А. Агарков.

Люди верят в разные вещи

Я почему-то думаю, что у каждого из нас существуют собственные часы жизни, работа которых фиксируется ударами сердца. Если кто-то научится останавливать в нужный момент наш самый главный орган кровообращения, а потом запускать вновь – он значительно увеличит срок своего пребывания на этом свете. Вам не кажется?

Но это не все.

Как жених для невесты собирает цветы в букет, так и я пытаюсь записывать мудрые мысли, которые, думаю, украсят наш ум. Или, по крайней мере, заставят его трудиться. Кто знает, что может пригодиться нам в следующий жизненный момент? Поэтому руководствуюсь правилом – да расскажет имеющий язык, да услышит обладатель ушей.

При этом я сам предан истине – в которую верю, конечно – и предан ей более ревностно, нежели жених своей невесте. Ибо, напомню, истина есть лишь то, во что ты сам веруешь. Её, как и женщину, приходится завоевывать усердными потугами ума. При этом надо уметь отличать продажную путану от возлюбленной сердцем дамы. Если кто хочет познать истину, как она есть, ему для этого надо заглянуть лишь в свое сердце. Истина потому многогранна и подобна бриллианту, потому что исходит у каждого из этого хранилища любви и непостоянства. И поскольку число их перевалило за миллиарды, никто не знает, что возможно, а что нет на нашей матушке Земле. Поэтому не удивляйтесь, если скажу – невозможное не только возможно, но и неизбежно.

Парадокс парадоксов! И таких немало…

Многих интересует, куда попадает душа после смерти; но кто-нибудь задавался вопросом – откуда она появляется при рождении?

Такая истина тоже имеет право на существование: ненависть – левая рука любви, радость – правая рука страха.

Все живое связано глубочайшими узами и нельзя причинить вред другому, не навредив самому себе.

Искусство выживать состоит в том, чтобы знать, что делать, когда не знаешь, что надо делать. 

Любой человек способен исцелить себя сам – мы просто не знаем, что мы знаем.

Настоящая проблема не в том, как мы запоминаем, а в том, почему забываем.

Ценность человеческой жизни определяется не количеством прожитых лет.

Только мертвые знают, что такое смерть, и считают – живыми быть лучше. 

От жизни следует ждать неожиданностей – это спасает от разочарования. 

Решение принимать легче тогда, когда, в сущности, выбора нет.

Кто может знать природу сознания?

Красота страшна, ужас прекрасен.

Люди верят в разные вещи.

Парадоксальная природа выбора как такового побуждает искать источник свободы собственной воли. Я нашел его в правде. Всю свою жизнь пытаюсь говорить только правду. Не всегда получается, но стараюсь. Служить правде – моя цель. Хотя понимаю – хорошо придуманная ложь чаще бывает гораздо полезнее. Но только не для людей, идущих к божественной сути по пути совершенства. А в душе к тому же считаю – враньем не одолеть того, кто говорит правду!

Человек вставший на путь совершенства должен уметь три вещи:

- согласно библейским Заветам менять черты своего характера и даже мировоззрение, переходя на более высокую степень сознания;

- видеть в стихиях и хаосе мира, не повод для паники, а черты неизведанного;

- никогда не терять веру в себя.

Не владея ими, вместо пьедестала божественной сути можешь оказаться перед дверью неотвратимой судьбы. И ни причем тогда будут – воля и свобода думать, действовать, двигаться и дышать.

Кто может знать свою судьбу?

А моя судьба меня заставила в Комитете по делам строительства и архитектуре при Администрации Увельского района оформлять взаимозачеты. Надо сказать, занятие скучное, в чем-то, может быть, даже тяжелое, но не бесполезное – факт! И кто мог бы подумать, учитывая мое яркое прошлое, что я на такое сгожусь? Кто мог бы подумать, что файл с документами может превращаться в строительные материалы или товары? Это в общем, а в частности…

Прежняя жизнь приучила меня не доверять никому, но Комитет – совершенно другое дело. И особенно его председатель. Каждая наша встреча и общение с ним будто прикосновение к чему-то прекрасному.

Он меня вызвал. Я вошел и присел. Улыбнулся – о чем же мы будем говорить?

- Много работы? – поинтересовался шеф.

Должно быть, намечалось что-то серьезное, потому что из его речи пропали мед и молоко – сухо так спросил, вроде как недовольный чем.   

- Да ну, ерунда. Пять зачетов за месяц. Когда еще такое было? Затишье на фронте.

