А.Агарков.

Сага о жуликах

На деньги, подаренные московским другом Нины (старшей сестры моей невестки), Ирина и Виктор купили однокомнатную квартиру – отремонтировали и вскоре после свадьбы в ней поселились. Впрочем, сын со временем вернул эту сумму свояченице – так что подарок можно считать беспроцентным кредитом. Но все равно спасибо богатому и щедрому парню Радику.

А 15 июля в семье моего сына появились на свет две очаровательные девочки – Вероника и Даша. Все бесконечно радовались и были счастливы. Но сын озабоченный позвонил:

- Пап, катастрофически не хватает денег. Ты не дашь мне свою машину? Хочу после работы потаксовать.

- Бери, коль надо, - говорю.

Мы решили оформить его право управления моей машиной доверенностью. Виктор приехал не один, и в документ вписали еще двух его друзей. Я ничего не понял, но не стал заморачиваться – у молодых своя культура отношений. И потом – с машиной я практически прощался: она и так не новенькая, а запряженная под такси больше года вряд ли протянет. Но дело нужное – семью надо кормить…

Оставшись без колес, задумался – как мне осуществлять свой бизнес в новых условиях? Художник малюет события в зрительные образы. Писатель фиксирует события в слова. А что делает человек действия? Реализует информацию в материальные ценности – например, деньги… Ведь так?

Некоторое время ни на чем не мог сосредоточиться. Что-то все время угнетало – какое-то мимолетное событие, отложившись в подсознании, настаивало на своей значимости и требовало, чтобы о нем вспомнили. Не сразу понял в чем тут дело, но обстоятельства требовали оригинального решения – возвращаться к круизам на электричке, автобусе или попутках не хотелось.

Потом пришло понимание, что начатое предприятие интернет-коммерции можно проворить и без машины, но стоит расширить, собрав в команду несколько толковых парней. В сущности это выглядит так…

Я, как Ниро Вульф, сижу у себя дома, пропалываю-поливаю грядки, готовлю обеды, пишу рассказы и в то же время собираю в работу и тиражирую в интернете информацию о купле-продаже неликвидов; веду переговоры перепиской, готовлю сделки. А несколько расторопных ребят, желательно на машинах, принимают непосредственное участие в их реализации. Выручку, естественно, пополам. Нормальное решение. И соответствует сложившимся обстоятельствам.

Первым, кому я предложил соучастие в реализации неликвидов через интернет, был однокашник Андреев. Я позвонил ему и пригласил в гости для разговора. Михаил Иванович подъехал и захотел сыграть в шахматы на компьютере. Усевшись у монитора, сделал ход и спросил:

- Зачем звал?

- Мы с тобой, Миша, кадры проверенные – не раз и не два вместе обстряпывали дела. Не желаешь вернуться к сотрудничеству?

Гладкая пухлая физиономия Михаила сохраняла безмятежное выражение, но взгляд засверкал интересом.

- Что предлагаешь?

Предварив ответ паузой соответствующей длины, поведал приятелю о своей новой задумке. Андреев быстро понял к чему я клоню.

- Я согласен, что выручка пополам, но за предварительным вычетом накладных расходов – на соляру, запчасти и ремонт…

- Ну да конечно, - не согласился с ним. – А я тебе буду должен отчитываться за свои траты на программиста, телефон, интернет, электричество и тэдэ, и тэпэ. Давай не будем мелочиться.

- Извини, - обиделся Михаил. – Я и не подозревал, что в этом деле командуешь ты.

- Дело не в том, кто командует – я или ты. Просто предлагаю использовать для общей максимальной выгоды наши индивидуальные возможности. У тебя есть колеса и умение торговаться. И, кстати, есть право отказаться от того, что предложу. У меня – информация: кто где чего хочет продать, а кто купить. Я проведу все предварительные переговоры, и ты поедешь уже на готовенькое. В конце концов, я ведь знаю, что у тебя есть свой оборотный капитал. Если покупатель надежный, ты можешь просто приобрести товар на свой страх и риск, не сообщая мне, и продать дороже. В любом случае я буду претендовать лишь на половину ранее оговоренной суммы. Ну как, годится?

- Ну, а если твои расчеты к черту летят? Я имею ввиду ситуацию – договорились об одной цене, а потом покупатель или продавец заартачился. Как быть?

