Electron.gifgreen.gif

интернет-клуб увлеченных людей

БЛИЗНЕЦЫ

БЛИЗНЕЦЫ

28 Март 2024

Л. Ларкина. Б Л И З Н Е Ц Ы Стояла глубокая ночь. Мне не спалось, и я вышла на...

СПАСИБО

СПАСИБО

27 Март 2024

Л. Ларкина. СПАСИБО Спасибо, милая, что иногда Меня ты навещала. Теперь не те наши года! И нас вокруг так мало!...

Матерь Мира и образ Женщины.

Матерь Мира и образ Женщины.

26 Март 2024

Матерь мира -1. Матерь Мира и образ Женщины. (по страницам писем Е.И. Рерих). «Матерь мира» и «Матерь Агни Йоги». Часть...

ПОДВЕНЕЧНАЯ

ПОДВЕНЕЧНАЯ

25 Март 2024

Л. Ларкина. ПОДВЕНЕЧНАЯ Золотым кулоном Месяц над рекой. Соловей знакомый, Про любовь мне спой! Слушать я готова: Песенку твою. Завтра...

Всеобуч «Граней Агни Йоги». Тема  « Сердце»

Всеобуч «Граней Агни Йоги». Тема « Сердце»

24 Март 2024

Всеобуч «Граней Агни Йоги». Тема « Сердце». Часть первая.« Сердце! Тебе не хочется покоя…» От составителя. Сердце человека… В астрологии...

Игра «Биржа»

Игра «Биржа»

23 Март 2024

Внимание! Размещена новая таблица котировок. Что наша жизнь - игра,Добро и зло, одни мечты.Труд, честность, сказки для бабья,Кто прав, кто...

ВЕЧЕРОМ

ВЕЧЕРОМ

22 Март 2024

Л. Ларкина. ВЕЧЕРОМ Веял ветер встречный, Дождик моросил, Про огонь сердечный Милый говорил. Пел закат усталый: Баюшки-баю! Тяжелели травы, Кланяясь...

 

 

Любовь ушла…

Кто любил, тот носит шрамы.

Закончив очередную главу, я с облегчением откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, с силой прижал переносицу пальцами. Блаженство. В такие минуты можно расслабиться и отдохнуть, ни на что не обращая внимания.

А потом все вернется на круги своя – новые мысли бесконечного сюжета под названием «жизнь». Я пишу книги о себе любимом – год за годом – где был, что видел, как поступил…

Мне не скучно – поверьте. И если бы не любовь, я был бы счастлив. Ведь любовь моя безответна…

Чтобы не думать о ней, придвинул тарелку с кириешками – похрустеть и забыть… забыть все на свете!

Меня бы вполне устроила любовь платоническая. Есть женщина – она прекрасна. Мы изредка (обычно в сельском клубе на концертах художественной самодеятельности) встречаемся, и я не могу на неё насмотреться. Для вдохновения этого вполне достаточно…

Так бы и жил… Но судьбе было угодно свести нас с ней под одной крышей. Правдами и неправдами прорвался в её постель, но дальше дело не пошло – она не хочет секса без любви, а я не в её вкусе. Ни массаж эротический не может сбить её с этой позиции, ни мои комплименты (плюс страдания телесные)…

Она стоит на своем: вот привыкну, тогда… А я не способен взять её силой – и душа не лежит, и нет надежды на потенцию: обязательно подведет в ответственный момент… И тогда уже – прощай все надежды…

Бесило то, что я – и человек достаточно образованный, и писатель (читай – инженер человеческих душ) не могу понять простую, неизбалованную жизнью женщину… Не могу понять – чего она хочет? почему противится моему желанию? Ну, совсем не похожа на других!

Возможно, в разрешении этого вопроса настолько увяз, что нежное прежде чувство превратилось в манию. Или хуже того – она стала бояться меня, а я её ненавидеть…

Имело ли смысл продолжать отношения? Но куда деваться – мы связаны условиями жизни и обстоятельствами. В любом случае нам не расстаться до весны. Поэтому и отвожу в одиночестве душу в своей комнате, работая над главами автобиографической повести. Вот сейчас очередную закончил…

Может, следующую начать о моей несчастной любви, пропустив лет так с десяток?

Ощущения там ( в её комнате), размышления здесь неужто не дадут результата?

