А. Агарков.

Швиндель

Оксана позвонила в субботу вечером.

- Я завтра еду в Челябинск одна. Хочешь составить мне компанию?

- Да, конечно. Встретимся в электричке?

- Ну, давай. И я тебя вылечу в городе, потому что люблю.

- И я тебя очень люблю, - ответил и подумал о себе, иронично улыбнувшись отражению в зеркале: старик, ты неисправимый оптимист.

У любви, как и других отношений между людьми, есть своя правда. И не всякая правда говорится вслух. Но вам я скажу…

Девушка первая заговорила о любви. И знаете, почему?  Потому что я правильный выбрал тон наших отношений. Его даже можно назвать формулой любви. Нет, не так – Великой Формулой Любви. А она проста, как Детский Мат в три хода – мужчина платит, женщина любит. Не надо никаких льстивых слов, подарков, цветов… вздохов под луной, серенад под окном… Ну, может быть, для начала – да. А после соития – бабки на стол: это закон!

Мужики женатые, вы попробуйте – однажды после ночного секса с женой достаньте утром свою заначку и положите на стол, присовокупив такие слова: «Тут, понимаешь, дорогая, подкалымил я малость. Так это тебе. Сама выбери и купи себе подарок». Вы только попробуйте и не узнаете, вечером вернувшись с работы, свою жену – собой прекрасна, ужин отменный, а в постели – дикая кошка. Только будьте готовы утром снова платить за секс, иначе кошка станет ручной и ленивой.

А еще лучше сделайте так. Наврите супруге – мол, задержали зарплату. А за секс по утрам выкладывайте частями. Сколько вам его надо на месяц, на столько её и поделите – зарплату вашу. Возможно, жена догадается о таких хитростях, но не сразу. А догадавшись, поймет и простит, и даже рада будет, что вышла замуж за такого головастого мужика – конечно, если она женщина, с которой стоит совместно жить. И станете вы счастливой парой.

Главное – запомните правило: МУЖЧИНА ПЛАТИТ, ЖЕНЩИНА ЛЮБИТ.

Потому что это ЗАКОН ЭВОЛЮЦИИ. Без него у нас не было бы прогресса.

В принципе, женщины нас и так стимулируют: правда, кого упреками, кого слезами, ну а кого и скалкой – работай, работай, работай… тварь! (или дорогой!) А вот чтобы она стимулировала ласками, зависит только от нас.

Вобщем, вот как-то так.

Ну да ладно, завтра едем в Челябинск – в электричке, вдвоем с очаровательным «доктором». Интересно – что она мне пропишет? Впрочем, что еще кроме секса можно прописать в такой ситуации? Только замечательный секс! – или я неживорожденный, а вылупившийся из яйца. И представил себе ласки, которые женщины делают не для всех и не всегда.

Прошло меньше полусуток, и вот мы уже сидим на одной лавке в электричке – она в моих объятиях. И у меня снова жуткая эрекция. 

- Что понесло тебя в Челябинск? Мои проблемы? А где мы там будем лечиться?

- Не только это. Света, сестра, гостит уже неделю у мамы с дочкой Кристиной – я пообещала ей, съездить полить цветы. Ты хорошо знаешь город?

- Прожил в нем двенадцать лет – за исключением, конечно, трех лет службы в пограничном флоте. В трех районах квартировался – так что, не заблудимся, думаю.

- Нам на вокзале надо сесть на «пятерку»-троллейбус и сойти на остановке «Больница». Оттуда я уже знаю, как пройти к Светининому дому.

- Просто «Больница»? Ни «Областная больница», ни какая другая? Так это тогда на АМЗ. Я хорошо знаю эту остановку – полгода на ней садился в троллейбус, чтобы добраться до ЧПИ. Давай вот что сделаем – не поедем на вокзал, а выйдем на станции «Шершни». Там живет моя двоюродная сестра – прекрасная женщина. Я вас познакомлю. И от её дома по железнодорожному пути и тропкою через лес за десять минут выйдем прямо на остановку «Больница».

Оксана согласилась.  

Сойдя на платформу в Шершнях, подал девушке руку. А когда она шагнула с последней ступени вагона, подхватил на руки.

