А.Агарков.
Шакалы и гоблины
Нашёл себя. Друг друга не узнали.
/Л. Либкинд/
Мы сидели с Наташей вдвоем, когда на стоянку подъехала чужая машина, и незнакомый мне человек вошел в вагончик. Он поприветствовал диспетчера, подал руку мне. Я пожал крепкую пятерню, а девушка ответила вежливо, но без энтузиазма.
Интуиция подсказывала, что мужик не просто так, а явился по поводу. Что-то или кого-то он хотел, но, видимо, его не было или …я мешал. Они перекинулись с Натали какими-то недомолвками, из которых стало понятно, что приятель в «Дилижансе» прежде работал.
Гость попросил разрешения сварить кофе и достал из своего кармана пакетик растворимого. Наташа ответила не очень-то дружелюбно, что кипятильник только что сломался – и то была правда. Буквально час назад отказался фурычить наш общий электрочайник.
Тогда приятель сходил к машине за отверткой, разобрал китайское устройство, вновь собрал – и оно заработало.
- Выключаться только не будет, - прокомментировал свой успех на все руки мастер. – Какую кружку можно взять?
- Бери любую, - сказала Наташа. – Все равно их никто не моет.
Кружечку он всполоснул кипятком, кофе свое растворил – пил без сахара и на диспетчера посматривал с усмешкой. А вот с агитационным вопросом обратился ко мне.
- Не надоело здесь сутками артачиться?
- Есть варианты?
- На автобусных остановках день отработал, ночью дома. Деньги те же, но нет хозяина. «Крыше» заплатил и гоняй сколько хочешь без всякого графика.
- Я подъезжал к знакомому с таким вопросом, но они уже не принимают.
- Кто у тебя знакомый? Устинчик? Да это же «гоблины». Есть другая бригада. Вот телефон. Отзовется Андрей. Ты позвони, он не откажет.
Номерочек я сберег, но звонить не торопился. В то время ещё знакомил Наташу со своим творчеством и не помышлял об уходе из «Дилижанса».
Но глаза диспетчера засверкали из-за стола:
- Ты давай вот что… наших водителей не переманивай. Это нехорошая черта – приехать в гости и свинячить. Допивай свой кофе и езжай – никто тебя не приглашал.
С поджатыми губками девушка была дивно хороша. А глаза прекрасные такие – светлые и чистые, как небо зимнее.
Гость тоже попал под очарование момента и засмотрелся на неё, но сказал с обидой:
- Даже за чайник спасибо не скажешь?
- Езжай – тебя на остановках заждались.
- Хочешь, завтра утром заеду и отвезу тебя домой после работы?
Девушка грациозно откинулась на спинку своего диванчика и улыбнулась.
- Ты ведь теперь женат. А я с женатиками не катаюсь.
Напоминание о супруге расстроило гостя, и он вскоре уехал. А Наташа поведала мне, что когда-то Алексей в «Дилижансе» работал и была здесь диспетчер – весьма симпатичная дама. Возник между ними роман…
- Потом оба ушли. Она, кажется, в Агроснаб, а он где-то на южноуральских заводах нашел работу. Теперь снова таксует… или калымит.
- По нему не скажешь, что он счастлив в браке.
Мы тогда ещё не целовались, и я задал Наташе вопрос:
- Почему люди женятся – как ты думаешь?
- Наверное, потому что любят.
- А почему расходятся?
- Значит, разлюбили.
- А дети потом страдают…
- Дети ещё больше страдают в семье, где согласия нет.
С девушкой спорить мне не хотелось – у каждого своя истина.
Но вот настало время, когда мне пригодился телефончик Алексея. Точнее, Андрея. Тот ответил на третьем гудке. Впрочем, нет – кажется, на его телефоне была мелодия из кинофильма «Крестный отец».
- Здравствуйте, Андрей. Я – Анатолий. У меня есть машина, и хочу потаксовать на остановках. Мне сказали – вы поможете.
- Ну, подъезжай, поговорим, - ответил абонент и назвал адрес в поселке Плановый (пригород Южноуральска).
Парень был молод, высок, рыжеволос и весь в веснушках. Пожав мне руку, кинул взгляд на машину и сказал:
- Таксу знаешь? Сейчас привез? Вот и вози каждый месяц мне, а сам катайся на здоровье.
Сразу было видно, что этот человек привык брать, не давая ничего взамен.
Однако добавил он, получив от меня деньги:
- И никого не бойся. А если кто наедет, звони. Никогда не вступай ни с кем в перепалки. Наехали – молчи, отъедь и мне позвони. Я этих «гоблинов» не раз гонял и, если надо, ещё погоняю.
