Л. Ларкина.

Ш У Р О Ч К А

В  одном  колхозе  днём  был  накрыт  приличный  стол  в  саду  местного  башлыка,  правда,  не  стол, а  достархан.  Принимать  пищу,  сидя  на  ковре,  было  очень  неудобно  непривычному  человеку.  То  ноги  мешают,  то  руки  некуда  деть,  а  спина  требует  подпорки,  и  полная  лажа  для  полных  женщин,  да  ещё  и  в  коротком  платье.

Так  с  тайными  муками  сидели  мы  и  трапезничали  вместе  с  хозяином.  Всё  чинно  и  благородно.  Подали  горячий  зелёный  чай.   Сидим  и  отхлёбываем  с  пиал  ароматный  напиток  и  в  тот  момент,  когда   на  какое-то  мгновение  установилась  полная  тишина,  только было  слышно  шуршание  влаги  поглощающей  нашими  гортанями.  И  вот  в  этот  самый  момент  запела  наша  хористка   Шурочка   плач  Шасенем  на  туркменском  языке.  Все  замерли  от  такой  наглости  хористки,  а  третий  секретарь  райкома,  который  нас  сопровождал  по  району, послушал  немного,  спросил  вдруг  у  Маи  Кулиевой:  «на  каком  языке  она  поёт?»…

Но  не  это  главное,  а  то,  что  солисты  туркмены  молчали, а  хористка  запела,  да  ещё  и  русская  на  непонятном  языке.  В  театре  не  было литературоведа.   Конечно,  у  Шурочки  были  неприятности,  а  кто-то  и  злорадствовал – все  мы  люди  грешные!  Вообще  Шурочка  была  очень  странным  человеком,  и  мы  её  поступку  не удивились!