- На твое усмотрение.

- А ты поверишь мне, что сумма маржи уменьшилась?

- Конечно. Но если узнаю, что жлобствуешь, приму меры. Послушай, друг мой, интернет необозрим: продавцов и покупателей в нем – куча несметная. И стало быть, работы невпроворот. Поэтому я надеюсь, что не только тебе не дам скучать, а еще десятку подобных агентов. Как тебе моя затея? То-то же… Ну, а если будешь крысятничать, значит самые жирные сделки будут доставаться другому. Understand?

Но Миша в школе учил немецкий.

Придуманная мною схема, казалось, задержала дыхание: информации много, но круги не смыкались. Михаил Иванович позванивал, иногда приезжал поиграть в шахматы с компьютером – ему не терпелось испробовать новую схему в действии, но мне нечего было ему предложить кроме чая и кофе.

- Правило прапорщика Журкова, - напомнил он о нашей совместной работе в ТЭЧ авиаполка. – Стоит только прозвездеть…

- Иди ты к черту!

- Чуть позже, - осклабился гость, выигрывая очередную шахматную партию у компьютера.  

- Не беспокойся, работа будет, - обещал я. – Информации много, и однажды что-нибудь где-нибудь да срастется.

Говорят, американцы никогда не стареют – они лишь рождаются, взрослеют и умирают по расписанию. Так и мысли наши – однажды родившись, живут-живут внутри нас… а потом вдруг выстреливают.

- Слушай, - кое-что вспомнив, спросил Михаила, - а бывший шеф твоей супруги Реутов не всю «Альтернативу» распродал?

- Да нет, конечно, там еще есть чем поживиться.

- Может, сгоняешь за информацией?

- Может, ты сам?

- Мне туда путь заказан.

- Думаешь, меня Виталий Петрович ждет-не-дождется? Ага, как же…

- Тяжелый человек, - согласился я. 

Помолчав немного Андреев предложил:

- Но я знаю мужика, которого можно туда послать. И он, думаю, согласится…

- Так поработай с ним. А я согласен маржу делить на троих – все равно что-то больше, чем ничего.

- Поехали вместе.

- Слушай, Миша, тут есть одна закавыка. Ты хорошо этого парня знаешь? Если он захочет работать без посредника напрямую со мной, я ничего тебе не смогу обещать. Если информацию он привезет прямо ко мне, я буду работать с ним – зачем тогда ты в данной теме?

Андреев пожал плечами, вздохнул и сказал:

- Поехали. Там видно будет…

Меня такое заявление не слишком-то вдохновило – тем не менее, согласился скататься к незнакомцу, которого можно завербовать в торговые агенты.

М-да… весь мир снует туда-сюда в поисках счастья и денег, славы и власти. Однако иные люди идут по жизни, как мыши по пшеничному полю. Это примерные граждане, которые платят налоги, активно участвуют в общественной жизни и заводят детей, а те в свою очередь превращают их в ответственных взрослых. Они, как говорится, воды не замутят: живут тихо, незаметно и не оставляют после себя ни малейшего следа. Когда они умирают, знакомые и друзья отзываются о них с похвалой, лицемерно вздыхают, потом пожимают плечами и даже проливают одну-две слезинки. Эти люди избегают хаоса, и хаос избегает их. Наверное, подобных людей большинство на свете. Но есть и такие, к которым это не относится.

К примеру, парень по имени Слава, отставной военный офицер, изобрел, собрал и готовил к полету свой собственный летательный аппарат под названием самолет. Жил он в одной половине двухквартирного коттеджа. Во дворе у него стояла бортовая «газель». А гараж был превращен в самолетный ангар. И его детище было там – одноместный одномоторный двукрылый трехколесный винтовой самолет. Его крылья на ребрах лежали вдоль стен ангара. К шасси переднего колеса прикреплена жесткая сцепка, другой конец которой закреплен на форкопе «газели». По всему было видно, что аппарат готов к транспортировке на летное поле – крылья кинуть в кузов машины и… вперед!

Был жаркий день августа 2005 года – историческая дата. Впрочем, нет – Слава поправил: первый испытательный полет его удивительного аппарата состоится завтра и пригласил нас на презентацию. Говоря языком журналиста – вот это бомба! Черт возьми!

