А. Агарков.
Эндшпиль
Это только в телесериалах в конце всегда справедливость побеждает. Со мной поступили несправедливо. Я не Оксану сейчас обвиняю, а судьбу. Еще минуту назад – до её звонка – считал себя счастливейшим человеком: у меня есть любимая и появились деньги! Но любимая мне сказала, что выходит замуж за другого, и счастье мое рухнуло в пропасть. Теперь мне некуда деваться: надо признаться, что светлое и чистое чувство к моей милой, которое останется со мной навсегда – очень слабое утешение... скорее, отрава… змеиный яд, который не даст мне спокойно жить. Нет, даже сама мысль об этом теперь казалась мне невероятной. Я буду до смерти тосковать по ней – вот и всё! Понятно мне стало – я был упрямым идиотом, играющим в благородство.
Мне было плохо. После её звонка, находился в шоке, который парализовал меня, точно мощный наркотик. Не верил собственным ушам – Оксана не могла сказать такого. Это полный абсурд. Разве она могла со мной так поступить? Разве можно то, что между нами было, на что-то другое поменять?
Ненавижу её за измену! Будь все проклято на свете! Но, Господи, как же опять её хочу. Ну, хотя бы на одну ночь… В надежде сдержать свой пыл, стал считать до ста, вспоминая при этом самые неприятные вещи…
Адская в сердце боль. Нет, так дело не пойдет! Прелестный образ Оксаны буквально преследовал меня в мыслях, и никак не мог его прогнать. Надо же что-то делать…
Попытался перезвонить, но никто не ответил – видимо, в клубе уже никого нет.
Наверное, надо было сесть в машину и сгонять в Красноселку за объяснениями. Но мне же ясно сказали – больше не приезжай, а я человек исполнительный…
Еще находился в сознании, но уже был ко всему безучастным. Немного водки для облегчения лишь усугубило мое состояние. Выпив, испытал странные ощущения – будто меня изнутри избили, а снаружи перевязали: все болит в груди, а я и рукой не могу пошевелить. Прилег, откинулся на подушку и закрыл глаза.
Никто, абсолютно никто не может помочь мне в моем горе. Так уж устроен наш дребанный мир – каждый человек только себе на уме. Ну, не верить же в эту чушь, что кто-то сидит на небе и записывает каждый наш поступок в гроссбух – стоит к нему обратиться с молитвой, он возьмет и поправит ход истории, зачеркнув то, что было не нужно делать.
Проспал около часа. Выпитая ранее водка только-только начала действовать – почувствовал некоторое облегчение и желание действовать. Однако травмы психики опасны тем, что человек может потерять контроль над собой. А небеса меня не щадили. В тот момент, когда в голову пришла спасительная мысль обратиться к соседу-колдуну для облегчения сердечных страданий, страшно она разболелась. И вместо активных действий снова опустил свою болезную на подушку и опять погрузился в нервную спячку.
Что касается колдуна…
Жил у нас на улице дед Шумаков Алексей Афанасьевич. С его старшим сыном Алексеем я работал на аэродроме – он служил прапором. Младший сын Сергей тоже жил на нашей улице, но чуть выше и ближе к магазину – мы с ним всю дорогу пикируемся при встречах.
Так вот… Алексей Афанасьевич был общительным и приветливым стариком. Стихи писал. Однажды он прочитал мне по памяти свою балладу о Родине, Сталине и долге каждого советского человека – неплохо, однако. Себя он вещим человеком называл, которому все на свете известно. Не знаю, было то хвастовством или рекламой, но, кажется, никто к нему за помощью не обращался. Мне он как-то по секрету шепнул, что снимает сглаз и порчу… и наводит, если его уговорить – мол, обращайся всегда, когда будет нужно бабенку какую-нибудь присушить-отсушить. Но я тогда не придал его словам должного внимания. Сказал отцу, а тот рукой махнул – мол, к старости все люди становятся не от мира сего…
Однажды у Алексея Афанасьевича похитили замечательного бычка, которого он назвал Будулаем. В стадо теленочка не гонял – привязывал к колышку за околицей, а на ночь привозил ему в люльке мотоцикла «Урал» зеленой подкормки. Отрубями потчевал, хлебным пойлом… К осени бычок вымахал в огромное Будулаище…
Афанасьевич заслуженно гордился своим питомцем. Говорил, что не пустит его под нож, а продаст на ферму производителем или оставит у себя для производства осеменительного материала, которым станет торговать с заводчиками крупного рогатого скота.