- Отпусти меня вниз! – вскричала Оксана, а сама покраснела: по-моему ей было приятно. – Ты надорвешься.

Опустив её на ноги, притиснул и нежно поцеловал в губы. Оксана ответила на поцелуй с явным удовольствием. 

- Ты всегда будешь это делать?

Я всерьез задумался над её вопросом. Наверное, буду – но теперь уже исключительно из принципа.

Благородную и хлебосольную двоюродную сестру мою Нину Алексеевну наш визит обрадовал очень. Она оставила нас обедать. Мне и мужу, Евгению Михайловичу, положила к картофельному гарниру по большой котлете, а себе и Оксане – по куриной ножке.

- В чем подвох? – удивился я.

Сестра объяснила:

- Куриное мясо – диетическое: нам надо беречь свои фигуры. А вы трескайте свинину – вам, мужикам, сила нужна.

Все логично в семье Чертиных. И еще мы выпили по бокалу домашней настойки, от которой слегка закружилась голова. Чуть больше проняло Оксану. Немного заплетающимся языком она сказала, когда мы брели по шпалам одноколейки, проложенной на окраине Шершней:

- Замечательная у тебя сестра!

- А то! Только командовать очень любит.

- Но так с вами и надо, мужиками.

- Ты тоже будешь командовать?

- Кто-то же должен.

- Как ты разглядела во мне подкаблучника?

- Очень просто. 

Мы спустились с железнодорожной насыпи на тропинку через чистенький березовый лесок.

- Как здесь хорошо! – воскликнула Оксана и закружилась, раскинув руки. Потом набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула, шагнула ко мне и поцеловала в губы.

- Смерти моей хочешь?

- Если человек любит, разве его что-нибудь остановит?

Потом вспомнила о моей проблеме и добавила:

- Не надрывайся, любимый. Сейчас мы придем к Свете домой, и все у тебя получится.

Женская самонадеянность? Все красивые женщины отличаются самонадеянностью.

Посмотрим-посмотрим – сказал сам себе – по крайней мере, с такой красоткой не страшна импотенция.

Светлана жила в двухподъездном многоэтажном доме – вернее снимала квартиру. У её дочки Кристины, ровесницы Костика, были проблемы от рождения, и она должна находиться под наблюдением опытных врачей. Не буду вдаваться в подробности этой истории. Скажу только, что Светлана в ней являла собой пример самоотверженности, а её маленькая дочка – мужества. 

Когда мы поднялись в квартиру, Оксана сказала:

- В душ иди, сполоснись – а я пока полью цветы.

Когда появился в одном полотенце вокруг чресл, на полу кухни уже приготовлено было лечебное ложе из широкого матраса и двух подушек. Оксана тихо засмеялась, а потом нахмурилась новой мыслью.

- Ложись и жди. Сейчас я приду, - сказала и удалилась в душ.

Появилась в таком же одеянии, только её полотенце было шире – прикрывало еще и груди. Зрелище такое, что прекрасная Афродита отдыхает, выйдя из пены морской.

Вот теперь мне точно кердык – подумал, почувствовав как меня завело её неглиже.

Но все получилось как нельзя лучше. Обоюдные ласки, классический секс – оргазм у Оксаны, и я вместе с ней наконец-то выплеснул всю застоявшуяся силу мужскую из себя наружу. Показалось – за много-много лет…

Никогда у меня не было подобного ощущения. Мне хотелось рычать, ругаться, кататься по полу, разорвать что-нибудь на части… не поверите, от счастья! Признаться, сам был немало изумлен тому, какие неадекватные желания порой вызывает очень сильное наслаждение…

Закрыл глаза. Я устал. Очень-очень устал. Мне необходим был отдых. Надо дать инстинктам успокоиться.

Оксана увидела мое состояние:

- Хочешь спать? Поспи – нам спешить некуда.

Я сгреб её в охапку и тут же отключился. 

Когда очнулся, Оксана, уже одетая, варила кофе и накрывала сладостями стол. Мои чресла были заботливо прикрыты полотенцем.

