Л. Ларкина.
Ш У Р О Ч К А
В одном колхозе днём был накрыт приличный стол в саду местного башлыка, правда, не стол, а достархан. Принимать пищу, сидя на ковре, было очень неудобно непривычному человеку. То ноги мешают, то руки некуда деть, а спина требует подпорки, и полная лажа для полных женщин, да ещё и в коротком платье.
Так с тайными муками сидели мы и трапезничали вместе с хозяином. Всё чинно и благородно. Подали горячий зелёный чай. Сидим и отхлёбываем с пиал ароматный напиток и в тот момент, когда на какое-то мгновение установилась полная тишина, только было слышно шуршание влаги поглощающей нашими гортанями. И вот в этот самый момент запела наша хористка Шурочка плач Шасенем на туркменском языке. Все замерли от такой наглости хористки, а третий секретарь райкома, который нас сопровождал по району, послушал немного, спросил вдруг у Маи Кулиевой: «на каком языке она поёт?»…
Но не это главное, а то, что солисты туркмены молчали, а хористка запела, да ещё и русская на непонятном языке. В театре не было литературоведа. Конечно, у Шурочки были неприятности, а кто-то и злорадствовал – все мы люди грешные! Вообще Шурочка была очень странным человеком, и мы её поступку не удивились!