В глазах Андрея мелькнуло какое-то странное выражение – он как бы здесь и нет его. Уж не припадочный ли? – подумал я.
- Знаешь из них кого?
- Устинчика. Мы вместе учились в школе.
- Вот как раз его-то я и выкидывал из машины …мордой в асфальт.
Андрей произнес эти слова таким мрачным тоном, что у меня мурашки забегали по спине. Почему слова о стычке привели его в такое угрюмое настроение? Я бы посмеялся, представив картину, но с таким настроем рассказчика – не к месту.
- Почему, раз уж катаемся по остановкам вместе, нам не объединиться в одну бригаду? Совсем нельзя договориться? Такие «гоблины» невменяемые?
Андрей вздрогнул, но прошло несколько минут, прежде чем он мне ответил.
- Я не стану говорить с тобой об этом, - его голос был хриплым, а лицо так напряглось, что стало похожим на лик мраморной статуи. – Ни сейчас, ни когда-нибудь потом. Ты меня понял?
Выразиться яснее было невозможно, и я догадался, что перешагнул запретную черту, наступив ненароком на больную мозоль. В знак согласия кивнул. Вроде бы обговорили всё, но я не торопился уезжать. Мне хотелось до конца понять стоящего напротив молодого человека. Понять и приручить его парой заумных фраз. Спасую сейчас, и он будет мною помыкать.
Помолчав немного, спросил:
- И что – стычки эти постоянны? Нельзя без них? Честно говоря, я хотел бы работать спокойно, как в «Дилижансе».
Не один мускул не дрогнул на его лице.
- Хочешь работать в «Дилижансе» - возвращайся в «Дилижанс».
- Там тоже не фонтан, - глубоко вздохнув, сказал я.
- Тогда поставь в гараж машину и иди вкалывать на завод.
Уверенность моя исчезла, а мысли в голове так перепутались, что был не в состоянии услышать голос интуиции. Молчание Андрея – холоднее воздуха. А заговорил он совершенно о другом.
- М-м-м… Могу ещё тебе вот в чем помочь. Дело в том, что обладаю кое-каким влиянием на ментов из ГИБДД. Остановят, сразу говори – я, мол, под Андреем. А не поверят, мне звони. Все они – мои должники. Я с них мигом взыщу по векселям…
Я удивленно кивнул – надо же, а «крыша» у меня не просто так: настоящая мафия! Или романов начитался в местах не столь отдаленных?
- Шибко надеюсь, что все будет нормально, - сказал я на прощание.
«Крышу» свою, Андрея, я не разгадал. Кто он? чего от него ждать? – осталось тёмной завесой покрыто. Одно то, что он – бандит, и мне с ним придется иметь дело, давал неприятный осадок душе. Сомнения удвоились, когда привиделся ночью кошмар. Конопатый Андрей в образе ягуара играл со мной. А я, беспомощное существо со сломанным крылом, пытался вырваться от него. Но стоило мне чуть отскочить в сторону, пятнистый хищник протягивал лапу и цеплял меня когтями – не до крови, но так, что было неприятно.
В то утро я проснулся в холодном поту, сердце бешено колотилось, отчаяние и страх за горло схватили душу. Может, сон – предупреждение? Свяжись с бандитами – и ты пропал. Но делать нечего, надо ехать и работать.
Первым делом завернул к дочери. На остановке подцепил ещё двух пассажиров. Трассу в Южноуральск туман накрыл густой вуалью.
- Как жизнь? – спросила Анастасия.
- Скучаю по тебе.
- Замечательно! – рассмеялась дочь. – Теперь ты можешь каждый день отвозить и привозить меня с работы.
Улыбнулся ей в ответ в зеркало заднего вида. Настя, зная, что я собираю пассажиров на остановках, приняла на себя неудобства тесноты и уступила маме место впереди. Наши отношения с бывшей женой настолько натянулись с некоторых пор, что мы не общались. Но об этом потом.
Анастасия, видя нашу отчужденность, всячески пыталась организовать семейный диалог. Когда в салоне мы остались втроем, она спросила:
- Эй, предки, верите ли вы в судьбу? Верите ли в то, что ход человеческой жизни предопределен? Вот ты, мама, когда выходила замуж за инструктора райкома партии, дума ли, что он к седым волосам станет водителем такси?
- Ты все время говоришь о таких вещах, которые мне и в голову не приходят, - ответила Тамара.
- А я все время думаю об этом. Не подвернись мне моя работа, я бы не знала в какой ВУЗ поступать, на кого учиться и кем стать. А ты, папа, что молчишь?
