Владимира Павловского

 

 

В. Павловский.

Ах, Мексика…

 

Ночь дня зимою дольше наша.

Как шесть часов уже темно.

И с темнотою, заодно,

Стучится в гости к нам Наташа.

А, с нею муж ее Егор.

В руках шампанского бутылка.

Приветствия, излишне пылко.

Слегка смущенный разговор:

– Привет! Ну мы как обещали.

Вы как с дороги не устали?

– Ах, нет, ну что вы. Рады вам!

Да заходите. Кухня там!

Сейчас мы все сообразим:

Чего мы пьем и что едим.

Расселись. Кухня маловата.

Но так уютненько на ней!

Срубили быстро два салата

И потчуем теперь гостей.

Шампанское искрит в бокалах.

Мы пьем: «за дам», расправив грудь.

И на душе теплее стало.

Покрепче бы чего-нибудь!

– О! Есть текила рипосадо –

Дар щедрый Мексики златой.

– Вот это да, вот то, что надо! –

Егор кивает головой!

Тащу, тащу сосуд бодрящий.

Четыре рюмки ставлю вряд.

Лью сок агавы – настоящий,

Чудесный бодрости заряд!

Егор...

          О! Он, похоже, знает толк!

Вот он насыпал соль на руку

Лимона капля! Вот глоток!

И буркнул в восхищенье: Сука!

Хороша!

         И разговор пошел живее,

Когда текила душу греет!

– Ну как там в Мексике?

                – Да, как вам?

Там говорят туристов бум?

– Да! Ездили мы с Машей как-то

В майянский городок Тулум!

– Да, ну и как там?

                – Игуаны,

В тенистой зелени дерев,

Кругом зеленые поляны, –

Вещает Маша нараспев.

– Да мы вам все сейчас покажем,

У нас же фотографий тьма!

Я вижу, как приятна Маше

Теперь вся эта кутерьма!

– Идемте в комнаты быстрее!

Сейчас, сейчас, сейчас, сейчас.

Где ж этот шнур! Где батарея!

Ах, вот...

              Сейчас увидите вы нас!

Ах, милый! Ну, включай же телек!

Вот все уже подключено,

И видим мы высокий берег,

И море плещется, оно

Накатывает, лижет

Высокие его скалы.

Вот фотография поближе.

– Вон там на скалах! Это мы!

Вот Маша рядом с игуаной

У древней городской стены!

А вот какой-то идол странный,

Кровь приносить ему должны!

– Да, точно! Это в Чичен-Ице!

Нам рассказал экскурсовод.

То майя древняя столица,

Вдруг брошенная ими. Вот

Сенот –

В земле огромная воронка

Какой-то страшной глубины.

И, если камень бросишь, звонко

На дне услышишь всплеск волны.

На дне вода. под Юкатаном

Великая река течет!

Вы представляете, как странно!

Сенотов этих там не счет.

Но этот … этот в Чиен-Ице

Особенный – святой сенот.

В нем плодородие родится

И бог дождя Юм Чак живет.

Когда засушливое лето,

А там такое каждый год,

Считали майя, значит это

Юм Чак к себе невесту ждет!

Не всякой быть невестой бога,

Любая Богу не нужна.

Должна воспитана быть строго:

Скромна, послушна и нежна!

Ну и конечно же красива!

Нельзя не угодить ему.

Коль не понравится, то живо

Бог объяснит вам что к чему!

Вот тут особое уменье.

Как лучший отобрать товар?!

Их выбирают при рожденье

Жрецы, готовя Богу в дар.

Но вот приходит время, жертвы

Отводят в специальный храм.

На фото вот он, самый первый!

Над ними курят фимиам,

Молитвы, танцы, песнопенья-

Кругом веселье, радость, смех

И золотые украшенья

Для Бога в дар с собой у всех!

Невесты сердце замирает,

Узнает скоро она как,

Ее обнимет, приласкает

Великий идол – бог Юм Чак!

Их красят красою лазурной.

Все: руки, ноги, грудь, живот ...

– Зачем?

