я доложу Генеральному, - сказала моя собеседница. – Как нам с вами рассчитываться, если он примет положительное решение? В санатории отдохнуть не хотите?
Я улыбнулся.
- А вы знаете, я бы к вам жить переехал. Навсегда. Публиковал бы рекламу и фольклорные материалы – рассылал газету по всем весям, где говорят и читают по-русски.
- Сколько стоит ваша страница?
- Скажу вам честно – я пока не устанавливал тарифов. Да, думаю, они и не нужны. Я ведь не знаю, получится у меня услужить санаторию или нет. Вот в «Комсервисагро» говорят – звонки поступают: работать будем. Давайте поступим так – вы дадите мне рекламу на страницу газеты и сами озвучите цену. Я все сделаю, и будем ждать результатов: сработает «Лира» - повторим или даже подпишем контракт на долгое плодотворное сотрудничество. Нет – расстанемся без большого ущерба и взаимных обид. Как?
Галина Николаевна улыбнулась:
- По-моему, очень разумно.
Ядревская поднялась, намекая гостю – пора и честь знать.
Я следом подскочил:
- А как с материалом для областной газеты? Вы дадите мне интервью?
- Я проконсультируюсь у Генерального, и, возможно, подготовим статью о наших людях и наших возможностях.
- За авторской подписью?
- Конечно.
На этом расстались мы.
У администратора на входе, одарив его пачкой газет для отдыхающих, выяснил пути отхода – то есть, на чем и когда можно уехать в Увелку. Ожидая автобус, побродил по территории санатория. Ну, что сказать? – лесная сказка! И пляж замечательный на целебном озере. Бювет с минеральной водой. Я бы здесь поработал! Или пожил…
К следующему визиту в санаторий подготовился более тщательно. Разузнал расписание служебного транспорта. Водителю автобуса буркнул при посадке пароль : «В отдел кадров». Тот только плечами передернул.
От администратора на входе вызвонил Галину Ядревскую. Она назначила рандеву все в той же рекреации.
- Вот вам наша реклама, а мне давайте реквизиты ваши. Мы заплатим.., - она озвучила сумму.
Мы бумагами обменялись, и я напомнил Галине Николаевне о еще одном нашем общем деле:
- Что со статьей для «Выбора»?
- Она у редактора нашей газеты.
- У вас есть газета? – ухмыльнулся я.
- И неплохая довольно таки. Зайдите, посмотрите, с редактором познакомьтесь – статья для областной газеты у нее.
Удалилась, указав мне направление движения в кабинет редактора.
Ухмыляться не стоило. Санаторская газета «Искренне ваш, санаторий «Урал»» издавалась в отличном качестве и больше походила на популярный глянцевый журнал. Все материалы и фотографии подготовлены тщательно. Думаю, ее экземпляры отдыхающие разбирали как сувениры.
Больше газеты редактор ее поразил. Точнее, поразила. То была Ольга Александровна Суворова – во времена моей работы журналистом в газете «Ленинское знамя» исполняла обязанности ее редактора. Теплые отношения с тех времен сохранились у нас на всю жизнь.
- Неплохо пером владеете, Анатолий Егорович, - поприветствовав и усадив, стала нахваливать меня Ольга Александровна. – Не возьметесь ли писать для нас рассказы из жизни отдыхающих?
На ее столе лежала моя «Лира».
- Только что говорили об этом с Ядревской. Да я и сам очень хочу работать на санаторий.
- Чего-чего ты хочешь?
- Писать и публиковать рекламу, местный фольклорный материал, рассказы из жизни отдыхающих… все, что потребуется.
- В своей газете?
- А вам не нравится?
- Ни черта подобного! Зачем нам две газеты?
- «Искренне ваш…» - удовольствие дорогое: его так просто не раскидаешь на вокзальных скамейках и на столах в магазинах. А «Лира» стоит буквально копейки и разлетается далеко, как паутинки от ветра.
Лицо Суворовой приняло скучающее выражение.
- Конечно, начальству решать, но внутриведомственная конкуренция… К чему она нам?
- Никакой конкуренции! «Искренне ваш…» - сувенирный журнал. «Лира» - рекламный листок. У каждого издания свои задачи, свое оформление и соответствующая цена. Разве не так?
Хозяйка кабинета дала вопросу повиснуть в воздухе.
