Тайна старой шахты (3)

Подойдя к заимке, Антон обратил внимание на закрытую щеколдой калитку. Они переглянулись с дедом, и тот кивнул, улыбнувшись.

- Тоша, принеси из ночлежного дома тряпьё, как раз сгодится на факелы, - тихо проговорил Захар Силыч и повернулся к Мирону. - Там, в сараюшке у крайней стены, есть кадушка пластиковая, в ней мазут. Его зимой буровики проездом оставили.

Мирон махнул рукой Николаю, и тот поспешил в сарай и выкатил небольшую кадку, края которой были замазаны мазутом.

- А палки где взять подходящие? - провожая Николая взглядом, спросил Мирон.

Антон поспешил встать перед дедом:

- Думаю на огороде можно взять колья, к которым помидоры подвязаны.

- Николай, - иди с ним вместе. Принесите кольев штук десять-двадцать, - распорядился Мирон.

Когда всё было приготовлено, компания уселась во дворе делать факелы. Сначала лесник широкой кистью обмазывал колья до половины мазутом. Николай, разорвав на широкие полосы припасённое тряпьё, так же мазутом пропитывал до половины. Антон туго накручивал тряпьё на колья, потом обвязывал намотку бечёвкой и отдавал заготовку деду Захару, который смазывал поверхность факела мазутом. Мирон втыкал их вдоль заплота. Когда было сделано полтора десятка, Мирон дал команду подниматься на гору, захватив с собой топор и оставшиеся колья.

Никто и не подумал проверить омшаник. Антон с дедом облегчённо вздохнули.

У входа в шахту сложили ношу.

- Из этих кольев надо сделать крепления для факелов, - заметил Мирон и помолчав проговорил. - День провозились – уже вечеряет. Скоро стемнеет…

- Что делать будем? – спросил подельников.

- Дык надоть на заимку вертаться, - с уверенностью высказался Егор.

- Согласен, - кивнул Николай. - Лучше выспаться как след да пораньше встать.

- Мда-а, - протянул Мирон, - с такими мыслями из вас работники, как из меня балерина! Кто сторожить останется?

- Я т-т-темноты боюсь, - Егор выпалил, заикнувшись.

Мирон с презрением взглянул на него и смачно сплюнул:

- Тьфу, ты. Герой, нечего сказать.

Николай, не поднимая головы, тихо проговорил:

- Мне нельзя на холоде ночевать. Я легко простываю.

Мирон чертыхнулся и обратился к Антону:

- Ты будешь сторожить. Заодно и крепления смастрячишь. Я заметил ты рукастый.

Антон сделал вид, что нехотя соглашается:

- Харчи оставьте, да с заимки плед, что ли, принесите. Ночь может быть холодной.

Мирон снял с себя куртку и бросил её парню:

- Без пледа перебьёшься, а харчи вон в той котомке. Всё. Идём на ночевку.

Когда Антон остался один, он обошёл Черный Камень вокруг и негромко заухал по совиному. Это их с Таткой позывной, придуманный в детстве. Вернувшись ко входу в шахту, Антон ещё раз послал сигнал в сторону леса и обрадовался, услышав ответный крик совы. А следом за ним появилась и Татьяна.

Антон бросился к ней, обнял:

- Татка, сестрёнка! Как тебе удалось выбраться?

Татьяна чмокнула брата в щёку и улыбнулась:

- Ты не поверишь! Профессор вернулся! Алексей Петрович видел, как вас увели на гору, и выпустил меня.

- Дела… - удивился Антон. - А где он сейчас?

Татьяна кивнула на вход в шахту:

- Там.

- Та-а-ам!? – Антон аж воздухом поперхнулся. - Сумасшедший! Ты представляешь, что будет, если Мирон со товарищи его обнаружат?

- Уходя, он сказал, что приготовит пару сюрпризов негодяям, - ответила Татьяна, заглядывая внутрь шахтного ствола. – Нет, не видно ничего.

- Алексей Петрович, вы где? – крикнула девушка в темноту глубины.

Колодец проглотил звук, ничем не откликнувшись.

Антон присел на корточки, обдумывая создавшуюся ситуацию.

Потом решительно поднялся.

- Я спущусь к нему!

- Ой! – испугалась Татка. – Я одна должна здесь остаться? Скоро ночь.

- Бандитов надо бояться, - сказал ей брат, ступив на лестницу, – но они до утра не вернутся.

- Могут вернуться, - вздохнула девушка. – Вот не найдут меня в омшанике и сюда прибегут.