- Как насчет кофе? – спросила она, увидев открывшимися мои глаза. – Давай вставай, попьем и поедем в город. День еще не закончился.

Протянул ей руку:

- Поможешь дедушке встать?

Поднявшись, тут же обнял её и притиснул к себе. Она удивилась.

- Еще полечимся? – и, ожидая поцелуя, закрыла глаза.

- Милая?

Её глаза тотчас раскрылись.

- Чего?

- Спасибо тебе за заботу. Я снова чувствую себя нормальным человеком.

- Нет проблем. Обращайся всегда. А теперь решай – ты одеваешься или я раздеваюсь?

Я тихонечко рассмеялся.

- Господи, никогда не думал, что на свете бывают такие женщины!

- Какие мужчины, такие и женщины. Ну, так чего мы ждем? Будем кофе пить? В город поедем? А к процедурам вернемся во вторник – ты же приедешь ко мне?

Оксана выскользнула из моих объятий с грацией кошки, а я начал натягивать на себя одежду. Мы выпили кофе, поехали в город и оказались в том самом кафе на проспекте Ленина у Алого Поля, где официантки прислуживают в красных шелковых галстуках – типа, они пионерки. Заказали что-то мясное, грибное… и кока-колы в огромных пластиковых стаканах.

- По-моему, неплохо, - сказала Оксана, отведав из блюда, и выгнула бровь, демонстрируя удовольствие. А потом облизала губки.

Насытившись, принялась кормить меня со своей вилочки. А я спросил:

- Что ты теперь думаешь обо мне? Ну, после моего исцеления…

- Мне кажется, что теперь ты не тот человек, которым был раньше. Но в то же время, возможно, ты и не такой, каким себе кажешься, - она помолчала, собираясь с мыслями, чтобы выразиться яснее. – Всякий, кто что-то делает, иногда делает такое, чем не приходится гордиться. И надо… надо на этом научиться и стараться больше не повторять ту же ошибку.

Она глубоко вздохнула – похоже, что слова (мысли?) эти дались ей с трудом.

- Я к тому, что тебе не надо брать на себя целиком всю вину за неудачный брак, когда есть и другой участник события: твоя жена. Особенно когда, - заключила Оксана многозначительно, - совершенно ясно, что она не совсем адекватный человек.

С губ моих стекла улыбка.

- Про неадекватность моей жены тебе в библиотеке наплели?

- Рассказали, - поправила с улыбкой Оксана.

Я ответил после непродолжительного раздумья.

- Возможно. Но что тебе до этого? Она никак не повлияет на наши с тобой отношения.

Оксана повела головой – это был не совсем жест отрицания. И при этом она не отвела взгляда.

- Ты ведь женился на ней по любви?

- Да.

- Ты помнишь, как любил её?

Сдвинул брови:

- Как я могу не помнить?

- Просто я тоже через это прошла, - Оксана постаралась говорить совершенно спокойно. – Но теперь отец Костика для меня никто, абсолютно посторонний человек…

- Правильно, - хладнокровно ответил я. – Он и не должен нам мешать, раз у него новая семья. И до Тамары был у меня брак – я тоже прошел через это, любимая. А теперь остались только ты и я.

- Так ты только говоришь. Но все равно ты помнишь всех своих жен и переживаешь за них. От меня ничего не утаишь – я же тебе говорила…

Оксана оборвала фразу и начала вроде бы о другом:

- Ладно, не хмурься – мне ведь теперь есть дело до того, что с тобой происходит. Мы ведь, кажется, дали друг другу слово. Ты это помнишь?

Я закрыл глаза и опустил голову. После продолжительной паузы снова поднял и улыбнулся, глядя ей в глаза:

- Следующая моя жена будет последней и самой-самой… И мы проживем с ней долгую счастливую жизнь.

Взял большой пластиковый стакан с кока-колой, чокнул об её подобную тару и отпил большой глоток. Оксана застыла с наполовину вытянутой рукой, в которой вилка с кусочком мяса целилось мне в лицо. Я кивнул ей и рот открыл – кусочек туда и угадил. 