- Ну… - промямлил наконец я, видя, что «Лира» и затея моя воспринимается Ольгой Александровной негативно. – Что со статьей для «Выбора»? Ядревская мне сказала – у вас.
- С этим порядок! – ухмыльнулась Суворова, подавая мне несколько печатных листков. – Будете в Челябинске, передавайте привет Вячеславу Аркадьевичу…
- И это тоже, - она подала мне экземпляр «Искренне ваш, санаторий «Урал»».
- Обязательно передам, - я покивал.
На том и расстались.
Все, что от меня требовалось, исполнил – статью и привет передал Кукаркину, «Лиру» издал с рекламой «Урала» на третьей странице. 50 экземпляров привез и оставил на стойке администратора. Ядревскую и Суворову не искал. Зачем? Деньги санаторий мне перечислил. Газету я распространяю. По результатам ее воздействия будет ясно – сотрудничать мне с «Уралом» или нет.
Признаюсь честно, была мыслишка – пробраться в санаторий тайком да уговорить пару-тройку сердобольных отдыхающих, чтобы они с моей газетой сходили к Генеральному директору: «Вот что привело нас сюда». Но совесть, увы, не в ладах с коммерцией. Остается ждать. И я ждал, надеясь на всемогущие способности «Лиры». Если она сработает, то ребята с «Урала» сами меня найдут – зачем без пользы надоедать?
Где-то об эту пору в подвале «Настроения» появилась новая запись: «Гонорары выплачиваются только за заказанные редакцией материалы». Своим появлением она обязана мне. Расскажу предысторию. Со времен публикации в «Настроении» первого рассказа о казаках между мной и Семисыновым сложилась традиция – приношу новую рукопись, получаю гонорар за только что опубликованное. И так было три раза. Отдавая четвертый рассказ сказал:
- Это последний о казаках. Дальше рассказы о крестьянах.
Семисынов:
- Много их у тебя?
- Целый роман.
- Так приноси все сразу. Мы их начнем публиковать под рубрикой «Крестьянские были», а пока текст наберем.
Получив гонорар за четвертый рассказ, вручил редактору «Настроения» толстую папку с рукописью. И вот тогда Александр Геннадьевич обвел меня вокруг пальца.
На новую запись в подвале мне указали девчонки-наборщицы типографии. Они же наехали на ответственного секретаря «Настроения», случившегося у них в рабочем зале:
- Что, зажилила редакция гонорары Анатолия?
Галина Леонидовна и бровью не повела:
- Девочки, понимайте правильно ситуацию – не редакция, а редактор. Нашему папику пальцы в рот не клади.
И все же он это сделал.
Я не верил, что при всей своей подлости Семисынов на это решится. Но потом понял, что в основе обмана не корысть заложена, а обида и зависть. «Лира» моя стала ему костью в горле. А ведь я, помнится, предлагал подобные услуги для «Настроения». Тогда редактору тяму не хватило понять, что это будет. А теперь лютые гложут зависть и злость.
Много придумывал слов и речей – вот пойду сейчас и скажу ему. Но в последний момент что-то всегда останавливало. Нет не робость и не злость, грозящая выплеснуться через край, не даже… Долго разбирался в своих настроениях. И, наконец, понял – устойчивое чувство гадливости останавливает меня. Мне противно общаться с таким человеком.
Но пойдем дальше.
Следующим моим клиентом стало Увельское ДРСУч. Дорожно-ремонтно-строительный – это понятно. А Уч – это участок, а не управление. Управление в Челябинске. Какое-то вышестоящее структурное подразделение в Еманжелинске. Увельское ДРСУч – звено всей этой системы. В его обязанности входит строительство и ремонт дорог, подъездных путей и стоянок. В зимнее время – очистка дорожного полотна от снега.
С его Генеральным директором В. М. Хрупало был хорошо знаком еще с партийных времен и знал как к нему подойти. Представившись корреспондентом областной газеты, уговорил главного инженера Е. В. Курбатову рассказать о передовиках предприятия. Она не только о них рассказала, Екатерина Владимировна мне их показала. Действительно, замечательные люди – о таких стоит писать.
И тогда пошел к Генеральному.
Когда вошел в кабинет с разрешения секретаря в приемной, Владимир Михайлович поднялся и протянул мне руку через стол.