Он улыбнулся моему серому юмору. Помолчал…

- Предстоит еще одно дело… несколько необычное, - каким-то излишне озабоченным тоном сказал Сергей Борисович. – Хотя назрело давно.

Я напрягся – сегодня в поведении председателя всё казалось мне странным.

- Послушай, Анатолий, - Клипа глубоко и неторопливо вдохнул, как перед погружением в воду без акваланга; и, действительно, он собирался окунуться в новую тему, которую, впрочем, исполнять поручал мне. – Про денежные дела Комитета ты и сам все прекрасно знаешь. Надо искать пути и возможности снижения напряжения по зарплате. Нам, думаю, нужен собственный магазин. Мы ведь сможем доставать продукты и товары взаимозачетами?

Я кивнул. Пытаясь подражать боссу, позволял себе говорить меньше, чем знал.

Мы с пониманием посмотрели друг на друга – председатель Комитета и его заместитель.

- Под магазин приспособим гостевой домик для командировочных, что за гаражами построен с парадным выходом на шахту.

Я кивнул – мол, знаю такой.

- Иди подумай над этой темой. Жду с предложениями.

В очередной раз убедился, что мой начальник – реалист до мозга костей и умеет в любой ситуации без лишних слов объяснить самое главное. А главное было в том, что нам нужен свой ведомственный магазин. Не мы первые такой открываем, не мы последние – так сказать, современная доминанта жизни. Иначе: время такое пришло – время безденежья и взаимозачетов. И я, как специалист по ним, становился все более важным лицом. Но хотелось бы не заважничать… Клипа таких не любит. А я по-прежнему дорожу его мнением.

Наше общение вполне дружелюбное… У меня на столе стоит компьютер и я уже могу набирать тексты, стуча одним пальцем по клавиатуре. Набираю – нужные для зачетов документы, а также рекламу и информации заношу в память… Они ведь все однотипные – справки к взаимозачетам. Поэтому очень удобно с компьютером – поменял название фирмы, и документ готов по всей форме, требуемой в министерстве финансов области. Но и в мыслях не допускал пусть даже после работы настучать в компьютер что-нибудь из своих рассказов. Причина одна – я, подражая председателю, все свое время посвящал профессиональной деятельности. Не думаю, что Сергей Борисович был бы решительно против такого использования служебной оргтехники, но к чему испытывать его дружелюбие? Творчеству пока хватает ночных «часов Пикуля». А рассылать рукописи в журналы с некоторых пор мне надоело – печатать печатают, а гонорары не платят. Надо бы подыскать издательство, и пора уже иметь свои книги в бумаге…

В бухгалтерии кассирша Ческидова, про которую говорили, что она трижды пересчитывает десять рублей прежде чем выдать, узнав, что Комитет моими руками затевает ведомственный магазин, сразу же обратилась ко мне.

- Анатолий Егорович, мне надо с вами поговорить.

- Если на ушко, то пересаживайтесь сюда, если ничего нет секретного – говорите оттуда. Но будьте осторожнее, когда просите – вы можете это получить. 

Леночка с явным удовольствием и решительно, будто имела на него имущественные права, подсела ко мне на стул, приспособленный для посетителей.

- Возьмите в магазин моего мужа.

- Кем?

- Ну, не знаю. Директором, заведующим… Или вам нужен только продавец? Тогда продавцом.

- Менеджером пойдет?

- А что это такое?

- Организатор. Как тебе объяснить – может, лучше спеть? Дело ещё надо организовать.

- А сколько платят вашему менеджеру?

- Такие вопросы решает председатель.

Я не строил никаких иллюзий на тему того, кого принимать в новое подразделение Комитета – ведомственный магазин. Вполне достаточно двух людей – менеджер, он же грузчик, и продавщица, она же уборщица. Так что… Если взять Сергея Ческидова менеджером, то продавщицу он сам подыщет. Короче – камень я бросил, осталось кругов на воде дождаться…

Решив проблему таким образом, сказал Лене:

- Пусть приходит. Ну а зарплату его узнайте у главного бухгалтера – наверняка Клипа будет с ней советоваться.

Лицо кассирши тут же прояснилось – наверное, уже мечтает, как будет работать бок о бок с мужем. Ах, молодость и любовь… Неужто от меня вы ушли безвозвратно? Обидно, досадно, но ладно…

- Что-то еще?