Андреев уже забыл о цели нашего визита – крутился вокруг самолетика, «газели» и Славы, осматривая, ощупывая и расспрашивая... Меня спросил:

- Поедешь на первый полет?

- Если заедешь за мной.

Конструктор и сам был на взводе от предстоящего события – то присядет, то встанет, то вдруг схватит кусок замши и начнет так остервенело надраивать «фонарь» фюзеляжа, словно на нем осела вся скверна мира.

Итак, исторический день таки настал. За мной задержки не было – как только Андреев подъехал, я влез на переднее сиденье его микроавтобуса «Мерседес». Наверное, Михаил припозднился – а я-то время начала полетов не знал – когда мы приехали в чисто поле возле озера Журавлево, самолет уже стоял на исходной позиции. Крылья навешаны, «газель» в стороне, а сам пилот был страшно напряжен. Именно страху было больше, чем напряжения.

Жарища ужасная.

- Разве это пекло? – не согласился Слава. – Всего каких-то тридцать семь. В начале недели до сорока доходило.

- Ничего, - успокоил Андреев, - на верху продует. «Фонарь» откроешь и с ветерком полетаешь…

Досыта напереживав, Слава наконец решился. Залез в самолетик, опустил «фонарь», запустил двигатель. Разогнавшись ровным полем, аппарат поднялся в воздух – тень его перышком скользнула по траве. Сделав круг над взлетной площадкой на высоте не более ста метров, самолет приземлился. Слава вылез на землю, сел на задницу, широко раскинув прямые ноги, и стал бить между бедер кулаком в почву. Мы бросились к нему со всех ног.

- Что случилось?

- Я сделал это! Я сделал это! Я это сделал! – сотрясал он землю кулаком и кричал, то ли от возбуждения, то ли от пережитого страха.

Нам оставалось поздравить его, но мы, признаться честно, ужасно завидовали – человек только что совершил невозможное, осуществив свою мечту! Михаил пожал плечами и, сославшись на неотложное дело, предложил мне вернуться в Увелку.

- Я завтра снова буду летать! – прокричал нам вдогонку Слава. Ему конечно нужна была слава, а ей – свидетели.

Вечером я пришел к нему один. Конструктор возился со своим самолетом.

- Есть время поговорить?

- О чем? – спросил он с шутовской ухмылкой, брызжущей весельем.

- Что будешь делать с изобретением? Если захочешь продать, я помогу.

- Не хочу я его продавать. А ты профессиональный дилер, да? – на лице его изобразилось недоумение.

- Я занимаюсь рекламой в интернете.

- Ну и что?

- А то, что мне нужны торговые агенты. Михаил Иванович мне тебя рекомендовал. Ты чем на жизнь зарабатываешь?

- У меня хорошая пенсия.

- Но лишние деньги не будут лишними. К примеру, такая тема. В селе Бараново разваливается кооператив «Альтернатива». Там много техники и оборудования, от которых хозяин непрочь избавиться. А мы могли бы огрести солидный куш и поделить пополам. Ты едешь туда, берешь информацию – что-почем-сколько? – привозишь мне. Я размещаю её в интернете, нахожу покупателя, договариваюсь. Когда тема срастается и намечается прибыль от сделки, ты её осуществляешь на практике. Как? Там видно будет. Либо на что-нибудь обменяем, либо выпросим на реализацию у хозяина, либо Реутова уговорим поделиться маржой. А пока мне нужна информация из «Альтернативы».

- Вот это речь! И сколько в ней правды?

- Ничего, кроме правды – Бог мне судья! – я с шутливой торжественностью поднял руку в клятвенном жесте.

- Понятно. А что сам?

- Безлошадный.

- Давай съездим вместе на моей «газели».

- К сожалению, не в почете я у Виталия Петровича. Да и цель моя – не только товары «Альтернативы», а собрать команду толковых агентов. Предлагаю тебе стать одним из них. А я слишком стар стал, чтобы болтаться по городам и весям – можно сказать: вышел в тираж.

- Андреев у тебя работает?

- Конечно. Михаил Иванович – кентавр от рождения и помрет однажды в дороге.

- Можно попробовать.

- Так мы напарники?

- Еще посмотрим, - его ясный взгляд жег мне лицо. 

