А. Агарков.
Развод и девичья фамилия
Послал. Пошла. Понравилось. Побуду.
/Л. Либкинд/
Марина позвонила… Ну, как позвонила? У неё никогда на телефоне не бывает средств. Я ей пару раз скидывал понемногу, памятуя, что лучшей мотивацией для сердечных отношений должны быть деньги, но бесполезно – любит бабенка болтать впустую. Мы приспособились – она мне звонит; звонок, конечно же, не проходит; но мне приходит СМС-ка: «Вам пытается позвонить абонент…» …короче, Марина. Я перезваниваю, мы общаемся…
Итак, Марина мне позвонила… Налаживаю связь:
- Привет, милая! Ты соскучилась и жаждешь встречи?
- Мне нужна твоя помощь.
- Что случилось? – зачесалась моя правая ягодица: видимо, чувствует сердешная – что-то сейчас услышу из ряда вон выходящее.
И Марина мне рассказала, что с ней произошло. Долго не было и вдруг появился её хахаль – сапожник Сережа. Причем, с полным карманом денег. Неделю пил. (Я думаю, не один). Деньги закончились, он спохватился. «Где мои бабки? – спрашивает Марину. – Я их из кассы взял. Брат за такое меня убъет». Хозяйка показала ему батарею пустых бутылок и пластиковых полторашек. «Я не мог их все пропить! – горячится сапожник. – Ты украла». Марина стала его увещевать, напоминая о том, как он шиковал – водку ему на такси привозили. За пивом он сам в магазин ходил. «Я в руках ни рубля не держала денег твоих!» - в отчаянии она кричала. Серегу это не остановило – подонок жестоко избил любовницу. Потом где-то наскреб на бутылку самогона (наверное, пустые сдал) и с улыбкой, которой обзавидовался бы любой людоед, сел пить в одиночку, приговаривая: «Цирроз мне в печенку, но я буду здесь жить и тебя бить, пока не вернешь мне мои деньги».
Марина тихонько выругалась: «Чтоб тебя мужики за бабу приняли» и позвонила Тарану. Был у неё в приятелях из криминального мира Южноуральска один авторитет. Имя и фамилию его она не называла, а вот погонялово – кажется, это. Ну, пусть будет – не так важны сии подробности. С её слов, он частенько оказывал красавице цыганской наружности некоторые компетентные услуги.
- За какие заслуги? – любопытствовал я.
- Не твое дело!
Вот и отлично – думал, гася в себе голос разума. Как сказано, так пусть и будет. Меня действительно сиё не касается.
Так вот… Позвонила Марина Тарану (наверное, так же как и мне – перезвоном) и пожаловалась на притеснителя. Сергей еще бутылку не допил, как к дому иномарка подкатила – а в ней молодчики крутые. Заломили злодею руки, кинули в багажник и в лес свезли. Там догола раздели, к березе привязали и сказали:
- Если выживешь – твое счастье! А лучше сдохни, падла!
Сергей плакал и божился, что Марину больше пальцем никогда не тронет и дорогу к её дому навсегда забудет – ради спасения собственной шкурки пообещаешь и коммунизм за три дня построить во всей стране. Но бандиты уехали, бросив драчуна-сапожника на съедение хищникам и насекомым.
- Не сдох? – полюбопытствовал я.
- Нет пока. Вот неделя прошла, он позвонил. Говорит, что хочет встретиться и пообщаться. К дому боится подойти и просит меня прийти туда, где мне удобно будет с ним базарить. Я предложила местом встречи детский городок возле Центральной площади поселка, напротив Администрации – там всегда народу полно: поди не решится на злодейство. А сама боюсь его – еще пырнет ножом сапожным. Взяла Юличку с собой. Но что может сделать маленькая девочка против взрослого мужика. Может, ты подойдешь? Здесь же близко. И мне будет не страшно с паразитом встретиться.
- Зачем тебе с ним встречаться? Ты хоть маленько думаешь, или мозг ушел в самоволку. Ты – сумасшедшая, ейбо…
- Предпочитаю термин – безбашенная! – поправила Марина меня. – Хочу напоследок взглянуть в его подлые глаза.
Нашла нужду для рандеву! Вот глупая баба! Но не мое дело…
- Хорошо, - говорю, глубоко вздохнув и настраивая себя быть готовым к любому развитию событий на встрече с сапожником, - сейчас подойду.
