Доказательства правды

В любой правде есть вымысел, и в любом вымысле есть правда.

Был вечер апреля – удивительно ясный и теплый для этого времени года. Чистое голубое небо не портил ни единый росчерк облачка. Воздух, казалось, звенел от свежести и вкусно пах прошлогодними листьями, водой и едва уловимым ароматом последнего снега, который ещё сохранился в сосновом бору.

Наслаждаясь хрустальным воздухом, небом, озером, днями освободившимся ото льда, у пирамидки сучьев, сложенных для костра, возлежал на спальном мешке крепкий мужчина лет сорока. На нем теплый тренировочный костюм, кроссовки и спортивная шапочка…

- Эй, ты кто, выходи – поговорим. Костер запалю – погреешься.

Из-под куста на него глянули два черных глаза на острой мордочке. Маленький комочек шерсти, неимоверно грязный, непонятного цвета, с поникшими ушками дрожал крупной дрожью, переступая с лапки на лапку.

- Ты ещё маленький или такой вообще? Бедняжка. Откуда здесь? До села три версты.

Он подтянул сумку, похожую на рюкзак – стал в ней копаться.

- Что тут у меня есть? Ну, пиво ты, пожалуй не будешь. Или будешь? Ага, хот-дог! Давай по-братски – сосиску тебе, булку мне.

Мужчина кинул сосиску под куст. Животное отпрянуло.

- Ты давай лопай, не модничай, - проворчал человек с полным ртом, уплетая булку с кетчупом.

Собачонок совсем по-человечески вздохнул, тихо тявкнул и осторожно потянулся носом к гостинцу. А когда набросился на сосиску, задрожал всем тельцем от возбуждения.

- Голодный, - сочувственно прокомментировал путешественник. – Сюда подойдешь, ещё дам. 

И столько тепла и доброты было в его голосе, что местный житель, уже умявший сосиску, нервно облизнувшись, шагнул на нетвердых лапках к человеку. Стало видно – какой он худой, истощенный: ребра проступали под шкурой.

Но когда мужчина попытался его погладить, зверек тяпнул его за палец и умчался под спасительный куст. Возможно, там была лисья нора. Или барсучья… Главное, что пустая, и малыш её занял.

Не желая терять собеседника на долгий вечер, путешественник достал ещё одну сосиску и положил неподалеку. Пригласил собачонка на трапезу:

- Ешь, твоя.

Сам занялся костром.

Ползком-ползком, как сатрап к трону царя царей, бедолага добрался до сосиски. Съел половину, неожиданно икнул, хвостиком вяло махнул и зевнул, показав розовый язычок.

Путешественник, запалив костерок, потрепал разомлевшего гостя между ушами и добродушно усмехнулся.

- Правильно – с голодухи не стоит сильно усердствовать. Лучше поспи. Сейчас будет тепло. Хочешь, в мешок положу тебя спальный?

Но собачонок ничего уже не хотел – он спал. Спал, свернувшись клубочком, сунув нос в пушистый хвост, умиротворенно посапывая. Наелся, тепло и в безопасности – хорошо…

Человек не стал его беспокоить.

День был готов закончиться. Солнце осторожно спустилось за лес, а потом и за горизонт. Подступили сумерки. От озера поднималась свежесть, словно вода хранила память о недавнем льде, которым была покрыта целых шесть месяцев.

Именно в этот момент с шоссе на проселок, петлявший по берегу, съехала машина. Это был черный джип, отполированный до блеска. Его вид лишь немного портила пыль, осевшая на металле и окнах. В остальном же он казался крутым и изящным.

Степенно и мягко преодолевала машина неровности дороги, а из-под её колес доносился лёгкий шелест. Других звуков этот автомобиль практически не издавал – разве что лёгкий гул, доносившийся из-под капота. Да и тот уже не был слышен на расстоянии пяти метров.

На лесной дороге в преддверье ночи джип казался гостем из будущего, неведомо каким образом оказавшийся в этих краях. А тут костер между берегом и дорогой. И одинокий человек возле него. Автомобиль остановился, съехав с проселка…

Открытие двери было почти бесшумным – лишь тихий короткий щелчок обозначил его в практически абсолютной вечерней тишине. Она распахнулась, и из машины на землю шагнул мужчина лет шестидесяти, в ковбойке и джинсах.