И вот Будулай пропал… Его уже не привязывал хозяин к колышку. В стадо бычара сам не ходил, а, испив поутру хлебной настойки, не спеша выходил в ворота и отправлялся за околицу, где щипал травку, гонялся за телками такими же как он беспризорными или сиживал в болоте, спасаясь от мух и оводов. Сам под вечер возвращался домой, и хозяин встречал его у ворот, как угнетенный народ долгожданную Красную Армию.
Но однажды не пришел Будулай. Афанасьевич оседлал свой «Урал» и помчался на поиски. Соседи, узнав о пропаже, ехидно подтрунивали – мол, здорово теперь пельмени в магазинах подешевеют от такой-то глыбищи мяса. Дед Алексей, вернувшись с поисков ни с чем, надежды не терял:
- Он жив – я знаю и завтра найду, где его прячут.
Его упорство увенчалось успехом – на третий день он привел Будулая, живого и невредимого.
На расспросы соседей – кто же украл? и советы – надо в милицию заявить, Афанасьевич ответил так:
- Кто украл, знаю, и милицию мне не надо – я на них порчу наслал: знатно теперь помаются.
Мой отец головой покачал:
- Колдун, твою мать…
Так и прозвали деда Алексея.
Наташка, незадачливая продавщица моя, однажды призналась секретным образом, что брала уроки колдовства у Алексея Афанасьевича. И я к ней как-то посылал знакомую девушку с её проблемами – парень, которого она ждала два года, вернулся из армии к ней равнодушным. И, кажется, Наташка помогла бедолаге – свадьба все-таки состоялась, только жили не долго…
Очнувшись от спячки, первым делом ощутил тошноту. В голове опять зашумело. Я закрыл глаза, успев бросить взгляд на окно – на дворе темно. Вероятно, проспал несколько часов, но сколько точно не знал – то ли вечер еще, то ли ночь уже, то ли близкий к рассвету час.
Мне стало не по себе, когда вновь попытался навести порядок в голове. Допущенные излишества в возлиянии обернулись глубокой необоримой слабостью. Но, помнится, совсем мало пил. Или добавил еще в беспамятстве?
Сон однако не возвращался. Более того, полежав без движения и в сознании, я почувствовал прилив бодрости. Первым делом решил привести в движение мой мыслительный механизм. Приятно думать о хорошем, но ничего хорошего не находил в нынешнем своем положении. Моя любимая выходит замуж – ну и что с того? Я же сам ей это советовал – с чего же так сердце надсадно болит? Разумно ли принимать какие-то меры, чтобы вернуть её? У меня теперь есть деньги – не великие, но свидетельствующие, что мое безнадежное дело наконец-таки сдвинулось с места. Да только поздно уже – былого не воротить…
Мысли неслись через тернии к звездам… Еще немного поразмышляв, пришел к выводу – мне не стоит мешать счастью любимой: больше не пересеку с ней свой жизненный путь. Лучше мне пойти к Афанасьевичу – уж он-то сумеет снять порчу или навести на меня сглаз… Ну, пусть хоть что-нибудь сделает, чтобы боль покинула мое сердце.
Поднялся, преодолевая слабость, вышел во двор, потом на улицу… К вящей радости убедился, что в окнах соседей горит свет или мерцает телевизор. Вот и дом Шумаковых. Света нет в окнах, но калитка ворот оказалось незаперта. И дверь в дом тоже…
На ощупь прошел темные сенцы и оказался в небольшой кухне. На столе горела свеча. На табурете сидела хозяйка и безучастно смотрела на меня.
- Это ты, Анатолий?
- Я, баб Вера.
Меня потряс её вид – лицо изменилось до неузнаваемости, вся она будто ссохлась и покрылась серой пеленой, точно смерть набросила на неё покрывало. Я взглянул на неё с опаской.
- Я к Алексей Афанасичу.
- Нет Алексея.
- А где же он?
- Умер… под Рождество.
Твоя мать! Вот это новости! Девять месяцев прошло – почему же я-то не знал ничего? Ах да, Рождество отмечал в санатории вместе с любимой. А потом мама месяц со мной не разговаривала, дуясь за мою долгую отлучку из дома. Потом, видимо, смерть соседа перестала быть новостью и забылась.