Ну, вобщем пришел, являя свою тягу к рыцарству – тут идти-то: со сборами пять минут. Юлечка, Марина… обе притихшие на качелях сидят. А вот и хахаль, по недоумению названный Сережей, с едва скрываемой угрозой на лице прется. Он как-то неожиданно появился у входа в детский городок и изволил гневаться при этом – так и хочет придушить кого-то. Вошел так стремительно и решительно, что стало ясно – сейчас будет убивать! Причем жестоко и с явным удовольствием.
Однако мое присутствие рядом с Мариной стало для него сюрпризом не слишком приятным и таки охладило пыл.
- Марина! – зло брызжет слюной сапожник, хватая её за руку. – Одумайся! Я тебе нужен! А деньги брату мы вместе вернем, когда поднакопим.
- Ошибаешься! – спокойно и уверенно смотря в полные ненависти глаза приятеля бывшего, говорит Марина. – Мне не нужны лицемеры, готовые убить за бутылку водки или свои же грехи.
- Ну, хочешь, я на колени встану, прося прощения, - и готов был исполнить эту угрозу, причитая о своей пылкой любви и бесконечной преданности.
Марина, как и все женщины – большая любительница мелодраматических сцен:
- Вставай, проси…
Сапожник бухнулся на колени:
- Прости, любимая, я был тогда в состоянии нестояния! Больше никогда тебя пальцем не трону… Мамой клянусь!
Глаза неделю назад избитой парикмахерши осветились чувством победы, прям как лампочка Ильича зажглись. Досыта налюбовавшись унижением обидчика, Марина подвела итог:
- И эта мразь посмела на меня руку поднять. Так с женщинами не обращаются – учти на будущее, козел!
Показалось, что она со мной делилась мыслями по поводу. И я, и униженный сапожник поняли это так. Сосредоточенно и методично начинаю нервничать – наверное, Марина хочет стравить нас между собой. А парень поднялся с колен и емко, но спокойно подвел итог высокой встречи.
- Язва! – с чувством выдохнул он.
- Сам дурак! – не осталась в долгу Марина.
Судя по виду обеих сторон, быть мне свидетелем словесной дуэли. Так и случилось – в бывших любовниках вдруг детство проснулось.
- Дура неразборчивая!
- Теперь разборчивая!
- Глупая девчонка!
- Тупой самец!
- Развратница!
- Скотина!
- Воровка!
- Сапожник без сапог!
Видимо, аргументы закончились, потому что Сергей на мгновение замер, раздумывая над превратностями судьбы. Ну, или банально – подыскивая очень веское оскорбление, которое никак не шло ему на язык.
А Марине, должно быть, хотелось продолжить:
- Чтоб тебя до смерти замучили эротические кошмары!
Похоже, пошло что-то интимное из совместной жизни бывших любовников, и сейчас он ей что-нибудь ляпнет об извращениях в сексе – да еще при ребенке! Мне стало противно и уже знать не хотелось, чем же закончится эта бранная перестрелка.
- Хочешь мороженого? – спрашиваю девчушку.
- Пасибки, - говорит Юлечка и кивает головою.
- Так пойди у мамы отпросись, и мы с тобой сходим в магазин.
Это я к тому, что Марина лучше знает своего бывшего (?) кавалера и сложившуюся обстановку – способен он сейчас пырнуть её ножом сапожным или уже достаточно остыл? Можно нам с Юлечкой оставить боевой пост или продолжать нести дежурство?
Марина разрешила, и мы отправились с малышкой в магазин, оставив разлучающуюся пару любить иль ненавидеть дружка дружку. Только вместо мороженого Юлечка вдруг попросила… полторашку молока, булку хлеба и пакет пельменей. Господи! Да ребенок поди голоден! И тогда началась совсем уж непотная штука. Во мне взорвался вдруг фонтан благотворительной деятельности. Причем такой мощный – мама не горюй!
Кроме пельменей, хлеба и молока мы набили в пакет целлофановый палку колбасы, кулек сахара, банку сока, фруктового джема, яблок и бананов… В руки я вручил девочке батончик «сникерса» вместо мороженого.
- У меня все пучком! – встретила нас Марина в детском городке, печальная и одинокая. Хотела что-то ещё добавить про свои отношения с Сережей, но все эпитеты застряли где-то на подходе к горлу. Похоже, она пытается перезагрузиться, отринув ушедшую любовь, но получается не очень.