Лёгким движением руки он убрал длинные волосы назад и надел шляпу ковбойским жестом. Немного потянувшись, достал из нагрудного кармана куртки пачку сигарет и вытянул одну, зацепив губами.

Ещё один бесшумный щелчок сообщил о том, что дверь закрыта. После этого приезжий, скрестив ноги, как-то небрежно и легко оперся на машину спиной. Поднес к сигарете зажигалку. Лёгкий звенящий звук, и пламя лизнуло её кончик.

Теперь он обратил свой взор к костру и возлежащему возле него человеку.

По лицу его трудно было прочесть по какому делу он здесь.

Добродушно улыбнувшись, приезжий шагнул к костру.

- Добрый вечер, - подходя, сказал.

- Добрый. Чем обязан?

- В санаторий ехал заночевать, гляжу с трассы – огонек на берегу. Дай, думаю, подрулю. В такой день, в такой час наверняка у костра человек интересный. Я путешественник. Зовут меня Петров Сергей Максимович.

- Хорошо. Я Михайлов Максим Сергеевич. Тоже своего рода путешествую. Кофе?

- Не откажусь. А это кто такой грязный?

Устанавливая треногу над огнем, хозяин костра объяснил:

- Приблуда. Щенок из села.

- Да нет, это отнюдь не щенок, а взрослая псина китайской породы – больше ей и не вымахать. И, думаю, не заблудился он, а брошен хозяевами в прошлый купальный сезон и где-то здесь зимовал.

- Может быть. Кружка есть? У меня одна.

Сергей Максимович сходил к джипу и вернулся с пакетом полным снеди. В нем и кружка была.

Вода в котелке закипела. Максим Сергеевич отправил в неё две ложки растворимого кофе из жестяной банки. Как только вода вновь закипела и поднялась пеной, он снял котелок с треноги, разлил напиток в две кружки и между ними положил открытую коробку с кусочками сахара – на любителя.

Кофе получился отменный – не совсем такой, какой можно было ожидать от дымящего костра. Мужчины увлеклись им, хотя в пору уже было начинать разговор. Но интригующе из пакета Сергея Максимовича торчало горлышко бутылки – похоже, что водки.

Она и была. Допив кофе, только что познакомившиеся налили в кружки «огненной воды» и, вооружив вторую руку плохо очищенными «охотничьими» колбасками из пакета, замерли в торжественную минуту.

- За что пьем? – спросил Максим Сергеевич.

- Точно не за нас. Давай за что-нибудь абстрактное, - добродушно улыбнулся Сергей Максимович.

- Вот как! Ну, тогда давай за окружающую природу, это озеро, костер наш и приблудную псину, которую я, так и быть, назову Мао.

- Это же все реальное!

- Тогда что?

- За дальние дали, где мы не бывали… Годится?

- Пойдет!

Мужчины замахнули по пол кружки крепкой водки и разом выдохнули. Все получилось в унисон…

- Так ты говоришь, по дороге ехал, глядь – огонек, решил завернуть. Это было спонтанное решение?

- Правильнее сказать неожиданное.

- И часто с тобой такое случается?

- Хочешь послушать что-нибудь из моих приключений?

- С удовольствием.

- Рассказывать я люблю. Но и слушать тоже. Кинем жребий, кто первый начнет. Ночь ведь с нами, и бутыль эта не последняя…

- Хотите пари? – погасив улыбку, чтобы придать разговору серьезность, предложил Сергей Максимович.

- Пари? – недоуменно переспросил его новый знакомый.

- Да. Пари. Чей рассказ окажется наиболее интересный.

- И что в презент?

Владелец джипа немного задумался. В его выражении лица Максим Сергеевич прочитал некоторую заинтересованность. Чутьё подсказывало, что перед ним, если не самый крутой путешественник в мире, то рассказчик необыкновенный. А поскольку сказанное не проверить, то придется поверить…

- Да хоть что! – Сергей Максимович рукой махнул. – Хоть эту вот собачонку.

- Берите так.

- Не-ет, так не интересно. Вот если мой рассказ будет интереснее, то собачатина поедет со мной. Идёт?

Самоуверенность приезжего задела.

- Идёт, - твердо согласился Максим Сергеевич. – По рукам?

- Вот это уже дело! По рукам, дорогой.

