А.Агарков.
Цейтнот
Мне не с чем ехать к моей любимой – бедный я, бедный. Каждый раз после секса выкладывал ей на стол купюру одного и того же достоинства в качестве материальной поддержки. А сейчас у меня нет не только такой купюры, но и мелочи в кармане, на которые мы обычно закупали продукты к столу. Куда ехать такому-то голодранцу?
Оксана позвонила в субботу вечером после семи часов.
- Ты почему еще дома? Ты что – не приедешь? Ты что, разлюбил меня? – недоумевала она. – Что случилось?
Я не стал врать и мудрить, сразу признался:
- Люблю по-прежнему. Ты прелестнее лунной ночи, но у меня нет денег с тобою быть.
- Что, совсем? Даже на бензин?
На бензин-то как раз есть. В бензине можно купаться. Я ЧРУ поставил Магометову кучу активированного угля для химической очистки воды в котельной, а они меня прикрепили к своей ведомственной заправке. Так что с бензином проблем нет и долго еще не будет.
- Видишь ли, Света с Кристиной здесь… Они надеются, что ты их завтра в Челябинск отвезешь… А ты…
- Отвезу. Завтра приеду и отвезу. Так что ты её не расстраивай, и сама не переживай.
Оксана помолчала немного и сказала, понизив голос:
- А со мной ты не хочешь побыть?
- Милая, очень хочу, но не могу. Ты ведь знаешь, - рубил я в отчаянии правду-матку в телефонную трубку. – У меня не самый толстый, длинный и круто загнутый, чтобы причинять тебе немыслимые наслаждения в постели. Моя компенсация твоей красоте… Ну, ты сама знаешь. А сейчас её нет. Я не могу заниматься с тобой любовью, не думая о том, что это бессовестная халява. Прости – сегодня нет, а завтра после обеда приеду обязательно.
- Ты дурак! Тебе надо лечиться! – сказала Оксана и бросила трубку.
В эту минуту я верил ей больше, чем всегда. А себя жалел, но не мог переступить мною же придуманный Рубикон. Лучше уж, как в той песне:
Расставшись, мы с тобой
Спасем свою любовь
От сложных разговоров и обид…
Если не могу заработать денег, какое право имею любить женщину? Запудрить на время мозги – мол, подожди: все у нас еще впереди; придет удача, и мы с тобой проведем свой отпуск на Мальдивах – это не мое. По-моему, если ты любишь женщину, но не можешь её… и слово-то не подобрать – все пошлятина на язык просится. Значит так… ага! Если не можешь ей компенсировать ласки, любовь и красоту деньгами, не хрен торчать у её порога, отпугивая других соискателей её прелестей и судьбы. Может быть, Оксана подберет себе пару и по сердцу, и по карману… Не стоит превращаться в собаку на сене. Любя её из своего далека, и я буду рад, что все у неё теперь хорошо – пусть даже без меня.
Что ни говори, мои неуспехи в новом бизнесе камнем легли на мою совесть. Как ни старался убедить себя в том, что дело вот-вот сдвинется с места – оно никуда не шло. До сих пор спасала заначка – я отщипывал от неё и с легким сердцем ехал к любимой. Теперь «золотого запаса» нет, и чувство вины за свою бесталанность застряло в душе, как острый нож.
Надо что-то делать. Надо же что-то делать! Пессимизм мне не к лицу.
Когда мне становится тоскливо невмоготу от мысли о своей невезучести, я знал только один способ расслабиться – напиться. Слава Богу, водки у меня с бартерных времен море разливанное. Но сегодня нельзя – завтра мне везти Свету с Кристиной в Челябинск. Вот вернусь из города и напьюсь.
Когда появился в квартире несостоявшейся тещи, лицо мое было бесстрастным, как у бронзового памятника герою войны.
На мое холодное: «Здрасьте» Оксана буркнула, чтобы никто не услышал:
- А ты быстро и здорово изменился. Ты мне нравился гораздо больше, когда не считал себя неудачником.
Еще бы! Кто же любит неудачников? Но, может, она не то хотела сказать, а так получилось…
Бег моих неприятных мыслей прервал Костик.
- Мама не хочет меня брать с вами в Челябинск, - пожаловался он.
- Я считаю, она не права.
На лице мальчика изобразилось недоумение.
- Так скажите ей, - заявил он.
- Помолчи, а… - оборвала его Оксана.