Короче, отправились мы на Бугор почти печальной процессией – впереди Марина, опустив голову, а следом мы, взявшись за руки. Причем, Юлечка весело щебетала. А её мама, по всей видимости, любила этого сапожника и сейчас переживает минуты крайнего морального разочарования.
Прошедшая встреча высоких сторон поставила для меня много вопросов. Неясным оставалась моя роль в «бракоразводном» процессе. Интересно, как меня представила Марина сапожнику – это мой «дядя» или «новый приятель»? Неясны также мотивы самой встречи – зачем женщина не неё согласилась? Надеялась примириться? Или оправдаться от обвинения в воровстве? И конечно, самый злободневный вопрос – что нас с Мариной теперь ждет? Что она решила по поводу моего предложения – будем ли жить вместе?
Уловив подходящий момент, я таки спросил любимую:
- Все в порядке у тебя?
Она замерла на миг, обернулась, немного нервно покусала губу нижнюю и сказала:
- Не-а, порядок и я – вещи несовместимые.
- Ну, а как переговоры закончились? Вы расстались?
- Да.
- Ну и как ты теперь к сапожнику своему относишься?
- Параллельно!
- Уточни.
- А что уточнять? Он на меня руку поднял – я такого никогда не смогу простить. Скинула его в «бито» - ты понимаешь?
- Не совсем…
Марина фыркнула, выражая свое возмущение по поводу моего тупоумия, дернула плечом и быстро-быстро зашагала вперед, красиво покачивая бедрами – толи женщина, а толи видение. Или может, будущая соседка по кровати на всю оставшуюся жизнь?
Лихорадочно заставляю себя думать, хотя мозг в очередной раз пытается саботировать работу, зато либидо активно напоминает о своем существовании. Блин! Вот ситуация – на дороге да ещё с ладошкой ребенка в своей деснице…
Однако взял себя в руки!
О результатах встречи высоких сторон узнал я крайне мало, чтобы строить какие-нибудь планы. А если вспомнить, что на кону не абы что, а мое счастье, оставалось только одно – терпеливо ждать, что будет дальше.
И еще… Мысль, что провожаю домой Марину с ребенком я, а не сапожник убогий, вселяет уверенность и спокойствие. Но праздновать ещё рано: моя любимая – существо крайне непредсказуемое. Что она может выкинуть в следующий момент, одному Богу известно. Да и то вряд ли…
Вот как она пьет? А выпить, кстати, большая любительница. Опрокинула рюмку и уже навеселе. Дальше – больше… А потом, если вдруг возникла ситуация, которую не разрешить в пьяном состоянии, то Марина тут же трезвеет: адекватно думает и поступает. Мне такое не по силам.
А Юля, довольная жизнью и результатом встречи высоких сторон, щебечет и скачет. Между прочим, весьма сообразительный и прагматичный ребенок, а по качеству мозгов в голове, мне кажется, она превосходит даже свою родительницу. Хотя… кому-то ведь надо немного думать, раз мама такая разгульная. Кто-то же должен в доме за порядком следить. А сапожник ей, как и мне, тоже не очень нравится...
Походка Марины… Блин, я так засмотрелся на это невероятное зрелище игры ягодиц и качания бедер, что чуть было не пропустил самое важное. Впереди меня ждал неприятный сюрприз. Навстречу по тротуару, совершая вечерний променад, шли подруку моя бывшая жена Тамара и дочь Настя…
Крутотень ситуация! Как говорится, нарочно не придумаешь и врагу не пожелаешь.
От неожиданности я даже на пару секунд выпал из реальности. А придя в себя, в донельзя опущенном настроении, двигался вперед. Хотя, если признаться честно, хотелось примерзнуть ногами к почве. А ещё лучше – кинуться прочь, сломя голову. Стараюсь выглядеть невозмутимым, но душу рвут кошки на части. Интересно – закатят дамы мне концерт или пропустят с миром? Вроде как, мы с Тамарой Борисовной навсегда расстались и обещали друг с другом более не общаться. А Настя сама начала от меня прятаться и на звонки не отвечает. Так имеют ли они моральное право в чем-нибудь меня упрекнуть?
Нет, не случилось ничего. Они прошли, во все глаза глядя на меня и моих спутниц, на опасно близком расстоянии, но даже на пощечину не решились. Прошли, оставив меня в растрепанных чувствах, но живого. Вообще поражаюсь своей стрессоустойчивости в последнее время. Или я уже перевалил за грань возможного, и потому эмоции начали постепенно отключаться?