Мобильный пискнул и умолк – она! Так мы условились вызывать друг друга при необходимости.

Ну что ж… Выключаю компьютер и иду на зов.

Любимая моя никогда не прихорашивается, но всегда хороша. И настроение у неё чаще бодрое, нежели унылое. Лицо всегда имеет серьезное выражение, но когда улыбнется, день становится светлее…

Нашел её в гостиной.

Ах да, забыл сказать – у нас на каникулах внуки её гостят. И теперь они сели за стол.

- Мы поедим и на горку пойдем. Ты с нами? Так садись ешь…

А что? С детьми никогда не бывает скучно. Конечно, пойду! Ведь она рядом с ними будет много смеяться. Я иногда даже завидую им.

Дети на санках катятся с горки.

- Осторожнее! – кричит она.

- Давай и мы покатаемся – есть же ещё салазки.

- Вместе?

- А почему бы и нет.

Ради неё я и с парашютом готов спрыгнуть!

А вот она – не любитель экстрима.

- Анатолий Егорович…

То, что она не договорила, я понял – «в вашем-то возрасте»… Но когда и на что он меня останавливал?

- Так официально… - я прошелся по ней взглядом с головы до ног.

Она поняла мое настроение:

- Давай не будем устраивать скандала при детях.

Я плечами пожал – давай так давай… А тут и работа мне нашлась. Организовали конвейер: бабушка усаживала внуков в санки наверху, а потом отпускала вниз; скатившись, дети покидали их и спешили назад, где уже поджидали свободный транспорт и контролер; моя задача – опустевшие сани поднять на горку. Как в той детской уличной песенке: весело было нам, все делили пополам – Мишке в ухо, мне в карман…

Мое настроение вам понятно.

Ничего, с обидами я научился справляться ещё в детстве…

- Осторожнее, пожалуйста, - напутствовала бабушка очередной спуск и мне помахала. – Принимай!

А мне надо было успеть поднять опустевшие санки на горку и вернуться к конечной их остановке – ничего себе тренировка…

Санки катились быстро. Дети, конечно, шалили. Но у горки мною были предусмотрены бортики из того же облитого водой снега – короче, льда. Иногда мальчик нарочно тормозил санки ногами, и они разворачивались на ходу… Девочка радостно визжала. А когда они переворачивались, и втроем катились вниз, обгоняя друг друга, визжал и внук, а бабушка ахала и волновалась…

Потом выговаривала:

- Не надо, деточки, так играть. Еще раз – и идем домой…

Когда им действительно хотелось домой, они переворачивали санки в последний раз. Бабушка дулась. А попав в тепло и раздев детей, поила чаем и вопрошала:

- Почитаем или поиграем?

Меня встретила улыбкой насмешливой:

- Нравится быть дедом?

- Кто-то где-то говорил, что мужчины на всю жизнь остаются мальчишками – им и старость нипочем.

- Это верно. Чаю хочешь?

- Не откажусь.

- Проходи, мой руки, садись…

- Слушаю и повинуюсь.

- О, дети! – сейчас вам Анатолий Егорович расскажет сказку «Волшебная лампа Аладдина».

Вот не было никакого настроения ещё и сказки рассказывать – но разве откажешь. Без выражения каких-либо эмоций пил чай и смотрел прямо перед собой.

Пацан выручил:

- А мы мультик смотрели про этого джина.

Я любимой:

- С твоего разрешения пойду прилягу, отдохну – что-то грудь прихватило.

- Укатали горки? – улыбнулась милая.

Но улыбка была неуместной.

К ужину я не спустился.

Пришла моя напарница, не очень печальная, но осеклась, удостоенная безучастным взглядом.

- Все так плохо? – спросила она.

Я ничего не сказал. На несколько мгновений в комнате повисла тишина и странная неподвижность. Наконец, она, сделав несколько шагов, подошла ко мне и положила на лоб ладонь, которая показалась мне ледяной – но я и виду не подал. Вторым движением она сунула мне руку подмышку. В глазах у неё появилась озабоченность.

Я знал, что она не врач. Но дети и внуки многих женщин научили безошибочно ставить диагноз. Хотя, сейчас…

- Подмышкою пот – это слабость… Лоб вроде бы не холодный… Даже представить не могу, что с тобой приключилось, - искренне призналась моя напарница. – Горло болит? Давай поставим градусник.

