Надежда на освобождение

(1941 год, ноябрь. Лагерь военнопленных в Бериславе)

К лагерю подъехала полевая кухня. Это была обычная советская походная бочка на колёсах, которая теперь использовалась немцами для приготовления пищи пленным. Конечно, пищей эту субстанцию можно было назвать только с большой натяжкой, поскольку на деле она представляла собой замоченные продуктовые отходы. Но несмотря на это, пол-литра такой болтушки в день были единственным источником питательных веществ для бывших бойцов Красной армии. И люди ждали появления ёмкости с едой как манны небесной.

Сегодня приезд полевой кухни, как обычно, вызвал оживление среди советских военнопленных, которые тут же схватили свои консервные банки, служившие им посудой, и стали продвигаться к месту выдачи пайков. Как всегда, ажиотажа при этом не было: все знали, что свой, рассчитанный на сутки, черпак баланды, получит каждый, а вот любая толкотня, равно как и попытки обманным путём получить еду сверх нормы, будут жестоко пресекаться немецкими охранниками, вплоть до применения оружия.

Правда, на этот раз процесс почему-то шёл не по плану: пленные всё подходили и подходили, а вот раздача пищи ещё даже не началась. Недоуменные взгляды и разговоры прекратились, когда на горизонте появилось лагерное начальство: стало ясно, что оно хочет донести до военнопленных какую-то важную информацию.

Импровизированный митинг открыл начальник лагеря. Он сказал несколько фраз по-немецки, всё время обращаясь к стоявшему рядом с ним офицеру, облачённому в военную форму цвета вороньего крыла. В ответ последний сделал шаг вперёд и бесстрастно посмотрел вниз на толпу, скопившуюся у края рва. При этом он был подобен отполированной чёрной скале, возвышающейся над пропастью. Было видно, что замызганные чумазые люди, заполнявшие траншею, его мало интересуют, а оказался он здесь только потому, что обязан на надлежащем уровне провести какую-то порученную ему акцию.

Как оказалось, это был высокий чин, заскочивший по пути в лагерь и решивший лично проинспектировать его, а заодно – представить в лучшем свете и своим подчинённым, и местному населению начинания германской власти и командования.

– Советские военнопленные! – обратился он к толпе с надменным чувством собственного превосходства. – Вы воевали против Третьего Рейха, но несмотря на это, немецкая администрация проявляет к вам милосердие. Мы будем отпускать домой пленных, которые до войны проживали на территории, занятой ныне германскими войсками. Это белорусы, украинцы, эстонцы, латыши и другие национальности. Наше командование хочет, чтобы вы вернулись к своим семьям и нормально жили. Но те, кто попытается нас обмануть, указав недостоверное место жительства, будут расстреляны.

Люди на дне рва зашевелились и загудели. Офицер же с удовольствием стал наблюдать за их реакцией. Когда волнения немного успокоились, он завершил:

– С завтрашнего дня начнёт работу комиссия по отбору военнопленных, которых можно отпустить домой. Отправляйтесь к своим семьям и помните доброту германских властей!

Народ снова зашумел: такой поворот событий вселял надежду в сердца многих. Появилась она и у Данила.