Костик насупился. Хмур был и я. Прежние домашние радости в этой квартире вдруг утратили свою прелесть. Мне захотелось поскорее сесть за руль и ехать в Челябинск.
Мальчик заплакал.
- Костя, - сказала Оксана совсем сурово, - если ты сейчас же не прекратишь, тебе придется скрываться отсюда, да так, чтобы я не смогла до тебя добраться и выпороть как следует.
Разобиженный внял её совету и из квартиры смылся – наверное, собрался всласть поплакать над несправедливостью взрослых где-нибудь в укромном уголке.
Расправившись с сыном, моя любимая принялась за меня:
- Твое новое правило: молчание – золото?
Я тупо глядел на неё и молчал.
- Вот и хорошо, что не забываешь о хороших манерах. Только сейчас не тот случай. Своим видом ты производишь на окружающих тягостное впечатление.
- За кого ты меня принимаешь? – бесстрастно ответил я.
- Даю тебе неделю. Может, за это время тебе удастся сбросить глыбу, так расплющившую тебя. А иначе я тебя брошу.
- Погода портится, - заметил я, чтобы снять возникшее напряжение, и кивнул на окно.
Оксана поглядела на меня с некоторым подозрением и сменила тему:
- Дети бывают непредсказуемы.
- Согласен, любимая, с тобой.
Услыхав нежное слово, Оксана переключилась на лирический лад. А я загрустил. Как говорится, незаменимых людей не бывает. И я не исключение. Моя любимая ясно дала понять – она не собирается долго ждать. Если за неделю я не решу свои финансовые проблемы, она быстро найдет мне замену.
В тот день я плохо соображал. Мысли мои бежали только в направлении запланированной на вечер попойки. Тем не менее, додумался до того, что все мои беды начались с тех пор, как я взялся за раскручивание Интернет-коммерции. Не хотелось сейчас признавать, что у темы нет и не может быть решения. Возможно, я ищу его не там, где нужно. Возможно, мне пока не везет. Но пока ищу, многого могу лишиться из того, что имею. Не про активы сейчас говорю…
А чтобы самому не кануть на дно, я, дурачок упрямый, должен начать зарабатывать.
Почувствовал, что начинаю управлять своими мыслями, только застряв в пробке у ремонтируемого моста за Еманжелинском. Вынужденное бездействие – лучший способ расслабиться. Мои пассажирки раскудахтались меж собой, меня не касаясь.
Подъезжая к Челябинску, снова переключил мозги на дорогу. Ехать было непросто – здесь дождь лил как из ведра. За одну минуту, которую я нес Кристину от машины к подъезду, моя одежда промокла насквозь. Слава Богу, ребенок был завернут в мамин плащ. Оксана со Светой укрылись зонтом.
Когда поехали назад, стало ясно, что мысли наши бегут в одном направлении.
- Теперь рассказывай о своих проблемах… Заработать не можешь? Но когда-нибудь сможешь? Я подожду… Не могу без тебя.
Она заставила припарковаться на обочине и, перегнувшись ко мне со своего места осыпала губы мои, щеки, скулы и шею страстными поцелуями. Я предпочел сохранить бесстрастность.
- Не верю, чтобы ты вот так, запросто, мог от меня отказаться.
- Воля твоя.
- Значит, не любил, - пожаловалась Оксана, но не отстранилась, а затихла, пристроив голову на моей груди. – Умеешь девушке запудрить мозги. Я только о тебе теперь думаю – и на работе, и дома… Особенно в субботу, когда ложусь на наш диван спать одна.
Будь он проклят, этот диван, оставивший меня без копья в кармане и без любимой в постели. На него я отдал последние деньги…
- Каждой женщине хочется верить, что мужчина, который добился её, верен и любит… Что с тобой происходит?
- Прости, но не могу тобой пользоваться нахаляву.
- А если бы мы были женаты – что тогда?
- Бросил бы все и пошел горбатиться на любую работу. Но сейчас не тот случай. Я взялся за новую тему и очень хочу раскрутить её. Мне это жизненно необходимо… В этом я весь… А денег надыбаю, сразу вернусь.
- Ага, жди ветра в поле!
- Если можешь, жди, если нет – найди себе другого. Такая молодая и красивая женщина не может страдать из-за неудач или бестолковости бесплодного трипперного старика.