Прибор, измеряющий температуру, она мне поставила, но забыла про него, увлеченная внуками. А стало быть, и про меня…

Какофония звуков свидетельствовала, что внизу не скучают.

У меня возникло желание прогуляться на свежем воздухе. Но не хотелось демонстративно игнорировать играющих детей или признавать себя заболевшим. Тем паче возиться с ними в таком состоянии…

В конце концов, они и без меня не скучают. А я устал так, что даже думать не хочется ни о чем. Вот прямо сейчас я не испытывал к любимой никаких чувств. Посторонняя женщина со своими внуками – причем здесь я?

Откровенно говоря, устал и от них, и от неё – мечтаю о том дне, когда закончатся каникулы и приедут родители. Тоже мне мама с папой – укатили куда-то, подкинув бабушке детушек. А та и рада возиться…

А я… не умел быть дипломатом и ловкачом. Я привык говорить и писать только правду – пусть грубую, пусть прямолинейную, но всегда! Это качество помогало мне быть самим собой, и нет никакого смысла меняться и гнуться под кого-то.

Не люблю и когда под меня гнутся. Каждый должен быть таким, каким его родили и воспитали. В противном случае – бойся данайцев, дары приносящих…

Потому и лежал сейчас на кровати заправленной сам одетый, делая вид что устал. Памятуя при этом первое правило бизнесмена – всегда лучше, если к тебе обращаются с предложением, нежели в роли просителя выступаешь ты.

Пришла напарница с приглашением к ужину.

Я отказался.

Она не вспомнила про градусник, но была достаточна умна, чтобы начать подозревать мое истинное состояние.

- Сюда принести? 

Я согласился.

Это она ловко придумала – если я устал от детей, не стоит меня тащить в их кампанию. На открытую конфронтацию идти было бы глупо, а вот так – дядя Толя, мол болен, пусть отдохнет. И волки целы, и овцы сыты…

Я поел и снова лег – посуду сама уберет, или я унесу, когда внизу стихнет шум; другое заделье – вечерний обход. К детям я не хочу точно и с ней общаться – все надоело. Вот интересно – сохранился ли сексуальный интерес к этой даме? Если нет – что тогда?

Вот так и распадаются семьи.

Слава Богу, у нас этого не случилось – в смысле, семьи.

А дети? Ещё несколько дней, и их заберут родители. Что будет тогда?

Что происходит с моими чувствами? Понять это просто интересно. Была любовь, прошла любовь – или как? И что вместо неё – ненависть грянет? А ведь до весны ещё далеко. Нам надо как-то время убить – иначе убьем друг друга.

Впрочем, мне проще – у меня есть увлечение. Чем будет заниматься моя напарница долгими днями и вечерами? Её проблемы. – развлекать её ухажерством более не намерен…

Она не пришла за грязной посудой. Я сам отнес её на кухню и помыл перед тем, как отправиться в вечерний обход. Внуки и бабушка, растопив камин и включив телевизор, собирали пазлы на столе.

- Как ты? – поинтересовалась напарница.

- Жить можно, - не смог удержаться от горестной ухмылки и пошел одеваться.

- Дядя Толя у нас приболел, - объяснила бабушка внукам.

Я только молча кивнул на их любопытные взгляды. Интересно – они оставят меня в покое или по-прежнему будут тянуть в свои игры? Детям вряд ли доступны проблемы взрослых. А вот их бабушка…

Я смотрел на неё и с удивлением осознавал, что не испытываю прежнего вожделения. И от тембра её голоса, и от изящности фигуры, и от плавности движений… Все в одночасье куда-то пропало! И мозги уже не плавит желание...

- Ты в обход? Не тяжело? Погладь Шамиля у порога – пусть один сходит.

- Я тоже хочу погладить, - встрепенулся внук.

- И я, - вслед за ним внучка.

- Сидите играйте, - строго сказал я. – Шамиля завтра погладите.

Их бабушка адресовала мне просто убийственно-обворожительную улыбку. Но снаряд пролетел мимо.

Как теперь строить отношения? – размышлял я, гуляя по аллеям пансионата. Впереди шли Шамиль с подружкой – куда они, туда и я. Но мне до них не было дела – свои проблемы важнее.