- Это твоя жена? – оглянулась Марина.
- Бывшая. Мы давно разошлись, - ответил, злясь на себя, не зная за что.
- Ты её любишь? Она так на тебя смотрела…
- Она мне столько нервов прикончила, что для любви не осталось повода.
- Но ведь любил, когда женился?
Что сказать, чтоб угодить капризной красавице? Наверное, самый лучший способ обмануть – это сказать полуправду.
- Я женился по приказу первого секретаря райкома партии…
Почему с женщинами веду себя как тряпка? Что за розовые слюни перед ними распускаю? Когда ушла Ольга, уливался горючими слезами. Тамара сколько нервов мне попортила, прежде чем я сказал – хватит.
А главное – было бы перед кем! Обе жены мои теперь – красавицы уже бывшие: время попортило им фигуры, а с лиц стекла прежняя прелесть. А вон Мариночка впереди идет – как хороша же она собой! И с этим вряд ли кто поспорит. Глаза потрясающие! Честное слово, таких насыщенных чернотой глаз в природе просто быть не может… Голос изумительной певчей птички… В кудрявых черных волосах блеск ночи… Фигурка – просто отпад. А секс – это её призвание. Разве не о такой женщине мечтает каждый мужчина? Вон сапожник на коленях перед нею ползал, плакал и умолял…
Совсем уж отойдя от стресса встречи с бывшей семьей, задумался я о Марине и её любви, мечтательно закусив нижнюю губу. Всем хороша, блин, но недостаточки таки есть. Главный – её пристрастие к спиртному. Впрочем, и я не трезвенник. Вот будет парочка…
При этой мысли под ребром правым в животе печально вздохнула печень. Ничего, голубушка, партия прикажет – переваришь. Но как бы в алкоголики не записаться!
А Марина, видимо, не до конца растратила свой пыл в перепалки с сапожником – её так и подмывало с кем-нибудь сцепиться. А с кем еще, если не со мной? Ну, не с ребенком же…
- Заметь, - говорит, - ты дважды был женат и ни с одной из жен не ужился. Значит, что-то в тебе не так.
Не думая, тут же парировал:
- И ты не меньше была замужем. Значит, мы с тобой подходящая парочка!
После чего последовал недовольный взгляд в мою сторону, от которого любого другого сразу же прошибла бы совесть и настигло раскаяние. Но не меня – сказались годы тренировок в спорах с самим собой. Когда живешь один и думаешь о неудачных браках своих, то выводы приходят объективные и укладываются несокрушимыми даже для времени глыбами в пирамиду.
М-да… Но как же странно смотрит Марина. Будто всматривается во что-то неведомое мне самому. Может, действительно совесть ищет?
- Подумать только! – продолжала разглагольствовать теперь уже сама с собой моя новая любовь. – Какие вы, мужики, все сволочи!
Не найдя на моем лице ни тени раскаяния или желания хоть как-то оправдаться за сильный пол, обратилась к дочери:
- А мы, бабы – дуры! Запомни, Юлечка, и никогда никому не верь.
Девочка кивнула головой.
Господи, ну зачем ты женщин создал? От них все наши беды…
Это я так – шутки ради и не всерьез.
- Я все равно тебя люблю! – уверенно говорю. – Чего бы мне это ни стоило.
Когда в кармане нет ни гроша, такие клятвы не страшны.
И чего Марина сердится? Сереженьку любимого потеряла? Так он же на коленях перед ней ползал, вымаливая прощения – могла бы сделать шаг навстречу. Что теперь не так?
Мое присутствие на встрече высоких сторон лишь вначале было принято заказчицей благосклонно, а вот сейчас почему-то мало вызывает в ней позитивных чувств – хмурится-дуется недовольная.
И тут кого-то осенило…
Не стоит сплетать в единое целое жизнь и любовь. Жизнь – это одно, а любовь – совсем другое. Как дни недели – рабочие и выходные. Покувыркался с любимой женщиной и вкалывай – зачем же жить вместе? Вот тогда будет счастье – и на работе, и в любви. Вот так – не больше, не меньше. Вот так – кричат «Эврика!» ученые, угостившись яблоком по голове.