Мужчины сжали друг другу крепкие ладони. Сергей Максимович – с твердой уверенностью либо победить своим рассказом, либо уехать и больше не появляться в этих местах.

- Так кто начинает? – даже с некоторым оттенком участия к сопернику спросил владелец джипа.

- Ну, вы гость – вам и карты в руки.

- А если я буду бренчать до восхода солнца?

- Ну и бренчите на здоровье. Днем отдохнем, заночуем и следующим вечером я начну.

- Ну, тогда давай ещё по пол кружечке за победу, да я, пожалуй, начну.

Налили, выпили, закусили.

Сергей Максимович закурил, глубоко вздохнул и начал…

Почему-то сейчас Максиму Сергеевичу начало казаться, что он зря ввязался в это пари – рассказчик он не великий… Но мужской азарт и выпитая водка… Ещё ему было интересно послушать, что такого удивительного расскажет бродяга на джипе.

- Путешествую я давно. Много, где побывал. Ещё больше есть не посещённых мест. Но всегда четко знал – если ехать, то дикарем, а не в качестве гостя дорогого отеля. Вот и костер твой предпочел санаторию. Но это я уже говорил… Иначе ничего не увидишь. Пара экскурсий с болтливым гидом не в счет.

О деньгах не задумывался – они у меня есть и будут всегда. Я играю на бирже. Вот сейчас болтаю, а мне денежки кап-кап-капают не переставая. Все свои дела я могу выполнить за полчаса на ноутбуке у костра – все равно где и когда. Жизнь удалась. Мне не требуется думать о завтрашнем дне. И потому, наверное, серо как-то все. Ничего, никого и никуда нестерпимо не хочется – так пролетают день за днем.

Но ведь я хочу жить, ясный свет! Вот только не так – не в праздном спокойствии обеспеченного человека. Я хочу рваться куда-то! Биться с кем-то! Хочу выживать в экстремальных условиях. Хочу прогрызать себе дорогу, пробивать её кулаками, отпихивать и расталкивать локтями толпу…

 Мужик должен оставаться мужиком. Должен каждый день рвать жилы ради достижения крайне трудной цели. Каждый день! И плохо, когда этой цели нет. Очень плохо, когда один сытый день сменяется другим сытым и пустым днем.

Как бы встряхнуться?

И знаете, на что я отважился? Решил убить человека. Нет, не прохожего, не случайного, а конкретного…

Я знал одного такого – законченный мерзавец и подлец. Он столько всякого натворил, что не имел права жить. И я его приговорил – был он старым моим врагом.

Не знаю откуда ко мне эта мысль пришла. Может, с той поры, когда он был главой сельского района и творил над ним все, что хотел. И с того дня, когда его подлость коснулась меня, мысль об убийстве подонка угнездилась где-то глубоко-глубоко в моей душе. 

Может, вы удитесь – обеспеченный мужик, не совсем ещё старый, страдает от того, что у него все хорошо. И хочет встряхнуться убийством негодяя, уплатив старые долги. Он либо зажрался, либо потерял связь с реальностью…

Нет, мне нестерпимо захотелось убить негодяя – причем, мерзавца при власти. И чтобы менты начали на меня охоту. Впрочем, не на меня, а на преступника. Я сделаю все так четко, что комар носа не подточит, а легавые пусть с ног сбиваются, рыская по следам, но не моим.

Вот такая жизнь по мне! Ходить и усмехаться над следаками. В крови адреналин, а враг мой в сырой земле…

Я долго его выслеживал и наконец подловил один на один. Впрочем, я был вооружен, а он нет.

Когда негодяй понял, что сейчас будет убит, в лупых глазах его застыл страх – жуткий, давнишний… А в моей душе сразу же отпали сомнения – я должен его убить. Даже он знает, что это однажды случится. И ждет своей участи…

Гордый и величавый на публике теперь он напоминал мне затравленного зверька – хорька какого-нибудь. Он дрожал как осиновый лист, мышцы на лице дергались как у невротика, а взгляд… взгляд был цепкий – он искал пути к спасению. Он очень хотел жить. И творить подлости…

А я не люблю убивать – сейчас это понял. Но надо. Это просто необходимо. Иначе…

И я выстрелил.

От разнесенного дробью черепа кровь брызнула во все стороны. К счастью, на меня не попало ни капли. Кровь вообще плохо отстирывается, а кровь мерзавцев тем более. Видно, её состав какой-то особо гадкий…

Господи, и о чем я думаю в такую минуту?!