- Я верю в случай, но не в судьбу – нам не понять помыслов Божьих.
- А ты когда-нибудь сердился на Господа? – с любопытством спросила дочь. Она у меня крещеная (тёщенька постаралась!) и в душе, наверное, немного верующая.
- Да, - сказал я. – Но пользы от этого мало.
Высадил Анастасию возле Администрации города, а Тамару отвез к её школе.
Здесь и встал на остановке в ожидании пассажиров. Никакой логики: я верил в случай – сейчас подойдет первый клиент, и мы покатим в сторону Увелки. Сиди и жди – дела проще не найти. Не надо волноваться за удачу: она сама придет – дай срок.
А пока предался обычным размышлениям.
Теперь распорядок мой изменился. Ночами буду спать. Днями работать, даже в выходные. Писать вечерами… А когда же к лиственнице бегать? Вот незадача! Ещё подумал и решил – субботу сделать себе выходным. В лес сбегаю, уберусь по хозяйству, помою машину, в баню схожу… Была бы женщина, её навестил. Ну, кажется ничего не упустил.
После утреннего тумана небо было таким голубым и ясным, какое бывает в октябре перед первыми заморозками. В такой день хотелось верить, что всё будет хорошо. Я, отдавшись на волю случая, катался по автобусному маршруту Южноуральск – Увелка туда-сюда, набивая мошну. Был в приподнятом настроении и с ловкостью Багдадского вора крал пассажиров из-под носа автобусов.
Один из водителей подошел ко мне возле ДК «Энергетик».
- Слушай, ты… (дальше последовала нецензурная брань)… катись-ка отсюда!
Следуя совету Андрея, не стал с ним вступать в пререкания, а завел свою «ласточку» и поехал к следующей остановке на маршруте – там постою. Когда автобус вынырнул из-за поворота, ко мне в салон усаживался пассажир. Я дал по газам, конкурент отстал. Впрочем, куда ему, неповоротливому как сарай, угнаться за юркой легковушкой. На остановке «Больница» я принял ещё одного пассажира. А вот на «Улице Мира» мне надо было высаживать – тут автобус меня и подрезал. Подскочил к машине его водитель, распахнул дверь:
- Ты что… (снова брань непечатная)… думаешь, я с тобой шутки буду шутить?
В салоне сидела девушка и уйти от столкновения – пусть даже словесного – мне показалось не с руки.
- А ты, убогий, горя хочешь? Давно не обсерался в руках бандитов? Сейчас обсерешься.
Достал телефон. Он хлопнул дверью моей и помчался к своему автобусу. Я отвез пассажирку, куда потребовала, и таки позвонил Андрею.
- Ты найди этого придурка, набери меня и дай ему телефон.
Я так и сделал. Новое рандеву с психованным конкурентом опять состоялось у ДК «Энергетик» - здесь автобусы «входят» в график, а водители отдыхают.
- Тебя хотят, - объявил я задире, когда подошел и набрал по мобильнику номер Андрея.
Тот с лица спал, начал извиняться… перед бандитом, конечно.
- Андрюха, ты извини… этот новенький какой-то недоделанный… мельтешит под колесами, подрезает… я сегодня едва ушел от столкновения… Оно мне надо?
Мерзавец был из той породы людей, которые врут беззастенчиво, чтобы шкуру свою спасти. Передает трубку мне.
Андрей:
- Ты водить-то умеешь? Зачем автобусу под колеса лезешь?
- И вы поверили? – усмехнулся я. – Он так испугался, когда я ему трубку подал, что понес эту ахинею, глядя мне в глаза и ни капельки не стесняясь. Дерьмо мужичишка – не пацан.
Моей «крыше» понравился мой «базар». Подобревшим голосом Андрей сказал:
- Ну и правильно – не связывайся ни с кем. В таких ситуациях звони мне.
Отключив телефон, обратился к водителю автобуса:
- Ну что, убогий, извиняться думаешь?
- За что? – искренне удивился он.
- За все хорошее. Что, нет? Ну, тогда живи и оглядывайся – я тебе хамства не простил.
Пошел от автобуса собою довольный, оставив озадаченным водителя.
Вечером, забирая дочь с работы, рассказал ей об этой стычке.
- Не боишься? – спросила она.
- Не-а, - ответил я.
- Папа, а мне надо в магазин.
Мы прошвырнулись по магазинам, и, как любящий отец, я оплатил её покупки. Личико ребенка сияло, мы беззаботно болтали – вдвоем нам здоровски хорошо.