- Ты все сказал? Как же мне хочется дать тебе в морду! Знаешь за что? За то, что сейчас гонишь гнусности, - говоря это, Оксана не пылала огнем возмущения; она продолжала прижиматься к моей груди головою, а ладонью, расстегнув пуговицы мокрой рубашки, гладила мой живот.
- А может быть, ты все врешь? Встретил другую и не хочешь встречаться со мной…
- Нет никакой другой. Причину я тебе назвал.
- Не строй из себя благодетеля. Будь мужчиной – если есть возможность, пользуйся женщиной. Что за дурацкие у тебя принципы? Почему ты меня пытаешься выставить шлюхой?
- Дело не в деньгах. Если ты не можешь понять, то тебе не понять.
- Посмотрим… Но ты теперь такой честный и чистый, как алмаз, что у меня от блеска глаза слезятся. Книжки пишешь… считаешь себя философом. А не думал о том, что женщине иногда хочется подловить мужика на лжи, чтобы было за что пилить. С такими праведными как ты, скучно жить. Тебе в голову такое не приходило?
- И очень даже часто. Но все свои недостатки я компенсировал тебе… А сейчас нечем. Пока нечем… Но если процесс затянется, ты найдешь себе другого, а в моем сердце до конца жизни останутся самые светлые чувства к тебе. Что в этом плохого? Я не верю в женскую любовь. Любить может только мужчина, а вы, прекрасная половина человечества, лишь позволяете ему это делать и привязываетесь к мужику на столько, на сколько прочны эти узы. Вот здесь я имею в виду финансовую сторону вопроса. Если бы не было того, что случилось, и все продолжалось как всегда, но ты бы мне однажды сказала: «Ухожу к другому», я бы не стал мешать – тебе решать, с кем тебе быть. Пойми, дорогая, в любви секс не самое главное. Или это тогда не любовь. Ты для меня сейчас самая лучшая из всех прекрасных и это чувство я хочу сохранить до конца своих дней. Если нам суждено расстаться, то лучше это сделать на пике наших отношениях, а не тогда, когда ты меня погонишь прочь, как шелудивого пса.
- Льстить ты умеешь, как никто другой.
- Сейчас я говорю тебе чистую правду. Я люблю тебя, Оксана, как никого никогда не любил. И хочу это чувство сохранить до конца дней своих.
- Чушь! Такое бывает только в кино.
- Нет, дорогая, бывает и в жизни. Если женщина в сорок пять – ягодка опять, то мужчина после этого рубежа, когда гормоны свое отыграли, влюбляется в женщину всей душою и навсегда.
- Но ты же не будешь отрицать, что пока мы вместе не легли в кровать ты смотрел на меня глазами голодного пса. Ты думал только о сексе.
- И тому была уважительная причина – ты так красива, что поневоле тебя захочешь.
Оксана от меня отстранилась и спросила с грустью:
- Теперь я подурнела?
Мы молча уставились друг на друга, точно играли в гляделки.
Наконец она усмехнулась:
- Не будь мальчишкой. Не заставляй меня просить тебя лечь со мною в кровать. Заводи машину, едем ко мне. В конце концов, руководствуясь твоим принципом – ты сделал доброе дело: отвез мою сестру и племянницу домой. Тебя следует поощрить. Я правильно рассуждаю? Или откажешься?
Кажется, она готова была расплакаться. И расплакалась на мое молчание, утопив лицо в ладонях.
Только для меня оставалось загадкой – она потрясающе играет, или это слезы потрясенной женщины, которая настолько… нет, не любила, я не верю в способность женщин любить… настолько привыкла ко мне, что не может без слез расстаться.
Внутреннее чувство мне подсказывало, что Оксана не претворяется.
- Ну, не будь ты святым… хотя бы сегодня, - сквозь слезы всхлипывала она. – Я нормальная женщина и мне иногда нужен нормальный мужик. Чтобы просто, вез всяких там выкрутасов, меня хотел… Тебе этого не понять!
Заплаканная и печальная, она была трогательна в эту минуту, как беззащитная девочка. Бедняжка. Я положил ей руку на плечо:
- Хорошо, поедем к тебе.
После бурного секса в её квартире, она уткнулась носиком в мое плечо и проворчала:
- Никто меня так еще не унижал. Я тебе обязательно отомщу…
Почему-то от этих слов на сердце у меня стало теплее. Я нежно гладил её, засыпая.
Утром она ещё раз меня завела. Когда все закончилось, прошептала:
- Как же мне хочется тебя убить, чтобы ты никому не достался.