Проблемы? А что вы хотите? Если любовь ушла насовсем, чем заполнить вакуум сердца? Как бы ненависть туда не накликать. Жизнь веселая начинается – гораздо интереснее, чем была. Доживем ли мы до весны? – вот в чем вопрос. Сможет ли напарница понять и принять новое к ней отношение? Понравится ли ей охлаждение того, кого она привыкла считать докучливым ухажером?

Снова попытался породить сладкую дрожь возбуждения её обликом в памяти – не получилось. Но это уже не имело значения. Душа молчала – вот в чем беда! Калиф утратил вкус халвы.

Спала благостная пелена с глаз. Мысли пошли совсем другие – цепкие, проницательные, умные и циничные. Ничего в ней особенного нет. Порядочна? Да и Бог с ней. Волочиться за женщиной из-за этого – себе дороже. Впрочем, денег не жалко, которые ей перечисляют на счет: обстиран, накормлен – чего же ещё? На личные нужды пенсия есть… 

Как до весны дотянуть? Очень просто – я ведь в пансионате: так буду отдыхать изо всех сил, здоровья набираться… Ни к чему мне эксцессы.

Вечером объявил:

- У меня горло болит – наверное, ангина. Надо наши контакты как-то ограничить.

Каким-то шестым чувством она ощутила, что я лгу (взгляд недоверчивый её выдал), но согласилась, что детей к заразному мужику лучше не подпускать.

- В поликлинику завтра поедешь?

- Вряд ли она работает. В аптечке же есть набор необходимых лекарств – буду лечиться на дому.

Такой расклад всех устроил.

Естественно я ничего из лекарств не пил, дни посвящал себе и оттого пребывал во вполне благодушном настроении. Повесть задуманную таки начал. Повесть о наших с ней отношениях, и почему любовь прошла – на мой субъективный взгляд, конечно.

Я когда напишу о проблеме, она куда-то уходит из памяти. Вот и надо готовиться к весне – к разводу, к разъезду, к… Чтобы без эксцессов для сердца. Короче – гуд бай, май лаф, гуд бай!

Писалось легко. Подкатившему вдохновению я привык всецело доверять. Благо – меня никто не тревожил. Завтрак, ужин и обед поджидали в микроволновке. Каминные посиделки моя напарница не посещала, оставаясь с детьми и после того, как они засыпали…

Пересекались мы редко.

- Привет.

- Привет. Как самочувствие?

- Вроде получше – боли ушли.

- Хорошо. Ну, ты лечись-лечись…

В субботу – день большого аврала, когда мы напару с напарницей убирались в коттедже – генеральной уборки не состоялась. Впрочем, каникулы, гости… можно расслабиться.

Потом ребятишек забрали.

Мы оба ходили потерянными. Оба мы, оказывается, не любители лавирования и притворных улыбок.

Почему же не объяснились? Напарница не задавала вопросов. Меня это устраивало. Некоторое время так и жили, ночуя в своих комнатах. Собирались вместе за столом и на каминные посиделки с включенным телевизором. Оба делали вид, что ничего страшного не случилось, хотя многое изменилось в наших отношениях.

Посмотрим – кто первый не выдержит…

Наверное, оба настроились на весну.

Общаться нам не хотелось, что мы доходчиво демонстрировали друг другу своим видом. И теперь я ночами бродил с собаками по пансионату, а моя напарница днями гуляла, грустя о своем. И за столом, сидя друг напротив друга, мы оставались в полном одиночестве – если так можно выразиться.

Не располагала к беседе и обстановка у камина. Попивая коктейль и хрустя чипсами, я смотрел на огонь, изредка бросая взгляды на экран телевизора. Напарница моя пультом переключения каналов подбирала фильмы о красивой заграничной жизни – показушной и наигранной.

Честно говоря, новогодняя вечеринка убедила меня, что Россия не катится в никуда, а идет себе своим курсом. Сильные мира её – люди грамотные и культурные. Сидя с ними за одним столом, я не ощущал себя лишним в стране. При том что лоском и умением наслаждаться светским обществом я обладал ещё в меньшей степени, нежели желанием притворяться или подстраиваться под чьи-то интересы – пошло оно всё лесом!

А на экране суетились люди с усталыми лицами и безнадежным выражением глаз. Если бы не огонь камина, коктейль с алкоголем и чипсы – скучно, тоскливо и бесполезно потраченное время.