Во вторник приехал в Каменку вечерним автобусом, но не увидел Оксаны на остановке. Устремился к её домику, и в проулке догнал невесту свою. Она шла параллельным курсом, не замечая меня, так что мог не спеша и со вкусом любоваться её миниатюрной стройной фигуркой и походкой с дразнящим покачиванием бедер. Это зрелище доставляло мне наслаждение, которое само по себе не было удивительным. Давно уже заметил, что созерцание прелестей Оксаны приносит мне незабываемое удовольствие. И я не спешил её догонять.

Но наши пути вели в одно место, в котором мы встретились наконец. Целуя и прижимая девушку к себе, почувствовал запах спиртного.

- Что за праздник нынче у нас? Без меня вы чему-то рады…

На лице её сочувствие боролось со смехом.

- Праздник у помощницы моей – невозможно было отказаться. Ты сильно похотью огружен? У меня есть предложение – давай возьмем водки и пойдем к моей подруге. Я привезла из Красноселки кассету о смотре-конкурсе библиотекарей, а у неё есть видик. Ты посмотришь на победителя…

- Немного похоти есть, - намекнул я.

- Потерпи до ночи, - она погладила мою щеку. – Ну, так как?

- Пошли. Что же еще остается подкаблучнику?

Она встряхнула головой, словно это движение могло проветрить хмельную голову.

- Подкаблучник сегодня в постели будет королем.

- Это как это? – поддержал игру.

- Все, что пожелаете, ваше величество…

Прихватив в избушке кассету, мы отправились в магазин. А меня опять эрекция достает и дрожь по телу – словно маньяк какой-то, ейбо. Поймал её маленькую ручку и переплел наши пальцы – так и шли по Каменке: даже не пионерами, а октябрятами.

Она наклонила голову набок и чуть улыбнулась:

- Не сердись на меня, дорогой.

Её подругой была певунья Бородина, и мы пришли в её дом. Хозяйка уже поджидала нас – накрыла стол, включила телевизор и подключила видео-приставку. Оксана вставила кассету, и на экране появилась запись областного смотра-конкурса библиотекарей. Более всего меня поразил танец в её исполнении под американский блюз – этакий Чарли Чаплин в котелке и с тросточкой. А, может, Том Сойер, прилично одетый?

- В этом месте я забыла фигуры и начала импровизировать, - комментировала героиня ролика.

Все было здорово! По сценарию выступления в одном месте она даже пела.

- Певунья, мать чесная! – хмыкнула Бородина и пошла к столу. – Давайте кончайте экран глазами мусолить – садитесь ужинать.

- Что это с ней? – спросил Оксану.

Та рассмеялась:

- Так это же она за кулисами пела, а я только рот открывала.

Потом сели ужинать, выпили и, наконец, добрались до песен – замечательно пела хозяйка, Оксана ей подпевала; ну, и я подвывал в силу своих вокальных возможностей.

В какой-то момент захотелось до ветра. Вышел во двор, где уже хозяйничала ночь, и пожалел, что не спросил у хозяйки, где тут находится туалет. А, впрочем… Или я не в деревне рожден? Пристроился к стене стайки и готов был уже испытать облегчение, как явственно почувствовал, как что-то влажное коснулось тыльной стороны моей ладони. Жук что ли майский припозднился? Поворачиваю голову – мама дорогая! – огромная лохматая собака обнюхивает меня. Это оказалось чересчур. Более чем чересчур – я чуть было не сходил побольшому…

А собака не хочет меня кусать – обнюхала и замахала хвостом: будто припомнила. Тогда и я вспомнил – не тебя ли, дружище, подвозил я на «запорожце» от полевого стана крестьянского хозяйства «Импульс» на это подворье? Если тебя, то – привет! Мысленно общался я с псом, убедительно изображая спокойствие.

Вобщем, расстались мы по-хорошему. Я вернулся к певуньям живой и здоровый.

Закончили спевку уже заполночь. Хозяйка нас вышла провожать за ворота.

Захмелевшая Оксана обвила мою шею руками и заскулила по-детски:

- На ручки хочу.

Я поднял её на руки.

- Тебе повезло, - практично заметила хозяйка. – Если б в меня влюбился, вряд ли унес.