- Ты к нам зайдешь? – спросила дочь во дворе своего дома.
- Вот когда у тебя будет своё жильё, тогда и приглашай. А сюда я больше ни ногой.
- Послушай, что с вами стряслось? Почему ты с мамой не разговариваешь? Что у вас не так? Вы поссорились? Расскажи. Ты же знаешь – всё, что мне скажешь, останется между нами.
- Поссорились – не то слово. Мы разошлись навсегда, как расходятся в море корабли, не оставляя следа, - сказал, не подумав, что след таки есть – наша дочь.
- Так что же все-таки приключилось? – ты ни слова, она молчит… Вот смотрю я на вас и мне кажется, что мужчины и женщины существуют лишь для того, чтобы спариваться и плодить себе подобных. Нет никакой любви на свете…
- Она не рассказывала? Так расспроси. Мне интересно узнать, как Тамара Борисовна относится к тому происшествию.
- Хорошо, - пообещала Анастасия, и больше мы к этой теме не возвращались.
Неделю откатался. Подъезжает ко мне мужик на изношенной классике – худой, изможденный, но с живыми, недобрыми глазами.
- Ты откуда нарисовался?
Я его видел раньше. Он работает по остановкам, но не «гоблин».
- Я под Андреем.
- Да мы все под ним. Я, кстати, бригадир. Ты взнос уплатил?
- Да, Андрею лично в руки всучил. Если сомневаешься, можешь позвонить.
Мужик усмехнулся, головой покачал и сказал, будто сам себе:
- Он что, свою собственную тему затеял?
Час спустя, снова подъехал.
- Со следующего месяца деньги сдаешь мне. С Андреем вопрос улажен.
Я не поверил и позвонил. Мафиози ответил без энтузиазма:
- Ну да, бригада у вас. Плату сдавай бригадиру.
- А жаловаться тоже ему?
- Мне звони, - и отключился.
Ну, раз теперь я совсем в бригаде и водителя автобусного приструнил, чего мне в тени оставаться? И стал, как все «шакалы», поджидать пассажиров на конечных остановках. Правда, с собственной маленькой поправкой – начинал движение с первого усевшегося ко мне клиента. А вот другие водители поджидали, когда набьется полный салон. И порой выставляли своих пассажиров:
- Вон автобус подъехал на посадку, идите к нему: он раньше пойдет.
Не этично, по-моему, такое вот отношение к людям – не вери гуд.
Как-то, увидев меня в Увелке на остановке «Больница», Бугор (бригадир) подошел и, наклонившись к окошку водителя, с несвойственной начальнику мягкостью спросил:
- Гоблины ещё не наезжали? Не загоняли душу в пятки?
- За мою душу не беспокойся, - огрызнулся я.
- Ну, смотри-смотри… Мое дело предупредить. Они все, как на подбор, борзые. Попадешь к ним в лапы, не скули, а давай сдачи…
- Андрей мне сказал: «Ни с кем не связывайся, сразу звони».
- А он тебе не сказал, что его тесть – тоже «гоблин»? Но не он самый борзый. Ко мне Устинчик как-то подскакивает, сунулся было за ключом зажигания… А я его за кисть поймал, так сдавил, что он даже хрюкнул. Теперь ближе ста метров ко мне не подходит.
- Страсти какие!
Бугор продемонстрировал свою жилистую пятерню.
- Силенка есть. Любимое с молода было занятие – кувалдой бухать в подвешенную покрышку грузовика. Мышцы качаются, как у кузнеца.
- Мне кажется, к седым волосам надо бы все проблемы решать головой.
- Кому что…
Бригадир собрался уходить.
- Слышь, Бугор, а если «гоблины» наедут, можно будет тебе позвонить?
- «Крыше» звони. Зря что ли мы братве деньги платим?
Что-то в нем переменилось от моего вопроса. Бесцеремонно ощупав мой левый бицепс, он окинул меня мрачным взглядом, потом презрительно сплюнул под ноги и, ворча что-то себе под нос, отправился к своей машине. Меня так и подмывало спросить – если я не похож на Геракла, то и не стоит браться жить? Что-то не складываются у меня отношения с коллегами. В «Дилижансе» было проще…
Грызясь с «гоблинами», меж собой «шакалы» тоже плохо ладили – на остановках да и в пути следования беззастенчиво подрезали товарищей, чтобы побольше урвать себе. Таков был достопочтенный коллектив, в который после «Дилижанса» судьба забросила меня. Очень скоро я уже ни на кого не обижался, так как ничего хорошего от них не ждал. Но сам не рвал, не подрезал… Другими словами – не выл по-волчьи, с волками живя, как пословица того требовала. Работал по своим правилам, доверившись случаю. И неплохо однако получалось…
Вскоре мне пришлось столкнуться тет-а-тет и с «гоблином». Это был как раз тесть мафиози Андрея. Оккупировав популярный «Автовокзал», неподвластная южноуральским бандитам бригада оборудовала поодаль себе стоянку – залили асфальтом, поставили скамейки и столик для домино и карт. Очередной в это время собирал пассажиров на остановке.