Я тщательно отворачивал взгляд от своей напарницы даже при несложном разговоре. Судя по всему, она тоже откровенно скучала. Не сказать, что она подурнела за несколько дней наступившего года, а вот не тянет – ни говорить, ни смотреть…

Куда же пропала её сексуальность?

Даже волосы не влекут – свободно и немного беспорядочно лежащие на её плечах. Те самые волосы, напоминавшие о куда более веселом времяпрепровождении, в котором обязательно присутствовали подушки и простыни.

Наверное, увлекшись и забывшись, я таки посмотрел на неё. Она повернула голову в мою сторону, и наши взгляды пересеклись. Я медленно кивнул и снова внимание волосам.

Напарница это заметила и качнула головой, словно коря меня за неподобающее поведение. А через мгновение на её губах появилась сдержанная улыбка, и она чуть заметно кивнула в ответ.

Имея не особый выбор развлечений, я отсалютовал ей бокалом с коктейлем.

- Забавный фильм, - повернулся к экрану.

- Невозможно нудный, будет точнее, - ответила она и сделала небольшой глоток из своего бокала.

Я криво усмехнулся, разделяя в душе её оценку:

- Зачем тогда смотришь?

- Под настроение.

- Я думал, ты млеешь от их жизни – повергнута, так сказать в трепетный душевный восторг, - с немного ехидной иронией, проворчал я. 

Напарница безразлично пожала плечами:

- Было бы чем восторгаться.

Мне понравилась её самоуверенность. Отвернувшись от экрана, посмотрел на женщину, невозмутимо сидящую рядом со мной.

- Нервы, стало быть, не щекочет?

Почему-то стал интересен её ответ.

Напарницу мой вопрос не смутил. Казалось, заинтересовал и даже в чем-то насмешил. Она тоже повернулась ко мне и посмотрела в глаза с загадочной полуулыбкой на устах.

- Мне не щекочет нервы чужая жизнь – со своей бы управиться.

- Интрига сюжета не увлекает?

- И в жизни. и на экране желания мужчин понятны – вы предсказуемы и элементарны, - иронично ответила женщина, сидящая рядом. – Твои мысли, мой дорогой, для меня не тайна.

Потом добавила, насмешливо отсалютовав бокалом:

- Хоть мы и не были никогда близки.

Я хмыкнул: она этим гордится – вот стерва!

Не нашел ничего умнее сказать:

- Твой вкус привередлив.

Она согласилась:

- Я очень требовательна и придирчива к мужикам. Им нужно только одно от многих женщин, а мне многое от одного. Вряд ли найдется такой в природе...

- И в чем же состоят твои требования?

Сижу удивляюсь – та же женщина, та же фигура, тот же тембр голоса (прежде чарующий), те же волосы на плечах (раньше сводившие с ума) и никакого влечения. Куда все пропало? Более того, мне ужасно захотелось зевнуть во всю пасть – еле-еле удержался…

- А зачем тебе знать? – усмехнулась напарница, одарив взглядом веселым.

- Да так, любопытно.

- Не стоит забивать голову вещами, которые не пригодятся в жизни.

Ответив на мой удивленный взгляд насмешливым выражением глаз, некогда любимая мною женщина допила одним глотком свой коктейль и ушла на кухню, а потом к себе в комнату.

Так, понятно… Она решила, что у меня новая тактика из пушкинской теории об обольщении – чем меньше, тем больше – и приняла вызов.

Ошибаешься, дорогая!

Криво усмехнувшись, больше себе, чем кому-то, я переключил телевизор на хоккей и прибавил громкость. Мое время пришло развлекаться!

Но поднять настроение так быстро, как хотелось бы, не вышло.

Началась пора новых отношений. Надо все хорошенько обдумать и подготовиться к новым неприятностям. Что удумает эта женщина? Судя по всему, борьба будет нешуточной…

Не имею желания бодаться с ней, а уж тем более – уступать. Мне бы до весны продержаться…

Нахмурился своим мыслям – неужто я её боюсь?

Так, любовь прошла, ненависть не пришла, страх нагрянул. Ой, братцы, любо жить! 

Взял пластиковую бутылочку с самогонкой на меду, не стал разводить коктейль, а отхлебнул из горлышка обжигающую жидкость. Это катализатор мозгов – мне хотелось хорошенько обдумать все, что подспудно раздражало нестыковками.