Лена, кивнув в знак благодарности, молча отсела и занялась своим делом, должно быть, испытывая прилив вдохновения. За мной осталось последнее слово – что редко бывает в разговоре с женщинами. Просто не передать словами, до чего мне полегчало на душе. С другой стороны, хорошо быть начальником, когда своя рука – владыка: сказал, а с тобой не спорят…

Сказал и перестал о ней думать – имею ввиду проблему – текущих дел полно. Да и знаете что… Откровенно говоря, боюсь предлагать Клипе сотрудников. Ко мне уж не раз подъезжали кое-кто из знакомцев или прежних соратников с просьбой замолвить слово перед председателем Комитета на предмет их трудоустройства. Но я всякий раз отказывался, зная его высокие моральные требования к своим сотрудникам.

Оно как – предложишь кого-то, насоветуешь, а потом трясись: вдруг запьет, вдруг украдет или еще во что-нибудь вляпается… А ты отвечай за него – ведь по твоей рекомендации дебошира-вора-пьяницу (ненужное зачеркнуть) приняли. Да чтоб их всех черти унесли в преисподнюю и там зажарили на сковородке – тех, кто сам на работу не может устроиться!

Мой план Клипа одобрил, но добавил в штат магазина еще одного сотрудника – собственного бухгалтера. И сказал, что сам подыщет кандидатуру. Ну, этот-то точно будет – не вор и не пьяница.

М-да… Дела, заботы. Но бывали и праздники. Субботник, например, в детском оздоровительном лагере…

Вечерок для игры в прятки выдался подходящим. Солнце зашло, на траве собиралась роса. Я промочил обувь и обе штанины до колен. В узком конторском кругу, на полянке вблизи тотемной лиственницы мы праздновали День Пограничника – я проставлялся. Запасов водки у меня с прежней работы на сотню таких компаний хватит – всех упоить. А на закуску грызли то, что осталось от пикника у озера. Набегавшись между деревьями, сели в кружок у костра. Конечно, болтали без умолку. И, конечно, не было с нами председателя…

Уют нашего пикника прекрасно подходит для любовных свиданий, а вот для обсуждения дел строительных – увы, несколько контрастирует. А разговоры пошли о делах в Комитете. И, конечно же, о зарплате. Долги по зарплате – самая насущная на сегодня проблема Комитета. Вот и решили мы с председателем: будем, уповая на лучшие времена, отвлекать пока внимание строителей ведомственным магазином. Иначе – помоги нам Господь…

Чтобы отвлечь народ от критики, рассказал анекдот про летчиков времен Великой Отечественной – в бой лететь их погода не балует, так они, укрывшись в сарае, хлещут спирт. Командир каждый час посылает бойца – узнать, чем товарищи офицеры сейчас занимаются и о чем говорят. Бесстрашные истребители фашистского люфтваффе все время пили и говорили – сначала о женщинах, потом о драках… Когда командир услышал, что разговор зашел о полетах, посетовал: «Напились, сукины дети! А вдруг сейчас дождь закончится…»

Главный инженер Ярушина, уразумев мою подоплеку, вполне резонно заметила:

- Мы, товарищ Агарков, начнем с дел строительных, а закончим женщинами… Ты не против?

А когда это я был против? Ах ну да, когда они в конторе узким кружком междусобойчик устроили. Но ведь сейчас это не тогда – сейчас есть и повод, и условия для пикника на лесной полянке. Ну, я и благословил на правах именинника:

- Доброе начало ведет к хорошему концу. Положимся на судьбу, товарищи строители!

Началась наша коллективная пьянка днем на берегу озера Подборное. Мы еще на недели знали, что в субботу состоится субботник по подготовке детского оздоровительного лагеря «Восход» к летнему сезону. Знали и подготовились. Скинулись, купили-замариновали мясо свиное. Шампура достали, водки, закуски… Дело было за малым – нужны мангал и дрова.

- Анатолий Егорович, - распорядилась Екатерина Викторовна по приезду в лагерь. – Бери своего снабженца и где-нибудь взаимозачетом спроворь для компании ящик железный.

Мангал мы обнаружили на берегу Подборного – кем-то оставленный или брошенный. Натаскали сучьев сухих, запалили огонь. А потом с чистой совестью – мол, мы свою лепту в подготовку детского летнего отдыха внесли полностью – отправились купаться.

Конец мая, а вода бархатная, как в августе! Ну, это, видимо, от того, что день выдался не самый жаркий. Накупавшись, мы пристроились у мангала – возвращаться в лагерь совсем не хотелось.

Ну и денёк!