Я подъехал – мне надо было высадить клиента. И пока высаживал, ещё двое запрыгнули в салон. Только тронулся, вижу – по газону через кювет бежит со стоянки «гоблинов» этот самый «тесть». Бежит, рукой машет.
Мне бы проехать, не обращая внимания. У меня не вызывало сомнений, какие эпитеты сейчас услышу. Но я, как всегда доверившись случаю, взял и остановился. Даже окно приоткрыл и взглядом спросил – чего тебе, приятель?
- Ты-ы-ы… - зловещим хрипом вырвалось из его глотки.
Я даже внутренне содрогнулся от страха, но не за себя, а за него – как бы мужик «кондратия» не схватил. Огромная голова его, выпученные глаза и хищно оскаленный рот представились мне в этот миг мордой какого-то страшного чудища. Он склонился к окошку, сверля меня взглядом, ткнул в нос пальцем. – Ты-ы-ы…
- Все сказал? Других слов нет? – спросил я. – Ну, тогда бывай.
В зеркало видел, как он грозил мне вслед кулаком. Потом коллеги ещё передали, что известный «гоблин» хвастает, как заехал мне в морду при пассажирах. Этого ещё не хватало! Да я бы тут же в милицию поскакал и свидетелей прихватил – плевать на родство!
- Он так считает? Ну, а я ему пнул по яйцам – мы в расчете…
Второму вранью поверили так же, как и первому. Только бригадир с сомнением покачал головой:
- Что ты значишь против него?
Так почему же я не удрал, как сделал бы каждый из нас, понимая – связываться с тестем Андрея опасно и бесполезно: защиты не будет? Объясню. Не зная логики событий, но подгоняемые жаждой наживы, мои коллеги мечутся между городом и райцентром, накручивая себя и злясь на других. Я решил не повторять их ошибок и доверил удачу случаю. Без спешки и суеты зарабатывал столько же, сколько они. Но начинал рабочий день с визита к дочери и заканчивал им же, то есть в часы пик пассажирского потока.
Потом у нас поменялась «крыша». Точнее, смотрящий за бригадой: был Андрей – стал Олег. Коренастый парень с толстыми губами, широкими ноздрями и живым характером, с озорным добродушным взглядом. Мне кажется, он никогда не сидел в тюрьме, а в бандиты попал за успехи в боксе.
Разборки с «гоблинами» при новом смотрящем пошли веселей. Первым делом Олег собрал обе бригады на площади возле ДК «Энергетик».
- Разбирайтесь, я послушаю, - сказал и руки скрестил на груди.
И пошла молотьба языков. Причем «гоблины» наседали решительно и все разом. А у нас отвечал один бригадир. Если так можно выразиться – коллектив наш не был сплоченным и дружным… в отличие от конкурентов. Постороннему наблюдателю могло показаться, что во всех людских несчастьях виноваты «шакалы» - то есть мы. Даже в том, что однажды на свет родились.
Олег послушал-послушал и изрек резюме:
- Ругайтесь сколько хотите, но если руку посмеете поднять, дело будете иметь со мной, - и продемонстрировал свой боксерский кулак.
Как говаривал прапорщик Журков – стоит только просвистеть…
Буквально через пару дней два пьяных «гоблина» напали на молодого парня из нашей бригады. Они сидели под крышей остановки и догоняли пивом недостаток водки в организме. Тут паренек наш подъезжает и высаживает пассажиров. Те ушли, а водитель остался и сцепился ругаться с мало вменяемыми конкурентами. Ну, те ему и надавали…
Паренек позвонил Олегу и сгонял за ним. Смотрящий за бригадой покачал головой, глядя на пьяных «гоблинов», и повторил слова Ахилла, взявшего штурмом с кучкой воинов храм Апполона в Трое:
- Завтра будем воевать.
Назавтра вместе с пареньком Олег приехал на стоянку «гоблинов» возле автовокзала. Один из вчерашних «героев» был здесь. Ни слова не говоря, боксер сбил его с ног одним хорошим ударом, а потом пнул в лицо ногой. Присутствующих спросил:
- Где другой?