Мы стояли друг против друга во дворе между «газелью» и самолетиком, который без крыльев ютился в ангаре. Можно было поговорить и на тему полетов, но я понял, что Слава заинтересовался возможностью заработать, и не стал отвлекаться. Мы обменялись телефонами. Я объяснил дорогу к Бараново. Слава пообещал:

- Если завтра будет погода нелетная, сгоняю туда.

- Ну а потом мне позвони – подойду.

- Хорошо.

Назавтра, как по заказу, целый день моросил дождь. И я ждал информации от человека, которому небо покорилось. Но напрасно. Не позвонил он и на следующий день, и через неделю… Месяц прошел – ни ответа, ни привета. На меня накатило такое чувство, будто я сам летал на самодельном самолетике и в воздушных ямах растряс последние мужские качества. Не подумайте слишком плохо: имею ввиду слово офицера и мужчины, которое чего-то да стоит… 

Андреев интересовался:

- Что у тебя со Славой и «Альтернативой»?

- Сначала он пообещал, что возьмется, но потом, видимо, потерял интерес ко мне и моему предложению. Небо, как говорится, зовет сильнее…

- Так позвони ему сам.

- Не к чему. Мне не нужны агенты, которым надо переставлять ноги. Которые обещают и не выполняют свои обещания. Которые даже извиниться забывают… А ну его к черту! Пусть летает, пентюх небесный… 

- Нормальное ты словечко подобрал для Славы, - удивился Михаил Иванович.

- Да Бог с ним… проехали. Для тебя тема есть…

Не буду описывать, что мы вытворяли с Михаилом Ивановичем, реализуя коммерческие сделки – а мы не сидели без работы, уж поверьте… Главное для меня в тот период – поиск агентов. Или образно говоря – хотел сплести «паутину» торговой сети. Вот об этом и поговорим.

Однажды позвонила женщина – мой бывший торговый партнер из Еманжелинки – та самая владелица пекарни и пельменной, куда поставлял муку первого сорта с мельниц Синего Бора и Хомутинино. Я узнал её с первых двух слов. Потрясающая реакция памяти на тембр замечательного голоса!

- Анатолий, привет! Чем занимаешься? – слова её льются из груди, как песня.

Я поведал в двух предложениях о мои нынешних интересах. Поинтересовался её делами.

- Прогорела, - призналась она. – Стала давать продукцию в долг на заводы, а они все банкроты… Я не могу себе позволить работать ради удовольствия.

По тембру голоса в трубке почувствовал, как стало женщине себя жалко и посочувствовал.

- Что-то хотите продать?

Дальше она заговорила с воодушевлением:

- Я сейчас работаю на Борисовской птицефабрике у Ермилко Александра Павловича, и у нас кризис перепроизводства – все морозильники до отказа забиты, и нам некуда складировать новую продукцию. А цикл откорма, сами понимаете, не может длиться бесконечно и с какого-то времени становится убыточным. Вы не сможете нам помочь, Анатолий?

- Ситуация мне понятна. Помогу, чем смогу. Давайте исходные – что-почем-сколько?

- Факс сможете принять?

- Я на факсе.

Получив и просматривая документ, вернулся к диалогу с бывшей партнершей по бизнесу.

- Какая-то премия посреднику полагается?

- Когда находишься у кого-то под каблуком, знаешь лишь размер башмака. Вы же говорили, что вхожи к Александру Павловичу, вот с ним и договаривайтесь об этом. Если конечно сумеете найти покупателя… продукции много.

- Вас устраивает ваш оклад? Быстро же вы убили в себе предпринимателя.

Упрек прозвучал жестко, но бывшая моя партнерша выдержала удар – постигшее несчастье не раскололо крепкое ядро души её.

- Я всегда добросовестно делаю дело, за которое отвечаю.

И это правда. В расчетах со мной она не юлила – платила вовремя и сполна.

- Если я накину цену и сумею найти покупателя, мы сумеем с вами заработать и поделить маржу?

Она ответила не сразу:

- Нет, Анатолий. За спиной Александра Павловича никаких дел затевать не буду.

- Но десять процентов от всего объема – это же миллионы! Вы подумайте.

Она судорожно вздохнула.

- Такое впечатление, что вы в восторге от собственного голоса, а меня не слушаете. Я сказала «нет». А вам удачи, если получится.