Неужели я её недооценил? Да нет, вряд ли – обычная баба, каких миллионы. Выделяется среди местных фигуркой девичьей и немецкой порядочностью.

Эта мысль несколько успокоила.

Обычная баба, каких миллионы – глубже вздохнув, я расслабился, пожалуй впервые за последний час. И еще отхлебнул самогона…

Великая штука – алкоголь!

За час до отбоя сделал четыре больших глотка, но ничего путного не придумал.

Следующим вечером у камина я не пил коктейль, а поглощал самогон. Но пьяным не был. Моей напарнице все равно не понравилось.

- Думаю, как воспитанный человек, вы не должны напиваться в обществе дамы.

- А кто тебе сказал, что я воспитанный? Какая глупость! – передразнив её, съехидничал я.

- Мне показалось… Что ж, будет уроком.

Немного помолчав:

- Вы прекратите ( в смысле пить самогон, а не коктейль) или мне уйти?

Я плечами пожал:

- Как хочешь. А пью я то, что соответствует настроению.

- Не думаю, что скандал это то, что нам нужно, - сказала она, поднялась и пошла.

Я рассмеялся. И уже в спину ей:

- Так что там с твоими требованиями к мужикам?

- Тебе это не пригодится, - бросила она через плечо.

Блин, некрасиво получилось.

Похоже, она меня переигрывает. Надо сменить тактику. Хамством мне с ней не справиться. А вдруг опять любовь вернется – я буду в полном дерьме.

Я так понимаю – моя напарница не любила прятаться. Наверное, что бы ни происходило, она считала себя достаточно сильной, чтобы любые сложности встречать лицом к лицу, а не плакать в подушку. Но не была она и любительницей экстримов. Понимала – бывают моменты, когда следовало проявить благоразумие и отступить, пересидеть, переждать, а не нарываться на скандал. Она обладала достаточным запасом здравомыслия, чтобы это понимать и выполнять.

Хотя подобные размышления не улучшали настроения.

Я поднялся к себе в самом паршивом настроении. Похоже, накрылись наши совместные посиделки у камина. И кто виноват? Неужто нельзя было перетерпеть – не выставлять на показ новые свои чувства и изменившееся к ней отношения? Кто меня под руку толкал – заставлял пить, хамить?

Оно было надо? Нет, разумеется. Я, наверное, мстил за все свои прежние унижения, но как-то глупо, по-детски. Дурак дураком…

Невеселая жизнь начинается. И надо было все обдумать и решить правильно.

Моя ситуация, с какой стороны ни глянь, смотрелась крайне неприятно. И пока самым оптимальным выходом виделось возвращение на круги своя. Попросить прощения, сославшись на постболезненный стресс, и снова играть роль Ромео?

А вот это мне абсолютно не нравилось. Именно потому, что играть в живущего, а не жить мне не хотелось никогда.

А чего мне хочется?

Чтобы меня никто не трогал, позволяя наслаждаться покоем и отдыхом. У меня уже возраст подошел – пора «на покой». Я уж не мальчик, в конце-то концов. И зачем мне женщина? Лишние трудности, суматоха… А зуд в паху можно перетерпеть – пик сексуальности далеко позади.

Утром за завтраком, как ни в чем не бывало, я спросил оптимистическим тоном:

- Так что там с твоими требованиями? Мне интересно, как писателю…

- А я не в том настроении.

- Очень жаль. Как поднять?

- Ты в последнее время весьма озабочен. К чему бы это? – напарница смерила меня холодным взглядом с головы до ног.

- С тобой это не связано никак.

- А с кем же тогда?

Я только плечами пожал. Не хотелось, конечно, злить её ещё больше. Но и она не проявляла вежливости и элементарного внимания к чуток приболевшему человеку. Или таки разгадала мой блеф? Терпеть было не для чего…

- Стерва, - улыбаясь и глядя ей в глаза, медленно и с расстановкой сказал я. 

И она в ответ улыбнулась мило:

- Наконец-то дошло!

Утратив вдруг и малейшие признаки веселья, я попросил её откровенно:

- Назови свою цену. У меня есть кое-какие сбережения – я заплачу…

Она смотрела на меня все тем же холодным взглядом.

- Я не шлюха и никогда ей не стану. Ну а если тебе невтерпеж – возьми меня силой.