Вот где самка-то паука!
- Чокнутая! – в сердцах воскликнул я.
- Все равно я не отпущу тебя, - властно заявила Оксана. – Ты мой, только мой и останешься со мной… Не смей от меня прятаться. Чтобы каждую субботу, как штык появлялся.
- Нет, - отрезал я. – Без денег не появлюсь.
- Появляйся с деньгами.
- Сразу, как только их заработаю.
- Если хочешь детей, я тебе их рожу, - уговаривала она, и я чувствовал: Оксана не шутит.
- Сначала я раскручу свое дело, потом мы поженимся, а уж потом…
- О, какой мужчина! А как же Света с Кристиной?
- Всегда звони, когда они приезжают в гости.
- Ты приедешь в воскресенье, отвезешь моих родственников и в благодарность я тебе отдамся? Так не пойдет. Мне будет мало, - и беззаботно пропела. – Мало секса, мало секса, мало… Я начну изменять тебе, дорогой.
И в эту минуту она была такой смешной, что я не удержался о улыбки. И напрасно. Оксана восприняла мою улыбку, как призыв, и снова набросилась на меня, будто тигрица. Она неистово целовала и ласкала мое тело, приговаривая:
- Если ты такой принципиальный, будешь должен… должен… должен…
Ощутив эрекцию, я проворчал:
- Смерть моя рядом…
- Не ври! – обрадовалась Оксана. – Тебя еще надолго хватит. А потом я тебя убью…
Ну, точно паучиха, которая кончает своих самцов.
Пора было – ей на работу, мне ехать домой, но от усталости я едва ворочал языком. Оксана же наоборот, была активна – будто всю энергию из меня себе забрала.
- Ты сейчас уснешь, - сказала она. – У тебя уже слипаются глаза. Ну, так спи – тебе же не на работу. Просто обними, прижми меня к себе и засыпай. Больше мне ничего не надо. Ты, верно, решил, что я сексуальная маньячка?
- Ничего подобного, - искренне признался, исполнив все, что мне приказали.
- Ты единственный мужчина, с которым я спала, кроме Костиного отца.
Ведь врет же! – но было приятно.
Я промолчал, потому что ровным счетом не знал, что ответить. Я засыпал и сквозь дремоту услышал еще одно её признание:
- Ненавижу перемены. Как было бы здорово, если бы ты остался со мной навсегда.
Она тяжко вздохнула, поцеловала меня и выскользнула из моих объятий.
А я уже не в силах был открыть глаза или удержать.
Проснулся, когда в квартире никого не было кроме меня. Оделся, захлопнул английский замок двери и пошел к машине. Поехал домой с болью в сердце – ведь я даже не попрощался. Сам не знаю, что бы мне хотелось от неё услышать на дорогу. Похоже, она действительно не хочет со мной расставаться. Дело за малым – деньги нужны. На сердце моем кошки скребли…
Может быть, действительно, как она предлагает, встречаться в кредит? Появятся деньги, рассчитаюсь. Но тут взбунтовалось мое тщеславие. Не хочу быть сукиным сыном, который берет от жизни все что доступно. Не хочу, чтобы любимая однажды пропела мне парафраз известного шлягера: «…жорево и порево, конечно это здорево…»
Пока дела мои совершенно не способствовали тому, чтобы привести свои чувства в порядок. Я продолжал упрекать и обвинять себя – дурак неразумный! нельзя путать дела сердечные с понятием о достоинстве и чести мужчины. А что до Оксаны, так её дело женское – она свои обязанности исполняет на все сто. Нельзя уповать на её привязанность – это значит, подставить себя и оттолкнуть её навсегда. Вот уйду я, не надыбав денег, может быть, она слезу пустит, но по-настоящему горевать не будет. Да и не надо…
Домой вернувшись, я первым делом водки напился, как воды – полный двухсотграммовый стакан в себя опрокинул. И впал в состояние, схожее с прострацией – полусон, полубред. Только так, наверное, и возможно спасение от реальности, которая своими вопросами резала меня без ножа. Когда, наконец, до дивана добрался, забылся сном праведника.
Проспал долго и кое-что пропустил – имею ввиду: ночное бдение у компьютера – но с рассветом был уже на ногах. И не просто так, а на пути к лиственницам. Пробежался, помолился, хорошенько подумав на свежую голову, выстроил две версии дальнейшего поведения по отношению к любимой женщине.
