Яблоко Эриды
Если любишь, сразу скажи об этом.
Иначе этот момент пройдет.
Марго предложила:
- А давайте устроим праздник для самих себя – что, мы не люди? Ты, Максим Сергеевич, как на счет мангала, специалист?
Я плечами пожал:
- Была бы команда.
Наташа:
- Шашлыки это долго. Давай в «пятерочке» сардельки возьмем – чем не жаркое?
Благо теперь магазин под боком. Вошла девушка в него со двора, а вышла и с помидорами.
Хозяйка поморщилась:
- Ах, тепличные совсем не то – ни запаха от них, ни вкуса: трава-травой.
Наташа:
- На воздухе все за милую душу сметем. Максим Сергеевич разжег мангал возле беседки. В теплице укропчик есть. Я сейчас принесу.
Укроп был ещё совсем маленьким.
- Вот сейчас покрошу помельче и можно картошечку присыпать.
Картошку на кухне варила Марго. Я сосиски вертел на мангале. Толстые, они с важным шипением роняли на угли аппетитный жир, распространяли мясной аромат и показывали подрумянившиеся бока. Мао, утратив степенность, путался под ногами, шмыгая носом и поскуливая.
Стол накрыли в беседке. Обозревая его, Наташа спросила:
- Никого приглашать не будем?
Марго отмахнулась:
- Семьей посидим.
Бальзам на душу – ну как сказала! И вдруг Юличка предательски пропищала:
- А мама с дядей Максимом целовались. Я видела.
- Как это? – Марго опешила с вилкой в руке.
- Ничего подобного, - возмутилась Наташа и дернула девочку за край платьишка. – Тебе показалось.
- Ничего не показалось, вы… - договорить ей не дала мама, надвинув панамку на голове до самого подбородка.
- Поня-атна, - протянула Марго и уронила тело на стул.
Видя её расстройство, малышка попыталась утешить:
- Бабушка, он хороший и добрый, дядя Максим. Я его тоже всегда целую.
Маргарита Степановна вздохнула грустно:
- Ты его в папы себе хочешь?
Наташа хотела что-то сказать, но промолчала, рот приоткрыв.
Марго это заметила и рукой махнула:
- Да ладно уж.
- А давайте есть, - с рациональным предложением в дискуссию влез я.
Кое-как инцидент замяли и принялись за картошку с сардельками. Выпили домашней настойки.
Подгадав минутку, Марго подобралась к моему уху инкогнито:
- Кавалерист, значит? И насколько у вас все серьезно?
Я вздохнул с печалью:
- Настолько серьезно, что не знаю, как быть – и ты мне нравишься, и она.
- Да ну? – хихикнула Марго. – Спали уже?
- Нет ещё.
- Ну, это не страшно. За поцелуи в тюрьму не сажают.
- За что же меня в тюрьму?
- За совращение малолетних – Натка по возрасту тебе в правнучки годится.
- А ты, стало быть, во внучки? Один хрен педофилия…
Потом стал случайным свидетелем нелицеприятного разговора Марго и Наташи.
- Ну, рассказывай, дочь.
Натали сбивчиво:
- Мы целовались три раза всего. Первый раз, когда он меня с работы довез. Об этом я тебе говорила. Второй раз, когда мы магазин обмывали. Все вышли со двора, а он набросился словно зверь – думала, изнасилует. Должно быть, спиртное ударило в голову. А вчера он был очень нежен. Взял за руку, привлек к себе, но не тискал, не шарил руками по заднице – мы целовались: так было приятно…
- У ребенка-то на виду.
- Нет, это шпионка где-то таилась.
- И что будем делать?
- Не знаю, мама.
- Он сегодня признался, что в меня тоже влюблен. Но так не бывает!
- Пойди, пойми этих мужиков…
- Дочь, ну нельзя же в твои годы быть наивной такой. Что хотят от нас мужики? Только одного – в постель затащить. Проще простого.