Мне очень повезло выследить его в пансионате пьяным, в такой же компании. Вышло все случайно, но помповое ружье оказалось со мной. Выстрел прозвучал в унисон взрывающихся петард фейерверка. Приехавшая с ним ватага мужчин и женщин веселится, ничего не подозревая. Вода озера красочно отражала небесную феерию вспыхивающих огней…

Я засмотрелся, не спеша дать деру с места убийства…

Позади внезапно раздался странный шорох, от которого у меня мороз по коже пробежал. Я резко обернулся и замер на месте.

Убитый уже не лежал там, где упал – он успел подняться и медленно шел прямо на меня, слегка шаркая ногами по траве.

Кровь залила его лицо и рубашку. Бессмысленные глаза живучего мерзавца были широко распахнуты. Зрачки невероятно расширились и почернели…

Или все это казалось мне в окружающей темноте и от ярких вспышек ракет в небе?

Недобиток вытянул ко мне руки, всем своим видом напоминая классического зомби, какими их показывают на экранах.

- Ты-ы-ы! – вдруг промычало это нечто. – Ты-ы-ы…

Движения его стали быстрее и осмысленнее. Ещё чуть-чуть, понял я, и мерзавец воскреснет окончательно. А этого допустить нельзя.

Дождавшись очередного взрыва петарды, выстрелил, направив ствол ружья ему в лоб.

Дробь вдребезги разнесла чело этой сволочи, который и при жизни-то человеком не был,. Опрокинула на спину. Но не угомонила – он продолжал тянуть ко мне руки и шевелить их пальцами.

Вот тварь живучая! Как же прикончить тебя, приятель?

Через несколько минут он разлепил залитые кровью глаза. По телу его пробежала волна легкой дрожи. И снова открылась пасть, и снова непонятные эти звуки:

- Ты-ы-ы…

В такой ситуации мне лучше всего было уехать. Но что-то держало – любопытство чертово!

На его очередное: «Ты-ы-ы…», я посоветовал:

- Лучше молчи. Ведь ты же убит. Так что успокойся и прими свою судьбу, какая она есть.

Существо (недобиток? зомби?) попыталось встать, и мне это очень не понравилось.

- Замри и не двигайся! – приказал я. – А то следующий заряд пошлю в морду и лишу тебя зрения.

Надо же, проявил заботу!

Следует сказать, в подобную переделку я впервые попал. Нет, на охоте бывал – про уток не говорю, а вот коз, кабанов добывал… даже медведя однажды убил. Но вот чтобы они воскресали – такого прежде не случалось.

Может, не человек совсем враг мой – оборотень какой-нибудь…

На всякий случай, дождавшись очередного грохота фейерверка, всадил ему дроби заряд прямо в лицо. И вот что скажу по результату – не у всякого художника-сатаниста хватит фантазии изобразить столь мрачную и разгромную картину, которую являла физиономия моего теперь уже бывшего врага.

Все, что оставалось, глядя на дело ружья моего, это нервно рассмеяться, надеясь, что я не сошел с ума. Потом собрал стрелянные гильзы и уехал…

На следующий день криминальная бригада, обследовавшая место убийства политика республиканского масштаба, ничего порочащего меня не нашла.

Прошло несколько дней. Разговоры по поводу громкого убийства иссякли, а я не мог успокоиться – все никак не мог убедить себя, что произошедшее мне не привиделось.

Попробовал свое средство – раньше всегда помогало в стрессовых ситуациях. Налил водки в стакан до самого верха и опустошил его одним долгим глотком. Закусывать при этом не стал.

Пищевод обожгло, но пришло облегчение.

Вновь воскрес в памяти ночной пансионат – почти пустой от отдыхающих, но заполненный весельем и криками подъехавшей гоп-компании.

Я следил за ними и, припарковав машину, тоже вышел. Здесь уже проще было прикинуться постояльцем.

Я следил за своим врагом, а потом, уловив момент, когда он в кустики отошел, взял на мушку и отвел в лес. Он молчал и слушался. Он надеялся, что состоится лишь разговор, и я не посмею его убить.