Похоже, в дело вмешалось само провидение – это я о своей проблеме.
У меня закружилась голова, и кружилась она не от слабости. Почувствовал приступ тошноты – черт возьми! этого еще не хватало ко всем прочим напастям. Но, может быть, это признак надвигающейся старости? Впрочем, какая разница – одной бедой больше или меньше: главная боль в моем сердце не унимается.
- А вы почему так одна сидите – со свечой и без света?..
- Алешу жду, - был печальный ответ. – Он обещал за мной прийти.
Стало жутко. Мне вдруг почудился трупный запах. К двери попятился – вышел вон и был таков. Меня впечатлил этот визит и немного отвлек от моих проблем. А судьба нанесла мне еще один сокрушительный удар.
М-да… Помощи ждать не приходится – придется самому все разруливать. И эта видимая безысходность пошла на пользу организму. Вернувшись домой, я поужинал и лег спать. Проснулся после двух часов ночи совсем другим человеком – настроенным на работу. Это давало надежду, что скоро кошмар мой совсем закончится.
Оторвавшись в мыслях от Оксаны, стал обдумывать свой успех с радиаторами «Сантехлита» в Еманжелинске. Хорошее начало – половина дела. Так держать! – вдохновлял себя. И, включив на загрузку компьютер, отправился на кухню сварить кофе. Трудовая ночь началась. Тоска ужасная отступила…
Кормилец – с любовью подумал я, усаживаясь с кружкой кофе в кресло напротив монитора – или средство от грустных мыслей: тоже не плохо. И от кофе, и от предчувствия интересной работы мне вдруг стало тепло и уютно. Это было приятное чувство. Хотелось сидеть так долго-долго и делать нужное дело.
Приступив к работе на компьютере и в Интернете, первым делом сменил себе ник на santehlit. Это не вполне соответствовало действительности, однако хорошо перекликалось с ООО «Сантехлит», чьи товары решил взять за основу новой своей рекламной кампании. Потом почта, доски электронных объявлений – все как всегда. Мне теперь некогда заниматься беллетристикой – я раскручивал новое дело. А за этим делом, глядишь, найдется время разобраться в своих чувствах и перестать сходить с ума, отпустив Оксану из сердца.
В шесть часов утра я компьютер выключил и почти в сносном настроении и настрое отправился на пробежку к лиственницам. Возвращаясь, на Тропе Мудрости пришел к выводу: что толку дуться на весь белый свет – жизнь продолжается, не смотря ни на что.
После завтрака поехал на ЮЗСКа и, как это часто бывало, напрасно – на заводе вновь было отключено за долги электричество, а стало быть, мостовой кран на погрузке плит не работал.
Вернулся домой и до обеда ковырялся в саду и огороде. Вообще-то любил это занятие. А теперь организм просто снедало странное нетерпение, пробуждающее желание поработать физически – чтобы потом прошибло. От запахов земли и цветущей зелени ощутил прилив энергии, да и боль сердечная поутихла.
Зато появились новые выводы по поводу мною утерянного счастья. И подумал я философски – если это случилось, значит на то были причины. Всему на свете и всегда существуют причины, даже если они непонятны пока. И чаще всего они не таковы, какими представляются на первый взгляд.
После обеда прилег на диван отдохнуть, размышляя о природе причин, и не заметил, как задремал.
Остаток дня, пока было светло, упорно трудился в своем огороде. А когда солнце, спускаясь за горизонт, окрасило мир в серовато-желтые тона, помылся теплой водой в нашей баньке – усталый и почти умиротворенный.
За ужином мы пропустили с мамой по рюмашке, а после смотрели видеофильм – Настя отдала мне свои кассеты, получив в подарок музыкальный центр. Боже праведный! И в детских фильмах бушуют страсти – мужчины и женщины целуются, их груди вздымаются, а дыхания прерываются…
Кажется, еще вчера я сам был охвачен такой же нелепостью. А моя удовлетворенная любимая лежала рядом, тесно прижавшись ко мне и мечтательно глядя вдаль – такая нежная и желанная. Наши тела покрыты испариной… Я считал несправедливостью природы то, что женщины способны получать наслаждения снова и снова – практически беспрерывно – а нам, мужикам, нужно время, чтобы восстановить свои силы.