Похоже, дама действительно очень порядочна и корит себя за разваленное дело и уволенных рабочих своих… Новая миссия её – искупление. Ермилко знает толк в людях, о которых можно поэмы писать. Хотя, в последних нечастых наших встречах только и слышал от него: «Воруют, воруют… все воруют». Однако с этой женщиной ему повезло.

Я разместил информацию о том, что имею к продаже замороженных цыплят-бройлеров в количестве пятидесяти тонн, утаив производителя. Цену, как обычно, увеличил на десять процентов. Адресом вывоза указал Челябинскую область. Дал электронный адрес и номер мобильного телефона.

Дня через два мне позвонили.

- Доброе утро!

- По-моему, день.

- Полагаю, вы – Анатолий?

- Полагаю, что «да».

- Вы продаете цыплят-бройлеров? Пятьдесят тонн сразу?

- Да. Продукция заморожена. Можете брать частями, можете все зараз.

- Мы бы взяли все пятьдесят, но рефрижератор берет только двадцать тонн – значит возьмем сорок для начала. И можем заключить договор о поставках на постоянной основе, если вы будете «за».

- Я не против. Высылайте ваши реквизиты на мою электронную почту. Счет на предоплату вышлем факсом.

- Договорились.

Ночью, вскрыв почту, обнаружил титульный лист с реквизитами некоего ООО из города Самара и скан документа областной Администрации той же местности, заверяющий, что сия канитель стала победителем тендера на поставку продуктов питания для бюджетных образовательных организаций. Можно было выставлять счет на предоплату.

На меня обрушились сомнения – что делать с полученной информацией? Слить за премию Александру Палычу? Сколько он заплатит мне – десять? двадцать? тридцать тысяч? А может, только пообещает и кинет. К сожалению время меняет людей не в лучшую сторону. Если Ермилко всех подозревает в воровстве, значит и сам не чист на руку. Ладно, Бог с ним…

А что если на свой страх и риск попробовать заработать «лимончик»… другой?

В раздумьях застиг меня мой племянник Андрей. Он по-прежнему курировал собранный им компьютер, а сейчас подъехал пополнить базу антивирусника «Доктор Вебер». Такие операции он проделывал ежемесячно – не безвозмездно, конечно.

Андрей Владимирович к этому времени поменял место работы – перебрался из спокойного районного пенсионного фонда в беспокойный коммерческий отдел дочернего предприятия «Злака». Теперь он сам менеджер, много ездит по России, продает продукцию своей фирмы и всегда любопытствует – что у меня есть новенького?

Спросил и в этот раз. Я исповедавшись, поинтересовался:

- Как по-твоему, что лучше – миллион или десять тысяч?

- Конечно, миллион, - заверил племянник и, вникнув в тему, захотел поучаствовать.

Когда уехал, я подумал о нем – торговый агент номер два.

Через день Андрей позвонил.

- Был в Челябинске у Вовы Бегашева (двоюродный брат Андрея по отцовской линии) – он теперь работает в крутой коммерческой фирме и очень заинтересовался твоей информацией. Жди звонка от него.

Бегашев не замедлил заявить о себе.

- Дядя Толя, приветик! Где куры?

- Привет, Владимир Николаевич! Начни с моего интереса.

- Мы прогоним сделку через нашу фирму. Маржу поделим так – лимон останется на счете у нас, а другой обналичим и распилим на четверых.

- То есть ты мне гарантируешь в случае успеха двести пятьдесят тысяч?

- Да.

- Годится. Давай электронную почту – я тебе сброшу реквизиты покупателя.

И вновь позитивная мысль в память легла – появился торговый агент под номером три.

Однако через неделю Бегашев снова позвонил:

- Слушай, дядя Толя, с фирмой мы связались и договор купли-продажи заключили, счет выставили – сделка состоится. Но шеф отказывается миллион обналичивать – премии нам не будет. Но ты не отчаивайся, что обещал я, выполню. Гарантирую лично – на нашей фирме ты свой четвертак заработаешь.

Все это прозвучало как-то путано и подозрительно – неубедительно. Мне показалось, что голос Бегашева вдруг приобрел явный оттенок ханжества и выдавал информации больше слов – по тембру и интонациям почувствовал, как в дальнем родственнике говорили разом корысть и остатки порядочности. Вот и верь после этого людям! Кошмар!

Хотел я сказать ему пару ласковых, но промолчал. Махнул рукой на бройлеров и удалил из компьютера все документы этой темы.