А я убил. Причем, три раза. И дважды он воскресал…

Только теперь почувствовал, что опьянел. А предстоит напиться до бесчувственного состояния – иначе не стоило и начинать. Иначе моя тренированная нервная система дала бы сбой. А безумия вокруг и так хватает…

Когда проспался, почувствовал, что не все так плохо. Голова была тяжелой, но мысли бежали бодро. Жить буду, но воспоминания о произошедшем все равно останутся угнетать. С той поры я еду куда-то и никак не могу приехать…

При этих словах во взгляде невозмутимого внешне Сергея Максимовича мелькнули смешливые искорки.

Максим Сергеевич кивнул, спрятав усмешку – мол, принято, если это конец истории.

- Ну и как? – улыбнулся владелец джипа.

- Годится.

- И только-то? Ну, тогда вы…

- Хорошо, - Максим Сергеевич подбросил сучьев в костер, сел по удобнее и…

- Замахнем? – предложил гость.

- Давай.

Разлили водку в кружки, в закуску леща сушеного разломили – выпили, закусили…

Максим Сергеевич стал рассказывать:

 - В 70-м году прошлого века служил я под Ленинградом в ПВО….

- Простите, а сколько вам лет? Тридцать? Тридцать пять? Сорок?

- Семьдесят шесть. Не верите? Ну, так послушайте….

В 1970-м году служил капитан Михайлов в ПВО на истребителе-перехватчике. Жил в гарнизоне, а жена в Питере – она преподавателем в консерватории работала. Двое детишек – сынишка и дочка. Навещал семью по выходным.

 Вот как-то засекли на РЛС цель воздушную, пересекшую с запада нашу границу. По тревоге подняли сверхзвуковой истребитель. По наводке оператора вышел капитан Михайлов на перехват и на одном Махе настиг нарушителя. Вошел в визуальный контакт. Твою мать! Это не «фантом» и не «мираж», и не… это нечто удивительное без крыльев и сопел летит на почти звуковой скорости. Перехватчик слева зашел, справа зашел, отстал, обогнал – цель опознать не может. Летит какой-то футляр от очков раз в двадцать больше его «МИГ-17».

 С земли командуют – сбивай!

Михайлов – не могу; может, там люди; цель никому не угрожает.

Мать-перемать! – кричат с земли. – Не собьешь нарушителя, под трибунал пойдешь.

Капитан – давайте его сопроводим до посадки или выхода из нашего воздушного пространства; поднимайте по курсу другой перехватчик.

Возвращайся на базу – говорит земля.

На аэродроме его тут же арестовали – посидел в КПЗ, потом трибунал. Погоны сняли, из армии прогнали – в тюрьму ходили посадить, но сам военный прокурор не дал. Вы, говорит, летать его научили, воевать научили, а убивать – нет. Так какой с него спрос? За это вас надо наказать.

Покатилась жизнь под откос. Жена ни в квартиру его не пускает, ни к детям. Устроился Михайлов комендантом в студенческое общежитие. А через год она его разыскала. Откажись, - говорит, - от детей. Выгодную партию себе нашла – за иностранца замуж выходит. Только без «добра» отца мальцов не выпустят из Союза.

Поехали к детям.

Михайлов спрашивает – нужен вам папка?

Не-а, - сын отвечает, - мы за границу хотим.

 Катитесь, хоть к черту! Подписал он бумаги и запил. Дворником стал работать, а жил в подвальной бендежке. Жилье, надо сказать, паршивое – женщину в такое не приведешь. Но ничего более приличного он позволить себе не мог. В этом подвале Михайлов и утратил всякую тягу к личной жизни.

Утром помашет метлой, либо скребком поскребет и к себе – бутылку возьмет, и кайф на весь день. Он уже алкоголиком стал – с полстакана с ног слетал. 

Видения, как водится, начались.

Боженька с иконы в углу пальцем грозит – Михайлов, кончай пить.

Черти с рогами, хвостами и коленки назад гроб притащили, на стол водрузили и уговаривают – ложись, мы тебя в рай доставим.

 Потом зеленые человечки появились, диктофон включили, а там мать-перемать… – диалог с землей из последнего перехвата.