Вспоминая о нашей страсти, чувствовал себя заброшенным и глубоко несчастным. Как же давно мы не играли с Оксаной в шахматы…
О, Господи, только бы не сорваться! Ведь я мог однажды напиться до потери контроля над собой, сесть за руль машины и помчаться к любимой…
А потом немного сна и новая трудовая ночь Интерент-бизнесмена.
Возвращаясь от лиственницы по Тропе Мудрости, я вот что подумал, руководствуясь правилом: если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло – женщины способны превратить нашу жизнь в рай земной или сущий ад. Будь ты проклят! – посылал проклятия неведомому сопернику за руку любимой – чтоб тебе жизнь с Оксаной сущим адом показалась.
М-да… не смог я быть объективным. Сил души не хватило пожелать Оксане счастья с другим. Мое сердце от горя рвется на части, когда я думаю о том, что она никогда больше не будет со мной.
Так проходили дни и ночи безрадостных будней.
В субботу я делал уборку в доме, мыл машину и ходил в общественную баню. Потом, сидя у телевизора, выпивал полторашку пива вприкуску с киреешками вкуса «салями». В воскресенье занимался хозяйственными делами.
Отвлекаясь от грустных мыслей, так пережил всю осень. А сорвался в начале зимы.
Позвонила Оксана:
- Привет! Мне нужна твоя помощь.
Мне показалось, что после слякотной осени выглянуло солнце и засияло ослепительными лучами. Чувствуя, что тону в божественном восторге, я прокашлялся и тихо спросил:
- Что-то случилось?
- Представь себе – да! Эта сволочь не отдает мою мебель. Между прочим, тобою подаренный мягкий уголок.
Да будь он четырежды проклят за то, что разлучил нас с любимой. Я бы сам его сжег с огромным удовольствием…
- Ты о ком сейчас говоришь?
- О том козле, к которому от тебя ушла.
- За которого вышла замуж?
- Да не выходила я за него! - с досадой вырвалось у Оксана. – Просто сошлись и жили гражданским браком. Я и квартиру в общежитии бросила, дура. И с работы уволилась по его настоянию… Думала, все у нас будет путем. А он таким козлом оказался… как, впрочем, и все остальные.
- Ты сейчас козлу тоже звонишь?
- Нет, тебе. Ты ведь заботишься о своих бывших, и я подумала… Хоть не женой, но невестой тебе была – ты же не будешь этого отрицать.
- Не буду.
- Представляешь… Я от него ушла, у мамы живу, а это свинья сегодня напился и к нам в квартиру завалился – требует, чтобы я к нему вернулась. Мама стала его выталкивать, а эта мразь её ударил. Я схватила с плиты кастрюлю и ошпарила его кипятком.
Оксана нервно рассмеялась.
- Веселые у вас дела творятся. Хочешь, чтобы я приехал и разобрался с ним?
- Тебе не надо приезжать. У тебя же есть знакомые бандиты, попроси их.
- Видишь ли милая моя, знакомые бандиты или незнакомые – дело не в этом. Они в такие дела встревают и все решают по понятиям – стоит только кому-нибудь обратиться. Но есть одно «но». Я не могу к ним обратиться, не зная всю подноготную вашего конфликта. Если твой суженный перед ними оправдается, накажут меня. Давай так поступим – я приеду к тебе сейчас, и мы с тобой съездим к твоему… козлу. Я поговорю с ним и, если не договоримся, по-любому найду на него управу.
- Нет. Я не хочу, чтобы вы встречались.
- Почему?
- В этом нет никакого смысла.
- В жизни вообще мало смысла, милая. Вот скажи, как можно поднять руку на такую красивую миниатюрную женщину, как ты?
- Возможно, привык и стал считать меня безобразной. У вас, мужчин, всегда так…
Меня поразили её слова.
- Мне кажется, чем дальше в лес, тем толще партизаны. В смысле, чем дольше живешь с человеком, тем больше привыкаешь к нему – сильней влюбляешься, просто растворяешься в своей прекрасной половине…
Оксана тяжело вздохнула в трубку.
- То-то ты растворился в своей Тамаре.