Он был до того спокойный, что казался нереальным – воздух хрустальной чистоты, как только бывает на природе, лечебное озеро тихо накатывает волны свои на берег песчаный. В небе дрались на дуэли две чайки. По пляжу брела парочка отдыхающих в санатории – время от времени они устало целовались, словно так полагалось по сценарию… 

Женька Попов считает: в такую погоду в курортной местности руками работают лишь идиоты, люди нормальные лежат на травке в тенечке и шевелят только извилинами – а я согласился с ним.

Слаб человек – и мне тоже хочется лежать на травке и посматривать на то, как снабженец Попов нажигает угли в мангале. А еще думать о шашлыках и водке. Подметать, белить и красить в мои желания совсем не входило. Ну, не Сергей Борисович я – не победил еще свои слабости…

Все это выглядит полнейшим абсурдом на фоне размышлений моих, ранее сказанных, о пути к совершенству. Может, ночные бдения в «час Пикуля» с головой моей что сотворили? Может быть, я сошел с ума? Да нет – наверное, таким уродился. А может, я просто такой двуликий: сегодня одно исповедую, завтра другое – и всегда верю, что это истина в конечном итоге? Однако самочувствие мое ни одну из версий не подтвердило.

Когда нас нашли остальные, то не ругали, а хвалили за готовый мангал. Подогнали служебный автобус, нанизали мясо на шампуры, свернули пробки бутылкам водки…

Строители умеют веселиться – почти также как и работать!

А Александра Забелина боженька особым талантом наделил – он, как никто, умеет мариновать мясо и готовить шашлыки на мангале. Поворачивает шампуры и приговаривает:

- Жалко мякоть сплошная – я на ребрышках больше люблю…

Голос высокий и музыкальный, как у исполнителя популярных шлягеров.

Думаю, шашлык вне себя был от радости оттого, что его готовил такой обаятельный человек. Подобную пищу и поглощать надо ритуально, а не как придется. Первый кусок, попавший мне в рот, не торопился глотать – подождал пока вкус хорошо промаринованного, а затем поджаренного мяса растечется по языку и нёбу, чтобы и они почувствовали, какой дар мне в рот попал. Когда первый кусок был проглочен, не удержался от похвалы Забелину:

- Попробовав такой шашлык, можно с чистой совестью отправляться на тот свет – ибо самое вкусное в жизни ты уже вкусил.

Когда в руке моей материализовался стакан с водкой, Ярушина не упустила случая зацепить:

- Коммерция, выдай нам тост по случаю.

- «ТЕ»… надо говорить «выдайТЕ тост, пожалуйста», - поправил я. Мы всегда с Катериной пикируемся по этому поводу. Да и без повода тоже…

Она не остается в долгу, а просто посылает:

- Агарков, иди ты к черту со своей вежливостью!

- «ТЕ»… надо говорить «идиТЕ к черту». Впрочем, не премину при случае воспользоваться советом – по крайней мере, куда приятней компания…

Впрочем, это все шутки. Тост я таки выдал. Ярушина знает о чем он – потому и просила.

Я предложил:

- В советское время ЧРУ называли градообразующим для Увелки предприятием. Теперь на его место прочат «Злак». Я предлагаю выпить за наш Комитет, который с момента своего создания был, есть и будет всегда градосозидающим предприятием для всего нашего района.

И потом гонг – конец первого раунда. Мы все пьем и жуем… 

М-да… Лето удачно начинается.

Половину личного состава принявших участие в субботнике, мы потеряли, вернувшись в Увелку. А по дороге вдруг вспомнили, что сегодня День Пограничника и потребовали с меня праздника. На том же служебном автобусе заехали ко мне домой, подгрузились водкой и отправились в лес. Из всего коллектива, что тусовался на субботнике, осталось человек десять, но самых упертых.

Геенна огненная и кара небесная нас всех ждет на том свете, но как хорошо-то было на этом – в лесу у костра песни петь под водку вместо гитары. Нет, но в самом-то деле – должен же быть у людей праздник в праздничный день! 

К ночи посвежело. Но водка еще не кончилась. И мы, не заезжая в Увелку, отправились на наше Горькое озеро (еще одно есть в Хомутинино). Пили, купались, не разжигая костра – в свете фар. Чертовски здорово было нам, ёлы-палы – жизнь продолжается!

Жаль в автобусе музыки не было, а то бы и танцы учинили.