На этот раз Антон спускался в колодец без страховки. Его плечи уже сравнялись с поверхностью, и тут он остановил спуск. Посмотрел на сестру.

- Тоже верно – могут вернуться. Ты пока вот что – спрячься обратно в кусты и жди нас там. Ты же не егерь куксливый – чего тебе бояться ночью в тайге? А мы с профессором поднимемся и что-нибудь придумаем.

На немного еще задержался.

- Подай мне парочку факелов – пригодятся. Думаю этот блажной в лаз подался. Там есть такой – маленький, как в медвежью берлогу.

Татка, подавая брату факела:

- Ой, не лазил бы ты, Антоша. Что-то мне это всё не нравится.

Но парень, приняв факела подмышку, решительно стал спускаться, хватаясь рукой за балясины лестницы. Татьяна скрылась за кустом шиповника.

Этот спуск для Антона был гораздо трудней предыдущего – приходилось держаться одной рукой и даже немного балансировать. Впрочем, риск небольшой – если рука сорвется, то можно спиной опереться на опалубленную стену узкого колодца. Куда страшней, если соскользнут с балясины ноги – придется вниз полететь с приличной однако высоты. Одолевая ступеньку за ступенькой, юноша размышлял над этой проблемой, отгоняя мрачный вопрос – куда запропастился профессор?

Так и вышло. Алексея Петровича на дне колодца не оказалось. А путь у него был один – в этот ход, по которому можно ползти только на четвереньках. Подсвечивая себе полусдохшим фонариком, Антон стал пробираться по лазу, уходившем куда-то в сторону горизонтально.

Черт бы его побрал, этот таинственный лаз – думал нечаянный спасатель профессоров и бывший пленник корыстных искателей. – Хоть и есть опалубка (а она была по бокам и сверху) ну, как завалится и навсегда здесь его придавит. Какой бес сюда погнал профессора? Вот любопытный старикан!

Антона напрягала окружающая обстановка – ненадежная порода подземного хода, которая похрустывала песчаником под коленами, но парень, как это ни странно, не боялся. Разумом он понимал – сотню лет, а то и больше, этот лаз был и не завалило его, почему же сейчас он вдруг должен обрушиться?

Попробовал представить себе встречу с профессором. Неужели он тоже на золото падким окажется и набросится от жадности на него, Антона, врукопашную? Парень даже усмехнулся, представив картину.

Потом им овладели другие мысли. А может, настал тот счастливый день, который бывает только раз в жизни? И профессор, и он, Антон, откроют тайну покатовской шахты – где горы золота, россыпи алмазов и других драгоценных камней…

Первым делом куплю себе крутой мотоцикл, на котором можно по тайге гонять и на горы въезжать – подумал студент УрГУ и бывший десантник. Он даже остановился в предвкушении счастья, смакую последнюю мысль. – Да-да, мотик… и это прежде всего. Я и в Ебурге буду на нем гонять… И Татку научу… Тогда, нет – лучше два крутых мотоцикла из страны восходящего солнца – мне и ей… И деду если на то пошло. Хотя, нет – деду Захару лучше минитрактор, о котором он давно мечтает – чтоб и огород пахать, и траву косить, и сено зверью с солью по снегу возить…

Потом Антон не на шутку задумался – что же брату Михаилу со Светкой купить, чем их порадовать? И пришла в голову такая мысль – а может круиз на теплоходе… вокруг Европы, например… или в Америку? А может вообще – кругосветное путешествие? Светка любит рассказывать о дальних странах – хотя дальше Казани на запад и Новосибирска на восток нигде не бывала.

Эх, ма… ползи, Тоха, ползи… навстречу своему счастью.

Дед Захар, погружённый в раздумья, медленно брел к подножию Черного Камня. Он волновался за внуков – где они, что с ними? Поднявшись к вершине, у ворота увидел Татьяну.

- А Тоша где? – обеспокоено спросил он внучку.

- Дедуль, ты только не ругайся, – тихо проговорила та. – Он полез в шахту за профессором.

Лесник всплеснул руками:

- А этот-то отколь тут взялси?

Татка вздохнула:

- Понимаешь, когда меня заперли в омшанике, Алексей Петрович спас. Он, оказывается, той ночью во время грозы тоже шахту нашёл! Ну, и решил её исследовать.

Дед проворчал:

- Исследователь, туды его в шишку с муравейником!

А внучка продолжила:

- В Мурзинке он купил канат, фонарь с каской, ещё что-то и вернулся к заимке. А тут у нас таки события, он и затаился. С омшаника наблюдал, а когда все ушли, меня освободил.