Я совсем успокоился, найдя решение всех проблем. Могу даже прочитать курс лекций всем желающим на тему: «Сокрытие эмоций. Как это достигается?»
Я начинаю новую жизнь!
Все – наконец-то пришли. Я остановился у ворот, отказываясь от приглашения на чаепитие. Протянул Марине пакет. Она сделала шаг ко мне и коснулась пальцами моей шеи. Тело захлестнула волна желания.
- Оставайся сегодня у нас.
- Этого еще не хватало! В маленьком домике да ещё с ребенком?
- А мы заночуем с тобой во времянке.
Собрав разбегающиеся мысли в кучу, хриплым голосом сказал:
- Прости. Мне надо сегодня пораньше лечь спать, ведь я ночами работаю.
- Юличку уложим спать у телевизора и смоемся во времянку. Все дела сделаем – пойдешь домой. Или может до утра останешься? Вдруг эта мразь ночью заявится.
А вот к такому повороту событий я не был готов. Ведь вероятность мести сапожника есть, и я обязательно должен быть здесь, чтобы защитить женщину и ребенка от насильника и вероятного убийцы. Однако где-то на грани сознания пульсировала мысль, что со мной играют – четко, профессионально и по-женски коварно…
А Мариночка добивала:
- Если боишься, то иди.
Предложение остаться очень нравилось моему изголодавшемуся по ласкам телу, но никак не мне – я настроился на ночную работу. И потом – сражаться с Мариной за свободу лучше на своем поле. Тем не менее, с большой неохотою проворчал:
- Как скажешь, милая.
А Марина вдруг весело улыбнулась, оставила мою шею в покое и взяла в руку пакет с продуктами.
- С таким настроением ты мне не нужен – не хочу обламывать кайф.
- Да нет, я же сказал – остаюсь.
- Иди-иди, - уверенно заявила Марина. – Мне нужен мужчина, а не сторож. Этот мерзавец здесь больше никогда не появится: Таран его до смерти напугал.
Хм… какая все-таки классная репутация у мужика! А мне что делать, как поступить? Замялся, не зная на что отважиться. Решил отчалить.
- Я буду ждать тебя в гости – в любой день, в любой час, - легонько пожал Марине свободную руку, прощаясь.
Опустив её, развернулся и пошел прочь, с трудом переставляя ноги. Держите меня семеро! – я так хочу эту женщину.
- Эй! – окликнула она меня.
Я замер и обернулся.
- Спасибо за все. Ты сегодня здорово мне помог.
- Обращайся…
Марина скрылась за воротами. Я потопал домой с настроением – сейчас нафик брошусь под… одеяло! М-да…
Желание жениться или жить вместе, кажется, совсем пропало. На черта это надо? Валерьянку пить стаканами? Конечно, Марина – женщина красивая: не налюбуешься. Но пусть будет приходящей. Пусть будет праздником души и тела. А в дни её отсутствия вернусь к книгам. К желанию сделать где-нибудь карьеру уже остыл. Вот такая теперь будет жизнь.
Помнится, в первом браке и во втором сам себя уговаривал – я должен полюбить свою жену. И таки разжег эти чувства. Теперь другая задача – я не должен влюбляться в Марину. Нафик надо! Расчувствуюсь до растворимого состояния, а она, наигравшись, на колени меня поставит, изругает, как сегодня сапожника, и прогонит к чертовой матери! Опять слезы лить, проклиная всё и вся? Нет, такая судьба мне не нужна. Нет, так дело не пойдет! Надо брать ситуацию в свою руки-крюки.
Я не люблю Марину – черт бы её побрал!
Уже на подходе к дому в голове окончательно сформировался перспективный план. Если красавица Марина возжаждет меня приручить, то я буду использовать все возможности, чтобы этого не допустить. Не буду звонить ей сам, не буду искать с нею встреч – звать и приглашать: захочет, сама придет. В любви как на войне – либо ты, либо тебя: только так…
Ой, мама, шика дам, шика дам! – возликовала моя душа, прейдя в умиротворенное состояние от найденного решения проблемы любви. – Я пойду босой да по звездам!
Пришел, поужинал и лег спать. Да-да, я рано ложусь, чтобы в два часа ночи встать, когда начинается безлимитный тариф моего оператора интернетсвязи. (Мегафон, кстати – ох, и жлобы хитрожопые, надо сказать). Каждую ночь встаю в это время и с физиономией, помятой подушкой, работаю в виртуальном пространстве. Такова моя участь.