- Нет, - упрямо сказала Наташа, - Максим Сергеевич порядочный человек, и в нем чувствуется душа. Если он в нас в обеих влюблен, то и страдает больше нас.
- Мне бы такие страдания!
- Вот мы в чувствах запутались, а ему нужна женщина – как ты этого не поймешь?
- Пожалей.
- А ты?
- Он мне при знакомстве предлагал, а потом ни разу не целовал и не тискал. В отличии от тебя.
- Ты предлагаешь мне самой к нему в спальню сходить? А знаешь, я бы пошла, но боюсь не его, а тебя.
- А чего тебе бояться меня? Ты ведь не девица, а сама мать. Тебе с ним спать, вот и решай. Только головы не теряй – не вздумай влюбиться. Не дай ему петлю у себя на шее затянуть.
- А ты, мама?
- А я, когда насмелюсь, тогда и пойду – и тебя не спрошу.
Наташа считала свою мать аристократкой по жизни – утонченной, манерной, но временами жесткой и даже стальной. И главное – она не напяливала этот образ на себя: так жила. И при этом очень любила свою дочурку – маленькую и глупенькую, по её мнению, в двадцать лет. Наташе казалось – мать ради её счастья готова пожертвовать своим. Но она не была эгоисткой и тоже желала счастья своей маме.
Женщины потянулась друг к другу, обнялись, роняя слезы.
- Все будет хорошо, мама.
- Все будет очень замечательно, доченька.
Но пикник ещё не закончился. Видя упадническое настроение дам – Юличка тоже переживала за своё ябедничество и обиду матери – решил резко сменить тему.
- Послушайте, милые, мне не нравится ваша теплица – май на дворе, а у вас дохлый какой-то укроп: ни помидоров, ни огурцов... Давайте сделаем настоящий зимний сад из пластика и стекла. Отапливаемый, вентилируемый, поливаемый – все на автоматике чтобы. И будут круглый год на столе свежие овощи.
- У вас опять идея-фикс?
- А что? Захотели магазин и сделали – он теперь прибыль приносит. А назвать мы его хотели «Зеленый Рай» - помнишь, Рита? Вот и будем сами себе поставлять свежие овощи без всяких «пятерочек». Как думаете, девочки?
- Здорово! – пискнула Юля. – Хочу зимний сад.
- А давайте чайку попьем, за ним и поговорим, - предложила Марго. – Дело-то к вечеру. Перед сном – самое то.
И за чаем мы обсуждали, каким замечательным у нас будет Зимний Сад. Только Юличка считала меня волшебником, а взрослые дамы – работящим мужчиной, человеком слова и дела. Никто даже не усомнился, что здесь скоро вместо теплицы с полиэтиленовым покрытием появится в пол огорода Зимний Сад из пластика и стекла.
Совсем стемнело.
- Пойдемте спать, - подвела итог пикнику Марго.
Мне не спалось. Что-то нашло – ворочался-ворочался и решил: поеду-ка я искупаться, как прежде бывало. Потом вспомнил, что ключи у Наташи и выглянул на веранду. В кухни у них горел свет, и окно нараспашку. Пошел за ключами, но услышав разговор, не удержался – подкрался поближе и сел на пол, вытянув ноги, подслушивать.
- Скажи мне правду, - требовала Марго от дочери. – Ты в него влюблена?
- С чего ты взяла?
- И слепой заметит. «Ах, он такой хороший». – твои слова?
- Он и правда замечательный человек.
- «Я бы за него замуж пошла».
- И пошла бы.
- Так что ж ты сидишь здесь, а не идешь к нему?
- Женщине это неудобно.
- А я вот сейчас возьму и пойду, наплевав на все неудобства. Как думаешь – что он сделает?
- А если выгонит?