- Не выехал на работу сегодня.
- Ну передайте, как появится – гоняться за ним не собираюсь; пусть найдет меня и получит сполна. А если нет и случайно поймаю, то закопаю…
Мужика того я больше не видел ни среди «гоблинов», ни по жизни – может и правда, где закопан лежит.
После такой расправы «гоблины» присмирели. Водители нашей бригады возрадовались. А я пожалел лишь об одном, что «тесть» мафиози Андрея не попал под раздачу. Но он хитрым был, гад ползучий – трепет больше, чем совершает.
Как же переменился я за небольшой срок, работая на остановках. Как опустился, балансируя между жаждой побольше заработать, следовать правилам игры и при этом оставаться приличным человеком. Чувство вежливости к пассажирам мешалось в моей душе с дикой злобой к конкурентам, когда они обгоняли на трассе или подрезали на остановках. В этой бессмысленной борьбе силы душевные иссякали, но сердце мое согревала надежда – это не навсегда. Вечерами, когда возвращался домой, меня охватывало чувство досады – Господи! опять не сдержался, опять дал себя увлечь в суетливой гонке за наживой.
Где же та райская идиллия, которую представлял себе, мечтая работать таксистом на остановках? – теплый и чистый салон автомобиля в любую погоду, приятная музыка из радиолы, приторно вежливые клиенты. Её не было. Она существовала лишь в моем воображении.
Одна мужиковатая баба, очень похожая своими манерами на известную актрису Фаину Раневскую (да и внешнее сходство тоже присутствует) села, проехала и вышла, не заплатив. Догонять я её не стал, но личность запомнил. И вот она снова ко мне садится с тремя другими пассажирами.
Я ей твердо так говорю:
- А вас, гражданочка, не повезу. Выходите и ждите автобуса.
- Повезешь, куда ты денешься! А то я найду на тебя управу. Без лицензии наверняка гоняешь?
Теперь представьте такую картину… Я – моряк-пограничник, офицер запаса, бывший коммунист, мужчина… открываю дверь, беру дамочку за шиворот и выкидываю из салона, как мешок с отрубями. Для ускорения движения в заданном направлении ещё и пинка под зад дал. Я ли это? Глянул в зеркало души – передо мной открывался какой-то совершенно новый, прежде неведомый мне человек. И человек ли? Скорее, шакал…
Трудно было предположить, что жажда наживы (Господи! Да какие там деньги в суете бесконечной? – сплошной азарт…) могла привести к столь разительным переменам натуры за очень короткий срок. Желание обогнать конкурента, обхитрить, урвать у него клиентов уничтожало в душе все человеческое, превращая в ничтожество. Глаза, выдавали нас всех глаза – «шакалов» и «гоблинов» - они горели ненавистью и светились подозрением. Если эти люди были опасными, то скорее для самих себя. И я, вращаясь среди них, таким же стал. Разве не показательный пример для утверждения – обстоятельства из нас лепят то, что хотят?
… Тронулся с тремя пассажирами. Один говорит:
- Вы бы полегче с этой бабой. Она по справке живет. Мужа своего скалкой убила и не посадили.
Час от часу не легче.
М-да… Если послушать коллег, каких только историй не приключается с пассажирами и без них. Каждый водитель выкручивается из возникшей ситуации, как может. Порой мужики хвастались этим, гордясь и выпендриваясь. Порой проклинали всё на свете. У них были опыт и смекалка, наглость, оружие или везение…
Вопреки моему утверждению, что я чурался своих коллег, не считая себя «шакалом», в каких-то тайниках моего сознания бродила безумная мысль подойти к ним однажды и запросто заговорить – найти в их среде друзей себе или толковых собеседников. Давно оторванный от людей своего мира, я, как пустыня влаги, жаждал общения с кем-нибудь. Меня ужасно занимало, как бомбилы отнесутся ко мне – такому талантливому и образованному. Будь это простые рабочие на окладе, я бы ни минуты не сомневался. Но это были мои конкуренты. И я им тоже. И все они были настороже – люди, которые работали сами на себя, используя свой опыт, сноровку, смелость, удачу и хитрость...
Я же в своей таксистской практике надеялся только на случай, который меня пока не подводил. Впрочем, и он не давал никаких гарантий от неожиданностей – положительных или не очень. Иногда уже ранним утром я видел мир чужим и враждебным, с притаившимися за каждым поворотом и на любой остановке неведомыми неприятностями. Но как не гадай – будет ли сегодня удача или пройдет стороной? – жизнь диктовала свои правила поведения. Главное из которых – забота о хлебе насущном.