Ты, говорят, не стал в нас стрелять – так мы тебя отблагодарим. Штуку одну подарим – в ней ты будешь жить долго…

Проснулся Михайлов после такого видения и бросил пить. Новую жизнь начал. Завербовался в геологическую экспедицию, потом на нефтепромыслы, потом…. Когда в 1975-м году вышел приказ по войскам ПВО – по Неопознанным Летающим Объектам не стрелять! – он аппеляцию подал. Его простили, вернули в армию и погоны, только самолет уже не дали: новые пришли – переучиваться надо. Стал он служить в Военном училище командиром учебной роты. Потом кандидатскую диссертацию защитил и начал читать курсантам лекции по Газодинамике…

На пенсию вышел в чине полковника. 

Теперь нигде не работает и подолгу в одном месте не живет – не стареет и не болеет, а молодеет год от года. И это очень заметно людям – боится ученым в лапы попасть. Начал скрываться и кочевать…. 

Жена бывшая и сын схоронены заграницей. И дочь там живет – ей уже пятьдесят.

Вот такая история.

Сергей Максимович усомнился в её правдивости:

- Почему это ты не стареешь, а молодеешь? Секрет?

И тут же:

- А эти, зеленые которые… из видений, случайно не на летающей тарелке приезжали?

Разволновался Сергей Максимович – хоть и простенький рассказец у соперника, а таки… пожалуй, круче. Если правда, конечно.

- Да, на ней, - неохотно подтвердил Максим Сергеевич.

Он почему-то утратил интерес к происходящему и пытался о чем-то своем задуматься.

Чтобы вернуть собеседника в реальность, Сергей Максимович налил по пол кружке.

- Я так понимаю – наши рассказы закончились, но наши проблемы нет. Они только начинаются. Мы должны выяснить, чья байка лучше…

- И правдивее, - вставил Максим Сергеевич.

- Вы сомневаетесь, что я убил человека? Могу доказать. Прямо сейчас.

Он поднялся на ноги резко и, немного пошатываясь, проследовал к джипу, по дороге справив нужду. Вернулся с помповым ружьем и ткнул его ствол полковнику в грудь – прямо на уровне сердца.

- Веришь или не веришь, что я могу убить человека? Отвечай…

Тот особо не расстроился и сказал с горестным вздохом:

- Если ты меня сейчас убьешь, как же я докажу, что не вру.

- Да вы никак не докажите свою чушь. Потому как нет никаких тарелок летающих, инопланетян и про возраст наврали свой… Одному лишь готов поверить, что вы служили в ВВС и, возможно, полковник. Хотя вряд ли: по годам – капитан. Так что я победил. Признавайте своё поражение, или я вас застрелю!

- Давай выпьем и обсудим без угроз и ружья, - предложил Максим Сергеевич.

- Давай, - согласился Сергей Максимович.

Бросил ружье и сел на спальный мешок. Сел неудачно – на Приблуду. Тот с визгом унесся под куст. И оттуда облаял владельца джипа. Впрочем, беззлобно…

- Ты что, действительно мог шмальнуть? – разливая водку по кружкам уныло спросил полковник.

- Понятия не имею. Нашло что-то.

- Недоперепил? – подсказал Максим Сергеевич.

- Возможно, - согласился гость и взял в руку кружку. – Помногу наливаем – и вот результат… Затуманенные алкоголем головы плохо соображают.

Выпили, что-то погрызли, плохо соображая.

- Ну, старик, есть что добавить к той брехне, что ты наплел? – едва ворочая языком, спросил Сергей Максимович и покосился на свое помповое ружье. – Если нет, признавай свое поражение…

- А ты, значит, победил?

- Ну ты же не можешь доказать, что встречал инопланетян.

- А как ты докажешь, что убил своего врага.

- Тебя убью… если хочешь, - Сергей Максимович рассмеялся с мрачным лицом. – Ну, последний раз спрашиваю – чем докажешь враки свои?

- А потом что? – вяло спросил Максим Сергеевич.

- Выпьем за окончание нашего пари.

Полковник сказал слова, полные сарказма:

- Ставь на пари машину свою, и я тебе докажу свою правоту.

- Так докажешь, что я поверю?

- Не сомневайся.

- Тогда по рукам. Ставлю джип против твоего замудалого собачонка, что вранье история твоя про инопланетян.

Дуэлянты-рассказчики ударили по рукам.

- Сейчас, сейчас докажу, - Максим Сергеевич попытался встать, но его развезло. – Помоги подняться! Моё доказательство рядом – сейчас дойдем и покажу.

Собутыльники, обнявшись и поддерживая друг друга, побрели к берегу озера.