После чего спокойно развернулась и ушла в свою комнату. Наверное, разделась и легла, ожидая насильника…

Нашла коса на камень! 

Плохо, что так вышло. Не хотелось мне её оскорблять. Ну, хоть за ней не пошел, и то хорошо. Впрочем, даже после такого реального приглашения к соитию, желание во мне не трепыхнулось. Любовь прошла – помидоры увяли!

На что же она рассчитывает? На похоть, заложенную природой во всех мужиков?

Что предпринять? Оставалось только смириться и ждать – что дальше будет…

Потянуло на хохот вдруг. Ну что за времена, ейбо, настали?! Рассказать кому, как мужик с бабой за секс торгуется – не поверит никто. Просто анекдот…

Женщина сказала «нет» деньгам, но «да» силовому произволу.

О времена! О нравы!

Ладно, переживу.

Новое рандеву за обедом. 

Она молча смотрела на меня, накрывая на стол и чуть позже.

- Что, довольна осмотром? Что-то новое углядела? – спросил я довольно грубо.

Она поняла, что после утреннего инцидента, я не смог успокоиться, но и не подумала пугаться.

- Почему ты хамишь мне в последнее время? – спокойно спросила она. – Почему я должна это терпеть? Заболел? – езжай в больницу.

- Кто?

- Ну, не я же! Ты стал раздражительным. Делаешь все по-своему? Почему?

- А по-какоему я должен все делать?

Проигнорировав мой дурацкий вопрос, она продолжила обвинения:

- В глазах сексуальный блеск пропал. Это все последствия ангины?

- А почему я должен обсуждать с тобой это?

Она пожала плечами:

- Не хочешь говорить – не говори. Только не оскорбляй – тебе это ни к лицу.

Я рассмеялся, как идиот, не найдя ничего умного для ответа.

Обед мы прикончили в тишине. И только когда она начала убирать посуду со стола, я сказал:

- Видимо, потому, что я тебя разлюбил.

- Ну и слава Богу!

В её голосе я не почувствовал благодарности всевышнему.

Когда мы разошлись по своим комнатам, подумал – вот чем она сейчас занимается: пляшет от радости или плачет от горя?

Ночной воздух был холодным и противно-влажным настолько, что я не мог вздохнуть полной грудью, обходя ночным дозором территорию пансионата.

Я не блефовал, когда сказал напарнице, что разлюбил её окончательно. Хоть и удивило её стоическое отношение к перемене курса, а ранее пикировка на сексуальную тему. Возьми меня силой! Ага, как же – не дождешься!

Очевидно, не так уж я ошибался, когда интересовался её прежними отношениями с покойным мужем – в них вся причина! Она не знает другой любви – нежной и ласковой, с обожанием – кроме, как силы и грубости со стороны мужчины. Впрочем, что бы ни было с её психикой, с головой у неё все нормально – дурой она не была однозначно.

Хотя речь теперь не о ней, а о том – куда пропала моя любовь? И почему?

И снова о ней…

Поймет ли она, что я не блефую? Ну, если и правда такая умная – поймет обязательно. А нет – мне-то какое дело? Просветительством заниматься я ни к кому не нанимался.

И другое – как нам выстроить новые отношения на нейтральной основе с заботой о порученном деле?

Я не обманывался и не считал себя настолько умным, что мог просчитать любой её шаг. Какую она завтра может выкинуть фортель не знал – всего можно ждать. Но не любил и не умел притворяться – тем более, имитировать чувства. Ушла, так ушла любовь – ну и хрен с ней! Напишу эту историю и забуду о прежде любимой женщине. У меня такое уже бывало.

А для нас сейчас в сложившихся условиях лучшая позиция – нейтралитет. Когда оба понимают, что оставить другого в покое – выгоднее, чем выяснять отношения: кто прав, кто не прав.

Нет, я ангелом не был. И близко не стоял. Но имею свои принципы с убеждениями и стараюсь их не нарушать. Со мной всегда можно поладить, если вести себя порядочно и не давать волю женской стервозности. Я почему-то искренне был убежден – два интеллигентно воспитанных человека запросто могут создать крепкую, дружную и счастливую семью без всякой любви. Ненужным страстям не место там, где правит бал благоразумие.