Был у нас в бригаде таксист – симпатичный малый с атласно-белыми волосами – звали Андреем. Ездил он на старенькой классике, потом пересел на иномарку крутую, название которой я никак не мог прочитать. «Жигуленка» отдал старшему сыну, который стал тоже с нами работать, но только по вечерам и в выходные. Парень был воспитан и образован – вкалывал где-то на заводе сменным мастером, а за руль садился, чтобы молодой семье было чем кормиться. И ещё младший сын Андрея на своей «десятке» к нашей бригаде прибился. Этот «оторвой» был – и с виду крутой, и поведением. Работал полные смены, ничем другим не занимался…
Так вот, Андрей от имени сыновей однажды нам заявляет:
- Всё, хватит – больше бандитам не плачу. Я лицензию в налоговой взял: теперь мы втроем – частные предприниматели по перевозке пассажиров и за это платим налоги государству.
Была у него лицензия или нет – трудно сказать: он никому её не предъявлял. Но все сначала возмутились, потом стали завидовать. Странное дело – бандиты никак не отреагировали.
А Андрей утверждал:
- Мой сын – боксер, и все друзья у него спортсмены. Он такую шоблу может собрать, что всей братве Южноуральска станет тошно.
То, что Андреевич-младший – боксер, нашло подтверждение очень скоро. Подъехал он к «Автовокзалу», поставил «десятку» так, чтобы не мешать автобусам, и стал собирать в неё пассажиров. А тем же самым на остановке занимался «гоблин» - здоровенный детина и наглючий ужасно. Конкурента увидел – хвать его за плечо. Только обматерить не успел – водитель «десятки» вырубил его апперкотом. Натурально оглушил. Я видел тело неподвижное, сиротливо лежащее в пыли на остановке, когда высаживал пассажира. Никто из присутствующих не обращал на него внимания. А «гоблины» со своей стоянки лишь шеи вытягивали, как перепуганные грифы, отогнанные от добычи царем зверей.
Вот такие дела в палестинах наших. Как в доме Облонских – все перепуталось…
Из события усвоил, что «бомбилы» работают по законам джунглей – выживает сильнейший. Превосходя всех образованием, многих и возрастом, я не мог похвастать крепостью своих кулаков. А в «гоблины» и «шакалы» отбирались люди с пиратскими склонностями. Между ними, не стихая, бушевала разбойничья война – всяк против каждого и каждый против всех, чтобы только вырвать друг у друга клиентов.
Как дальше жить? Вывод напрашивался сам собой – отдаться на волю случая. Пока «гоблин» прохлаждался в пыли, приходя в чувства, а боксер уговаривал пассажиров – не бойтесь, товарищи, я хороший, из моей тачки вышел клиент, и набился их полный салон. Андреевич-младший лишь хмурым взглядом меня проводил: он понимал – я не назло ему сюда подкатил, а по поводу…
С выходом из бригада Андрея с сыновьями, я стал подмечать в своем сознании важные перемены. Во мне окончательно исчезли все прежние коммунистические идеалы. Я теперь мог спокойно лицезреть из окна своего авто, как пьяный мужик избивает женщину на остановке (кстати, тоже пьяную) и не спешил на помощь. Теперь только начал понимать – весь мир не переделаешь. Нет Добра, нет Зла, конфликт – столкновение интересов. Мой интерес – зарабатывать деньги, развозя пассажиров. За порядком в обществе должны следить те, кому за это платят – менты, бандиты…
Кстати, о первых… Останавливает меня в городе на улице Пирогова сотрудник ГИБДД в форме сержанта. Дежурное требование:
- Ваши права и документики на машину…
Не найдя в них изъяна, начинает прикалываться:
- Кто у вас в салоне сидит? Жена? Соседка? Любовница?
Вообще-то там был мужик.
- Попутчика прихватил.
- Ага, понятно. Занимаетесь частным извозом? А вот в страховке у вас записано – «без права работы по найму». Вы в каком такси работаете?
- Я под Андреем.
Мент мигом лицом построжал и документы вернул.
- Так бы сразу и сказали, - прозвучало извинением, только что не козырнул.
Я с обидой в голосе:
- Ни за что остановили, а вон автобус уже катит – почистит сейчас остановки, и я в накладе останусь. Спасибо, господин сержант.
Гаишник чисто по-партизански:
- Езжайте. Я его задержу.
И вскинув полосатую палку, как средний палец руки, пошел автобусу навстречу. И остановил его вместе с пассажирами, начав докапываться к водителю. Ни за что не поверил, если бы сам не увидел. Да здравствует мафия, которая бессмертна!