- Там другое – теща встала меж нами, и Тамара выбрала маму…
- Знаешь что, если не можешь натравить бандитов на этого козла, так и скажи. И не лезь туда, куда не просят тебя. Со своей бывшей женой разбирайся – что да как, а ко мне не лезь.
- Я всего лишь хотел…
- Я знаю, чего ты хочешь – меня унизить.
М-да… что-то не все в порядке у Оксаны с этим браком. Бедняжка, как же она залетела?
- Ты не можешь назвать мне причину, почему я с ним не должен встречаться?
- Не хочу и все.
- Тогда я вряд ли смогу тебе помочь.
- Ну и не надо. Всего хорошего…
Оксана бросила трубку.
Положив свою, попутно глянул на себя в зеркало трюмо – лицо было помертвевшим. Мне срочно надо выпить. Плеснул водки в стаканчик буквально на глоток, но второпях обжег горло и закашлялся. Отдышавшись, снова глянул в зеркало и обнаружил на щеках румянец. Ну, слава Богу, а то сам себе показался бледным, как смерть.
Однако, что творится на белом свете – моя любимая опять обожглась в своем выборе и считает мужчин козлами. Какой-то подонок бьет мою несостоявшуюся тещу, Оксана обливает его кипятком. И звонит мне, умоляя о помощи, но снова гордость её преобладает над разумом.
Может быть, мне следовало поехать на Спиркину Заимку и взять дорогих мне женщин под свою защиту. Нет более почетной роли для мужчины, чем защищать тех, кого он любит. Однако рассудок мне подсказывал – не позволяй поспешным выводам управлять своими действиями. Ведь сколько в жизни подобных случаев – полезешь разнимать семейную свару и получишь по загривку от обоих: ведь муж и жена – одна сатана.
Ну, а если у Оксаны действительно все так сложилось, как она живописует, то можно было и придержать пресловутую гордость. Почему она не желает познакомить меня со своим новым мужем-обидчиком? В чем причина? Убивать я его не стану. Если не уговорю разойтись по-хорошему, действительно попрошу ребят от Смотрящего за городом разрулить проблему – они его из штанов вытрясут.
В чем же дело?
Размышляя над темой, я, между прочим, принес в жертву Бахусу целую бутылку водки. Сам не заметил, как получилось, но то, чего так боялся все эти месяцы, случилось – я потерял контроль над собой. Смутно соображая, что делаю, выгнал машину из гаража и поехал…
Черт побери! Куда? Зачем?
Очнулся я… Нет, правильнее сказать, в себя пришел… Или еще точнее, память ко мне вернулась, когда я переступил порог квартиры… Дверь мне открыла… Тамара Борисовна.
- Боже мой, папа наш заявился… и в таком состоянии интересном, - язвительно усмехнулась бывшая моя жена.
- Настенька дома?
- В школе… Проходи-проходи… Или в подъезде будешь стоять?
Решительным шагом и двумя коридорами прошел на кухню.
- А ты почему не на работе?
- Тебя поджидаю.
- Да будто бы…
- Ну, хорошо… У меня сегодня нет уроков – такая версия устраивает? Зачем приехал?
- К тебе и с просьбой.
- Говори.
- Тамара, ты можешь мне помочь?
- В чем же, мой милый? – снова с ехидцей.
- Спаси меня от красносельской ведьмы!
- Вот даже как! – удивилась жена бывшая. – Чем же я могу помочь?
- Меня колбасит и плющит…
- Так обратись в больницу, но сначала проспись… А проспишься – может, само пройдет.
- Дело не в этом. Клин надо вышибить клином, и мне сейчас нужна женщина…
- Где же я тебе её отыщу?
- Не ехидничай. Ты очень красивая, и я когда-то тебя любил, - говоря это шагнул к своей бывшей жене и трясущейся с перепоя рукой стал расстегивать пуговицы её халатика.
- Вон ты о чем! – встрепенулась Тамара. – Ну, хорошо – пойдем, помогу.
И направилась в свою спальню. Я следом, на ходу раздеваясь.
Впервые после рождения дочери мы занимались с Тамарой любовью без контрацептива. Потом отдыхали, и меня неудержимо тянуло ко сну.
- Скоро Настенька придет, - предсказала ход дальнейших событий Тамара. – А ты спи, дорогой…
Я встал с постели и начал одеваться.