Она очень порядочна – этого не отнять. Мы могли бы создать семью. Только…

Вот тут и начинаются препоны, убившие во мне любовь:

- мы – люди разного круга, интересов и увлечений;

- ей совсем не любопытна литература;

- она ни разу не заглянула в мой ноутбук;

- она ни разу не спросила – что ты пишешь теперь? чем живешь?

Ей совсем не интересен я.

Нет у нас будущего…

Так стоит ли убиваться?

Свой круг по периметру мы прошли. Но я не спешил возвращаться в коттедж – на холоде думалось как-то лучше. Стоял у ели новогодней, смотрел на игрушки, отражающие лунный свет и размышлял.

Спать не хотелось. Не хотелось и у камина сидеть ни одному, ни вместе с ней. Лень было смотреть телевизор, играть в шахматы в интернете…

Наступила великая депрессия души.

Сейчас, оценивая все события в пансионате, готов посмеяться над своим поведением: любовь прошла, секса не обломилось – столько времени потрачено зря. Впрочем, она предлагала себя – но как?!

Вот чего я в принципе не понимал и не выносил ни в каком виде – так это насилия над женщиной. Всегда достаточно тех, кто охотно под тебя ляжет и ноги раздвинет, коль уж приспичило малого.

Да, я мог быть циничным в сексе – коль плачу, мне нет забот об удовольствии партнерши. Но если любил, тут конечно… и ласки давались без напряга, и сам готов расшибиться в доску.

Но использовать своё физическое превосходство, чтобы добиться секса, могло только полное ничтожество – насколько я себе это представлял. Недаром на зоне первым делом насильников опускают. 

Впрочем, есть и другой расклад – всякие там садисты, мазохисты и прочие извращенцы сексуальных отношений. Очень может даже быть, что покойный муж приучил мою напарницу именно к таким поединкам в кровати.

Возьми силой! Для меня это унижение. Для неё – возможно, наслаждение. Как понять, не испытав?

Хронометр на мобильнике (видавшей виды старенькой «Нокии» ещё с монохромным дисплеем без каких-либо дополнительных функций) показывал четыре часа ночи или утра?

Надо хоть немного поспать. Возможно, после отдыха додумаюсь до чего-то нового. Или уловлю нить, которая сейчас ускользает…

Доброе утро, - сказал я утром за завтраком.

Замечательно! – я был действительно доволен собой, сумев произнести приветствие невозмутимым и даже насмешливым тоном. И более того – посмотрел на неё, не ощущая прежней притягательности.

Она выразительно на меня посмотрела:

- Мой ответ не поменялся – никакого секса с тобой: ни за деньги, ни просто так…

- То есть, ты подбиваешь меня на насилие? А потом заявление в милицию, суд и тюрьма – так? – иронично уточнил я.

- Может, и так.

- И много тобою посажено бедолаг?

- Не считала.

- Или сбилось со счета?

- Отстань, а… Ешь давай. – сама встала из-за стола и посмотрела на меня свысока.

Голос её мог бы заморозить скрытым негодованием кого угодно.

Я поковырял вилкой в тарелке. А потом – цап! – и её чашка в моей руке.

- Как давно я кофе не пил. Аромат божественный…

- Не пьешь, потому что давление? – она выразительно на меня посмотрела – опять укор возрасту и прочее-прочее… 

Ответил ей насмешливым взглядом и отсалютовал чашкой, продолжая отхлебывать её кофе.

- Это моя чашка, - внятно и четко выговорила она. – Если хочешь кофе, сходи завари или меня попроси.

- Иди завари: твой я уже выпил, - беззаботно пожал плечами и поставил пустую чашку на стол.

- Чему обязана твоему такому отношению ко мне? – спросила она.

- Я стал бессердечным, - невозмутимо ответил, вернувшись к еде; и уже жуя. – Ты мне его разбила. Вдребезги…

Усилием воли ей удалось сохранить спокойствие.

- Может, тебе счет сейчас выставить? Ведь мужчины платят не столько за секс, сколько за хамство, которое не могут позволить себе дома. Сейчас ты злоупотребляешь этим бесплатно. Не боишься остаться в должниках?

- М-да… Об этом я не подумал. С твоими расценками запросто можно пойти по миру с пустой сумой. Так как же быть с кофе – отрыгнуть в твою чашку или пойти на кухню и снова сварить?

- Иди к черту! – сказала она и вышла.

Завтрак закончился.

 

 

 

Добавить комментарий