Сергей Максимович ворчал:

- Джип ему подавай! А права у тебя есть?

Подошли к кромке воды. Взгляд полковника был устремлен куда-то в её глубины.

Владельца помпового ружья так и подмывало спросить: «Ну, где же твои доказательства?», но он сдержался и промолчал. А между тем…

Ветра не было. Гладь озера сплошной поверхностью отражала лунный свет – будто бетоном залитая площадка. И вдруг идиллия плоскости сама собой начала нарушаться, и вспучился некий пузырь сферически–конической формы. Постепенно он увеличивался в размерах и в какой-то момент будто отразился в воде, повторив свою форму.

Через пару минут над гладью воды зависла странная конструкция, чем-то напоминающий детскую игрушку «Юла». На самом деле это был летательный аппарат, широко известный ученым как НЛО, а обывателям – «летающая тарелка». Черно-матовый корпус его имел что-то среднее между юлой и двух сложенных вместе внешними краями тарелок.

Никаких устройств, вроде винтов или сопел реактивных двигателей, которые поддерживали его в воздухе, снаружи не было видно. И тем не менее аппарат спокойно себе висел в нескольких метрах над поверхностью воды.

Впрочем, вскоре он продолжил плавный вертикальный подъем, потом движение к берегу и, наконец его нижний сферический конус уткнулся в траву прямо напротив джипа. Как он держался вертикально ни уму, ни глазу было непостижимо.

Бесшумно открылся люк от стыка тарелей до самой земли, и опустился на землю трапецией трапа.

- Вот на этой штуке я путешествую, - сказал как-то обыденно и почти трезвым голосом Максим Сергеевич, полковник Михайлов.

- Круто! – выдавил из себя восхищение владелец джипа.

- Хочешь в нутро заглянуть? – спросил хозяин НЛО и пошел не спеша вперед, совсем не шатаясь и ни на кого не опираясь.

То же самое с трудом удалось Сергею Максимовичу – голова вроде светлая и мыслит нормально, а вот ноги колбасят и тело штормит: того и гляди, упадет, запнувшись. 

Михайлов стал подниматься по трапу – голова и плечи уже скрылись в чреве устройства – потом ноги остановились, развернулись на балясине и выглянуло чело:

- Ты идешь или нет?

- Иду-иду, - подтвердил Петров нормальным голосом, а вот ноги продолжали заплетаться. И потому у трапа остановился. – А чего там смотреть?

- Каюту мою.

- А разве в этом есть необходимость? Похвастать хочешь? Я и так вижу, что твой аппарат круче моего. И рассказ, стало быть… Я проиграл – джип твой.

Ноги Михайлова с трапа пропали, но голос раздался из нутра:

- Поднимайся. Поужинаем как люди – за столом.

- Бери хавчик с собой – у костра и умнем. Там ещё водка осталась.

- И здесь выпить найдем.

После этого диалога наступило молчание. Петров переминался с ноги на ногу у трапа, Михайлов чем-то занимался внутри. Наконец, Сергей Максимович решился – помотал головой, алкоголь разгоняя и потопал по трапу вверх.

Избушка на одной ножке, если её так назвать, была компактна и просторна. Прямо напротив входа большой экран (компьютера?), кресло (пилота?), пульт (управления аппаратом?). Слева – стол и шкафчики с прибамбасами (место питания?). Справа альков (с кроватью?). А в центре площадка свободная, на которой при желании три-четыре пары запросто могли танцевать вальс…

- Заходи-заходи.., - позвал полковник, сидя в кресле пилота спиной к Петрову. – Ты никак боишься?

- Зайду, если ответишь на пару вопросов

- Спрашивай.

- Как ты его надыбал?

- Гуманоиды подарили.

- За какие заслуги?

- Я же рассказывал. А теперь доказал. Так что джип мой.

- И зачем он тебе – с такой-то техникой?

- А вот теперь и скажу, дорогой! Возможно, ты мне Богом послан. Послушай мое предложение. Но сначала историю доскажу. Подарили мне его гуманоиды и секрет рассказали. В НЛО имеются часы обратного отсчета.

- Как это?

- У всех часов время вперед идет, а здесь, на борту – в обратную сторону.

- Не понял. Ну, идут и идут, хоть вперед, хоть назад – хитрость-то в чем?