- А здесь, у шахты коим образом вы вдвоём очутились? - поинтересовался дед Захар.

- Так он меня к самой шахте и вывел, - ответила Татка. - Мы с ним во-о-он из тех кустов за вами наблюдали. Когда сторожем оставили Егора (тот ещё сторож, скажу!), профессор и полез в колодец. Я его уговаривала этого не делать, он меня не послушал.

Лесник сердито пыхтел, словно маневровый паровоз.

- Когда вы вернулись и на ночь оставили Тошу, он меня нашёл, а, узнав, что Алексей Петрович спустился в шахту, полез за ним, чтобы его вытащить оттуда. Я всю ночь их обоих ждала, - заплакала Татьяна. - А их нет до сих пор.

Дед обнял внучку и похлопал её по спине, успокаивая.

- Дедуль, - вдруг спросила Татка. - А ты чего один-то? Где эти?

Дед Захар с большим удивлением оглянулся – у ворота над шахтой стояли только они вдвоём.

- Ничего не понимаю, - пробормотал лесник. - Они же следом за мной шли! Куда подевались-то?! Вернусь-ко я на заимку, узнаю, что приключилось. А ты здесь побудь пока. Да схоронись, не торчи у колодца…

Мирон, предвкушая долгожданную встречу со знаменитой шахтой, шёл за лесником, изредка сбивая попадающиеся по пути грибы. Отвлёкшись в очередной раз на большой мухомор и, попав в него лишь со второго раза, он, подняв голову, поискал глазами деда. Но того нигде не было видно. Мирон сплюнул со злостью и чертыхнулся.

- Вредный старик! Всё равно ты не сможешь мне помешать. Эй, не отставайте! - крикнул он подельникам и ускорил шаг.

Тропинка вскоре стала почему-то более заметной, лес посветлел, а за стволами сосен замаячил дом и постройки.

- Какого чёрта! – оторопел Мирон, остановившись перед калиткой.

После более чем получасового хода по лесу тропинка снова вывела их к дедовой заимке.

- Это мы как тут очутились? - озабоченно произнёс Николай. - А дедок-то куда делся?

Егор присвистнул и перелез через заплот. Оглядев подворье, он крикнул:

- Тут никого нет, Мирон! А казан с ухой ещё тёплый, и угли в печке тлеют.

Мирон приоткрыл калитку, но входить во двор не стал. В раздумье поскреб щетину на подбородке, потом резко повернулся и, бросив Егору с Николаем: «Быстро за мной!», бросился в лес.

Знакомая тропинка словно приворожила взгляд Мирона, звала и звала за собой, не позволяя сделать и шага в сторону. На этот раз заимка показалась перед ними ещё быстрее. Взглянув на подворье, Мирон увидел лесника, сидящего на крыльце с рыбацкими снастями. Спокойствие старика, который возился с удочками, привело Мирона в бешенство. Чуть не сорвав с петель калитку, он ворвался во двор и побежал к дому. Но за несколько шагов до старика Мирон встал, как вкопанный, словно перед ним, вдруг выросла невидимая стена.

- Вы где ходите весь Божий день? - дед Захар отложил в сторону удочки. - Я вас на заимке с утра дожидаюсь, ведь сговаривались до шахты на гору подняться. Сначала хотел вас в лесу искать, потом решил тут дожидаться. А вы явились ужо на закате. Вона, гляньте, солнце за горушку спускается.

Мирон взглянул в сторону заката, потом поднял к глазам руку с часами:

- Девятнадцать тридцать, - произнёс он растерянно. - Как это? Что происходит?!!

Николай, взглянув на свои часы, воскликнул:

- И, правда, полвосьмого вечера.

- Но мы же не больше часа по лесу бегали, - тихо проговорил Егор. - Дед, ты знаешь чо происходит?

Лесник собрал снасти, внёс их в дом и, вернувшись на крыльцо, сказал:

- Там на столе, в чугунке картоха, на сковороде рыба жареная. Повечеряйте и спать! Утро вечера мудренее. А внучку я домой отправил – нечего ей тут с мужиками…

Лаз наконец-то закончился. Закончился каким-то сказочным гротом – и стены его разбежались вдаль, и потолок… ого-го! … поднялся над головой, едва луч фонаря выхватывал его ноздреватую поверхность. Кажись, мраморный – ишь, как белизной сверкает.