Некоторым очень захорошело…

Меня попросили рассказать какую-нибудь страшную историю. Ночь, берег озера, за полосой света фар не видно низги – самое время для жутких басен…

Я и начал замогильным голосом:

- Хорошо. Расскажу вам, дамы и господа, жуткий ужастик, как один мужик убил своего отца и женился на матери своей. А когда все открылось, себя наказал…

- Это про Эдипа что ли твоя страшная история? - безошибочно определила Лида Сырых, самая начитанная женщина Комитета в бальзаковском возрасте. – Ты бы нам лучше рассказал что-нибудь про летающих собак.

Это к тому, что у Лиды недавно увидел книжку на рабочем месте. В принципе, таксебешную – тонюсенькую собой и содержанием: приторный ужастик с глупым названием «Женщина с собачьей головой». Издана в Челябинске каким-то частным издательством и продается в киоске «Роспечать». 

Я тут же пошел и приобрел экземпляр. Скука смертная – сплошной немотивированный экшен. По сравнению с этой повестью железнодорожное расписание движения поездов через станцию Нижне-Увельская более полно сюжетных находок и неожиданных поворотов…

Но мой интерес к печатному делу Лидою был замечен:

- Издаваться хочешь?

- Не плохо было бы, но не такую чушь…

А для себя подумал – надо найти эту печатную канитель и опубликовать пару-тройку книг взаимозачетом.

Лида добавила:

- Счастливый ты человек – живешь в мире образов.

К чему она это? Ну да ладно, вернемся на берег озера…

Итак, была ночь. Всем хотелось адреналину в кровь – пусть даже от страшных историй. И тут Попов начал солировать, вспомнив японский фильм ужасов «Легенда о динозавре» –  стал рычать и гоняться за барышнями, выскакивая из воды:

- Вот я вас – р-р-р-р!

Для убедительности скалил зубы, царапал воздух скрюченными пальцами и крутил сморщенной, тощей, индюшачьей шеей, скорее похожей на выю висельника чем динозавра.

- Ты, дружок, пастью не вышел, - попыталась урезонить его Сырых.

А он знай себе бросается в воду, потом выскакивает, рычит и гоняется за слабым полом.

- Ты, подруга, зря на себя обращаешь его внимание, - запустила шпильку Ярушина. – Он сам сопляк и ему молоденьких подавай, чтобы бегали от него с визгами…

Обычная женская тактика – бросить камень и спрятать руку за пазуху. На что Лидия Александровна, как каракатица, выпустила чернила:

- Ну, не знаю, чего ему надо, а про себя могу сказать – бегать не буду, но лежать на спине еще не разучилась.

Удар, защита, контрудар. И чего ради? Ох, бабы, бабы…

Женщины посмеялись фривольной шутке, наблюдая за Женькой.

- Эй, Попов! – окликнула Женьку Екатерина Викторовна. – Ты когда постараешься, можешь быть настоящим гадом. Или рептилией? – Ярушина оглянулась на Лиду. – Как правильно? А впрочем…

И снова крикнула молодому снабженцу:

- Смотри трусы не потеряй. Тогда точно всем станет страшно.

Снова хохот… Но я-то знал, что Попов просто напился – он не мог уже удержаться: привычка выставлять себя напоказ довлела над ним везде и всякий раз, когда возникал удобный случай.

Я огляделся. Кажется вот на этом самом месте стоял некогда «уазик» райкомовский, а мы с моей возлюбленной соседкой Любашей купались голыми в Горьком озере. Никакие примечательные детали не простимулировали память. И тогда я, закрыв глаза, попытался представить, как все происходило.

Да-да, мы искупались… А потом занимались любовью в машине… Потом уснули и до восхода солнца проспали в обнимку на заднем сидении. С чего это вдруг на меня нахлынуло? Я даже почувствовал, что помолодел лет эдак на десять, словно вернулся в Советский Союз и мысленно находился в той эпохе, наслаждаясь гармонией ума и здоровья в собственном теле. На некоторое время совсем потерялся в лабиринте воспоминаний…

Интересно, если сейчас постучать в окно Любашиной спальни – она меня впустит? При желании я мог быть сносным артистом – что-нибудь эдакое выдал про вдруг нахлынувшие чувства. Она, кстати, опять овдовела – теперь уже по-настоящему…

Поднял очередную налитую мне порцию водки:

- За любовь!

