Не люблю смеха сквозь слезы — он разбавленный.
Кошелёк
Он лежал на чёрном бархате за толстым стеклом витрины весь чисто-кожаный с золотым тиснением и чувствовал своё превосходство. Его привезли с международной выставки, и теперь он ждал настоящего ценителя прекрасного! Мимо проходили, останавливались, заглядывали и восхищались, но никто не решался приобрести эксклюзивный экземпляр…
Близились новогодние праздники. И в один из дней к нему прикоснулись душистые холёные пальцы. Они ощупывали, слегка задевая дорогим перстнем, испытывали прочность замка и замочков…
Хозяин поселил его во что-то шелковисто-тёмное, и стал кошелёк жить беззаботно и сытно. Наполняли его регулярно и щедро, потому что в нём и только в нём были комфортные условия для любой компании, будь то европейцы или американцы. Лишь суетливо-звенящая мелочь досаждала, да раздражали нестабильные, вечно скачущие рубли. Их он откровенно недолюбливал…
Со временем он потускнел, обрюзг и обленился. Даже ласки новеньких многознаковых красоток больше не возбуждали и не приводили в трепет. Он перестал вступать с ними в серьёзные отношения, и они легко выпархивали, забыв поблагодарить за уют…
Однажды вечером, чужие скользкие пальцы жадно выхватили его из привычной шелковистой темноты и, ломая замок и замочки, мгновенно опустошили. Долго не мог он понять, где находится. Когда же осмотрелся, страх вспорол кожу…
Оказалось, его бросили в зловонную лужу возле ржавых контейнеров. Эти, дурно пахнущие гиганты возвышались над ним, а сверху бесцеремонно сваливалось всякое тряпьё. Ночь прошла в тревоге…
Ранним утром прозвучал сигнал машины-погрузчика. Появилась надежда на спасение! Но мусоровоз, забрав переполненные баки, скрылся за поворотом. А он так и остался лежать в разбухшей куче рванья…
Нетрезвой шаркающей походкой кто-то подошёл и начал рыться в разбросанном хламе. «Вот это находочка!»,- проскрипел простуженный голос и грязные дрожащие пальцы стали потрошить кошелёк, но тут же резко отшвырнули…
Последние слова, которые он услышал, прозвучали как выстрел: «…твою мать! Совсем пустой!».