Профессор поднялся с колен на ноги и поморщился – все тело болело от долгой дороги в неудобной позе, будто кости натерлись друг о друга. Он попытался отвлечься от боли и стал шарить лучом фонарика по стенам и потолку.

М-да, известняк-известняк… давление держит а на водичку слабенький – ишь какую пещеру намыло. Это что? Ага, сталактиты, сталагмиты… просто лес каменный.

Чудеса да и только. Но такого в природе просто не могло быть. Наверное, рукотворный дворец из мрамора Хозяйки Медной Горы.

Ну, здравствуй, хозяюшка. Где ты там? – отзовись! Всю свою жизнь я к тебе шел. Чуть было надежду не потерял. И наконец дошел – старый и изможденный, как Финн к Наине.

- Э-ге-гей! – крикнул профессор вдаль. – Есть тут кто? Встречайте гостя.

Гулом, потом грохотом обвала наполнилось все огромное пространство мраморного подземелья. Алексей Петрович присел со страха и уши ладошками прикрыл, обронив под ноги фонарь. Когда понял что нет никакого обвала, а есть камерный звуковой эффект, убрал ладошки и услышал далекое эхо, прилетевшее на последней ноте:

- …костя!

Лозовский обрадовался, будто приглашение получил и снова крикнул:

- Да не Костя я, Алексей.

Теперь уже уши не зажимал и выдержал всю обрушившуюся на слух камерную какофонию:

- …сей!

Профессор улыбнулся – мол, посеем-посеем – и, подобрав фонарик, двинулся в путь, не теряя из вида стену слева. Жизнь научила его осторожности.

В пещере действительно было много чего удивительного и загадочного. И главная загадка – как связать в единое целое колодец, лаз опалубленный и мраморную пещеру. Пока вероятны две версии:

- либо рудознатец знал, к чему рыл колодец и потом лаз;

- либо он шел по жиле, выбирая драгоценный или поделочный камень, и случайно попал в этот грот.

Ведь удивительно как точно совпали дно пещеры и горизонт лаза – это не могло быть случайностью. Или могло?

Для себя Алексей Петрович скоро придумал такую бывальщину. Мол, де, Хозяйка Медной Горы – дама видная и не любит под землею одна прохлаждаться – завела себе из рудознатцев дружка милого. Показала ему вход в подземное свое царство. Стали встречаться. А потом расстались – либо надоел, либо не угодил чем. И вход в Подземелье Хозяйка ему закрыла. Но настоящему рудокопу и влюбленному мужику разве это преграда? Вот он и выкопал колодец с лазом в галечнике, чтобы не биться обушком в мрамор.

И если это так, то для профессора такие находки – подарок судьбы. Таинственная пещера давала ученому Лозовскому новый смысл существования. Единственная проблема заключалась в том, что в затылок ему дышали трое весьма нехороших людей. И если здесь обнаружиться чем поживиться, они не остановятся ни перед каким преступлением, чтобы своего добиться. А вот на лесника со внуками рассчитывать можно. И, кстати…

Тут Алексей Петрович остановился и побледнел от пришедшей в голову мысли – а куда девались, брошенные им в колодец патронташи? В шахту спускался только Антон, но поднялся с пустыми руками. Тогда кто патроны из колодца унес? От этой мысли профессору стало жутко. Он пошарил лучом фонаря вокруг себя и неожиданно резко спросил:

- Кто здесь?

Звук голоса его утробно раскатился по подземелью.

Алексей Петрович вдруг вспомнил о рюкзаке, оставленном у входа в лаз, и поспешил назад, ориентируясь лучом по стене, которая теперь была справа.

Летняя ночь рассыпала над спящим лесом полное лукошко звёзд. Изредка небо перечёркивали сверкающие стрелки. Июль – пора звездопадов. Егор заворожено наблюдал за звёздными играми, его бдение прервал громкий крик филина.

- У-у-у, угу, - ответило эхо, такое громкое среди ночи.

Егор вздрогнул и огляделся. В темноте его взгляд привлекло освещённое колеблющимся светом окошко в доме лесника. Егерь решил заглянуть, чем там дед Захар занимается. Подкравшись к дому, он осторожно сделал несколько тихих шагов вдоль стены и заглянул в окно. На столе горела свеча. За столом сидел лесник, а напротив него стоял кто-то в длинном плаще с капюшоном. До Егора донеслись обрывки слов:

- Там внук мой Тоша…, его заставили… И Татка, внученька, возле входа, - тихо говорил дед. - Я с ними не искал твоей шахты…

Вдруг под ногой Егора хрустнула ветка. Незнакомец в плаще невероятным образом подлетел к окну. Егора до полусмерти напугали белые, горящие как неоновые лампочки, глаза, и егерь стремглав кинулся в ночлежный домик. Вбежав, на засов закрыл дверь и лег на кровать, накрывшись с головой одеялом. Вдруг он высунул голову из-под одеяла и прислушался.

