К. Еланцев.
РАССВЕТ ПРИДЁТ Часть 5
Запоздалыми рассветами и начавшимися проливными дождями спешила по стране осень пятидесятого. Грозы, словно отголоски уже позабытых орудийных залпов вспыхивали на тёмных окнах домов, в которых нет-нет, да мелькнёт испуганное заспанное лицо какого-нибудь горожанина.
Николай не спал. Так и не удосужившись отправиться домой, он всё ещё ходил по кабинету, пытаясь разобраться в хитросплетении событий. И чем больше думал, тем яснее становилась картина, в которой постоянно менялись местами главные персонажи и их поступки. Да, скорее всего Воропаева и Гущина придётся убирать из этой колоды. На Гущина замечательная характеристика: честен, бескорыстен, всё время на ответственной работе. Воропаев не на своём месте, но так же характеризуется, как настоящий и преданный член партии. Хорошо, тогда остаются Архипов и начальник сборочного цеха Бардо. Да, и ещё Савицкая.
Только её придётся так же исключить из списка подозреваемых – вечером пришла информации из милиции, что в подвале одного из жилых домов найдено тело женщины. Помощник Морозова лейтенант Кириков доложил, что внешних следов убийства на теле не обнаружено, но у жертвы сломаны шейные позвонки. Опознана, как Ангелина Савицкая. Убита, скорее всего, именно здесь, и тело никуда не перетаскивали. Значит, за ней следили. Кто? Судя по времени убийства и нахождению подвала, в котором она была найдена, преступник шёл за ней по пятам, а потом ждал, когда она выйдет из дверей Управления. Вероятно, её всё-таки заметили тогда, возле запасного выхода. Судьба Савицкой была предрешена.
Итак: Архипов арестован. После оказания медицинской помощи находится в одиночной камере МГБ. Неизвестно нахождение Бардо, но вряд ли он стал разгуливать по городу, зная, что в любой момент может встретить кого-нибудь из сослуживцев. Значит, кто-то третий?
Николая осенило. Он возбуждённо зашагал по кабинету, бесконечно закуривая и гася недокуренные папиросы в пепельницу. А что, если Савицкая ошиблась? И товар наоборот ДОЛЖЕН дойти до заказчика! Тогда многое становится понятным: им нужны оригиналы прицелов, а, значит, какое-то их количество нужно переправить за кордон! Вот оно что?! И это меняет весь ход расследования!
- Сергей! - хватаясь за телефон, почти прокричал Николай, - Ты уже на работе? Не уходил? Нужно срочно поговорить!
Фролов был у себя. Без лишних разговоров он внимательно слушал Морозова.
- Понимаешь, - жестикулировал руками Николай, - Не будет никаких диверсий и нападений на состав! С завода до узловой станции идёт узкоколейка, так? Вот я и думал, что именно в этом месте произойдёт изъятие ящиков или их подмена, в конце концов! Каким-то образом отвлекут охрану или просто её уничтожат.
- Ну-ну….- заинтересовался Фролов.
- А здесь гораздо проще, товарищ полковник! Изъятие произойдёт прямо на складе! Отпишут, загрузят, отправят вагон, а там разбирайтесь, где и когда пропало! Пока будут разбираться, несколько образцов отправят с разными агентами, а сами преспокойно уйдут за границу. Каналы отхода, думаю, прекрасно отработаны!
- Коля, ты гений! – поддался настроению Морозова Сергей. - Получается, главное лицо на данный момент кладовщик?
- Так точно!
- Арестованного Архипова ко мне! – отдал распоряжение по телефону Фролов. И тут же позвонил по другому:
- Даю добро на задержание кладовщика склада готовой продукции оборонного завода. Да-да, немедленно!
Когда в кабинет ввели Архипова, Фролов и Морозов немало удивились: тот осунулся лицом за эти сутки, как-то сгорбился, постарел, и только из-под бинта на них смотрели усталые, полные безразличия, глаза. Полковник показал на стул, и Архипов сел, переведя взгляд на статуэтку Сталина. А потом вдруг произнёс:
- Спрашивайте, я готов!
- Капитан, - поглядывая на Фролова, спросил Николай, - Кто Вы?
- Капитан Архипов Владимир Петрович, командир разведроты, отважный разведчик, взявший не один десяток языков. А по совместительству Иуда, предатель собственного народа, трус, который выдавал себя за героя.
Фролов и Морозов удивлённо переглянулись.
- Да-да, - продолжал Архипов, - именно Иуда! Меня ведь расстреляют, так?
- Скорее всего, - кивнул головой Сергей.
- Вот и правильно. Всё правильно…. Тогда, в рейде, мы действительно наткнулись на немцев. Может, случайно, а, может, их предупредили. Только они нас ждали и взяли прямо возле здания штаба. При перестрелке погибли почти все, кроме меня и старшины Вершинина. Он был тяжело ранен и умирал у меня на глазах.
- А Вы?