Ближе к новому году, как музыкой танца, на который меня не пригласили, прозвучала информация о драматических подробностях продажи бройлерских цыплят Борисовской птицефабрики самарскому предприятию. Привез её племянник и начал со слов: «Вот Вовка Бегашев влип!»

А теперь сага о том, что случилось.

Фирма, в которой работал двоюродный брат моего племянника, провела переговоры и заключила договор с самарскими делаварами. Но даже после этого коммерсанты друг другу не верят. Самарцы присылают два рефрижератора-двадцатитонника под погрузку в Челябинск. Оттуда в Самару приехал представитель бегашевской фирмы для контроля банковской операции перечисления средств. Их же фирма на свои средства выкупает у Ермилко А. П. сорок тонн замороженной продукции по предъявленной цене. Счет в Самару ушел на десять процентов выше этой суммы.

После расчета челябинцев с птицефабрикой самарские фуры грузятся замороженной птицей и стоят в Борисовке, ожидая информации о проплате в Самаре выставленного им счета за бройлеров. Вместе с представителем из Челябинска деляги приволжские едут в банк и вручают платежное поручение. Получив копию квитанции банка об исполнении платежа, челябинский представитель звонит в фирму. Та выпускает груженые фуры за ворота фабрики, и они исчезают в туманной дали.

Деньги в тот день так и не пришли на счет бегашевской фирмы. Ночью возвращается представитель из Самары. Утром они делают запрос банку – в чем дело? где деньги самарские? Банк отвечает – платеж не прошел: в платежном поручении допущена маленькая описка. Следует повторить попытку.

Но, может быть, все и не так развивалось. Здесь у племянника уверенности нет. Он предположил еще один вариант. Мол, самарцы за время переговоров скатались в Челябинск и в банке, которым пользовалась бегашевская фирма, открыли свой счет, на который и перегнали денежки, усыпив бдительность представителя.

Может и так, а может не так. Ни у Андрея, ни у меня нет конкретных знаний банковского дела – как эти операции на практике проводятся. Ясно одно – фирму, в которой работал Вова Бегашев, развели на приличную сумму. Челябинцы раз позвонили самарцам, другой… Те обещают – сегодня… нет, завтра – а деньги так и не переводят.

Наверное, раз присутствует договор купли-продажи можно затеять судебный процесс и вернуть средства через суд и судебных исполнителей. Если конечно фирма самарская уже не закрылась, спрятав концы: сумма-то стоила суеты. Но челябинцы совершают новую ошибку. Они обращаются за подмогой к бандитам, забыв постулат Льва Толстого о непротивлении злу насилием.

Братва снаряжают два внедорожника и отправляет их в Самару. Но в офисе фирмы деляг их поджидают бойцы городского ОМОНа и вяжут руки незваным гостям. Недели две братки из Челябинска парились на самарских нарах и вернулись домой обозленные вкрай. Теперь у них вдвоежды больше зла появилось. Теперь грядут последствия и наказания виновных. Кого-то отшлепают…

- Ты не боишься? – спрашивает меня племянник. – Ведь тема с тебя началась.

- Боялся, если бы Вова Бегашев познакомил меня со своим начальством. Тогда действительно для них тема с меня началась. Но сейчас… Кузен твой скрысятничал – бортанул меня бесцеремонно с желанием присвоить мой гонорар. Ни слова обо мне не упомянул, когда в мыслях с начальством делил маржу – теперь пусть отдувается один: я с ним в зыбке не качался. Хотя, конечно, парня жалко, но я не ощущаю за собой вины. Если он выведет на меня братву, скажу – знать его не знаю и о теме ничего не ведаю.

Андрей посмотрел на меня с благодарностью и заметно приободрился. Если быть скрупулезным до последнего пункта, то информация о замороженных бройлерах попала к Бегашеву от него. Я – лишь адрес Вовику передал. Адрес жулика-покупателя…

Короче, там, где большими деньгами пахнет, много случается греха. А человеческой подлости нет предела.

Пока не было новых тем я раздумывал над историей с бройлерными цыплятами. Говоря спортивным языком – жулики обыграли жадюг. Там и там порок присутствует. Впрочем, узел был слишком запутанный, чтобы описать его языком одних только догадок. Мне было и жаль Вовку и хотелось злорадствовать над его наказанной непорядочностью.