- Утрусь и уйду. Что же мне делать, доченька, что же делать? Не могу я без него – он мне сразу понравился. Бывает же такое – вошел человек и сразу понравился. Хотя, может он и не такой уж идеальный. Может, мне переносицу розовые очки давят? А на самом деле он бабник и не женится никогда. Я все понимаю, Наташ, все понимаю. Но так мне без него одиноко, так плохо. А тебя иногда придушить хочется из ревности – вот правда! Наверное, я плохая мать…
Дальше, судя по звукам, мать и дочь уткнулись друг другу в плечо и дружно захлюпали носами…
Снова Марго:
- Дурочка, да? Согласна. Мне надо о внучке и дочке думать, а я по мужику чужому страдаю. Чокнутая! Но что же делать, если видишь, что человека по тебе скроили, для тебя сшили? Если душа чувствует – с ним у меня жизнь полноценной будет…
Наташа сказала:
- Давай, мама, споем, как раньше певали.
И полилась из окна тихая песня.
Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына?
У Маргариты был замечательный голос. А Наташа – профессиональная певица, и училище закончила по вокалу.
Блин! А меня-то как проняло! Так бы и женился на обеих…
Новая затеваемая стройка была масштабнее гаража-магазина. Я нанял бригаду из четырех человек. Они подогнали к нашему дому будку на колесах – в ней жили, готовили и питались. Работали весь световой день. Я выдал аванс и обещал приличную премию за досрочное завершение. Они занялись фундаментом, приводя в замешательство воробьев, порхавшим по саду.
А в нашей семье – назову её так – появились традиции новые. После вечернего чая, Наташа читала Юличке сказку. Потом Маргарита Степановна рассказывала внучке бывальщину из своего детства – как октябренком была, металлолом в пионерах собирала…
Под завязку я рассказывал истории из своей летной практики.
Сиживали обычно на ступеньках крыльца хозяйской половины – отсюда закат отлично видать. Но в тот вечер дождь не пустил с веранды.
- Дядя Макс, ты расскажи, - попросила Юля, удобнее устраиваясь на коленях бабушки.
- Ну, так и быть, слушай историю о волшебнице Фата Моргане, которая любит заглядывать через фонарь в кабину пилота.
- Прямо на небе? – удивляется девочка.
- Прямо на лету, на большой высоте и когда скорость сверхзвуковая. Возможно, это какое-то явление природы, но дело в том, что её многие видали. Описали, даже фоторобота составили по рассказам очевидцев.
- Вот это да! И ты видал, дядя Макс?
- Один раз во время грозы.
- Не страшно было?
- Только сначала. Согласись, детка – машина мчится на высоте, Мах (барьер звуковой скорости) давно позади и вдруг женское лицо за стеклом фонаря. Душа в пятки ушла. Потом вспомнил рассказы бывалых летчиков и взял себя в руки…
Юличка сидела вся изумленная, распахнув глазки и ротик…
Наташа недовольная:
- Зачем такие страсти рассказывать на ночь ребенку?
- Я не боюсь, - сказала Юля и почесала затылок.
Когда научилась?
Потом спросила:
- Моргана ведь добрая, да?
- Она любопытная и очень влюбчивая. Понравится летчик – в каждый полет заглядывать будет.
- Скажи ещё красивая, - задумчиво произнесла Марго.
А я брякнул то, что думал:
- Красота женская с ног начинается. А у Морганы только лицо видали.
- Ну, давайте при ребенке выясним, с чего начинается женская красота, - запротестовала Наташа. – Пойдем, дочь, заглянем в компьютер.
Ноутбук я девочки подарил. И проводной выход в инет от фирмы «Телком» в наш дом провели.
Вторая традиция появилась у Мао – обходить ночами усадьбу дозором.
Село-то тихое у нас, хоть край курортный. Если где и шалят пьянчужки отдельные, то на озерах или улицах после танцев – по усадьбам не промышляют. Вот мы и привыкли спать нараспашку – не только окна, двери не закрывали. На евроокнах рамки сеточные, а на входные двери Марго повесила тюлевые шторы от комаров. Лето нагрянуло – духота на дворе, а в доме прохлада от сквозняков.