- Егор, - звал его тихий голос. - Выходи, не бойся. А не выйдешь, я всех сейчас разбужу. Выходи из дома, Егор.

Голос словно гипнотизировал егеря, и он, медленно двигаясь, вышел во двор.

Незнакомец в длинном плаще стоял в самом центре подворья, а его голос раздавался в голове Егора:

- Ты привёз сюда хитников?

- Я, - чуть дыша, ответил мужчина.

- Увези их туда, откуда взял, - жестко потребовал голос.

Егор понурил голову и проговорил:

- Я… я не смогу. Мирон сильнее меня. Не послушается.

- Ты боишься его? – рассмеялся незнакомец, потом серьёзно спросил. - А меня не боишься?

- Боюсь, - кивнул Егор.

Ночной гость помолчал, раздумывая, потом немного приблизился к дрожавшему, словно осиновый лист, егерю и тихо проговорил:

- Значит, слушай меня внимательно, Егор. С рассветом ты приведёшь ко мне их обоих. Но старик должен остаться в доме. На горе спуститесь все вместе в шахту. Понял?

- Да, - еле вымолвил бедный егерь.

- До встречи, - попрощался незнакомец и растаял в воздухе, словно его и не было.

Татьяна, проведя весь день в ожидании, сердилась и на деда, и на брата, оставивших её одну в лесу. Хорошо ещё в рюкзаке нашлись еда и питьё. Когда над лесом поплыла полная луна, девушка, готовая разреветься, решительно утёрла набегающие слёзы и решила пройтись вокруг камня. Её внимание привлёк серебристый блеск на широкой боковой стороне камня. Татьяна подошла ближе и замерла в удивлении. Едва она оказалась рядом, свечение усилилось, в центре обнаружилось окошко, которое стало расти в размере.

- Ну, и глядельце, - прошептала девушка, глядя на своё отражение, которое вдруг стало таять, а за ним проявлялась лесная опушка, за нею деревушка.

Татьяна потрогала глядельце, рука её погрузилась в него, как в воду. Испугавшись, девушка отпрянула, но любопытство взяло верх. Татьяна погрузила в «воду» руку сначала по локоть, потом по плечо, потом набрала в грудь воздуха и решительно шагнула за глядельце. Как только она очутилась там, глядельце на камне пропало, свечение прекратилось.

Утро на заимке выдалось хмурым. Виной всему, наверное, было пасмурное по-осеннему небо. Сквозь тучи лишь угадывалось солнце. Где-то далеко сверкали молнии, но гром не долетал, а значит, если гроза и придёт, то нескоро.

Егор нервничал, суетился – что заметил Мирон и цыкнул на него:

- Не гони волну, егерь. Уймись, не то тресну. Доедай своё, и пойдём.

Дед Захар молча собрал посуду, внёс её в дом. Вышел на двор готовым к походу с рюкзаком за плечами. Мирон хотел было спросить, что у него там, но лишь махнул рукой и направился к калитке.

Лес встретил компанию громким шелестом листвы и хвои. Верховой ветер раскачивал кроны корабельных сосен, и они отзывались похожим на шепот звуком. Егор поднял голову и прислушался, но разобрать о чём шептали сосны не смог.

Луч даже шахтерского фонаря не пробивал пространство пещеры насквозь.

Да ты, голубушка – целое царство! – присвистнул мысленно профессор Лозовский. – И так многолюдно, что я заскучал.

- Эй, кто-нибудь есть? – крикнул Алексей Петрович.

И эхо откликнулось:

- … здесь!

- Вам нравится доводить гостей до белого каления?

А эхо похвасталось или упрекнуло словом:

- … каменья!

Профессор от души рассмеялся. И эхо с ним вместе.

- Ты покажешь мне свои богатства?

Но ответом прилетело лишь:

- … гад ты!

Алексей Петрович не обескуражился:

- Ну, тогда я их сам найду!

Эхо задумалось. Или Лозовский пропустил ответ. Он почувствовал особенное вдохновение, которое посещает редко – перед очень большим открытием. Профессор, прихватив рюкзак, снова пробирался вдоль стены, не решаясь направиться в центр грота. Даже смотреть в ту сторону боялся – вдруг увиденное окажется настолько ошеломляющим, что он забудет о страхе и заблудиться в подземном царстве. Алексей Петрович никогда не был беспечным человек, а в такой ситуации тем более.