Во дворе встретил бывшего одноклассника Володю Матвеева (теперь – Владимир Петрович).
- Хочу спросить тебя, Анатолий. Видел недавно, как ты дефилировал с молоденькой девушкой приятной наружности. Удочерил кого? Или скажешь – племянницу провожал?
- Э.. ну.. так это, - от неожиданности я и дар речи растерял.
- Ой, не пытайся сложить слова в предложения, - искренне посоветовал бывший одноклассник, не одобрявший ныне моей писательской стези. – Вот не твое это! Не твое!
На этой радостной ноте, Матвеев развернулся и скрылся в подъезде. А я пошел собирать своих кошек. И вот тут в мою порой умненькую голову совершенно случайно забрела одна мысль – чтобы не раствориться в Марине, мне надо влюбиться в какую-нибудь другую женщину. Буду ласкать парикмахершу, а думать совсемо другой – так и спасу свою душу от разрушительной страсти. То, что мое влечение к Марине не может быть созидательным, было ясно. Так о ком начать мечтать?
Пришел домой, поел, разделся и лег. Но не судьба мне сегодня уснуть спокойно…
Звонок в дверь. Мелькнула мысль – неужто Марина пришла. Распалилась одна дома, ребенка спать уложила и… С неё станется!
На лестничной площадке были Матвеев и мой друг детства Володя Нуждин. Он мне руку протянул, а я кинулся к нему обниматься!
- Проходи! Здорово, что ты приехал! Откуда? Надолго?
Владимиры прошли в комнату. Нуждин огляделся и говорит:
- А где видно, что здесь моряк живет? Где гюйс? Где флаг? Где бескозырка?
Блин! Вовка ведь тоже служил во флоте – на Северном, правда, и на подводной лодке.
- Сейчас-сейчас, - засуетился я – Все будет.
Достал из сундучка бескозырку, форменный воротник, подшитый белым батистом.
Матвеев достал крутой телефон:
- Ну-ка, встаньте вместе, моряки – сейчас я вас сфотографирую.
Нуждину бескозырка моя досталась, я гюйс на шею накинул, мы обнялись за плечи – такими нас Петрович и увековечил.
- Сейчас что-нибудь придумаю, - подался на кухню я, к холодильнику.
- Нет-нет, - говорит Матвеев, - мы не к тебе пришли, а за тобой. Одевайся, пошли – у меня уже все накрыто.
Матвеевы жили этажом выше.
Пораженный неожиданной встречей до глубины печени, поднимаюсь вслед за одноклассниками. Сколько же мы с Вовчиком не виделись? В девятый класс он не пошел – поступил в троицкий техникум (кажется, автодорожный). Когда призвали на Северный флот (я уже год отслужил), раздобыл где-то мой адрес полевой почты, и стали мы переписываться…
За столом на кухне совсем не скучали, поджидая нас, старший брат Нуждина Александр и зять Матвеева.
- А вот и мы! – объявил торжественно наше явление в свою квартиру её хозяин и приказал зятю. – Наливай!
Мы расселись вокруг стола, припертого к стене, да так тесно, что молодому человеку не хватило места. Тем не менее, рюмашки наполнились водкой. А Вова Нуждин сказал, указав мне на двухлитровую банку, едва распочатую:
- Если хочешь – домашнее вино. Из собственного винограда.
- Где ты теперь живешь?
- В Ставропольском крае. Свой дом, большой виноградник. Половину урожая оптом сдаю, из другой делаю вино. Ты попробуй-попробуй…
- Ты доволен жизнью?
- На все сто?
- А помнишь детство наше – игры, походы, книги?
- Как же это забудешь.
Мы выпили. Ну, думаю, сейчас наболтаемся. А Нуждин у хозяина попросил гитару и спел военно-морскую песню. Мне не знакомую.
- Сам сочинил?
Друг отрицательно покачал головой и, с грустью обнимая гитару, сказал:
- Она мне служить помогала.
- Давайте за это выпьем! – предложил тост Матвеев.
На столе появилась большая сковорода картошки.
- Налетай, друзья! – пригласил хозяин, мне приказал. – А ты налегай, сосед одинокий.
Потекла беседа над столом – а помнишь, а помнишь…
Я помалкивал, смакуя настоящее виноградное вино.
- О чем задумался, писатель? – обратил на меня всеобщее внимание колкий на слова хозяин.
