Л. Ларкина.

М О Л О К О   Т У М А Н А

В  сороковые  годы  на  убранные  поля  выгоняли  скотину  и  колхозную,  и  общественную – животные   были  сыты  и  органика  сама  приходила  на  поля.

Трудные  послевоенные  годы.  Краюха  даже непропеченного  хлеба,  была  большим  и  желанным  лакомством!

Ещё  не  все  погасли  звёзды  на  небе,  а  я  уже  шла  по  селу  и  щёлкала  кнутом,  подгоняя  разноцветных  коров  и  шустрых  коз  с  козлятами.  Когда  над  горизонтом  поднялось  солнце,  мы  уже  с  дедом – моим  хозяином пастухом,  и  нашим  стадом  более  трёхсот  голов,  были   уже  далеко  за  селом   и опускались  в  плавни.  Дорога  мерно  шуршала  под  ногами  четвероногих.  С  обеих  сторон  дороги  слышно  ровное  похрустывание  травой.  Мир  и  благодать  от  этой  картины  вливались  во  всё  моё  существо,  и  я  забывала  про  голод,  про  холодную  росу,  обжигающую  босые  ноги!  Только  глубокие  воронки  от  авиабомб,  которые  ещё  встречались  вдоль  дороги,  напоминали  о  недавних  боях.  По  всей  лесополосе,  часто  находили  осколки,  споткнувшись  о  рваные  края  осколка,  можно  получить  долго  не  заживающую  рану.  Края  окопов  и  воронок  уже  зарастали  травою  и  цветами,  мелким  кустарником,  терновником.

Было  часов  десять  утра,  как  с  приднепровских плавней  наплыл  густой,  как  молоко,  туман.  Не  успела  я  обойти  всё  стадо,  как  бурёнки  растворилось  в  этом  молоке.  Стало  так  неуютно  и  страшно,  что  сердце  моё  гулко  забилось,  словно  подкатилось  к  горлу.  Я  ощупью  продвигалась  вперёд  на  звуки  орущих  коз:  стоять  на  одном  месте  было  ещё  страшнее. 

Вскоре  моего  колена  коснулась  любимая  моя  пятнистая  козочка,  которая  от  меня  почти  никуда  не  отходила  - это  она  орала  во  весь  голос,  словно  обещала  мне  безопасность.  Я  с  облегчением  вздохнула  и  присела  на  росистую  траву. Рядом  опустилась  и  Белка. Она  спокойно  лежала  и  жевала  свою  жвачку…

Июнь  1979 г.