М-да… Заблудиться в подземном гроте? Такого в богатой приключениями жизни профессора Лозовского еще не было.

А может, рискнуть? – размышлял он. – Испытать судьбу? Не сказать, что я ею особо доволен. Но вдохновение со мной – а оно просто так не приходит – и будь здесь сейчас казино, я поставил бы все до одной фишки на… «зеро».

Профессор остановился, повернулся спиной к стене и стал обшаривать лучом фонаря, открывающееся пространство. Каменные столбы, как деревья в лесу – торчат тут и там.

Вон к тому, крайнему, - решился Лозовский, - привяжу веревку. Вряд ли её обнаружат преследователи. Решился и сделал. Стена пропала. Зато открылся удивительный мир сталактитов. И тонкий японский фал тянулся за ним, страхуя от замороки.

Каждый раз когда луч фонаря выхватывал из темноты очередной каменный исполин, тень от него юркала в темноту, заставляя профессора вздрагивать – будто призрак пещеры заманивал его вглубь. Алексей Петрович тогда останавливался и дергал фал – надежна ли его связь с ориентиром?

Фал еще не закончился, а Лозовский уже проголодался. Присел на корточки, достал из рюкзака остатки лаваша, выключил фонарь и в кромешной темноте принялся жевать, размышляя – неужто пещера такая громадная? да нет, скорее всего, он ходит кругами, разматывая за собой веревочный след; однако ни разу не пересек его; что же это все значит?

Огромное подземное царство, куда никогда не проникает ни один солнечный луч, где же твои сокровища?

- Где богатства твои, Хозяйка медный горы? – крикнул Алексей Петрович, прикончив еду.

Крик его поглотила темнота. Где же эхо? Профессор закусил губу и включил фонарь. Луч его поменял пространство вокруг – не было видно сталагмитов, не было и сталактитов: куда-то пропал каменный лес. И веревка куда-то пропала. Хоть и не целый, но очень большой моток крепкого тонкого фала кто-то стянул из-под самого носа – остался Лозовский без ориентира где-то в середине огромного зала.

Рюкзак? Слава Богу, на месте! Кто-то играется с ним?

Алексей Петрович выключил фонарь и спросил темноту тихо-тихо:

- Эй, кто тут есть?

- А где же внук твой, дед? - сердито спросил Мирон, не обнаружив Антона у ворота. - Его ведь сторожем оставляли! Или ты его тоже в город отправил?

Лесник пожал плечами, сел на лапник у серого камня и тихо сказал:

- Кто это теперь ведает? Я с вами был всё это время. Делай свои дела, меня оставь в покое.

Мирон метнул в деда злющий взгляд, понимая, что тот прав. Сам факт отсутствия Антона его очень рассердил.

Под заинтересованными взглядами Николая и Егора Мирон достал из рюкзака две шахтных лампы с аккумуляторами, бухту альпинистского троса. Оценивающе посмотрев на подельников, Мирон протянул одну лампу Егору:

- Одевай, а Николай с дедом останется.

- В шахту? Я? – возмутился егерь. - Ни за что! Я не подписывался под землю с тобой идти – лучше тут покараулю.

Мирон замахнулся, было, на него, но остановился и повернулся к Николаю:

- Тоже трусишь?

Тот молча взял из рук Мирона лампу и начал неумело её пристраивать на себе.

Мирон понаблюдал несколько минут за его попытками, улыбнулся и помог одеть лампу и пояс с аккумулятором:

- Эх, ты, кулёма….

Мирон закинул на плечи рюкзак с факелами:

- Ладно, пошли.

Первым начал спускаться Николай. Когда над ним завис Мирон, душа чиновника ушла в пятки, и он чуть не выпустил из рук лестницу. Но сумел взять себя в руки и продолжил спуск, подгоняемый сапожищами Мирона, которые готовы, казалось, наступить ему на голову.

Когда Николай ощутил под ногами твёрдую почву, он невольно выдохнул:

- Прибыли, - и стал осматривать камеру.

Кое-где под лучом лампы сверкали искры. Что это было – золото, самоцветы? – Николай не имел ни малейшего понятия. Мирон, увидев, что спутник стоит на земле, спрыгнул с последних ступенек и сразу сбросил наземь рюкзак.

Извлечённые наружу факела аккуратной стопкой были сложены у стены. Следом за факелами Мирон достал деревянные заготовки для укрепления их на стенах камеры.