- Не хочу показаться дочери в таком виде. Если тебе нечем заняться, поехали покатаемся.
Тамара приняла мое предложение. Мы оделись, вышли, сели в машину и поехали в заповедные места – Хомутинино… санаторий «Урал»… Дуванкуль…
На повороте возле села Ключи машину мою занесло и бросило на снежный бордюр, нацарапанный на обочины грейдерами. Увязли так, что без посторонней помощи нам не выбраться.
Блин, ситуация! Пора трезветь, пора возвращаться на грешную землю…
На наше счастье знакомый фермер катил дорогой на МТЗ. Подцепил нас своим тросом и выдернул из снежного плена.
Вернувшись в Увелку, подвез Тамару к её дому, но во двор заезжать не стал.
- Не хочу дочь расстраивать своим видом.
- Да вроде ты сейчас лучше выглядишь, чем три часа назад.
- Все равно. Лучше я завтра трезвым приеду, и мы закатимся куда-нибудь всей семьей. Ты Настеньке не говори, что я был сегодня… и зачем.
- Не скажу, конечно, но рада, что помогла тебе.
- Ты потрясающая женщина, и рядом с тобой я снова ожил.
- Не поедешь больше к ведьме своей?
- Ни в жисть!
- Ну, дай Бог!
Тамара собралась уходить.
- Подожди, - остановил я её. – Я хочу тебе кое-что сказать. Я люблю тебя. Я это понял еще в постели, но не спешил говорить – хотел в себе разобраться. Теперь понял и говорю – я люблю тебя, Тома, и очень сильно!
- Приятно слышать, - улыбнулась моя бывшая жена.
Она обошла машину спереди, открыла дверь водителя, наклонилась и прильнула к моим губам. Поцелуй её был невыразимо нежен.
Спасла ли Тамара меня? Да вроде бы, да. Успокоилось сердце, голова занята деловыми мыслями, а не какой-нибудь чепухой вроде такой – как живет Оксана Суслова? Померла, так померла… Это я про любовь. А сам предмет моих бывших вожделений пусть живет и процветает. Она – прекрасная женщина. Дай, Бог, ей счастья!
Оксана еще раз позвонила мне недели две спустя.
- Привет! Сильно занят? Ты не мог бы меня свозить в Хомутинино? Очень надо…
- Разрулились твои проблемы?
- Расскажу все при встрече. Ты приедешь?
- Да, конечно. Через часик жди…
- Я у мамы живу. К ней заходи.
Приехал и постучал в дверь, в которую много раз входил с Оксаной. Она и открыла… В Хомутинино прокатиться собрались еще Света и Костик.
- Зачем ты туда? – когда загрузились все и поехали.
- Место свободное библиотекаря… Я ведь до сих пор без работы. Как сдуру уволилась из «Данко», так не могу никуда устроиться. Вот теперь предложили место в Хомутининской библиотеке. Хочу узнать – что почем, что с жильем…
Приехали в Хомутинино. Подъехали к СДК. Оксана ушла на разведку… Мы ждали её, не спеша ведя разговоры. Оксана вернулась невдохновленная.
На Спиркиной Заимке остановился у магазина – отсюда рукой подать до дома и квартиры Нины Николаевны. Света с Костиком ушли. Оксана осталась со мной.
- Что-нибудь удалось в Хомутинино?
- Не знаю… Место есть… С жильем пока никак – надо искать. Хочу с мамой посоветоваться, - прикусив губу, она поколебалась и сказала. – Ты прости меня, не смогу сейчас рассчитаться с тобой – мне некуда тебя пригласить. Пусть этот вояж будет благотворительным… за все хорошее, что между нами было в прошлом.
- Не вопрос. И впредь обращайся и не стесняйся… Мне не безразлична судьба твоя.
Оксана сказала в мрачном отчаянии:
- Хороший ты человек… А я дура забитая, деревенская… Квартиру прое…. , работу проср….
Моя бывшая подруга порой позволяла себе выражения непечатного толка.
- М-да… с квартирой ты несколько погорячилась. Слышала? – закон вышел новый о приватизации комнат в общежитии, где имеется отдельный санузел. Как раз твой случай. А приватизированную жилплощадь можно продать или сдать – на усмотрение владельца…
- Ты хочешь до слез меня довести?
- Прости…
- Нашел подругу себе?