             – Как? ... То в традиции культурной!

 Для разжиганья страсти бурной

Пред опусканием в сенот!

– А дальше?

               – Дальше наряжает

Их в золото великий жрец.

Все кольца, бусы – все сияет.

На головах златой венец.

Ну вот, готово наконец!

Вперед идет великий жрец.

И майя шумною толпою

Чрез лес священною тропою

Идут к сеноту ... Ну а там

На край воронки ставят дам.

И дальше жрец холоднокровно

Толкает их поочеред.

Бьют в барабан громоподобно,

Толпа орет невестам вслед

И золото в сенот кидает!

– И что же, это помогает?

– Не знаю ...

                – Ну конечно нет! –

Вставляет слово свое Маша, –

Все это, ну такая лажа!

– Неважно! Для тех нет спасенья

Утонут, лягут в мутный ил.

Свершилось жертвоприношенье

Все так, как Бог их попросил.

Другой народ, другие нравы,

Другой восторг, другой почет,

Другой религии отрава

Неистово к себе влечет.

Мы с Машей все под впечатленьем,

Про Мексику все говорим,

Пытаем все гостей терпенье.

Но нет, все интересно им!

Пылают щеки у Наташи,

Она вдруг стала краше Маши!

И у Егора глаз горит,

Когда он тосты говорит.

Я вижу, как ему все ново,

Как завораживает все.

Когда про казнь доходит слово

Он шепчет про себя: «уе».

– А помнишь, Маша, в Чичен-Ице ….

– Про наважденье, колдовство?!

Тут Маша начинает злится

И кулаком грозит мне: «во»!

– Что хочешь рассказать ты? Бред!

В природе ведь такого нет!

– Да!? Ну и пусть воображенье!

Да хоть бы даже от жары,

Не порть мне, Маша, вдохновенье…

И гости просят: Расскажи!

 – Жара, жара! Так солнце жарит

Того гляди мозги нам сварит!

Кругом постройки древних майя:

Храм воинов, храм черепов…

За ними джунгли наступают,

Высоко в небе птичек стая.

Туристы празднично гуляют

Среди построек и столбов.

И вдруг! О странное явленье …

На небе молния и гром …

И ветер сильный, и смятенье

Среди туристов и кругом

Темнеет небо. Тучи, тучи

Черны, клубливы и могучи

На нем сбираются и вот!

Вдруг дождь тропический идет.

Все в лес тут кинулись спасаться.

Нам с Машей тоже бы собраться,

Но в странном мы оцепененье

Стоим и дождик льет. На нас

Нашло какое-то затменье.

Вдруг вижу в пирамиде лаз.

Мы очутились, как-то вдруг,

Как раз у самой пирамиды.

Не лаз, а двери уж открыты!

А в небе грома страшный звук!

А на дверях табличка «СТОП».

Не лазили наверно чтоб!

Бежим туда, заходим, что же?

Пред нами лестница – она

Хоть тускло, но освещена.

Мы вверх по ней. Похоже,

Давно никто тут не ходил,

Дух майя, будто, тут застыл!

Идем и входим в помещенье.

На стенах странное свеченье,

Посередине зала трон.

Из камня вытесанный, он

По форме сделан ягуаром

И в странный бурый крашен цвет.

Вдруг молнии блеснул отсвет…

На нас дохнуло будто б жаром

И пахнет будто бы угаром.

Мы робко движемся вперёд

В каком-то жутком наважденье!

Да не угаром пахнет - тленьем!

За трон заходим видим, вот

Чак-моль стоит и камень рядом

Какой-то синий и пустой …

Нет…

        Нож на нем лежит простой!

Уже не тленьем – пахнет смрадом!

А нож на жертвенный похож.

И нас охватывает дрожь!

Да точно, точно … он и есть.

Тут молния опять как тресь!

Затем затменье, свет потух.

Потом хлопок, шипенье, бух!

И что-то ухнуло занудно,

Что дальше было, помню смутно!

Мы вновь опять пред пирамидой,

Людей пугаем страшным видом.