- Садись, Анатолий, рад тебя видеть.
- Благодарю за то, что не заставили ждать в приемной.
- Раз на раз не приходится: было бы совещание – пришлось подождать.
- Ничего страшного – мы, журналисты, ко всему привычные. Видели мою газету? – с места в карьер осведомился я.
Владимир Михайлович взял «Лиру» в руки, поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее, начал читать.
- Если рассказ заинтересует, я вам его в полном виде доставлю. Обратите внимание на рекламу. Давайте мы сделаем такую же вашему предприятию. Но с одним «но»…
Хрупало, не отрываясь от чтения покачал головой – мол, продолжай, я внимаю.
Я продолжил:
- Походил тут, посмотрел – у вас замечательные люди: один лучше другого…
Владимир Михайлович внимательно посмотрел на меня сверху газеты.
- Я предлагаю – вместе с рекламой мы расскажем о ваших людях: о водителях, бульдозеристах, о специалистах, руководителях… о Генеральном директоре, спаявшим такой замечательный коллектив. Это будет не просто ново – это живо будет и человечно. Такого нигде нет…
Хрупало, отложив газету, спросил:
- Я полагаю, услуга платная?
- Конечно, но цену вы сами назовете. Понимаете, я не знаю, как она выстрелит, и не хочу косых взглядов потом. Сработает слабо – расстанемся без обид. Здорово себя покажет – вы меня опять пригласите. Ничего нового, Владимир Михайлович, просто борьба за рынок – демпинговое ценообразование.
Он рассмеялся.
- Разумно. Времени на обдумывание твоего предложения у меня нет: сезон в самом разгаре. Поэтому принимается. Вникать в детали мне недосуг. Все материалы даст главный инженер. Она же и примет твою работу. Этого хватит? – он сумму озвучил.
Я плечами пожал – мол, торг неуместен.
Владимир Михайлович позвонил секретарше:
- Разыщите Курбатову.
И мне:
- Ну, все – дальше с ней. Приятно было повидаться со старым партийным товарищем.
Мы обменялись рукопожатием, и я удалился.
Найдя Екатерину Владимировну, рассказал о нашей договоренности с Генеральным директором. Правда, чуточку передернул его слова.
- Владимир Михайлович сказал, что статью для газеты вы сами напишите. Втиснем рекламу туда – и на печать. Как? Справитесь?
Екатерина Владимировна приподняла бровь.
- Вы думаете – я писать не умею?
- Конечно.
- А вот увидите…
Мы расстались, договорившись о новой встречи.
Писать Екатерина Владимировна умела.
- Это ваши стихи? – удивился я.
Немного высокопарно о дороге и ее радетелях, но рифма расставлена умело – и читается легко, и понятно все.
- Понимаете, мы ограничены форматом страницы. Хотелось бы больше о людях. А еще половину площади займет реклама. Давайте сделаем так: вашу статью, как она есть, опубликуем в газете «Выбор». А для «Лиры» разумно сократим до необходимого формата. Согласны?
Екатерина Владимировна со вздохом кивнула.
Газета вышла. Кроме стандартной рекламы об услугах Увельского ДРСУч был еще рассказ о его замечательных людях. По-моему, неплохой. По крайней мере, начало положено. Или как говорят деловые люди – есть прецедент.
После выпуска газеты ДРСУч перечислил мне обещанную Генеральным директором сумму.
Пришел я на АО КХП «Злак».
Вошел, как обычно, по удостоверению корреспондента областной сельской газеты «Выбор». Меня записали, выдали разовый пропуск. Но направили, по-моему, к следователю. Мы разговаривали в кабинете один на один. Говорили совсем не по теме. Целый час миловидная женщина, прицепившись к словам о рекламе, пытала – знаю ли я, что такое промоушен акции и прочую дребедень…
В наклонных столбах солнечного света у окна плясали пылинки – должно быть, мучные. Я смотрел на них и вспоминал, где эту женщину прежде видел – такие приятные черты не забываются. Часа хватило. Вспомнил – во времена господства КПСС работала она экономистом в каком-то колхозе. Кажется, имени 22-го партсъезда. А теперь, на тебе: сидит и пытает – знаю ли я, что такое промоушен акции… Оно мне надо?