Толпа на это отозвалась одобрительным гомоном. Но и все – дальше ни шагу.  Никто не рвется купаться голым. Никто на грудь ко мне не бросается и не приглашает заняться любовью. Нет, с нравственностью в Комитете слишком строго. М-да, наши женщины, даже выпивши, не способны думать ни о чем кроме работы – мне так кажется. И, думаю, стыдно в мои годы таким наивным оставаться – во что-то верить, на что-то надеясь…

А может, сегодня не мой день? Хотя, в День Погранца девчонки в студенческой общаге всегда бывали исключительно ласковы. Значит, вывод: девушки черствеют с годами или выйдя-побывав (ненужное зачеркнуть) замуж.

От женщин мысли перекинулись к детям. Мне почему-то стало стыдно перед моими. Ну ладно, пусть мы общаемся. Еще помогаю мамам их воспитывать. Но если быть до конца честным – а я ведь исповедую истину! – то я им даже в приемные отцы не гожусь. От этой мысли выть захотелось…

Внезапно навалилось дурное настроение – тяжелое и вязкое. Вот так всегда – не то, так это: из крайности в крайность. Однако все равно старался поддерживать беседу, когда ко мне обращались. Если все смеялись – тоже улыбался, если народ грустнел – принимал похоронный вид. Короче, старался, не смотря ни на что, толпе соответствовать, чтобы не выделяться… 

Была уже глубокая ночь, когда я оказался дома и в своей спальне. Наконец-то могу дать волю печали! Да и нервы не дают покоя, словно блохи бродячей собаке.

Вот она, голая правда без прикрас – я ужасный отец, а дети мои зря любят меня… Если, конечно, любят. Нельзя не считаться с их чувствами. Сейчас они еще бросаются мне навстречу, а пройдет немного времени, и я буду натыкаться на их взгляд, полный презрения и ненависти: они не простят мне своего сиротства. Хотя я ли в нём виноват? М-да… так уж устроен наш мир: чаще виновен бывает тот, на ком и вины-то вовсе нет.

Вспомнил, как умирал на моих руках мой отец, и пьяным бредом подумал – а я научу своих детей не бояться моей смерти…            

Мысли, мысли… Пьяные мысли пьяного человека… Стареешь, брат-погранец!

Через час мне садиться за рукопись – тогда стоит ли вообще ложиться? А может, ну его к чертям собачьим это «пикульство» – броситься на кровать да помечтать о чем-то несбыточном, пока сон не вырубит организм. И проснуться в тот самый час, когда Бог прозвонит подъем. Кровать – великое дело для уставшего организма: не выспишься так отдохнешь.

Еще немного посомневался, не зная на что решиться, но внезапный и неимоверный раскат грома подсказал ответ – застава, в ружьё!

Как-то незаметно гроза подкралась. Мое настроение всегда налаживается обратно пропорционально погоде – чем хуже она, тем на душе теплее. Конечно, только тогда, когда я под крышей, а она на улице – люблю смотреть на бушующую за окном стихию. Особенно ночью…

Выключив свет и раздвинув шторы, открыл створы. Глубоко вздохнул, надеясь почувствовать запах озона, но уловил запашок серы, которой обычно душится дьявол. Отдающий. к тому же, болотными испарениями.

Ого! Становится совсем интересно. Быстро разделся и лег, наблюдая и вслушиваясь в грозу – кто еще ко мне нынче ночью пожалует?

Но вскоре заснул и спал крепко-крепко…

Мне и раньше удавалось проводить зачеты по налогам в областной бюджет предприятиям (в основном торговым), которые рассчитывались с нами товарами широкого народного потребления. Открыв ведомственный магазин, мы с менеджером Ческидовым подключили к его снабжению широкую палитру организаций по области и району. Выдавали работникам Комитета под зарплату – хлеб производства «Агропромснаба», сыр от Демаринского молочного завода, говядину свежую из Рождественки (регулярно раз в неделю для нас забивали малоудойную корову). Ну и разное прочее…

Договаривались о зачете с одной коммерческий фирмой в Челябинске.

Дама приятной внешности предложила мне список товаров к расчету:

- Что вас может заинтересовать из нашего ассортимента?

Я пробежался глазами – упс… импортные телевизоры… подростковые велосипеды…

- В принципе все, но телевизоры и велосипеды в первую очередь.

Красавица плечиками пожала:

- У нас не такая уж большая задолженность перед областным бюджетом… Но если работать на постоянной основе, то будут возможны и эти позиции. Начните с чего-нибудь другого.

И бросила на меня такой взгляд, который должен был убедить – да заплати ты хоть чистым золотом, не выжмешь из меня ничего сверх того, что пожелаю тебе дать.