- Смотри, - окликнул он Николая. - Берешь один колышек, наискось вбиваешь на уровне головы. Второй надо вбить перехлёст с первым, чтобы получился типа кармашек. Вставляешь факел так, чтобы он на две трети входил в карман и упирался в крест. Понял?

Поставив четыре факела, Мирон и Николай внимательно осмотрели дно шахтного колодца.

- Вот, ход какой-то. Ведёт в сторону, - почему-то шепотом произнес Николай.

- Видел, - кивнул Мирон. - Давай туда и двинем.

- Только на этот раз ты идёшь первым, - поторопился высказаться чиновник, в душе дрожа от страха. На его лбу выступила липкая, противная испарина.

Оставшись с егерем наверху, дед Захар сказал ему.

- Не скоро они подымутся. На заимку схожу – может, Антоша там. Не нравится мне его пропажа.

Егор лишь плечами пожал – мол, делай что хочешь, не я тута главный.

Спустившись с горы, Захар Силыч, призывно свистнул пару раз. На его зов из леса выбежал Шарик.

- Умница, псина, умница, - потрепал его по загривку лесник, а теперь слушай меня внимательно.

Старик достал из кармана куртки небольшую капсулу с петлёй, которую привязал к ошейнику собаки.

- Тут я письмо приготовил о помощи, - заговорил он, внимательно глядя в глаза верного друга. - Ты сейчас побежишь на делянку, где валят лес. Мы с тобой были там – помнишь? Постарайся, чтобы Михайло, бригадир, нашел у тебя на ошейнике эту капсулу. Помнишь того мужика, кто тебе костомаху дал большую? Вот, ему. Потом приведёшь всех сюда. Давай, милок, двигай.

Но пёс улёгся у ног деда Захара, всем своим видом показывая, что не оставит хозяина в опасности.

Лесник опустился на колени перед псом:

- Понимаю, милок, за меня боисси, а подумай, где там, - старик махнул в сторону входа в шахту, - и Тоша, и Татка. Им помощь нужна, а без мужиков с лесосеки нам их не выручить.

Шарик полежал с минуту, потом нехотя поднялся и шагом пошёл в известном ему направлении. И только скрылся из виду, старик услышал, как ломая кусты, пёс ломанулся напрямик.

Лет этак двести тому назад лаз этот, должно быть, проделал Покатов, - подумал Антон, когда искусно пробитый проход вывел его в каменный грот. Ну и, конечно, не удивился – что-то подобное он ожидал. Парень уже настроился, ползя на четвереньках узким пробоем, что еще немножечко, еще чуток и чудеса подземные посыплются на него, как из рога изобилия. Восторгаться? Удивляться? Еще чего! – сам себе сказал Тоха. – Я всегда знал, что земля наша – неисчерпаемый кладезь всевозможных богатств.

Высокомерны несколько, но достаточно патриотичны такие мысли.

Антон любил свой край – тайгу, горы, людей… Заморские страны ему нужны, как Венеции дожди. И не падкий на деньги был, но жили в душе его дух и упорство уральских золотоискателей. Спроси какая-нибудь бойкая горожанка – как ты живёшь здесь все лето, парень, в глухоте, среди зверья? Так он и оторопеет от её вопроса – будто расспрашивает она: не нужен ли лифчик ему подешевле?

Итак, его взору открылась подземная пещера – неподвластная лучу фонаря, с высоким сводом и бесконечным частоколом каменных столбов. Всё какое-то необычное, завораживающее…

Антон медленно продвигался, осматривая то, что открывал ему бледный луч, и пока что суетиться не спешил. Доселе невиданные картины и причудами своими, и блёстками вкраплений доставляли удовольствие глазам. Полюбоваться немного вреда не будет, а поликовать всегда успеется.

Да-а… дворец! Настоящий дворец Подземного Короля! Или Хозяйки Медной Горы? Не сложно и ошибиться – кто тут за главного. Поэтому лучше не спешить. Не в магазин же заглянул, чтобы шляпу себе купить. Тут дела посерьёзнее.

Настроившись так, Антон брел и брел меж каменных столбов ничуть не заботясь – как он дорогу обратно найдет? Эх, молодо-зелено… редко думает о последствиях своих проступков. Идёт как зачарованный, не знамо куда, и в ус не дует.

В одном месте остановился и покачал головой. Чуткое ухо его уловило капель. Но воздух пещере скорее сухой, чем влажный. А под ногами поскрипывает песчаник – где это видано, чтобы он скрипел сырой? Вопрос на засыпку сыну тайги – откуда капель?