- У нас с Тамарой возобновились отношения.
- Ну, так сходитесь. Я знаю одну пару, которая три раза официально женились и три раза через ЗАГС разводились… И сейчас в разводе, но все равно живут вместе.
- У нас с Томой не все просто, но желание что-то устроить – обоюдное. Ты проблемы свои с тем козлом разрулила?
- Ну, да. Я на следующий день к нему пришла и пригрозила, что расскажу начальству про его махинации с бензином на работе. Он сразу шелковым стал и все отдал, подлец.
- Видишь, как просто открывается ларчик. Но скажи, как тебя угораздило за такого козла? Ты ведь наверняка его не любила.
Оксана насупилась:
- Конечно любила. Он же был моим гражданским мужем. Мой долг – любить его и почитать.
- Мне таких слов ты не говорила, - с болью в голосе сказал я.
- Говорила. Ты все забыл. Ты в последнее время все так устроил, чтобы я от тебя отвернулась. Ну, я и кинулась сдуру к первому подвернувшемуся.
- Он тебя бил? – я даже содрогнулся от мысли о страданиях бывшей подруги под гнетом жестокости и самодурства задрипанного водителя Красногорского свинокомплекса. – Ах, он свинья!
- Но не в первый же день. Сначала на руках носил…
- Значит, счастья немного было?
- Да хер с ним! У тебя как дела? К Томочке своей не пустым вернулся?
- Что-нибудь слышала о законе подлости? В тот самый день, когда ты сообщила по телефону, что замуж выходишь, я срубил приличную сумму в Еманжелинске и собирался тебе сообщить, что в субботу нагряну, как прежде было.
- В тот самый день, когда позвонила? Мой милый, уже поздно было – прошла неделя, как я сдала квартиру в общежитии на Спиркиной Заимке и переехала в Красноселку, в дом этого козла.
Она дух перевела и добавила стоически:
- В последнее время мне фатально не везет – просто какая-то полоса невезения.
Вот если бы сейчас Оксана мне предложила взять её с Костиком в дом моей мамы, я, наверное, согласился. Хотя должен признать, что зубы ныли при одной мысли, что по моей любимой ползал какой-то мужчина, пропахший бензином. Господи Боже мой – куда ты смотрел?
- Стало быть, не судьба… А я ведь тебя предупреждал, что без меня тебе счастья не будет.
- Так значит, это ты стащил мои трусы с бельевой веревки лоджии в общежитии. А я думала, что Тамара твоя… А ну признавайся!
- Ты с ума сошла? Зачем мне твои трусы?
- Колдовать, сглаз и порчу насылать… Я сразу поняла, что это не простое воровство – главное: ни футболку, ни кофточку… ничего серьезного не взяли, а трусы кому-то понадобились. Для чего, спрашивается…
- Перестань – ни я, ни Тамара к твоим трусам не прикасались. Может, ветром сдуло… может, действительно, кому-то впору пришлись…
- Я все равно дознаюсь. И если это ты или Тамара твоя шлете несчастья мне – берегитесь вы оба…
- Виной всех несчастий твоих – глупость твоя.
- Глупость моя? Пропади ты пропадом! Сгинь! Удавись!
Открыв рот от удивления, смотрел вслед удалявшейся женщине. Боже, что творится на свете белом! Моя бывшая спутница жизни только что пожелала мне сгинуть или повеситься. За всю мою доброту к ней… однако. Она слишком горда и вспыльчива и боится себя унизить. Неудивительно, что последний её сожитель поднял на неё руку – такой темперамент кого угодно до греха доведет.
Вот и поговорили! Мне было совершенно ясно, что Оксана сама автор своих несчастий. Непонятно только одно – как она сразу в козле своем не разглядела мордобойца? Такие жертвы – квартира, работа, свобода – и все напрасно: не нашла она этим шагом своего места под солнцем. Вроде хвасталась своим ясновидением.
Наверное, самое время вспомнить расхожие суждения насчет порочности и глупости женщин вообще. Это принципиальный для мужчин вопрос. К примеру, о чем можно с ними разговаривать, чтобы была обоюдная польза? До сих пор у меня не было подобных убеждений, но когда-то же должно прийти время…
Оксана снова мне позвонила через неделю.
- Привет! Я уезжаю в Челябинск. Ты не поможешь мне с переездом?