- А я без единой царапины! – усмехнулся Архипов, - Как по заказу! Посмотрел на трупы товарищей, на немцев, что окружили, на офицера, который подошёл ко мне вплотную и, вертя в руке пистолет, с улыбкой смотрел прямо в мои глаза. Вот здесь и родился во мне Иуда…. Струсил, впервые в жизни. Только не это главное.
- А что? – поинтересовался Морозов.
- Глаза…. Глаза старшины Вершинина. Знаете, с какой ненавистью он посмотрел, когда я поднял руки? Не знаете…. И не дай бог узнать! Даже потом, когда я тащил его через линию фронта, нет-нет, да посматривал на его лицо. Глаза были закрыты, а мне всё казалось, что смотрят они на меня из-под опущенных век.
- Ладно, отбросим лирику! – полковник Фролов обошёл вокруг стола и сел на своё место. - Дальше что?
- А дальше госпиталь, МГБ, завод….
- Как на завод попали?
- Вы же знаете, что здесь случайностей не бывает. Сначала с помощью нашего человека…,- Архипов поперхнулся, - ихнего человека, взяли в МГБ. К сему сказать, всё располагало к этому: боксёр, разведчик, орденоносец…. Ну, а насчёт завода у меня было персональное задание. Старался и, как видите, попал.
- Что собой представляет кладовщик и какую роль он играет в вашей цепочке?
- Кладовщик…. Если честно, я и сам не знаю. Только должен выполнять все его указания. Впрочем, как и Бардо. Он ведь тоже здесь не случайно появился….
- Почему прицелы именно с этой партии? Раньше ведь тоже уходили вагоны с продукцией?
- Не знаю, был приказ переправить ящик именно из этой партии.
- Документами занимался Бардо?
- Да, конечно, у него больше возможностей. Его вы вряд ли поймаете. Он, как и кладовщик, профессиональные разведчики. Я думаю, что он уже за кордоном.
- А главный инженер Гущин?
- Гущин, мне кажется, обо всём догадывался. Особенно после пропажи документов из кабинета Савицкой. Его должен был ликвидировать Бардо. Савицкая, по всей вероятности, сообщила ему о пропаже. Время поджимало. Сложилась такая ситуация, что нам было неизвестно о времени ухода партии, поэтому пришлось пойти на экстренные меры. Это было поручено мне.
- А почему похитили документы? – поинтересовался Морозов. - Ведь можно было просто посмотреть их и всё, никто бы ни о чём не догадался!
- Стечение обстоятельств. Посмотрев, я не успел вернуть их обратно. Помешали шаги в коридоре. Думал, Савицкая, но она появилась позже. А после того, как была обнаружена пропажа, возвращать их на место не имело смысла.
- Савицкую Вы? – спросил Николай.
- Я, другого выхода не было. Она видела нас с кладовщиком.
- Понятно, Архипов! – Фролов поднялся, - Это не последний разговор. Много таких разговоров ещё впереди!
Уже возле двери арестованный обернулся и словно бы обиженно произнёс:
- А знаешь, полковник, я ведь и сейчас боюсь! Смешно, правда, ведь?
- Да как-то не очень… - положив руку на плечо Николая, ответил Фролов.
Кладовщика арестовали в тот же день вместе с приготовленными для отправки образцами. Тело инженера Гущина обнаружили, как и предполагали оперативники, возле железной дороги, а вот Бардо был задержан при переходе границы. Здесь-то и выплыло снова имя Пауля Генце, руководителя Бюро промышленной разведки Западного Берлина.
Николай ещё не предполагал, что однажды им придётся всё-таки встретиться лицом к лицу и даже поговорить. Но это будет потом, в тысяча девятьсот семидесятом году, когда среди членов делегации одного западноевропейского посольства в Ленинградском Эрмитаже, он поймает настороженный взгляд седоволосого мужчины. Трудно было узнать Золотарёва, но генерал Морозов узнал.
- Изменился? – на чистейшем русском спросит его фон Генце.
- Узнать можно, господин Золотарёв!
- О, Вы даже фамилию механика помните? Похвально! Припоминаю, знавал когда-то человека с такой фамилией.
- Да, ладно Вам, чего ж памятью манипулировать!
- Не скажите, - Генце посмотрит на погоны Морозова, - не скажите, господин генерал!
- Память помнит, господин Золотарёв. Помнит, даже если очень хочется что-то забыть! И Дашку помнит, и Эльзу Фляйшер….
- Сестру…- задумчиво произнесёт Генце.
- Что? – не поймёт Николай.
- Эльза Фляйшер – моя сестра по материнской линии. Впрочем, всё давно в прошлом. Это вы, советские люди, не даёте умереть памяти. У нас всё по-иному.
Генце позовут в другой зал. Он приложит к виску два пальца, как бы отдавая честь, и отправится вслед за делегацией. Потом не выдержит, обернётся и ещё раз посмотрит на Николая. Больше встретиться им не придётся никогда….