- Мечтаю зайца в поле догнать и почесать ему пузико! – фыркнул я, вновь начиная заводиться.
А Матвеев изрядно выпил, его несло:
- Надо нам, парни, пример с Анатолия брать, - он ткнул Нуждину пальцем в грудь. – Вот у тебя жена старая. И у меня старая. А к моряку-пограничнику и писателю приходит подружка молодая и такая красивая, что закачаешься! До Джоконды конечно далеко, но задница – то, что надо. Переплюнул Егорыч нас с тобой, Вова – объегорил!
Все с любопытством на меня посмотрели. А я молчу и натянуто улыбаюсь: не в чем мне Матвеева упрекнуть. Да, Марина действительно такая – он не врет. И ко мне ходит – все это видели. Так что…
Выговорившись весь, Петрович предложил выпить. А когда выпил, вдруг больно схватил меня за шею и начал трясти голову:
- Запомни, писатель дребанный, друзья на дороге не валяются.
Все восприняли это шуткой. А мне было больно, но я не подал вида.
И Вовик Нуждин захмелел – начал меня нравоучать:
- Друг! Любую неприятность надо встречать с улыбкой. Неприятность подумает, что ты идиот и отстанет – пойдет портить жизнь кому-нибудь более умному. Ха-ха-ха…
В смехе народ его поддержал.
Посмеявшись, Матвеев пошел в наступление на нелюбимое им мое увлечение.
- Знаешь в чем твоя проблема, Анатолий?
Я сразу понял, к чему он клонит, и спокойно ответил ему вопросом:
- В том, что я – самовлюбленный гад?
- Смотри-ка! Угадал! – захлопал в ладоши Владимир, который Петрович.
Владимир Нуждин давно уже отложил гитару и с интересом наблюдал за нашей пикировкой. Я был рад, конечно, встрече, и вино прекрасное, и закуска (особенно картошка жареная!), но застолье с перепившим хозяином все больше и больше разочаровывало и вводило в уныние. Досыта я наелся – не пора ли валить?
- Какие у вас планы на завтра? – спросил ставропольского гостя.
Володя ответил, взглянув на старшего брата:
- Мы на машине сюда приехали и планируем посетить все памятные места, друзей и родню.
- Тогда надо завязывать пить и ложиться спать.
Александр, практически все застолье молчавший, кивнул головой и посмотрел на хозяина.
- Вы же у меня ночуете! – подтвердил свои обязательства Матвеев, но тут же попытался всех заразить своим оптимизмом пьяным. – Только пока все не съедим и не выпьем из-за стола не встанем. Что ли мы не уральцы?
- Мы – ставропольцы, - заявил Нуждин-старший.
Хозяин взглянул на него рассеяно:
- Ставропольцы могут идти спать.
Я поднялся:
- Мне ночью ещё в интернете работать.
И Матвеев дал добро:
- Ты – не уралец! Можешь валить!
Я уже прянул с кухни, пожав на ходу Нуждину Вове руку, новый окрик:
- Стой! Картошку забери. Тебе никто не пожарит такой. Сковородку не дам, а тарелку вернешь.
Пьяный и щедрый хозяин соскреб остатки картошки в тарелку, сервировав её парой огурчиков из банки, двумя дольками селедки, скибочками сыра и колбасы…
А почему бы не взять? Что может быть неприличного в угощении? Все уже сыты…
Вернулся за гостинцем, мне Матвеев в руки сует рюмку водки:
- На посошок!
Когда вернулся домой и взглянул на часы, возникла передо мной большая и толстая проблемка: времени – половина первого ночи. Что толку ложиться спать, если через полтора часа вставать? И включаться сейчас рано. Если сесть почитать-пописать, то глаза прежде времени устанут. Не годится их перегружать больше положенного. Тогда чем заняться?
А пойду-ка я прогуляюсь по ночной Увелке – голову проветрю, освобожу от хмеля, подготовлю к работе. Так и сделал. Оделся согласно погоде и температуре за бортом квартиры и спустился во двор.
Ну и надо ли говорить, куда меня заплетающиеся ноги притащили? Конечно же, на Бугор, к Марине. Собачка злая у нее благополучно окочурилась весной – поэтому не стал беспокоить окна в палисаднике, а перелез через запертые ворота во двор. Дверь в сени была открыта, а вот в кухню – на запоре. Я постучал легонько ногой – раз, другой…
Голос хозяйки:
- Кто там?