- Простите, я журналист – мое дело издавать газету.
- Понимаю, - она говорит.
- Хорошо, если понимаете. Вот смотрите – «Урал», ДРСУч, кооператив «Простор» заказывали у меня рекламу. Пришел к вам узнать – не желаете ли по моему каналу пустить о себе информацию? Дело новое, самому непонятное – поэтому дорого не беру: сколько заплатите, столько и ладно. Так сказать, промоушен акция. Но посмотрите – АФ «Комсервисагро» зацепилась и оплачивает номер за номером. Газета распространяется бесплатно и достаточно широко.
- Давайте попробуем, - согласилась она.
Так и случилось – газету я выпустил с рекламой АО КХП «Злак», а они мне услугу оплатили, перечислив деньги на счет.
На досуге узнал, что такое промоушен акция.
Промо – это реклама по-английски. А промоушен – это комплекс мероприятий, связывающий производство, посредников и покупателей. Моя «Лира» более, чем что-либо, вписывается в этот комплекс – и реклама покупателю, и рассказ читателю. Два в одном…
И зачем было пудрить мозги битый час?
Следующий клиент «Лиры» нашел меня сам.
Я малину в саду собирал. Слышу, машина к воротам подъехала – сигналит. Глянул через забор: «Нива» стоит с открытой дверью, в ней мужик сидит – давит клаксон.
- Вам чего?
- Это Лермонтова 7? Вы – Анатолий Агарков? Я от Кожевникова Павла Ивановича.
- Сейчас выйду.
Избавившись от тары с ягодами, вышел за ворота. Исполненный любопытства, сел в машину. Гостя звали Александр Бородин. Он был фермером из села Каменское. А еще казаком и атаманом тамошнего казачества. Он был давнишним приятелем Павла Ивановича. И у него была проблема, для разрешения которой мой бывший шеф посоветовал обратиться ко мне. Неудивительно.
Итак, в чем проблемы фермера и атамана Бородина?
Самая большая беда всех сельхозпроизводителей во все времена была в отсутствии наличных денег. Государство дает кредит для покупки семян, ГСМ, техники и прочего, чтобы обрабатываемая земля плодоносила – это безнал. Фермер вырастил урожай, продал зерно, за кредит рассчитался, положил в кубышку – тоже безнал. Можно, конечно, на базаре зерно ведрами продавать за наличные деньги. Можно – но очень хлопотно. Да к тому же урожай бывает только раз в году. Можно мясом торговать, если есть ферма, но хлопот не меньше. Обычно находят оптового покупателя и получают расчет безналом.
И решил Бородин со товарищами по крестьянскому хозяйству «Импульс» приобрести в Каменке магазин. Вот с его-то кассы деньги всегда будут в кармане.
После развала Советского Союза и преобразования России в капиталистическую державу, все сельские торговые точки, построенные общими усилиями колхозов, совхозов и райпотребсоюза отошли в муниципальную собственность. Этой весной районный комитет по управлению госимуществом выставил на торги магазины на территории Каменского сельского поселения. Таких было три – в Кабанке, в Зеленом Логу и в самом селе Каменское. Причем, магазины в первых двух приносили убытки.
Чтобы отсечь возможных конкурентов и не задирать до небес на торгах цену, Каменская потребкооперация, до той поры пользовавшаяся этими магазинами, поставила комитету по управлению госимуществом условие – либо все три магазина продаются вкупе и одной ценой, либо она закрывает убыточные.
Ну, очень, по-моему мнению, разумное предложение.
Торги состоялись. Магазины пошли общим списком и единой ценой. Приобрело их крестьянское хозяйство «Импульс». Был у Бородина в рукаве козырь – некто в приятелях, имеющий склады, до крыши забитые товарами широко потребления. Отсюда – низкие цены и возможность кредита.
Дальше все пошло наперекосяк.
Ну, во-первых, фермеры не поняли, что покупают. Покупали-то магазины, а приобрели – голые стены с потолками и крышами. В собственности торговой кооперации остались не только специальное оборудование, витрины и стеллажи, но подсобные помещения и склады; а также – светильники, счетчики, электропроводка, трубы и котлы отопления. Понятно, что проигравшая торги Каменская потребкооперация не собиралась дарить или уступить за разумную цену свое имущество конкурентам.