М-да… А случай сам по себе был неординарный. Я бы сказал – во всей этой истории есть какая-то… ну, поэтическая справедливость, что ли. Не зря же назвал её «сагой». И слава Богу, не каждый день вожжаюсь с подобными людьми. Их мир меня не устраивал. Они для меня – нечто срамное, о чем неприлично даже упоминать. А я рассказал…  

Это в идеале. Однако в жизни все гораздо сложнее.

Живем дальше…

Узнав над чем я ломаю голову, сын тоже захотел поучаствовать.

- Если что будет в Челябинске, звони.

И сам звонил чаще, все справлялся об информации – что, мол, нового? Одна его шибко заинтересовала.

Сага о жуликах № 2.

Мне позвонил мужик из Кичигино:

- Занимаюсь резьбой по камню и слоновой кости – есть много чего в продажу. Самая ценная вещь – шахматы из слоновой кости и бивня мамонта на тему «Ледовое побоище Александра Невского с немецкими рыцарями».

Цену назвал в десятках тысяч долларов.

- Сможете скинуть фото по Интернету?

- Фото есть, интернета нет.

- А подъехать сможете?

- Лучше вы ко мне.

- Хорошо.

Узнав адрес, обговорив день и час, поехал я в Кичигино на автобусе с пересадкой в Южноуральске. Нашел адрес, познакомился с мастером.

Он приехал недавно из Магаданского края. Всю жизнь занимается резьбой – имеет звание, награды СССР и России. Губернатор Сумин отоваривался у него – приобрел тоже шахматы, но попроще.

А эти, которые мастер предлагал мне продать, вообще отпад – дружина Невского и ополчение (пешки) выполнены из бивня мамонта розового оттенка. Немецкие рыцари и их ландскнехты (пешки) из молочного цвета слоновой кости. Шахматные клетки на нескладывающейся доске – из малахита и змеиного камня.

Три цветных фотографии он мне дал – отдельно русичи, отдельно крестоносцы и шахматная доска была на третьей. Воодушевленный и снаряженный вернулся домой. Отсканировал фото и дал объявление в интернет. Хотел даже аукцион устроить, но откликнулись быстро и с ценой не торгуясь согласились. Покупатель обозвался ООО «Мастерская Карпова». Солидно вроде.

Звоню мастеру:

- В Москву поедете?

А тому уже за шестьдесят.

- Куда мне?

- И что будем делать?

- Подумаем, поспрашиваем… Не торопись.

Он прав. Время работает на нас. А товар бы надо выставить на аукцион.

Тут сын позвонил:

- Что новенького?

Я ему рассказал. Потомок сразу загорелся темой:

- Я поеду в Москву.

Звоню мастеру, но у того уже созрело свое решение.

- Племянник в Москве обещает помочь. Еду сам.

Я ему продиктовал телефоны покупателя, его адрес. Письмо гарантийное от москвичей распечатал, но передать уже не успел – мастер отбыл из Кичигино в Москву.

Тем не менее, сына я подключил к теме – дал мобильный телефон создателя реликтовых шахмат, подсказал имя-отчество. Виктор созвонился с ним – встретил в Челябинске, помог билет на поезд до Москвы купить, проводил. Все честь по чести – с уважением…

Забыл сказать – давая информацию в интернет о продаже шахмат, увеличил цену на десять процентов. Мастер согласился, москвичи проглотили – ждем навар. Резчик Виктору обещал, что позвонит из Москвы, когда будет возвращаться в Челябинск – чтобы Виктор его встретил и посадил на автобус до Кичигино. А он ему вручит нашу маржу.

Сын все это мне по телефону доложил, а я обозвал его «агентом 004». Ждем результатов.

Вот что случилось в Москве.

Встретил мастера на вокзале его племянник. Нашли они ООО «Мастерская Карпова». Посмотрели покупатели товар – остались довольны.

- Деньги будут после обеда. Погуляйте ребята.

Может, они к племяннику съездили, может, в кафе посидели, может, на вокзале билет купили на поезд в Челябинск… Время пришло, подъезжают продавцы на такси к покупателю в офис и просят таксиста подождать, чтобы не болтаться с деньгами по улице.

Заходят. В приемной сидят два жлоба. В кабинете два покупателя. На столе, прикрытые газетой пачки купюр.