Мао забота – весь дом доглядеть. Он полежит со мной на кровати, пока не усну и убегает куда-то. Думаю – на хозяйскую половину. У Юли отметится, Маргариты, Наташи – пока не убедится, что все спят, сам не успокоится…
Мы и калитку со двора на улицу не запирали. Калымщики вставали с первыми лучами солнца, завтракали и отправлялись на огород, не гулко топоча по плиткам двора. И в огороде, собирая теплицу, не сильно гремели и говорили. Они уже заметили и оценили красоту хозяйки и дочери.
В то раннее утро самый прыщавый и озабоченный, работая рядом с домом, решил заглянуть в окно, надеясь увидеть коленочки обнаженные или бюст одной из прекрасных дам. Но спаленка была Юлина.
И надо же было случиться такому – когда бородатый мужик всматривался в полумрак за стеклом, девочка открыла глаза.
- Фата Моргана ужасная на меня посмотрела! Спаси, дядя Макс! – с воплем она выскочила из кроватки, комнаты, квартиры, босая в ночной рубашке пронеслась по веранде, моей квартире и нырнула под одеяло ко мне.
Едва только успокоил ребенка, две фурии босиком и в прозрачных рубашках на босые прелести влетели в мою спальню.
- Что случилось? Где ребенок?
- Должно быть, Юличка в окно увидала кого-то из наших рабочих.
- Ага. Бородатый, ужасный, - пробубнила девочка из-под одеяла.
- Успокойся, милая, иди ко мне, - Маргарита протянула к внучке руки.
- Я лучше с дядей Максом досплю. Идите к себе.
- Ага, сейчас, - возразила Марго и сунулась под одеяло.
Я быстро сообразил, что сейчас будет, и переложил ребенка к стенке, повернувшись на бок к ней лицом. Тут же к спине притиснулась всеми своими прелестями её бабушка. Да ещё позвала Наташу:
- А ты что стоишь? Сейчас это самое безопасное место.
И Юлина мама втиснулась под одеяло. Последним на тахту запрыгнул Мао.
Одна девочка спала на спинке, закрыв глазки и посапывая. А мы, трое взрослых лежали шпротами в банке – грудь к спине.
Но мало того. Две заботливые женские руки потянулись к ребенку, да тормознулись на моем боку. Нежные женские пальчики щекотали на моем теле трицепс и бицепсы, мышцы живота, а также пощипывали грудную растительность.
Я поднял Юличку на подушку.
И все-таки мы заснули...
Нашел в интернете план готовой теплицы, свой начертал по образцу. Вход в Зимний Сад из квартиры хозяйки будет пробит в стене. С обратной стороны намечались ворота, в которые мог въехать минитрактор. Там же, в тамбуре будет общая газовая котельная для всей усадьбы. Трубы отопления, пройдя по фундаменту, соединятся с контуром коттеджа, мастерской, гаража, магазина. Только в бане свой обогрев.
Движение горячей воды принудительное – от насоса. Трубопровод забора воды для полива будет проложен к озеру, утеплен и зарыт в землю. Предусмотрены карнизы и емкость для сбора дождевой воды. Растопленный снег тоже годится на полив – для него предусмотрена емкость в котельной. Вот как-то так все получилось…
Заказал сборные детали из пластика и стекла в челябинской фирме «Евроокна». Они уже начали поступать.
Я занимался автоматикой.
На новое строительство в нашей усадьбе население села откликнулось не адекватно. К Марго зачастили визитеры – в основном пожилого возраста. Советовали…
- Он действительно полковник на пенсии? Ты документы проверяла? Олигарха какая-то – сорит и сорит деньгами.
- Все построит, а потом вас с Наташкой убьет. Плохо что ль жили раньше?
- Гони, Маргоша, его. Зачем он такой нужен? Молодая ещё, другого найдешь…
Хозяйку все эти советы веселили. Она с удовольствием их рассказывала за семейным столом…
Все было здорово, но у беспощадного рока всегда свои планы.