А во-вторых, у «Импульса» уже не оказалось средств на новое торговое оборудование. Ремонт они кое-как сделали. И остановились. А время стало поджимать – по условиям торгов магазины должны были начать работу в определенный срок. Да и народ стал волноваться – того и гляди за вилы возьмутся мужики.
Запарились фермеры и спохватились – стали компромисс искать с прежним владельцем магазинов. Мол, давайте вместе торговать – вы свой товар выкладывайте, а мы свой; за аренду даже нечего не возьмем. Лишь бы вовремя открыть да народу угодить.
- Нет, - ответила председатель Каменской потребкооперации Галина Михайловна Согрина. – Ни за что и никогда!
Фермеры с грехом пополам магазин в Зеленом Логу открыли. Но самый ходовой товар – булки хлеба – продавался бабушкой с лотка на улице. Причина? Хлебопекарня принадлежит все той же Каменской потребкооперации. И Галина Михайловна никаких общих дел с конкурентами иметь не желает. Её право.
Но председательская должность – выборная. Решил Бородин перевыборы провести, не сомневаясь, что сумеет сместить Согрину. Да не тут-то было! Раньше членом-пайщиком Каменской потребкооперации был чуть ли не каждый. Но на последнем общем собрании пайщиков было принято решение – установить тысячерублевый рубеж легитимности члена потребительской организации.
Бородин не знал, где и когда проводилось это собрание, кто предлагал и кто принимал решение о тысячерублевой легетимности. Но вот что получается. Имея пай в несколько десятков или сотен рублей, при всеобщем упадке в стране экономики, кто понесет свои кровные вкладывать в дело, которое прогорает? Вот именно – никто! Те, кто остались здорово выиграли, став владельцами имущества, прежде принадлежавшего и тем, кто отсеялся. Бородину сдается, что это афера.
Последовала пауза в его рассказе.
- Уверен, что вы прекрасно бы справились с этим делом.
Я услышал это «бы» и понял, что в нем вся загвоздка.
Гость не обманул моих ожиданий.
- По-моему налицо грандиозная афера в масштабах района… или области, или страны. Но мы не будем так широко замахиваться – нам бы с Каменской потребкооперацией разобраться.
Я отрицательно покачал головой:
- При всем уважении к вам, я ни на что не собираюсь замахиваться.
- Что это значит, Анатолий Егорович? – Бородин нахмурил брови. – Разве вы не журналист? Разве вы никогда не занимались журналистским расследованием? Или я чего-то не понял?
Я мог бы сгладить ситуацию и извиниться – мол, рекламой занимаюсь, моя газета не для разборок. Что по жизни устал от столкновений с чиновниками, которые считают, что их должность как дырка в заднице дана им до самой смерти. Но промолчал, а Бородин наседал:
- Павел Иванович мне сказал, что вы человек не робкого десятка – в борьбе с бюрократами рым и крым прошли.
- Я уже сказал…
- А я не верю, что вы вот так просто откажитесь от этого дела. Где же ваш журналистский азарт? Совесть и честь где? Я думал, у вас это профессиональное – сорваться в любую минуту с теплой уютной постели и оказаться там, где стреляют…
- Объясните – зачем мне все это надо?
Далее последовало то, что некоторые сочли бы «внушительной паузой». Мы сидели и молчали. Не прощались, не расставались – просто молча сидели, и каждый думал о своем.
- Вы не казак? – спросил Бородин.
- Простите?
- Чьих вы кровей? Из какого сословия ваши предки?
- Причем здесь это?
- Казак казаку друг и брат. А вы, видимо, не из наших…
Новая пауза. Теперь мне хотелось полезть в бутылку. Тоже вполне предсказуемую. Когда человека загоняют в угол, и он не знает, что ответить, он либо сникает, либо лезет в бутылку. И если Бородин меня заводил специально, он этого добился.
- Вы что, шутите, атаман? Потому что если вы вздумали шутить, то шутка ваша вовсе не забавна. И времени на шутки у меня нет. То, что вы от Кожевникова, конечно большой респект, но есть ведь приличия. Если я их соблюдаю, так и вы будьте любезны их исполнять.
- Так да или нет?
- Я подумаю, - сказал, чтобы отделаться от назойливого атамана.
- Телефон мой в справочнике есть – Бородин А. П.