Впрочем, я и Оксану недалеко унес. Как только хозяйка скрылась в створе ворот, она вывернулась из моих рук и пошла сама довольно уверенно. Я так и понял – то была демонстрация. Ох, женщины, не можете вы без тщеславия!

Оксане вздумалось побраниться – когда это еще делать, как ни на пьяную голову. Она сказала, ухмыляясь и осуждающе покачивая головой.

- А я-то считала тебя мужчиной, который всегда являет только правое.

- Как антоним к левому?

- Как антоним к неправому! Я же видела, как ты на неё пялился. Ты просто упивался её красотой. Ну, конечно, она тебе ровня и умудренная. А я малолетка несмышленая…

- Бородина прекрасно поет, но люблю я тебя.

- Докажи, что любишь.

- Сейчас придем и докажу.

- Фу, ты только на секс способен. Соверши для меня какой-нибудь героический поступок.

- Например?

- Вернись к ней и побей камнями все окна.

- Тебе не стыдно завтра будет?

- А я на тебя все свалю.

Я не ответил. Мы оба пришли к правильному выводу – это было бы глупо.

Молча закончили путь, а когда оказались в домике, я спросил:

- Ты чувствуешь себя лучше?

- Лучше. Так, словно меня побили. Сшибли с ног. Растоптали. И переехали. Но определенно лучше. Только ты меня не трогай сейчас – на утро оставим…

- Такое состояние бывает, когда водку мешаешь с какой-нибудь гадостью.

- Вот-вот, - поддакнула она. – Или домашнее вино с какой-то паленой водкой.

- А я никогда к тебе не прикоснусь, если на то не будет воли твоей. Так и знай.

И в мыслях себе добавил – и платить не буду: в качестве воспитательной меры.

Мы разделись и легли в её широкую кровать. Оксана свернулась калачиком и прижалась к моему боку спиной:

- Обними меня – что-то зябко.

Я обнял её, и мы уснули.

После утренних ласк Оксана принялась меня уговаривать принять участие в торжестве по поводу юбилея её мамы, который состоится в следующее воскресенье в Красносельском СДК «Данко». Начало в 14-00.

- Как ты меня представишь?

- Своим другом.

- У вас там можно найти такси ночью, чтобы вернуться в Увелку?

- Зачем тебе возвращаться? У меня заночуешь…

- Мы ляжем вместе?

- Я определю тебя в мою общажную комнату вместе со старшим братом, который приедет один из Троицка.

- С братом я не хочу.

- Ты приедешь?

- Я подумаю.

- Обещал меня слушаться.

- Я подумаю.

Потом она звонила мне каждый день, уходя с работы.

- Я не приеду, - сказал ей твердо. – Не хочу причинять тебе неудобства, и маму смущать в торжественный день. Но подарок пришлю.

На неделе зашел в цветочный магазин, которым заправлял двоюродный племянник Валерий Саблин.

- Родственник, сделаешь доброе дело?

- Говори.

- Надо в воскресенье часика в три появиться в Красносельском клубе «Данко» и вручить юбилярше лучший букет. Я за все заплачу.

- Сделаю, - пообещал Валерий Иванович. 

В воскресенье после обеда не отходил от телефона. Оксана звонила мне каждый час и рассказывала, как проходит у них торжество. Наконец, сообщила:

- Привезли твой букет цветов. Шикарный! Только мама перепутала. Мужик вручавший четко сказал: «От Анатолия Агаркова», а ей услышалась только фамилия, и она подумала, что это подарок от бывшего директора Увельской ЦБС Агарковой Раисы Григорьевны, которую она любит и уважает. Мама так обрадовалась. Тебе надо было открытку вложить.

- Прости, не догадался. А ты не вноси ясности – пусть радость юбилярши сохранится на все торжество. Потом как-нибудь при случае – я приеду, ты представишь меня, и вместе покаемся… или нет. Видно будет…

Мы говорили на фоне музыки, которая неслась для меня из трубки телефона, для неё – из банкетного зала.

- Станцевала кубинский танец?

- Конечно… Жаль, что ты его не видел.