- Ваши деньги, - говорит один и снимает газету, как вуаль.

На столе в пачках российские «деревянные» рубли…

- Что это? – спрашивает мастер.

- Оговоренное сумма.

- Сумму мы оговаривали в баксах, - протестует мастер.

- Окстись, мужик! – возмущается покупатель. – Какие доллары? О них и речи ни разу не шло. Забирай деньги и проваливай. Вон еще доску свою забери – нам она ни к чему.

Мастеру стало плохо.

- Отдайте мои шахматы! – хрипит он побелевшими губами.

- Шахматы твои – ту-ту! – уже в Англию летят. Бери доску, деньги и уходи, мужик, а то сейчас стражу крикну. Видел в приемной охранников? Могут выкинуть на мороз и без денег.

Мастер стоит сам не свой. Племянник тоже не в зуб ногой – только хмурится и молчит.

Второй покупатель открыл дверь в приемную и, улыбаясь, заявил:

- Эй, секьюрити, проводите товарищей. Они опаздывают на свои похороны.

Вышел мастер из офиса, сел на лавочку, закрыл лицо руками и плачет. Племянник рядом стоит, хмурится и молчит. Таксист поджидавший увидел, подходит:

- В чем дело, отец?

Тот рукой махнул, не в силах ничего объяснить. Племянник поведал о том, что с ними приключилось. Таксист за мобильник:

- Сейчас разберемся.

Теперь маленький экскурс в национальности участников тех событий.

Мастер – татарин: фамилией, обличием и даже акцентом… Думаю, и племянник ему подстать. А вот таксист чеченцем оказался. После его звонка минут через тридцать подкатывают к офису ООО «Мастерская Карпова» две машины подзавязку набитую бородатыми сынами грозного Терека. Хоть и были они без автоматов и «базук», но достаточно угрюмыми, чтобы страху нагнать на кого угодно.

- Сколько, отец, они тебе задолжали?

Племянник озвучил цифру и добавил:

- Баксов.

Чеченцы вошли гурьбой в офис. Долго ли коротко время шло – выходят все, без потерь и увечий. В руках у таксиста доска шахматная, а на ней пачки американских денег.

- Пересчитай, - говорит таксист. – Кажется, все верно.

Пока ехали на вокзал, мастер считал – все срослось. На радостях стал таксисту премию предлагать сверх оплаты за проезд.

- Мы взяли свое, - отказался суровый и гордый, но справедливый чеченец.

Из поезда мастер Виктору позвонил. Сын его встретил в назначенный час, свозил в банк, обменял доллары на рубли и получил нашу долю.

Такие вот пироги пекут в столице России, в мастерской знаменитого шахматиста.

В Библии сказано, что человек рождается для скорбей, и это так же верно, как верно то, что искры от костра летят вверх. Скорби или, лучше сказать, неприятности следуют за нами неотступно, как акулы за невольничьим кораблем. И как бы мы ни пытались отделаться от них, они тут как тут — окружают со всех сторон. Когда же люди, наконец, прозреют и поймут, что причинять зло ближнему не только глупо и смешно, но и чревато.

Я и не собирался участвовать в каких-либо безрассудствах, а желал простого и естественного существования. Но как угадать, где соломку стелить? И похоже, ничто в мире не обладает такой, как литература, счастливой способностью рассеивать глубокую меланхолию и приводить в порядок смятенные умы.

 Но пока у меня затишье, хотя дни как мозаика – один не похож на другой. Но это в картинах природы – прежде всего, конечно, изменчивость неба и погоды – а также поступающей информации, а в быту у меня – одна сплошная одичалость: компьютер и мама, как объекты общения. Ничего нового не бывает в повседневных занятиях. И в мышлении застой в самом жутком его проявлении – ни одной свежей мысли, хоть тресни: пишу рассказы на автомате.

Говорят, первое, что поражает старость, это память. А у меня она почему-то обостряется – пишу роман о своем детстве, и всплывают такие подробности, что никто не мог мне рассказать: просто память хранит. Или фантазия разыгралась?

А еще говорят, когда прожитое вдруг предстает пред тобой – это к смерти.

Смерть моя, где твое жало? Могила моя, где твой постоялец?

О-хо-хо… Не жилось тихо, разбудил лихо.