Первая. Я не буду искать с ней встреч, пока не раскручу Интернет-коммерцию и не начну получать стабильные заработки. Но всегда буду отвечать на её звонки и исполнять её просьбы.
Вторая. Я буду ездить к ней по-прежнему, каждую субботу, как ни в чем не бывало – не внося финансовых взносов, садиться за стол и заниматься любовью. И будь, что будет! Либо, в конце концов, дело мое попрет, и я с лихвой рассчитаюсь за период безденежья. Либо Оксане все надоест, и она прогонит меня, как шелудивого пса.
Дело за малым – выбрать, какая из версий мне больше подходит.
Но интересно – возможен ли третий вариант развития наших отношений? Например, супружество – когда все беды и радости пополам. Вот ведь Варвара кормила Чернова, когда он год без гроша дома сидел, судясь с прежними компаньонами. Правда, они уже были женаты – и сошлись не в самое худшее время.
Я продолжал ломать голову над проблемами Интернет-коммерции: должно, должно же быть в этой задаче хоть какое-то решение. Практически был уверен, что однажды найду его. Успех – это ведь ни что иное, как сумма попыток. И лишь времени мне не хватало, чтобы его достигнуть.
Похоже, Оксана тоже задумалась над нашей проблемой. Она позвонила в середине недели.
- Ты удрал, не попрощавшись. Скажи мне, что происходит?
- Ты ведь знаешь мои проблемы.
- Ты всех своих женщин одариваешь деньгами?
- Деньги стреножат женщин.
- Стреножат? Ну и словечко! Я не кобыла, чтобы меня стреножить и взнуздывать.
- Милая, я сказал так лишь для красного словца.
- А я тебя тоже сейчас красиво к черту пошлю.
- Что?! Уже? Я еще бьюсь над проблемой и надеюсь вернуть наши отношения.
- Зачем тебе это? – несчастным голосом спросила Оксана.
- Потому что люблю.
- Ну, так люби! Чего ты на деньги-то зациклился?
- Я знаю жизнь. Знаю людей. Знаю себя. Знаю тебя… То, что ты предлагаешь, приведет к гибели нашу любовь. Уж лучше тогда расстаться сейчас…
- Какой же ты злой!
- Нет, очень мудрый. После многих ошибок в жизни теперь я знаю, как можно и должно строить счастье.
Оксана на минуту задумалась.
- Не волнуйся. Если ты немного потерпишь, все у нас будет нормально.
- Я бы не волновалась, если бы точно знала – все, что ты говоришь, правда. Но мне кажется, что ты врешь. Ты просто вернулся к своей жене, а мне морочишь голову.
- Это не так.
- Ты же не можешь забыть её.
- Неправда.
- Тогда приезжай. Как обычно – каждую субботу. С деньгами ли, без денег… не важно. Приезжай, если любишь.
- Кажется мы договорились о другом варианте: я приезжаю тогда, когда нужно… Свете, например. Ты ведь позвонишь…
- Понятно. У тебя принципы и высокие чуйства. А о том, что мне, простой женщине, нужна чистая физиология, ты подумал?
Я долго молчал, переваривая услышанное. Потом сказал вопреки подсказкам разума:
- Только скажи и я приеду, всякий раз, когда ты этого захочешь.
- В таком случае, мне проще найти другого, чем унижаться каждый раз.
- Я буду рад за тебе.
По закону жанра после таких слов Оксана должна была бросить трубку. Но она просто молчала – я слышал её дыхание и ждал продолжение разговора. Наконец, она сказала:
- Если ты еще этого хочешь, я могу стать твоей женой, сходив в ЗАГС… Ты бы мог переехать ко мне. Мне сказали - в котельную на Заимке нужен начальник. Ты же работал начальником котельной – вот тебе и заработок. Что скажешь?
- Я действительно работал начальником котельной, но это осталось прошлом. И его заработок – не то, что мне нужно. Я хочу свое дело, люблю независимость и нацелен на гораздо большие деньги…
- Потому что ты обеспечиваешь всех своих баб?
- Это не так. Но у меня есть дочь, которая скоро закончит школу и поступит в ВУЗ. Мне надо думать, на какие средства она будет учиться – зарплаты в котельной явно не хватит.