Под вечер язычок у неё стал заплетаться, но замечание получил я. Она сказала без ясных на то оснований:

- Похоже, у тебя вот-вот испортится настроение, милый.

Трубку положила, а я задумался – что к чему? Наверное, кто-то сильно за ней ухаживает, и она сегодня не устоит. Вот черт! Опять муки ревности. Сколько радости нам приносит любовь, ровно столько же и портит кровь.

В понедельник она позвонила и отменила назавтра свиданье.

- У меня возникли проблемы.

- Смогу поучаствовать в их разрешении?

- Если назавтра достанешь машину в Челябинск.

- Может, такси?

- Как хочешь.

Машину, машину… Они проходят через мои руки, не задерживаясь – бартером приобрел, на что-нибудь обменял, но с наценкой. Вот сейчас безлошадный период. Когда же что-нибудь подвернется? Брать кредит на новенькую машину, считал напрасной тратой средств. Но, видимо, придется…

И тут я вспомнил – на Пласту в эти дни отдыхает гость из Нерюнгри, мой сват Евдокимов Николай или «Ева-младший» – как называл он себя в годы юности нашей лихой. Номер его мобильного телефона забит в моем. Я позвонил.

- Привет, Николай!

- Здорово-здорово…

- С ружьем не решился вопрос?

- Куплю новое – я же обещал. А хочешь? – деньгами верну.

- Мне машина нужна назавтра… в Челябинск. Если сможешь найти, тему закроем.

- Да в легкую! Куда и во сколько подъехать?

Оксана приехала в свою ЦБС, а мы во дворе её ждали с Николаем – он за рулем вполне сносной «Лады», которую одолжил у пластовского дружка.

- Как отдыхается?

Николай улыбнулся.

- Да вот думаем с женой сюда перебраться. Старшего сына оставлю на бизнесе, а здесь что-нибудь новое замучу. Возраст, брат, понимаешь – к могилам предков тянет.

Вышла Оксана на крыльцо – как всегда, в короткой юбочке, стройноногая, красивая до невозможности.

- Твоя? – Николай присвистнул от изумления.

А я вышел из машины и первым делом обнял её. Возможно, за нами наблюдали в окна библиотекари, и она уклонилась от поцелуя. Я уткнулся носом в её ароматные волосы. Потом… Да плевать я хотел на книжных червей! – наклонился к ней и чмокнул в лоб.

Мы приехали в Красноселку. Точнее – на Спиркину Заимку. Был такой директор Красносельского совхоза по фамилии Спиркин. Так вот, его волей и замыслом на левом берегу Увельки построен был новый поселок двухэтажек и коттеджей. А еще клуб-загляденье и новая школа. И общежитие…

В этом здании на втором этаже у Оксаны была собственная комната – одна из трех в общем блоке с душевой и туалетом. Мы втроем поднялись. Оксана вскипятила воду в электрочайнике, выставила сладости – сахар, конфеты, печенье, наказала нам:

- Как попьете, комнату закроете на ключ и подъезжайте к магазину – мы туда выйдем.

Без хозяйки мы внимательнее осмотрели комнату – аккуратненько все, но бедновато.

- Это кофе? – спросил подозрительно сват, вертя банку «Пеле» в руках.

- Что-то не так? Впрочем, тебе судить, брат. Как видишь не «Чибо», которое ты обожаешь, но на банке по-русски написано: «Настоящий бразильский, качество гарантировано».

Николай расплылся в улыбке и пододвинул чашку:

- Наливай, черт подери! Как говорится, помрешь не зная от чего… но однажды нужно все равно.

Он сделал глоток и закрыл глаза, как настоящий гурман, чтобы почувствовать вкус. Потом открыл их, поймал на себе мой взгляд и улыбнулся:

- Пить можно.

Сделал еще один глоток:

- А подруга у тебя ничего – гораздо лучше, чем кофе. Надеюсь сестра на неё похожа?

- Ты даже не спросил замужем ли она?

- А плевать. Не у тебя же отбивать…

Николай облысел и огруз. Но когда-то считался красивым парнем – девчонки по нему сохли и с ума сходили. Все это было…

У магазина нам пришлось ждать.