Из клуба Наташа позвонила, плача:
- К нам завалились какие-то мужики пьяные – наверное из дикарей-отдыхающих. Пристают, дерзят. Директриса позвонила участковому – тот далеко от села. Максим Сергеевич, вы офицер, мужчина. Может, вы с ними поговорите? У нас одни женщины…
- Сейчас прибегу.
Сам к строителям:
- Ребята, берем молотки в руки и за мной – в штыковую атаку! Оплачу всем отдельно.
В СДК царила суета. Женщины, кто успел закрыться – закрылись. В заложницы попали Наташа и директриса, весьма приятная собою особа. Четверо пьяных лбов лет тридцати, по виду дикари-отдыхающие, требовали от них ни-больше-ни-меньше как дать по-хорошему – иначе будут изнасилованы самым экстравагантным образом.
Мы ворвались впятером с молотками против четверых спортивного вида ублюдков. У меня был просто безумный взгляд – как потом Наташа сказала.
- Дернули отсюда, пока в памяти, - посоветовал я.
Трое из перетрусивших насильников потянулись к двери. Один стоял, бычился.
- Тебе особое предложение надо?
Он:
- Я что-то не пойму. Вы как не мужики, клянусь-честное-слово. Мы заплатим за секс. Мы же по-хорошему просим баб раздвинуть ноги – даже пальцем ни одну не тронули. А они…
Бычара попытался схватить за руку Наташу.
- Не надо! – взвизгнула она, её буквально трясло.
- Ах ты сволочь! – я рванулся к насильнику и дважды ударил – ногой в пах, кулаком в челюсть.
Он несколько мгновений стоял, раздумывая – упасть или согнуться. А потом, набычившись, ринулся в двери.
Наташа бросилась мне на шею. Я обнял её. Она плакала, я успокаивал, поглаживая по спине.
- Пусть поплачет, стресс снимает, - посоветовала мне директриса, и девушке. – Поезжай домой, на сегодня довольно.
Выслушав благодарность от директрисы, мы вышли.
- Садитесь за руль, Максим Сергеевич, - попросила Наташа. – У меня руки трясутся.
Работяги пошли пешком – одежда на них слишком грязная для салона крутого джипа.
- Простите, Максим Сергеевич, перепугалась – думала, вдруг утащат к себе.
Я привлек её к груди.
- Так я им и отдал тебя. Не на того, козлы, нарвались.
- Не отдавай меня никому. Не отдавай, - Наташа кинулась покрывать мое лицо поцелуями, ничего вокруг не замечая.
А джип стоял во дворе СДК, и в окнах торчали любопытные лица освобожденных из кабинетов женщин. Хорошо, что стекла тонированные у машины.
- Рыбка моя, - обнимал я Наташу.
- С чего это рыбка? – она прервала свои поцелуи и хмуро на меня посмотрела. – Потому что плоская такая? А это тогда что?
Девушка дерзко положила мои ладони на свои упругие груди.
А когда, расстегнув пару пуговиц на блузке, я освободил их из плена бюстгальтера, Наташа сладострастно вздохнула:
- А ты пошляк.
- Иногда…
Ночью Наташа пришла ко мне, и мы, словом не обмолвившись, провалились в первобытную страсть. Девушка в безудержной смелости не узнавала себя и меня за одно, шептала, что завтра нам будет стыдно за все содеянное. Ну и пусть! Зачем думать о завтра, если сегодня так хорошо нам в этом танце похоти?
Тахта ходуном ходила.
Я понял, что изголодался ужасно в плане секса, и, наверное, никогда не кончу. Да и черт с ним, оргазмом! Я готов утонуть в этом свежем теле – в её волосах, в сплетении нежных рук и сильных ног…
Господи, как сладко Любовь поет песнь жизни!
- Проспали! Макс, мы проспали! – Наташа, перепрыгивая через мои ноги, кубарем скатилась с кровати. – Сейчас мама встанет. Елки-палки…
- Ты боишься её? - промурлыкал я, приоткрыв один глаз.