- Все ясно-понятно с вами…
- Пойми, дорогая, любовь – это прекрасное чувство, но, увы, не единственное. Среди всех женщин Земли ты в сердце моем на первом месте. Но есть и другие люди, судьбы которых мне не безразличны. Я говорю о маме, дочке и сыне. Кроме того, мужчине свойственно честолюбие. Пусть мне уже далеко за сорок, но мечты о богатстве, славе и власти мне по-прежнему не безразличны. Пойми меня правильно…
- Хорошие вести! Кого же это я полюбила? Ты, дорогой мой, не маньяк?
- Думай, как хочешь, - упавшим голосом сказал я.
- И ничего дуться. У него, видите ли, принципы… А мне, что прикажешь делать?
- Люби сына и жди меня.
- Сколько ждать – год, два..?
- Если Света приедет, то до воскресенья. Ты позвонишь, и я у твоих ног…
- Ладно. Только учти – я тебе предлагала жить со мною, ты отказался, больше к этому вопросу мы не возвращаемся. У меня тоже есть гордость…
Несколько следующих недель пронеслись в водовороте дел. Я искал покупателей на целый список товаров, рыская по доскам объявлений в Инете. Занятие, казавшееся поначалу странным, захватило меня, как человека, поднявшегося на новую по качеству ступень жизни. Я получал огромное количество электронных писем, и не все из них были спамом.
Главное, к чему я никак не мог привыкнуть – предчувствие успеха, который, казалось, тянулся за мною, как пахучий след. Каждый раз, включая компьютер, я чувствовал себя Али-бабой у входа в пещеру, которая вот-вот должна открыться и засверкать несметными сокровищами.
Письма, которые безжалостно отправлял в спам, тоже вдохновляли – они уговаривали, просто кричали: «Прими наши деньги! Только дай номер и серию своего паспорта и без конца получай-получай-получай халявные денежки!»…
Вечный зов Страны Дураков!
Однако, как много людей на свете есть, готовых делать деньги на пустом месте.
Ладно, Бог с ними, я о своем… Работал ночами, поскольку ночной тариф на Инет гораздо ниже дневного. А днями отсыпался или ковырялся в огороде.
Мама удивлялась и ворчала:
- Почему ты не ездишь на работу?
- Работа моя теперь здесь, - кивал я на допотопный монитор.
После стрессов и передряг начала лета мы с Оксаной вступили в фазу взаимной терпимости. О своем брачном предложении она с тех пор ни разу не вспоминала. Я по-прежнему по звонку спутницы жизни приезжал на Заимку и отвозил Свету с Кристиной в Челябинск, а Оксана меня за это любила. Словесных поединков при этом не возникало. Её желание заставить меня приезжать по субботам с ночевкой, кажется, поугасло. В общем жизнь шла своим чередом. Я бился мухой в паутине Инета, а богатства все не было. С каждым днем утверждался в мысли, что нет в жизни гармонии: чем больше стараешься и надеешься, тем хуже получается результат.
Однажды, высадив Свету и Кристину, мы, по просьбе Оксаны, завернули за её подругой, которая была в гостях у челябинской родственницы. И задержались там…
Три молодых женщины одного возраста сели за стол водку пить. Оксана, как никто другой, умевшая сводить незнакомых людей, на этот раз меня обошла вниманием. Перекусив, я уставился в телевизор и не пытался огружать свою память информацией, которую дамы мусолили. Как будто меня это все не касается…
Однако вновь накрыла волна нереальности происходящего, когда барышни, прикончив водку, включили музыку и, притушив свет, принялись танцевать в том пространстве, что располагалось между мной и телевизором. Мне пришлось переключить внимание на их гарцующие попки.
Скажите – зрелище! А я бы дорого заплатил, чтобы оказаться сейчас в другом месте. Старею, наверное…
Танцуя, они по-прежнему разговаривали, осуждая наболевшие темы. А мне волей-неволей приходилось это слышать.
- … вот это и есть реальная жизнь, - вещала местная жительница. – Того, что вы не можете отщипнуть, трахнуть или проглотить, просто не существует. Немногие люди знают толк в жизни. Учитесь девочки жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…
- А разве счастье не в семье?
- Верно! Если мужик нормальный… Но где его взять? – кругом сплошные козлы. А ждать – себе дороже. Настало, девочки, наше время. В старину говорили – когда обедаешь с дьяволом, бери ложку побольше. Это сказано для нас и про нас...