Постояв, подумав и ничего не придумав, Антон двинулся дальше.

Стоп! – наконец до него дошло: он ведь не за тем сюда пришел, чтобы глазеть на чудеса. Ему надо профессора отыскать. Куда запропастился неугомонный старикан? – ни блеска фонарика, ни звука шагов, ни…

- Профессор Лозовский, - тронул голосом тишину Антон. – Где вы? Ау…

Тишина кругом.

- Алексей Петрович, отзовитесь! Вы живы? – Тоха крикнул уже в сердцах.

- Конечно жив, - ответила темнота чьим-то скрипучим голосом. – Ведь я же бессмертный.

Душа у Антохи в пятки ушла. Он кликнул лучом в сторону звука, но не пробил темноту и на три шага – то ли фонарик совсем подсел, то ли туман какой подступил.

Потом раздались шаги – мерные, твердые; песчаник поскрипывал под ногами, должно быть, очень крупного мужчины.

Антоха сначала закрыл глаза, потом тряхнул головой, освобождаясь от наваждения. Когда опять никого не увидел, строго спросил:

- А вы кто?

Ещё два шага в темноте и, наконец, в пространстве луча взору внуку лесника предстала невероятная по размеру (ну, метра два точно) и одеянию фигура старца с длинной (до пояса) седой бородой и с белым посохом деда Мороза.

- Как ты сюда попал, вьюнош? – пророкотал дед подошедший.

- Случайно, - оробел Антон. – Молния ударила в камень, открылся колодец, в нём лаз… И вот я здесь.

- Значит, тебе очень повезло. Ты тот, кого я давно жду. Ступай за мной. Только лампу свою погаси – ни к чему она здесь.

- Как же я увижу, куда идти?

- Увидишь, - сказал дед и, как Антону показалось, даже хихикнул при этом. Да и голос его из рокочущего баса вновь обратился в скрипучий.

«Странно все это», - подумал Антон, но фонарь, луч которого удалялся во тьму вслед за пещерным жителем, выключил. Кромешная тьма бросилась в глаза. Но светилась фигура старца, уменьшающаяся по мере удаления. Свет от неё был какой-то загадочный – будто сияние изнутри. Будто внутри ледяной фигуры горит серебристая лампочка. Нечто подобное в Екатеринбурге устанавливают на главной площади в ледовом городке, где горожане отмечают встречу Нового Года.

Юноша двинулся вслед за старцем, а когда догнал, не стал обгонять – так и плёлся след в след. И странное дело, очень близко дед не казался монументально величественным: так себе старичок, метр с кепкой. Но светиться горазд в темноте – этого не отнимешь.

Наверное, от фосфора – подумал Антоха, а вслух спросил:

- Значит, мне очень повезло?

- Только так и нужно на это смотреть, - опять исполинский голос.

- Поразительно, - с долей ехидства констатировал парень. – И будет подарок, наверное?

- Верно.

- Какой, если не секрет?

- Я хочу уйти на покой.

- Несколько неожиданное заявление для меня. А не лучше ли вам, дедуль, обратится в ваш подземный отдел кадров? Мол, так и так – годы вышли, хочу на пенсию. Вам сколько сейчас?

- Три… - начал было старец, но голос сорвался на скрип. Он прокашлялся и снова зарокотал. – Триста семьдесят два года мне отроду.

- Ого! – изумился Антон. – Столько ведь не живут.

- Вот и я про то же. Устал… Сейчас придём к источнику долголетия, ты выпьешь его воды, я отдам тебе свою хламиду с посохом и удалюсь на покой в дальний грот. А ты будешь здесь присматривать вместо меня. Что надо делать, сам поймешь…

Антон приуныл:

- Что-то мне не хочется, дедушка, тут надолго оставаться – на верху сестрёнка с дедом ждут… В сентябре в универ надо ехать. Пожалуй, я не самая подходящая кандидатура.

Старец остановился, повернулся, покачал головой:

- Не я это придумал. Ты первый увидел лаз, ты первый спустился в колодец, ты первый достиг меня… тебе и предназначено Судьбой стать моей заменой.

И тут к Антону пришла спасительная мысль:

- Не я… не я первый открыл вход в твое царство. Когда молния ударила в камень, рядом с ним находился профессор Лозовский. И он первый, спустившись в колодец, прополз сюда.

Где же он?

- Вот и я ищу.

Надежда Сергеева

Анатолий Агарков