Инна Фидянина-Зубкова

Как старый Вий собрался помирать

Собрался, значит, старый Вий помирать. Лежит в своём подземелье на железной кровати, Смерть призывает. Пришла к нему Смертушка, спрашивает:

— Чего звал, Виюшка-батюшка?

— Совсем старый я стал, немощный, с кровати слезть не могу, веки в землю вросли — десять гномов с вилами их поднять не могут. На бел свет глазети не могу, а посему и задушегубить никого уже не удаётся, не получается. В общем, собрался я помирать, Смертушка-матушка. Вынь-ка из меня душу да поскорее, чтобы я на тот свет отойтити смог!

Вздохнула Смерть, полезла душу из Вия вынимать: шарила, шарила — не нашла.
Вылезла из тела его грузного и говорит:

— Слышь, Вий, а души то у тебя нет!

— Как нет?

— Ну так, нет и всё.

— А куды ж она делась?

— А куды ж я знаю? Слышь, Вий, а может у тебя никогда и не было души то энтой?

— Как не было?

— Ну так, не было и всё.

Улетела Смерть от пустомельного Вия. Остался он один думу думати. Думал, думал… и решил у Бога душу попросить.

«Будет душа, будет и смерть, — подумал Вий. — Но вот только у какого Бога душу-то просить?»

Всех богов перебрал Вий в своей памяти, каких знал — всё не то! Один слишком добрый, другой слишком злой — обманет, не даст душу. Остановился Вий на Ховале, тот и добру и злу служит: всему понемногу. Как раз, то что нужно.

Лежит Вий, Ховалу зовёт. Но не подумал старый Вий, что Ховала от времени суток добр или зол бывает: ночью он добру служит, а днём — злу. А и где Вию подумать об этом? Всю жизнь он под землёй провёл, да ещё с закрытыми глазами.

И как назло, Вий стал звать Ховалу ночкой тёмною. И явился к нему добрый Ховала, глаза огнём горят, а вокруг головы ещё шестнадцать огненных глаз сияют.

— Что тебе надобно, смердище, от силы высшей?

— В том то и дело, что я не смерд! Не может Смерть меня прибрать, говорит, мол, души у меня нету. А как будет душа, так и Смерть придёт. Вот сам посуди: ей же надо что-то вынуть из тела. Подари мне, боже, душу!

Полез Ховала душу у Вия смотреть: шарил, шарил — не нашёл.

— И правда нету! А куда ж она делась то?

— А может и не было её никогда.

— Ну не было, так не было – будем её сотворять!

Расщеперил Ховала грудь у Вия и вдохнул туда добру душу. Запечатал грудь намертво и ушёл восвояси.

Возрадовался Вий и стал Смерть звать, а пока звал, передумал — жить захотел. Перестал Вий Смерть звать, сел и думает: «Хочу на бел свет посмотреть, на солнце красное, а небо синее, на траву-мураву колючую!»

Крикнул Вий своих дружей верных — гномов неприметных. Те тут как тут:

— Чего звал, хозяин?

— Надоть мне веки отрезать, хочу на бел свет посмотреть!

Гномы лишь руками разводят:

— А чего смотреть то? Темно кругом, дык, в пещере мы, тут окромя факелов и свечей сальных нет другого света.

— Эх, дюже мне хотца поглядеть даже на свет факелов и свечей сальных. Режьте мне веки!

Достали гномы ножички булатные, да и отрезали Вию веки. Потекла из глаз его кровя суровая, забурлила, запенилась, превратилась в речку подземную: чистую-пречистую, холодну и безжизненну. Ан, нет змей поганый в ней завёлся — плавает себе!

Но то другая сказка.

Открыл Вий, наконец, свои очи чёрные. И ослеп — не вынесли его глаза яркого света факелов. А как ослеп, плачет. Гномы же как увидели горючие слёзы Вия, зашушукались:

— У нашего Вия душа появилась!

— У нашего Вия душа появилась!

— Душа? — непривычно было Вию душу иметь.

Захотел он наверх подняться, воздуха свежего глотнуть. Встал с кровати, а наружу выйти не может — ноги корнями в землю проросли. Приказал Вий гномам корни от ног его отрубить. Отрубили гномы корни от ног его. И посыпалась из тела Вия мать Сыра-земля. Как высыпалась вся, подняла она Вия наружу почвой плодородной, а сама дальше растекаться пошла по лугам, по пашням — крестьянам на радость. И Вию низко-низко откланялась. Неловко стало Вию, стеснительно: он к гнуси да к проклятиям привык. А тут надо же, ему кланяются. Затрепыхала душа его и вырвалась наружу птицей малою. Полетела птичка в небо, к солнцу красному навстречу, запела свои песни голосом серебристым.

А Вий рухнул наземь доспехами булатными. Богатыри шли мимо, подобрали их да на себя напялили — впору им те доспехи оказались!

Вот так и исчез Вий навсегда и навеки! А коль не веришь мне, так иди проверь все пещеры глубокие. Но токо это… сабельку с собой возьми — змею подземельному башку срубить. Уж больно распоясалась гадина!

А ты спи, Егорка.
Снарядим мы Вовку
в поход за змеевищем.
Пущай себе порыщет!

* Вий — нежить. Приземистый, волосатый, сильный, косолап, с тяжёлой поступью, весь в черной земле с засыпанными землёй руками и ногами, а длинные веки опущены до самой земли. У Вия железное лицо, железный палец и железная кровать. Он хозяин и покровитель земных недр и их богатств, начальник гномов. Железными вилами помощники открывают Вию глаза, в которые нельзя смотреть: заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых Навь.

* Ховала — языческий полубог, с ясными, светлыми, пылающими глазами, с легкой поступью в льняной одежде. Вокруг головы Ховалы располагаются шестнадцать огненных глаз. Ночью его глаза излучают яркий свет, он выжигает из людей злобу и отчаяние. Там, где прошел Ховала людская жизнь налаживается. Ночью Ховала несет свет, радость, жизнь, избавление от зла и горя. Но совсем плохо, если Ховала пройдёт днем. В это время его глаза светятся все тем же незримым пламенем, но вместо того, чтобы дарить свет, они его поглощают. И если Ховала остановил взор на каком-нибудь человеке, то этот человек сразу же теряет всю свою жизненную силу — начинает хиреть и очень скоро умирает.