- Марина, открой, это я.
- Анатолий?
- Ну я, я… Открой, пожалуйста.
- А покажись во дворе?
Я из сеней вышел, встал перед окном. В нем мелькнул чей-то облик неясный, потом в сенях появилась Марина.
- Ты чего пришел?
- Не могу без тебя!
Никакой реакции.
- А ещё пришел охранять. Ты же просила…
- Так вон будка охранника, а ты в дом ломишься…
У меня и либидо стало гаснуть… Вот засранка! Надо взять её руки.
Схватил Марину, стал целовать, тискать… Она тут же глубоко задышала, высоко вздымая грудь. Повлекла меня через двор.
- Пойдем во времянку – дома Юлечка спит…
В маленьком, но уютном сарайчике стояла широкая кровать. Было единственное окно, выходящее во двор, которое Марина тут же задернула глухой темной шторой. И включила свет. Внимательно меня оглядела и присвистнула:
- Да ты, дружок, выпимши! Где назюзюкался?
- Одноклассники угостили.
- Мог бы и обо мне подумать.
- Прости, не та ситуация.
Марина глубоко вздохнула.
- Ну, раз пришел – проходи, садись.
Я сел на кровать.
- А вот теперь, - загадочно улыбаясь, сказала хозяйка, - мы с тобой немного позабавимся.
Её рука скользнула вниз по куртке и, на мгновение замерев в паху, вновь вернулась к замку молнии.
- Думаю, это будет лишним, - интригующим шепотом заявила она, стаскивая с меня расстегнутую куртенку. Потом задумчиво облизнула пухлые губы и двумя пальчиками игриво потянула футболку из брюк. – Это тоже не понадобится.
Я молча наслаждался процессом, наблюдая за её профессиональными действиями. У меня было много женщин, но подобную вижу впервые. Еще никогда не встречал такой самоотверженности в сексе – все для партнера и немного себе.
Когда на полу оказались и брюки, не стерпел, выдав стон:
- Мари…
- Чи… - её пальчик аккуратно прижал мои губы. – Я знаю, что делаю.
Неожиданно толкнула меня в грудь. А когда я упал на кровать, дошла очередь и трусам покинуть мое жаждущее любви тело. Марина полностью захватила инициативу в свои шаловливые ручки.
- Вот так ты выглядишь лучше, - шепнула на ухо.
- Давай свет выключим.
- Ты не хочешь меня видеть?
Она немного отстранилась назад и через голову стала стягивать ночную сорочку. Я понял, что со светом немного поторопился – тут было на что посмотреть. Тело красивое, движения плавные… Я почувствовал себя героем сказки «Тысяча и одна ночь».
- Марина, - я завладел её рукой и потянул к себе.
Она поцеловала меня, как тогда в машине – мощно, страстно, властно… И почему-то этот жест для меня стал последней каплей. Не в силах больше сдерживать себя, набросился на неё, пустив вход все, что мог – губы, руки… Вскоре мы уже качались в страстном танце любви. Руки Марины блуждали по моей спине, щекоча и царапая все на своем пути. Но и этого ей показалось мало – она захотела целоваться во время секса. Но я задыхался…
Когда, утолив страсти голод, мы лежали, обнявшись, она попеняла:
- Ты совсем не умеешь целоваться. Надо дышать, когда губы сплетаются…
- Чем же, если рот занят?
- Носом.
- А я подумал…
- Да ну тебя! – Марина шлепнула меня по потной груди.
Мне нравится гладить мягкую и соблазнительную кожу её бедер.
- Ты удивительная, - шепчу, тиская её грудь.
Девушка оторвала голову от подушки, поймала затуманенными глазами мой взгляд и счастливо улыбнулась. Блин! Как же прекрасна она сейчас! Попробуй, не подайся такой…
Марина облизнула губы:
- Ты снова заводишься? А который час? Не пора ли спать? Ночь проходит…
- Кажется, светает уже. И я, пожалуй, пойду, а то мне вовек от тебя не оторваться.
- Ты заводной, - усмехнувшись сказала Марина, наблюдая, как я одеваюсь. – Приходи ещё, но не пустой. Не стыдно одному праздновать?
- Лучше ты ко мне. Там всегда для тебя будет накрыт стол.
И я ушел, поцеловав подругу на прощание.