Подошла Оксана, обратилась ко мне:

- Поможешь Кристину донести?

И мы пошли в квартиру её мамы. С Ниной Николаевной я определенно где-то пересекался – либо на журналистской стезе, либо партийной: мне знакомо её мудрое лицо. У Светланы глаза огромные и… святые, но смотрят с земной теплотой. Кристина – чудесный ребенок. Очень жаль, что не ходит. Я подхватил её на руки, и она доверчиво обвила мою шею ручкой. По спине пробежала дрожь отцовского чувства. Я украдкою от дам поцеловал ребенка в щечку.

Всю дорогу я сидел вполоборота, общаясь с грациями. А Николай поглядывал на Светлану в салонное зеркало. Не знаю, заметила ли она, но виду не подала. Подниматься в квартиру он отказался. А я сразу же спустился, как только отнес Кристину. Дождались Оксану и поехали обратно.

Мы сидели рядом на заднем сидении, и я дал волю застоявшимся чувствам – рукам, губам… В какой-то момент шепнул:

- Хочу тебя спросить.

Она посмотрела на меня с полным вниманием и также шепнула:

- Говори.

- Я по поводу наших клятв, - прошептал я, тщательно выбирая каждое слово. – Мы расскажем твоим родственникам, что состоим в неформальном браке?

Она моргнула. Потом моргнула еще раз и отвела взгляд. Я затаил дыхание – что она скажет, так долго обдумывая?

- Ты уже сказал своим родным?

- А Нине Алексеевне… Ты же помнишь, как она обрадовалась.

- Она взрослая женщина и понимает, что это просто слова, а мы с тобой обыкновенные любовники.

Оксана с трудом сглотнула. Я медленно выдохнул.

- А что мы скажем твоим родственникам? И учти – я хочу, чтобы ты взаправду стала моей женой.

Её плечи дрогнули, но она не подняла взгляда. Подождав секунду, я продолжил:

- Давай сосватаю тебя официально. Приеду и попрошу твоей руки у Нины Николаевны.

Тут она посмотрела на меня, и её взгляд был полон удивления:

- Ты серьезно?

- Вполне. Мне не хочется, чтобы о тебе судачили посторонние. В деревнях ведь нравы строгие. Правда жених я не завидный – старый, бедный, безлошадный. Но я люблю тебя и хочу сделать счастливой.

- Всего лишь? – усмехнулась она.

- А может, богатой и знаменитой…

Она рассмеялась. Мы уже общались в полный голос, не обращая внимания на Николая. А тот делал вид, что его здесь нет, хотя исправно рулил и гнал автомобиль по шоссе. 

- Давай подождем. Куда спешить? Я же ведь не беременна – тебе не надо спасать мою честь, - сказала Оксана и тут же переменила тему. – Муж, мы едем в Каменку?

- Да, жена моя. А куда надо?

- Какой чудный вечер! Давай возьмем водки и нагрянем к моей подруге.

- Как прошлый раз? Давай. Коля, заверни куда-нибудь – водки возьмем.

Купили бутылку, приехали в Каменку и долго ждали под темными окнами подругу Оксаны. Нет, сначала таки постучали, но никто не зажег света, не выглянул в окно, не отворил калитку ворот. Только пес лениво ругнулся за ними.

- Где-то блукает моя подруга, - сказала Оксана, и мы стали ждать.

Предложил Николаю ехать домой, оставив нас здесь.

- Посижу с вами, - махнул рукой сват. – Некуда торопиться.

Наконец, показалась Бородина.

- Вот шлендра! – прокомментировала её появление Оксана. – Осветите её, пожалуйста, с ног до головы – пусть будет ей стыдно.

Сват включил фары. Прикрыв ладонью лицо, певунья подошла к машине, заглянула и озадачилась, увидев незнакомое лицо.

- Вы кто и к кому?

Николай, по наущению Оксаны, строго спросил:

- Гражданка Бородина?

- Да, - с некоторым изумлением ответила та.

- Вы арестованы. Садитесь в машину, проедем в отделение.

- Никуда я с вами не поеду, - попятилась женщина и пригрозила. – Щас собаку спущу, она вас вместе с машиной проглотит.