Словам про дьявола танцующие дружно рассмеялись. Но смех этот показался мне деланным, или навеянный алкоголем.
Много еще чего они говорили, три танцующих грации. Мне запомнились слова хозяйки:
- Где ты своего старичка подхватила? Наверное, много зарабатывает? Что, совсем безработный? Военный пенсионер? Нет? Ну, ты, Ксюха, даешь! … каждому, кто ни попросит…
На обратном пути соседка Оксаны, которую мы подхватили в Челябинске, как села на заднее сидении, так всю дорогу молчала – словно уснула. Солировала моя любимая.
- Хорошо в городе!
- Не думаю.
- Ты на что-то обиделся или просто устал?
- Знаешь, существует закономерность – одна женщина и куча мужчин разговоры ведут благопристойные. Стоит мужику угодить в компанию выпивших женщин, он такого наслушается – блевать тянет…
- Злишься, да? – улыбнулась она. – Зря. Тебе следовало оценить, какой чести ты удостоился – услышать самые интимные разговоры женщин. Ведь ты же писатель – тебе это должно пригодиться.
- Да ну? Потрясен. Уши от таких гадостей вянут. Просто бред какой-то самок в охотке.
- Брось, милый. Я первый раз повеселилась за последнее время. А уши твои не завяли.
Оксана дернула меня за ухо – достаточно больно и так неожиданно, что я чуть не выпустил руль из рук. По крайней мере, автомашина на приличной скорости завиляла по дороге. Слава Богу, движение здесь двухрядное, и обе полосы были свободны, а встречное направление отделено металлическим ограждением. А то бы… не дай Бог, что могло случиться.
- Ты что творишь? – возмутился я, выровняв машину. – Совсем жить надоело?
- Вот именно. Без тебя, дорогой, мне свет не мил.
Она откинула голову назад и громко расхохоталась – то ли своим словам, то ли моему глупому виду. Её истерическое веселье наверняка подогрето алкоголем.
А меня так распирало от злости. Я потерял дар речи. Только этого мне сейчас не хватало… Но хватило ума и выдержки не затевать свару с любимой да еще в присутствии постороннего лица. Мы и так с ней живем в последнее время, как на бочке с порохом, которого достанет, чтоб развязать Третью мировую войну между женщинами и мужчинами за право любить и быть любимыми.
Оксана тоже больше не хулиганила, но накинулась на меня у себя дома.
- Где ты пропадал две недели? С проститутками развлекался?
- Дома был… работал… Ты не звонила…
Оксана о чем-то задумалась, потом сказала:
- Очень хочу переехать в Челябинск. Как ты считаешь, я смогу там найти работу?
- Все успешные бизнесмены строят дома за городом.
- Не смеши меня, милый! – с жаром воскликнула она. – Впрочем, когда ты им станешь, я готова быть твоей половиной.
Я рассмеялся.
- Дело за малым.
Пережитые стрессы не прибавили нам с Оксаной аппетита в сексе. Можно было и… Но увидеть её без одежды и удержаться от соблазна мне пока не по силам.
Утром трезвая и суровая Оксана подступила с допросом:
- Как проблемы твои? Торчат на месте? Так, может быть, начальником в котельную сюда, а ночами занимайся своей Интернеткоммерцией.
Конечно, выход – но как же я маму брошу?
- Может, вы с Костей ко мне переедите – места хватит, работу тебе найдем.
- Свинья упрямая! – бросила Оксана, и с этого момента наши отношения покатились в тартарары.
Несколько недель мы практически не общались. Потом она позвонила:
- Можно с тобой поговорить?
- О чем?
- О нас.
- Конечно, любимая.
- Знаешь, любимый (сказано было с ехидцей), я наконец поняла ради чего ты прячешься от меня. Ты мечтаешь прославиться, раскрутив свое дело. Тебе наплевать на меня – и сейчас, и потом, когда твое дело раскрутится. И все от того, что ты – упрямец несусветный. Я бы еще могла простить упрямство ради дела, но ты упрямишься из-за принципа. Мне не видать с тобою счастья… никогда!
- Ничего себе, - только и смог буркнуть я.
- Вот-вот! Не нравится, когда говорят правду в глаза. Я же говорю, ты себялюбивый упрямец.