И солнце светит. Небо ясно.

И люди ходят. Все прекрасно!

Бывает же, однако, все ж…

Стою, в руке сжимая нож!

 – Нож!? ...

           – Да-да, тот самый нож!

Мы было кинулися к двери,

Но нет ее – глазам не верю!

Лишь огражденье, надпись «СТОП».

Не лазали наверно чтоб!

Ей-богу! Странный, странный случай

Тут Маша встряла: – Ты не мучай

Излишней мистикой людей.

Текилы лучше уж налей!

– Налить текилы? это можно!

Ты не подумай – мне не сложно!

Тем более, что все тут за.

Ах, Маша, за твои глаза!

И вот опять мы пьем текилу

И Маша снова стала милой.

Но нет, меня так распирает –

Хочу похвастаться ножом.

Как будто кто меня смущает

И в мозг вползает мой ужом.

– А знаете, ребята, все ж…

Я покажу вам этот нож!

Индейцы его ицтли звали.

Гляжу ребятам невтерпеж!

– Я верно мыслю, вы сказали,

Тот самый ритуальный нож? –

Глаза зажглися у Егора.

Не может оторвать он взора,

Пытаясь все найти ответ

В чем суть – мистический секрет

Кусочка горного стекла,

Принесшего в мир столько зла!

Так что же за предмет сей грустный?

Рукой воистину искусной

Нож сделан просто филигранно

Из горного обсидиана.

Что, как-то так, само собой

В руке лежит он, как влитой.

– Ах, можно взять его мне в руку, –

Егор, я вижу, впечатлен.

– Ах, Боже мой! Какая штука

Из этих варварских времен.

И как же? Как? Двумя руками

В грудную клетку прямо хрясь!

– Ну, дай же подержать ты даме! –

Тут и Наташа дорвалась.

Весь вечер все сидела тихо,

Немного будто бы грустя,

Порою выпивала лихо,

Глазами только лишь блестя.

Немного странно, но бывает

Со всеми, впрочем, иногда.

Обычно же она болтает

И улыбается… да-да!

— Вот, черт возьми! … Возьми, Наташа! –

Егор, ей-богу, джентльмен!

А как еще? Коль в сей момент,

Вдруг так мила супруга ваша!

Но вот, ей-богу, женской ручке,

Нож ицтли вовсе не идет.

Ее воинственность не в счет,

Другие ей привычней штучки.

Мне нравится, когда она,

Изящной грации полна,

К губам несет бокал вина.

Или изящно держит чашку

За ручку пальцами двумя.

Иль эти ручки кормят пташку.

Иль обнимают вдруг меня!

А нож, ну фу! Совсем не то!

Аж передернуло нутро!

– Да, нож чудесен, правда же!

Давайте выпьем же уже! –

Егор болтает вдохновенно, -

Хочу друзья я непременно

Поднять бокал за ремесло,

Что нож в свет этот принесло.

За руки мастера. Терпенье,

За мастерство и вдохновенье.

– Постой, постой, постой, Егор! –

Смеется весело Наташа,

А вместе с ней и я, и Маша, –

Как ты не понял до сих пор –

Не нужно пить за все и сразу.

Давай за каждое по разу.

Мы пьем текилу, но уж поздно.

Наташа смотрит как-то грозно.

Егора взяв за локоток,

Твердит ему: Пора, дружок!

Ах, нам бы, нам бы их законы. –

Глаголет пьяненький Егор, –

Ужо узнали бы вы жены:

Перечить нам мужьям – позор!

Но правда поздно – пора спать!

Егор с Наташею уходят.

И нам с Машулею выходит

Пора отправится в кровать –

Про Мексику повспоминать!

 

 

 

Комментарии   

#1 RE: Ах, Мексика…Любовь Фёдоровна Лар 03.11.2022 13:56
НИЧЕГО НЕ ПРОЧЛА И НЕ УСЛЫШАЛА! СПЛОШНАЯ КАША!

Добавить комментарий

ПЯТИОЗЕРЬЕ.РФ