Но я был настойчив:

- А моя дочь требует велосипед!

Она снисходительно кивнула.

- Ну, хорошо, для вас мы сделаем исключение.

Я прикинул, как буду выглядеть в глазах председателя Комитета да и всех остальных, и засомневался в пользе такой исключительности. Потом вспомнил умоляющие глазки своего младшего ребенка и решился… Да пошли они все на фиг – чьи-то принципы! Нашли себе рыцаря без страха и упрека! Анатолий Агарков – Робин Гуд, Зорро и Бэтман в одном лице. С какой стати я не могу потрафить единственной дочери?

Короче, взаимозачет с этой фирмой я оформил. Велосипед Настеньки привез, а всю оставшуюся сумму долга поручил выбирать менеджеру магазина тем, что дадут.

Радость дочери не принесла желаемого удовлетворения. Да, конечно, дитя любимое меня благодарило, но мне было не по себе, и на душе кошки скребли. Совершенно искренне проклял ту красотку из коммерческой фирмы, которая уступила моей личной просьбе. Теперь этот двухколесный агрегат тяжким грузом лег на мою совесть. И мне возможно придется выкручиваться, что-то сочинять и даже лгать, отвечая  на щекотливые вопросы наших сотрудников под пристальным взглядом всех святых. Хотя был уверен – любой приличный человек в Комитете подтвердит, если он не мерзавец и не сукин сын, что мне нечего скрывать от народа и председателя.

Боже, какими жестокими бывают дети! И тут же другая мысль: а разве это не жестоко – отказывать малышам в маленьких радостях в угоду чьим-то принципам?

В голове проносились множество мыслей, но ни за одной из них не удавалось скрыть свою растерянность и тревогу. 

Впрочем, очень скоро терзаниям моим пришел конец.

Завистники настучали председателю Комитета, что у моей дочери появился новый замечательный велосипед. Я даже догадываюсь, кто это мог сделать, но не будучи уверенным на все сто, не буду озвучивать здесь фамилию.

Шеф вызвал меня к себе.

- И как это получилось?

Так я и знал, что не стоит связываться с исключением из принятых правил. И теперь мне не отвертеться – сейчас председатель натыкает меня носом, как котенка, которого учат не гадить на ковер. Не предложи мне коммерческая красотка «взятку» в виде исключения из правил, сейчас не чувствовал никакой вины, и все шло бы своим чередом. Клипа на моем месте наверняка ответил ей так: «Либо всем по велосипеду, либо никому!»

- Это все, что смог выпросить сверх предложенного нам к расчету, - ответил я председателю, пряча взгляд. – А ты считаешь, что я извлекаю выгоду из своего положения в Комитете?

- Ерунда какая-то.

- В самую точку.

На этом допрос, учиненный мне Сергеем Борисовичем, прекратился. А в следующую свою поездку в Челябинск, председатель Комитета побывал в несговорчивой фирме и с велосипедами вопрос решил – дали добро на любое количество. Я даже расчувствовался – вот что значит настоящая дружба! Просить не надо о помощи – друг все сам поймет и поможет…

Тем не менее, Клипа не преминул попрекнуть меня:

- Вот как надо работать!

На что я ответил, радуясь счастливому разрешению конфликта:

- Спасибо за помощь, но только ты забываешь всего лишь две вещи. Во-первых, ты – первое лицо предприятия и к тебе отношение совсем другое. Во-вторых, лицом этим очень пригож – ну, какая баба откажет такому… пусть даже несколько велосипедов.

Кстати, Ческидов занес их в список предлагаемых под зарплату товаров, чтобы напрасно не возить, но никто так и не заказал. А вот телевизоры импортные многим нужны. Но пусть идут к председателю – мне такие кульбиты с коммерческими красотками, увы, не по силам…

Потом два приятеля из менеджерского отдела «Агропромснаба», замутившие собственный промысел, предложили мне новенький телевизор «Самсунг» в обмен на строительные материалы. То, что им было надо, выписал под свою зарплату – обмен состоялся. И снова на меня стук председателю – и снова упрек в его глазах.

- Объясни мне кое-что.

- Что именно, Сергей Борисович?

- Зачем тебе агроснабовцы телевизор предложили? Ты собираешься лоббировать их интересы?

- Я выменял его на стройматериалы, выписанные под заработанную плату…

Председатель Комитета посмотрел мне прямо в глаза и не отводил взгляда, казалось целую вечность. А я эту вечность ощущал биение сердца у самого кадыка.