- Спасибо, любимая…
Не зная чем возразить, попытался улыбнуться в телефонную трубку, но мышцы лица застыли намертво с той самой встречи, когда она заявила, что я – свинья упрямая. В тот день мир от меня отвернулся…
А после этого разговора белый свет перед глазами стал еще темнее, а будущее показалось грозовой тучей, готовой пролиться дерьмом вместо денег. Буря, назревавшая внутри меня, требовала выхода. Я достиг точки кипения. Дело было не в Оксане и наших с ней отношениях. Я устал от бесплодных попыток раскрутить эту чертову Интернеткоммерцию. Пора было что-то делать. Например, признать тему не состоятельной и переключиться на что-то другое.
Поразмыслив немного, я решил обратиться к Чернову, которому по-прежнему доставлял с ЮЗСКа плиты-пустотки и блоки фундаментные – конца этой работы не было видно. В следующий рейс, поставив машину под разгрузку, отправился к Виктору Анатольевичу в офис.
Между прочим, ООО «Сантехлит» переехал в новое здание на этой же базе. Теперь у Генерального директора был кабинет с приемной, в котором сидела секретарша.
- Мне необходимо переговорить с вашим боссом.
- Как вас представить?
- Я вожу к вам плиты на базу. Меня зовут…
Секретарша нажала клавишу селектора:
- Виктор Анатольевич, к вам Агарков…
- Пусть заходит, - услышал я незамедлительный ответ.
Я вошел. Чернов сидел за столом – мне кивнул на стул, чаю не предложил. Впрочем, как и руки для пожатия. Ну что ж, времена меняются, меняются люди… Тогда к делу!
- Виктор Анатольевич, я сейчас занимаюсь Интернеткоммерцией. Уже есть определенные наработки, и хотел бы вам предложить свои услуги.
Похоже, это заявление его удивило.
- У меня есть свой сайт и администратор на нем…
Вероятно, нашлось бы немало людей, которые рады были бы плясать под дудку Генерального директора ООО «Сантехлит». Я не из их числа. Свобода мне дорога.
- Вы не поняли – я не ищу должности. Я ищу подработки. Скажем, если подгоню покупателя, вы мне оплатите посреднические услуги процентом от суммы реализации?
- Такое годится, - согласился Чернов. – Бери прайс и гони покупателей. В расчете я тебя не обижу.
Следующие две ночи я просидел за компьютером, набивая на доски электронных объявлений информацию товаров «Сантехлита» - по укоренившейся привычке наценил их на десять процентов. И ответная информация показала, что я на очень верном пути: чугунная фасанина и трубы по-прежнему в спросе. Затеял переговоры сразу с несколькими клиентами, предлагая и самовывоз из Челябинска и доставку на дом – ведь мои длинномеры, разгрузившись от плит, возвращались в Южноуральск пустыми.
Наконец, получил результат. Клиент в Еманжелинске готов был оплатить приличную партию батарей отопления Нижне-тагильского котельно-радиаторного завода из моего списка с доставкой на его территорию. Ну, очень удобная сделка – и цена прошла с моим процентом, и доставка нам по пути: отстегну немного водителю, и никаких проблем.
В следующий свой визит в «Сантехлит» с плитами, поставив длинномер под разгрузку, отправился к Чернову. И, слава Богу, Генеральный директор был на месте.
- Виктор Анатольевич, - обратился я, - помните, вы предлагали мне брать товары на реализацию попутно? Я могу у вас сейчас взять семисекционные радиаторы на реализацию?
Чернов сразу врубился, откуда ветер дует:
- Мы же условились на посреднические проценты.
- Сейчас не тот случай. Мне нужны эти деньги… Очень нужны…
- Какая сумма?
Я озвучил.
- Сколько ты мне должен?
Тоже назвал, добавив:
- Но вывозить плиты еще как минимум полгода, а через месяц-другой вам придется мне платить… так что…
Чернов впился в меня взглядом – я в него. Минута была критическая – я твердо решил: если сейчас откажет, когда рассчитаюсь с долгом перед «Сантехлитом», брошу к чертовой матери остальные плиты, пусть сам с ними кувыркается.
Чернов меня понял:
- Хорошо.
Возвращаясь домой с приличной суммой в кармане, я ликовал – все мои беды позади. Прямо сейчас позвоню Оксане и предложу встречу с обедом где-нибудь в ресторане…
Увы, Оксана сама позвонила, опередив меня буквально на три минуты.
- Прошу тебя больше не приезжать. Я выхожу замуж.
Цейтнот – нехватка времени для обдумывания (шахматный термин)