Девушка торопливо оделась и убежала на цыпочках, босиком. За ней Мао увязался.
Оставшись в одиночестве, размышлял в кровати. Что же произошло этой ночью – последний штрих для похода в ЗАГС или бурный, но разовый роман?
Наташа, благополучно добравшись до своей спальни, снова разделась и легла под одеяло. Она, наверное, размышляла – что теперь будет? Конечно, она читала в разных статьях, что мужчины редко меняются, а бабников вообще невозможно исправить: у них напрочь сломаны нравственные границы. И ещё – любовь есть плохое чувство, она делает человека беззащитным.
За окном уже светало.
Как быстро ночь пролетела, - подумал я, потягиваясь утомленным телом.
Маргарита Степановна что-то почувствовала. Дочь вчера еще рассказала о происшествии в клубе. А сегодня коварная змея сомнений отравляла хозяйке душу. Была или не была Наташка ночью у квартиранта? Она бы на её месте обязательно побывала: предлог убедительный – благодарность за спасение. А сегодня голубки просто сияют от счастья. Так они смотрят друг на друга – каждую складочку на лице готовы разгладить. Значит, была. Укол ревности пронзил сердце…
После дискотеки Наташа возвращалась домой поздно. Попращавшись со сторожем дома культуры, села в машину и повернула ключ зажигания. Машина тихо замурчала, как большая кошка, и, раздвигая фарами стену мрака покатила по улице.
Навстречу одинокая фигура – Максим, квартирант, то есть я.
Наташа остановилась:
- Встречаешь?
- Прокатиться хочу. Давай я поведу.
Девушка пересела в кресло пассажира.
- А что случилось?
- Тебя хочу. Побоялся, что ты не придешь сегодня.
- И куда мы едем?
- Ты устала, проголодалась? – подмигнул я ей. – Отдыхать и питаться шашлыками.
Наташа уже поняла, что мне нужен секс. Но куда я её везу? Если на озеро, там полно отдыхающих. Почему молчу?
- Макс.
- Да, - я тоже вынырнул из своих мыслей.
- А ты меня любишь?
- Почему ты спросила?
- Мы ведь от мамы прячемся. Она-то очень тебя любит и хочет даже выйти замуж.
- А ты?
- Я тоже хочу замуж. У меня есть ребенок, но я все равно хочу настоящую свадьбу – чтобы белое платье, венчание в церкви и море гостей.
- Всё?
- Нет! – с вызовом сказала Наташа. – Я хочу свадьбу отгрохать в нашем клубе. Чтобы стая машин была, с лентами и сигналами погонять по селу. Столы накрытые в танцевальном зале. Живая музыка, тамада и свадебное путешествие…
- На Сейшельские острова?
- Черное море меня устроит – Ялта или Сочи. Так куда ты меня везешь?
И вдруг поняла – в шашлычку на Подборном, под названием «Золотой Дракон». Там комнаты влюбленным парам для секса сдают по часам. И когда джип действительно повернул на проселок к «Дракону», Наташа попросила:
- Останови машину.
- Зачем?
- Мне надо.
И когда тормознулись:
- Разблокируй дверь.
- Что случилось?
- Говорю же мне срочно надо. По нужде.
Наташа не выпорхнула из машины – она из неё выпрыгнула и тут же учесала в темноту.
Я усмехнулся. Потом засомневался. Обеспокоился и выбрался наружу. Стал кричать:
- Наташа, ты где? Ау…
Темнота отвечала молчанием…
Наташа бежала. Что на неё нашло? Ответ достаточно прост – не хочет она быть просто любовницей!
Шмыгнула в темноту и через лес, через лес… спотыкаясь о пеньки и коряги. Пропади она пропадом такая любовь!
Погони не слышно за спиной. Наташа успокоилась и начала думать.
Интересно, где она сейчас? Если куда-нибудь идти, обязательно туда и придешь.
Впрочем, вон горят огни санатория. Доберусь до озера нашего, пойду берегом и приду домой.