- Привет! Сделаю все, что смогу. Когда подъехать?
- Да уже… сижу на узлах, жду машину. Приезжай, как можно скорей.
- Еду.
Как я ни спешил, все равно не застал Оксану на Заимке.
Нина Николаевна мне сказала:
- Здесь ей ребята загрузили. Они сели в кабину со Светой и поехали в Челябинск. Не знаю, кто им там разгрузить поможет. Они нашли квартиру, в которой жить будут вместе.
- Вы знаете адрес?
- Я там еще не была.
Ну, что тут поделаешь, если выбора не осталось? Вернулся домой…
За пару дней до Нового Года Оксана снова мне позвонила:
- Привет! Ты часто бываешь в городе?
- Бывает – понескольку раз на неделе.
- А на машине?
- На машине и езжу – плиты бетонные вожу из Южноуральска.
- Нет, я имею ввиду на своей…
- Если надо приеду и на своей. Скажи куда и когда…
Мы долго уточняли место – Оксана совсем не знала города, а я тот район плохо. Короче, договорились встретиться завтра в полдень в посадках, неподалеку от гостиницы «Турист».
Я выехал раньше и приехал в условленное место задолго до двенадцати часов. Даже вздремнул немного в теплом салоне автомобиля. Наконец, Оксана пришла…
- В чем дело? Что случилось?
- Да ничего особенного не случилось – просто захотелось тебя увидеть.
- И все?
- И все.
- Никуда не поедем? Никуда не пойдем?
- Давай просто посидим-поговорим… Как живешь? Как Тамара? У вас любовь?
- Тебе-то зачем отношения наши? Все, что было у нас с тобой, гораздо прекрасней.
- Как давно это было! Я скучаю по нашим встречам… - Оксана задумчиво улыбнулась, вспоминая былое время, когда мы были вместе.
- Звучит романтично, - улыбнулся я ей, погружаясь в собственные воспоминания.
- Ты много раз говорил комплименты мне, но никогда не называл умной женщиной, - голос любимой вернул к реальности.
- По-моему, это сомнительный комплимент для женщины.
- А то, что неплохо играю в шахматы, ни на что не намекает?
Перебирая в уме многочисленные достоинства бывшей спутницы жизни, задумчиво пробормотал:
- Умение плести интриги, да?
Она радостно расхохоталась.
- Ты знаешь, близость с тобой давала мне обостренное чувство жизни.
- Правда? – она как-то растерялась от моих слов.
- Правда, и даже больше. От тебя ко мне шла какая-то непонятная мне энергетика.
Оксана широко раскрыла глаза и удивленно покачала головой.
- Значит дело не только в сексе?
М-да… Кого я обманываю? Тогда, даже после замужества и рождения сына, Оксана была для меня чистой-чистой, словно сама любовь – смыслом жизни считал её. Не то, что теперь… Мысль о том, что теперь мы с любимой стали посторонними друг другу людьми, не давала мне покоя. Я никак не мог примириться с её изменой. Чувство отверженного добавляло обиды. Верно, виной тому были обстоятельства, но я-то был верен любимой и шел к нашей общей цели.
Может быть, время излечит мои обиды… и даст возможность возобновить наши отношения. Может быть, удастся начать все сначала. Хотя… Как говорят, дважды в одну воду ручья невозможно ступить. То, что было между нами уже не вернуть. Возможно, мне просто повезло, что такая девушка как Оксана обратила на меня внимание. Но время наше ушло безвозвратно. С этим надо смириться…
Мы проболтали битый час. Потом Оксана ушла, а я поехал домой…
Размышляя о непонятном её поведении, сломал голову. Но когда вырвался из городских хитросплетений на простор трассы, пробил час озарения.
Боже! Ну, конечно же… Экий я простофиля, однако. Затраты на переезд, Новый Год на носу, а Оксана, возможно, не нашла работы еще … Ей позарез были деньги нужны. Но я не догадался предложить, а попросить её чертова гордость не позволила. Быть может, она надеялась у меня заработать, замутив что-нибудь в виде секса в машине. Но я сидел отстраненно – к ней не тянулся. А ей опять её гордость не позволила меня спровоцировать.
Блин! Ну, почему же так сложно все?
Больше Оксана мне не звонила.
Эндшпиль – завершающая часть партии (шахматный термин)