И другой случай… Еду по городу с пассажирами. Какой-то проулочек проехал, мне мужик в салоне говорит:
- За нами мент бежит.
Глянул в зеркало – точно: гаишник в форменной блузке вслед за машиной скачет да ещё палкой машет, как шашкой Чапаев. Мне бы поехать дальше – мол, не заметил, прости, начальник. Но в народе не зря говорится – бойся коня сзади, быка спереди, а мента поганого со всех сторон. И я остановился…
Тот подбегает весь запыхавшийся:
- Водитель, почему у вас на заднем сиденье сидят пассажиры не пристегнутые ремнями безопасности?
Господи! А я-то думал – Армагеддон случился! Да кто же когда на заднем сиденье опоясывал себя ремнями?
- Я таксистом работаю, - говорю, - под Андреем.
- Да мне хоть под Бармалеем! В правилах ясно записано – все находящиеся в салоне должны быть пристегнуты во время движения, ремни у вас есть… Так что пройдемте со мной – штраф оформим.
- А как же пассажиры?
- Следующий раз будут пристегиваться. Так и скажите.
Прошли с ментом в проулочек. Там стояла машина гаишная и в салоне её служивый выписал мне штраф на пятьсот рублей.
Когда пожаловался Бугру, что пароль Андрея дал сбой, тот ответил, покривившись:
- Областники нагрянули в город. Им наш Андрей пох…
Ещё один случай на ту же тему. Садится ко мне на остановке мужик суровый и подтянутый: по всему видно – офицер в штатском.
- Мне в ГОВД, - говорит.
Поскольку заказ уводит с маршрута автобусного, объявляю ему:
- По городу сорок рублей.
Он молча машет – езжай давай. Потом спросил, окинув меня взглядом:
- Бандитам платишь?
- Как все, - пожал я плечами.
- А хочешь работать и не платить?
- Как это?
Мужик рассказал. Он – майор милиции, работает в областном центре в каком-то хитром отделе. Сюда прислан для надзора за ходом следствия по нашумевшему делу. Сынишка местного олигарха, не имея прав, сел за руль авто и задавил насмерть трех подростков, шедших по обочине трассы. Чтобы дело не прикрыли и не спустили на тормозах, майора этого сюда прислали… А он на досуге решил предложить мне свои услуги.
Известно – бесплатный сыр бывает только в мышеловках. Чем-то я буду обязан за его благотворительность. Чем же? Стучать на бандитов? Да я вроде не вхож в их среду. Следить за кем-то? За кем? Непонятно мне его предложение…
А может… С немым волнением стал коситься на пассажира. Меня взволновала простая мысль – а может, пришло, наконец время, и появились в нашей стране люди, готовые работать бескорыстно из чувства душевного благородства. Вера в человека, как и вера в Бога живет в нас, не смотря на все перипетии. Мысль была мимолетной, может быть, неуместной, но очень волнующей. Я тут же пришел в себя и вернулся к реальной действительности, когда мы подъехали к ГОВД. Мужик сунул руку в карман и подал мне вместо денег визитку, наспех откатанную. На простенькой картоночке – звание, фамилия, имя, отчество, номер кабинета в известном здании на улице Спортивной и два телефона: городской и мобильный. Майор решил на время своей командировки обзавестись бесплатным авто с водителем. Потом он уедет, усадив сынка олигарха за решетку, а я останусь один на один со своими проблемами.
Вобщем – он схитрил, а я не повелся. Но сорок рублей было жалко.
В такой суете, хлопотах и заботах прошел год моей работы таксистом по вызову и бомбилой – то есть работающим по автобусным остановкам. Можно подвести некоторые итоги. Более трехсот дней, тяжких и напряженных, нервных и порой изнурительных, иногда доводивших меня до отчаяния. Одним словом, это был год, полный различных приключений и опасностей – имею ввиду не только «гоблинов» и гаишников, но и дорожные ситуации; особенно в гололед зимой…
За это время я открыл в себе нового человека и похоронил прежнего с его наивными идеалами. Признаться, не знаю – насколько ценное приобретение. Но тем не менее, с незрячих глаз моих, устремленных прежде в романтическую даль спала пелена наивного доверия к людям, сердце окончательно избавилось от веры в человеческую дружбу.
Нет, я не поминал этот год лихом. У меня ещё оставались отчий кров, машина и нежные чувства к Наташе, для которой я писал свой фантастический роман. Я не искал с нею встреч, доверив судьбу наших отношений случаю.