Потом он тихо произнес:

- При этом строиться не собираешься.

- Если бы нам платили зарплату, я купил его в магазине. Надоел уже старый ламповый черно-белый.

Все чистосердечно рассказал и плечами пожал – в чем криминал?

Кажется, мы не понимаем друг друга…

М-да… С великом и теликом аферы прокатили. Но потом мне Чунтонов в частном порядке предложил автомобиль «Таврия» - подержанный, но на ходу. Рассчитаться с ним я должен был уступкой долга Комитета мне по зарплате на сумму стоимости авто. А Юрий Павлович собирался под эту сделку выписать себе строительные материалы. Вот такая схема и одно «но». Но уговорить Клипу отпустить эти позиции со склада под мою зарплату Чунтонову должен был я.

И куда деваться? Пошел уговаривать и уговорил. Председатель мне требование на отпуск материалов подписал. Но Чунтонов не спешил их выбирать. А до полного расчета со мной документы на машину придержал у себя. Вот так у меня появилась другая машина, на которой пока никуда не съездишь… 

Другая машина… В гараже еще стоял «запорожец», оставшийся от отца. Я не хотел его продавать. Попросил сестру себе забрать, но они решили купить и купили новый «москвич-412». Предложил сыну-студенту, как наследство от деда. Тот согласился. И в ближайший же выходной мы с водителем председателя перегнали «запорожец» в поселок «Розу» в гараж моего бывшего тестя. Туда с Чунтоновым скатались на двух машинах, обратно он меня привез – услуга за сделку, которая своей незавершенностью сделала нас с Юрием Павловичем приятелями не разлей вода.  

Витя, чтобы поставить в машину в пустующий гараж, приехал с ключами из Челябинска. Я открыл ему все дверцы и крышки – знакомься, мол, обозревай свой первый автомобильчик. Мой потомок и дедов наследник осмотрел машину снаружи, заглянул в салон, потом глянул на двигатель. Думаю, это был чисто символический жест, нечто вроде обряда заклятия нечистой силы – в устройстве машины студент-политехник ровным счетом ничего не мыслил. Скажи ему, что «кривой стартер» нужен для того, чтобы закрутить пружину, двигающую авто по дороге, он, наверное, поверит.

- И как ты её будешь использовать? – поинтересовался я.

- Таксовать начну. Иногда хочется порезвиться.

- С двумя-то дверцами? Ну-ну… Сегодня утром мы проснулись с чувством юмора?

Отпрыск парировал, кивнув на «Таврию»:

- У твоей тоже две.

- Да, но заметь – я на ней не таксую. Слушай, можешь продать, если деньги очень нужны. У тебя ведь и прав водительских еще нет. Вобщем, наследство ты получил…

- Запишусь на курсы и сдам.

- Спроси там – можно ли рассчитаться за обучение взаимозачетом или бартером на стройматериалы. Я тогда смогу тебе помочь – а вот налички нет… 

Подаренный «запорожец» перегнала в Челябинск Ольга Викторовна. Немного поездила, а потом наш сын его действительно продал. Оно и к лучшему. Знал бы прежний хозяин, кто будет ездить на его машине, либо продал её сам, либо разбил в хлам – так сноха ему была ненавистна! Прости меня, батя - так уж вышло! Впрочем, я сам себя втянул в эту историю за волосы.

Самое время вспомнить любимую песенку пиратов из кинофильма «Остров сокровищ»…

Вот такие у нас мир и покой. Непонятно, почему их нет в Чечне. Жить-то надо!

Однажды наступает момент, и ты понимаешь, отдаешь себе отчет в том, что жизнь твоя изменилась. Когда же это началось и случилось? – спрашиваешь ты себя и не находишь определенного ответа. Просто не замечаешь, как постепенно накопившиеся мелочи в конце концов кардинально меняют ход твоей жизни. Или даже замечаешь их, но не предвидишь последствий. И вот ты думаешь, думаешь… Но не можешь понять – так когда же это произошло?

С вами было такое?

А со мной да! Опыт научил меня воспринимать жизнь всерьез, как задачу, требующую решения. И я на этот вопрос могу дать четкий ответ – жизнь моя кардинально изменилась, когда я стал работать в Комитете по делам строительства и архитектуры при Администрации Увельского района.

Ну, а если мои фантазии нечаянно совпали с реальностью, то винить, я думаю, стоит саму реальность.