Но ещё на траверзе Чокорево её ослепил свет фар на дороге. Джип. Макс! То есть я.
- И куда ты, лапушка, собралась?
Наташа бросилась бежать. Я за ней.
- Стой, дура!
Она запнулась и упала. Я тоже запнулся и упал – практически прямо на неё. Но успел поставить ладони возле её плеч и опустился плавно ей на спину всем телом, не причинив вреда.
- Что с тобой происходит? – объясни мне. Какая муха тебя укусила?
- Не хочу я просто секса. Я замуж хочу – понимаешь ты?
Я поднялся, её поднял.
- Поехали домой. За руль сядешь?
За рулем:
- Макс, миленький, прости меня. И давай договоримся – раз жениться не хочешь, секс у нас будет, когда я захочу. А тебя я очень люблю.
- Так любишь, что из машины сбежала?
- Прости. Мне вчера было хорошо. Я готова была сделать для тебя все-все-все…
- Прямо все? – с издевкой спросил я. – Даже минет?
- Даже минет. Но это вчера, а сегодня нет.
- М-да.., - выдохнул я.
Дальше мы ехали молча. Мне было грустно отчего-то. У ворот гаража все же сказал:
- Я тоже тебя очень люблю.
- Нет, не жди. Сегодня я не приду.
- Ну, значит, прости. Не был я никогда романтиком и начинать ни к чему.
Она погладила меня по руке.
- Давай оставим все неурядицы и будем наслаждаться жизнью – такой, какая есть.
Поставив машину, разошлись по своим спальням.
Меня не покидало ощущение, что сегодня я проиграл вчистую, ведя себя не лучшим образом. Вроде как сюрприз любимой девушке хотел устроить, а получилась че-пу-ха…
Новый день занялся неважным – было ветрено и сыро. Небо нагоняло серые тучи, обещая к обеду дождь. А воздух приятно пах сиренью.
Подошла Наташа:
- Макс, ты свозишь меня в город? Скоро День России, мы готовим программу – мне нужно новое концертное платье.
- Свожу, конечно, но при условии – выбирать будешь ты, покупать я.
Марго не поехала и внучку не отпустила:
- Когда дождь идет, ничего интересного в городе нет.
В магазине женской одежды.
- Вот это очень милое, бежевое и по фигуре, - Наташа покрутилась перед зеркалом в красивом платье.
- Так давай брать.
- Но оно короткое. У ведущего на сцене платье всегда до пола. Ты что не видел?
Выбрала другое.
- Тебе нравится?
- Да.
Я продавщице:
- Заверните оба. Одно для концерта, другое для меня.
- Носить будешь? – улыбнулась Наташа.
- Любоваться.
Дорогой.
- Тебе правда понравились платья?
- Без одежды ты лучше, - намекнул, надеясь на ночной визит в благодарность за покупку вещей.
Не смотря на нудный дождь, я в эту поездку был в ударе – сыпал шутками, ласкал взглядом и отчего-то слегка волновался. Но Наташа на это никак не реагировала. И я начал подозревать, что благодарности не будет совсем. Она хочет замуж – лопни мои глаза! – и своими прелестями только дразнит меня. Как же с этим бороться?
Решил спросить напрямик, когда уткнулись в ворота гаража.
- Я заслужил подарка?
- Да, конечно, - девушка откинулась на спинку сиденья, подставляя губы. – Целуй.
Куда деваться? Мы обнялись, ласкаясь как два котенка, наслаждаясь бархатом прикосновений. Спасибо дождю – никто не вышел за нами подглядывать.
Вроде нацеловались досыта, а напряжение осталось в глазах моих – Наташа это заметила за ужином. Грустное лицо и нарочитое спокойствие. Вот и мама опять расстроилась. Неужели ревнует? Похоже, Макс в нашей семье из мужчины-подарка превращается в яблоко раздора.