- А хитрость вся в том, что находясь в пространстве этого аппарата, ты не к концу своей жизни идёшь, а к её началу. Рот закрой и не перебивай, а то я так до конца не расскажу, а ты ни черта не поймешь. Здесь, в НЛО не ты перемещаешься куда-то, как в машине времени, а организм твой, клетки его с каждым мгновением омолаживаются. Вот мне семьдесят шесть, а я выгляжу моложе тебя. И не только выгляжу – это на самом деле так. Вот посмотрим мой истинный возраст…

Максим Сергеевич пробежался пальцами по клавиатуре пульта. На экране высветились цифры – 42 09 14 17 16…

- Видишь? – моему организму от рождения 42 года 9 месяцев 14 часов и пока 17 минут… Ну а дальше секунды мелькают – причем, в сторону омолаживания. Если я тут тридцать лет просижу, то совсем сопляком стану. Понял смысл подарка гуманоидов? Причем отсчет идет в реальном земном времени – никаких ускорений с замедлениями.

Он перевел дыхание, критически осмотрел состояние Петрова и продолжил:

- Вот сейчас я в самой прекрасной форме. Мне не хочется ни вперед, ни назад – жил бы да жил так вечно. Но… Чтобы быть всегда таким, мне необходимо столько же часов находиться вне аппарата, сколько и в нем. Это понятно?

Максим Сергеевич тяжко вздохнул.

- Это так утомительно – гоняться за бессмертием. Мне бы хотелось делом заняться. А ещё в бабенку влюбиться, чтобы вновь ощутить себя счастливым.

Михайлов вздохнул ещё горестнее.

- Я давно уже мечтал о напарнике, с которым мог поделиться тайной и объединить свои судьбы. Скажем с тобой. Ты тридцать лет живешь в этом аппарате, нужды не зная, забот… Путешествуешь, развлекаешься… И главное – омолаживаешься. А через тридцать лет мы меняемся – я сюда, ты на волю. Догоняешь? Жизнь станет не только прекрасной, но и бесконечной. Вот такое мое предложение. Согласен?

Петров молчал, упершись взглядом в экран, где мельтешили цифры, поедая число.

- Ну что молчишь? Говори «да» и я вместо своих метрик забью в компьютер твои. А лет через тридцать поменяемся. Если, конечно, ты – порядочный человек, а не скотина какая-нибудь. Впрочем, у Варьки не забалуешь – строго нравственная она…

- Варька это кто?

- Бортовой компьютер. Варвара скажи гостю пару ласковых.

Раздался мягкий приятный голос будто со сферического потолка:

- Меня зовут Варька – будьте внимательны.

- Вот зануда! – чертыхнулся Михайлов. – А в остальном услужливое существо.

- Существо?

- Мне так удобнее думать. Слушай, решайся – рассвет на подходе. Аппарат надо прятать, а то его и с дороги видно. Кто остается – ты или я?

- Я, - твердо сказал Сергей Максимович.

- Прекрасно! Пишем… - полковник вызвал на экран форму анкеты, зашелестел пальцами по клавиатуре. – Петров Сергей Максимович. Дата рождения?

- Тысяча девятьсот пятьдесят четвертый, двадцать третьего сентября.

- Время?

- Точно не знаю. Где-то в конце рабочего дня.

- Пусть будет семнадцать пятнадцать.

Полковник набрал – пальцы клювом, руку вздыбил, обернулся в кресле к Петрову:

- Энтер?

- Энтер!

Ткнул пальцем – анкета пропала, но появилась предыдущая запись с мельтешащими цифрами. Впрочем, они уж другие: на экране светилось – 67 07 02 14 08… и мельтешила секундная пара в сторону уменьшения числа.

- Ну, все, Сергей Петров, поздравляю – теперь вы пилот и владелец этого аппарата. Летайте, развлекайтесь, молодейте… Лет через тридцать прошу на рандеву. Не забывайте. Впрочем, Варька не даст и меня разыщит. Она мне преданна. Но думаю, полюбит и вас.

Еще раз мужчины пожали руки. Михайлов на трапе остановился.

- Все, что внизу, осталось мне. А вы либо улетайте отсюда, либо прячьтесь на дне озера. Горит восток зарёю алой…

- А как?

- Варька все знает – только скажи ей, она все сделает, - крикнул полковник Михайлов и сбежал по трапу на землю.