Оксана выпорхнула из авто:

- Не надо нас собакой травить – мы приехали водку пить!

Подруги обнялись и расцеловались.

Потом мы долго в гостях сидели – водку пили, ели и пели. Когда вышли на свежий воздух заголосили первые петухи.

- Ты останешься? – спросила Оксана.

- До утра. Днем в понедельник у меня важная встреча.

- А у меня-то выходной. И что я тут буду делать одна? Отвезите меня в Красноселку.

Повернулся к Николаю:

- Ты как насчет Красноселки?

- Да без проблем. 

Прибыли на Заимку.

- Куда едем? – спросил Николай.

- К магазину. Ты прости, - Оксана поцеловала меня. – Устала очень. Пойду к маме спать.

Солнце всходило на горизонте, когда мы прощались с Николаем у ворот нашего с мамой дома.

- Классная у тебя подруга! – сказал сват и уехал на Пласт. 

Во вторник я не поехал в Каменку, но Оксану об этом предупредил, позвонив днем в библиотеку. Дело в том, что в понедельник за долги Комитета по делам строительства и архитектуры Увельской Администрации приобрел у Чунтонова автомобиль «форд-сиерра» и весь вторник ставил её на учет.

- Это же здорово! – сказала в трубку Оксана. – Перевезешь меня в Красноселку. Поздравь – я перевожусь в клуб «Данко» специалистом по делам молодежи!

- Поздравляю! Как только все официальные дела с машиной улажу, сразу приеду.

И я сдержал слово – приехал в Каменку на машине.

Наконец-то мы вместе! Оба трезвые и готовые вкусить сладкий плод любви с ничем не притупленным ощущением. Прямо с порога набросились друг на друга. А потом захотели поспать, хотя солнце еще не готово было к закату. И уснули совсем ненадолго…

Когда я очнулся, Оксана лежала с закрытыми глазами. Долго вглядывался в её лицо, пока, наконец, понял – она проигрывает сражение со своими ресницами: они подрагивают.

- Не умеешь врать, любимая.

Она вздохнула и открыла глаза.

- Давно не спишь?

- А я не спала. Просто тебя не хотела будить. Любовь – занятие утомительное, да?

- Для стариков особенно.

- Да брось, какой ты старик? Ты же сватать меня собираешься…

- Скажи, а у нас с тобой все унисон получается? Ты кончаешь, когда я кончаю? Или раньше? Или вообще не кончаешь?

- Тебя это сильно заботит?

- А то.

- Разве ты сам не замечаешь?

- Когда сам в улете? Как ты себе это представляешь?

Оксана придвинулась и осторожно уложила голову на моё плечо. Я поймал её руку и переплел с ней пальцы. А потом закрыл глаза.

Она вздохнула.

- А я ведь только хотела сыграть с тобой в шахматы.

- И вот что из этого получилось…- закончил я за неё. – Ты жалеешь, что мы с тобой встретились? Прости меня…

Тень улыбки скользнула по её лицу.

- Иногда – да. Ведь я влюбилась в тебя, как девчонка глупая. А такие чувства – точно знаю – Бог наказывает.

Я попытался придумать какой-нибудь ответ, но ничто не шло в голову. Действительно – великие чувства суть наказание Божье, а не счастье. Но пришла чудная мысль:

- Ты не замерзла? Можно я на тебя посмотрю. Поищу изъяны, за какие можно тебя разлюбить.

- Ну поищи, - согласилась она.

Я откинул одеяло и осторожно переместил её голову с плеча.

- Ляг свободно.

- Как в гробу? – она легла на спину, вытянув ноги, сложив руки под грудями. – Смотри.

Я стоял на коленях в кровати и во все глаза смотрел на неё нагую. Приходил постепенно к мысли, что более великолепного зрелища в жизни своей не видел.

- Нашел изъян? – спросила она.

- Ага. Сейчас исправлю, - и прикоснулся губами к её колену.

И что это было? – спросила Оксана.

- Комара прогнал.

И прилег с ней рядом.

 

Швиндель – неожиданный ход (шахматный термин)