О неладном с мамой она прочла по её глазам – такой озабоченный, немного бегающий взгляд. А потом в какой-то момент звучно хлопнула дочь по заду:
- Комсомолка-студентка-спортсменка,.. - давно она её так не дразнила, а глаза уже горели угольками ревности.
Что происходит с мамой?
От избытка вопросов тоскливо стало. Наташа сама себя больно ущипнула – чтоб встряхнуться и избавиться от каши в голове.
Ужинали на веранде. Ливень во дворе припустил сильнее. На пороге топталось знойное лето. Но войти не насмеливалось из-за дождя.
Утро снова было пасмурным. Кажется, целый день обещал поливать землю. Село после ночного дождя не избавилось от серого полумрака. От озера по огородам змеился туман. Взбухшие серые тучи готовы были в любую минуту опростаться на землю.
Строители уже закончили монтаж теплицы и пробивали в стене проем в гостиную. Но прежде вынесли из комнаты всю мебель на веранду. Марго закрыла дверь на ключ и открыла другую – в моей половине. Мне сказала:
- Я к тебе перееду. В пустующую комнату. Буду Наташку отгонять от твоей спальни. Ты не против?
Когда после вечернего чая мы разошлись по своим комнатам, я пригласил хозяйку к себе на кухню, где был накрыт праздничный стол – коньяк-водка-шампанское и домашний пирог из магазина «Семейный».
- Давай гульнем вдвоем и тайком – отметим твое новоселье.
Марго вызов приняла, но попеняла:
- Настолько страшна, что без спиртного никак?
Ничего ты не понимаешь – подумал я, но не сказал.
Приодевшись наряднее, явилась к столу – платье что надо, сережки другие, колечко на пальчике с алым рубином. Я разлил в бокалы шампанское, по рюмкам коньяк, она нарезала пирог.
Выпили крепкого, запили полусладким, принялись жевать… Что дальше?
Я сидел, ел пирог и соображал, что говорить – молчать становилось неудобным.
- Попробуем водки?
Она кивнула.
Все смешалось в животе – коньяк, водка, шампанское – до головы не добралось. Бесполезно – алкоголь не брал свое. Бестолковка отказывалась соображать, язык болтать…
Да твою же мать!
В ярости допив шампанское из бокала, наполнил его коньяком. И выпил залпом.
Марго не растерялась – наполнила свой бокал водкой и выпила, не торопясь, но до дна.
Получилось какое-то дебильное соревнование.
Наконец, я выдал наиглупейшую мысль из всех обдумываемых.
- Короче, мы были с Наташей близки. Теперь я хочу тебя попробовать. Не возражаешь?
Ответ ожидаемый:
- Уговори.
Я молчал, соображая, с чего начать.
Но Марго сама начала себя уговаривать, лучась задорной улыбкой:
- Наши леса замечательные на грибы – куда не пойдешь, с полным лукошком вернешься обязательно. Ах, грибы! Я люблю их закатывать. Когда пора настанет, будем, Максим, ходить за грибами? Наедимся, на зиму наготовим: закуска – во! Чего сидишь? Наливай…
Меня поразило: откуда в ней столько здоровья – сидит бодрая, красивая, веселая… умудряется шутить. И, кажется, не хмелеет…
Пискливый голосок совести выдал – а сам-то! Стоп. Я пьяный или нет? Пора приступать к любовным делам или ещё подождать, когда Марго подаст какой-нибудь знак – мол, пора, миленький, на тахту. Брать инициативу в свои руки резко не хотелось.
- Спасибо тебе, Максим, за зимний сад – я ведь и не верила, что он будет. Такую работу провернули! А теперь пустяки остались – дверь поставить и чернозем завезти. Даже не знаю, как тебя благодарить.
- Натурой проще всего.
- Хорошо, учту, - серьезно ответила она.
- Почему не сейчас?
- А ты очень хочешь?
- Показать?
- Ой да ладно. Разве так за женщиной ухаживают? Пошли уж, настоящий полковник…
На ходу раздеваясь, Марго проследовала в мою спальню.
