А. Агарков.

Атака

Оксана позвонила в субботу вечером.

- Как дела? – спросил я.

- Не так хорошо, как хотелось бы.

- Что не так?

- А-а… это личное. У вас как?

- Весь в ожидании вашего звонка и решения по поводу завтрашнего мероприятия.

- Я решила – мы едем...

Назавтра сел в электричку, как и условились – во второй вагон с хвоста. Выбрал его, зная из многолетней практики, что под ним не бывает компрессора – значит не будет дополнительной тряски и лишнего шума. Но не учел, что посадочная платформа в Красноселке короткая, и Оксане с мальчиком пришлось карабкаться на ступени электрички из гравия. Вот здесь и случилось оказия – порвалась застежка её босоножки. Кое-как подлатав, подумал – первым делом в Челябинске купим туфли: хороший будет подарок для девушки.

Чеботаря, искоса поглядывал на неё, любуясь профилем. Её короткие юбки, её прекрасные ножки всегда сбивали мои глаза и мысли не туда, где можно было увидеть душу и интеллект. Это уже пятая по счету наша встреча – точно пятая, считая за три хуторские дни. А я все от ног оторваться не мог. Теперь рассматривал её немного странную, но чем-то понравившуюся мне прическу. Всегда любил длинные женские волосы, а тут – взбитые локоны по бокам головы, словно воплощение бурлящей в ней энергии. Перевел взгляд на нежный изгиб шеи, на одинокие пряди на фоне белой кожи. Эта прическа превращала Оксану в маленькую девочку. 

М-да… конечно же, хороша… но молода, черт возьми! Лет на двадцать моложе меня, а то и больше.

Чем-то напоминает французскую певицу Мирей Матье, чей портрет из журнала два с половиной года висел на дверце моего рундука ПСКА-269. Я объяснил морякам, что эта дама – мой эталон женской красоты. Может Оксана Суслова и не обладала вокальными данными Мирей Матье, но какое-то, чисто внешнее, сходство между ними было. И это казалось мне знамением.

А голосок у неё легкий, звонкий – ненапряженный и ненапрягающий. 

Надев Оксане босоножку, обратился к мальчику.

- Я так понял, мы будем друзьями? Анатолий…

Он по-взрослому пожал протянутую руку и представился:

- Костя.

- Ну, раз Костя, значит это тебе, - я протянул ему коробку с игрой.

Поблагодарив, мальчик тут же принялся её потрошить. А я пересел к Оксане, освобождая для него всю лавочку. Тем временем его мама извлекла из сумочки потрепанную книгу «Робинзон Крузо» в замечательном пересказе Корнея Чуковского (сам Дефо довольно нудный и бездарный писатель – уж поверьте, читать невозможно без авторского перевода им написанную муть) и вручила мне.

- А это вам. Как просили…

Дарственная надпись гласила: «На долгую память лучшему читателю Каменской библиотеки. 13 июня (пятница) 2001 г.»

- Спасибо. То, что надо! Как говорится – на всю жизнь подарок, который украсит любую библиотеку. Говорят, у писателя должно быть две-три любимых книги на полке. У меня одна, и это вы подарили её.

- Вы мечтаете стать знаменитым писателем?

- Почему бы и нет?

- А вы всегда знаете, к чему стремитесь, да?

- Так это основа любой жизни – иметь свою цель.

- Сколько же у вас достоинств!

- Наверное достаточно, чтобы полюбить такого?

Оксана приложила пальчик к очаровательным губкам и взглядом указала на сына – тот увлеченно шлепал картонками, не замечая, что его маму кадрят прямо в электричке.

Помедлив, она всмотрелась в меня и проговорила очень медленно, но легко и неназойливо:

- А вы правда были на Кубе? И что же вы делали там?

- Длинная история. Когда-нибудь расскажу, коли будет вам интересно. Впрочем, если кратко до тезисов – я там влюбился…

- В негритянку? – живо спросила она и улыбнулась, представляя картину.

- Ну да… Здоровущая такая и черная-черная… до синевы…

Она посмотрела на меня с некоторым недоумением.

- Да вы шутите…

- Мне тогда было не до шуток, - покаялся я.

- У вас было в жизни много женщин? – поинтересовалась она и посмотрела в упор слегка высокомерным взглядом. 

- Я про всех забыл, когда встретил вас.

И снова предупреждающий о молчании жест.

Прибыв в Челябинск мы отправились в зоопарк – таково было желание Константина. Оксана рассказывала сыну о животных и птицах в клетках. А я наблюдал за нею и находил, что на фоне райских птиц она стала ещё привлекательней, чем была. Потом взяли мальчику детский автомобиль напрокат и сели на лавочку бедром к бедру. Я склонился к ней, наполняя свои легкие ароматом её духов.

- Не потеряется?

- Он у меня бойкий.

Рассказывал Оксане о зоопарке Гаваны, а она превратилась в любезного и прекрасного слушателя. Впрочем, что ей еще оставалось, раз я завел свою пластинку? Ну, а я-то нынче как распустил свой хвост! Твердо вознамерился рассказать девушке о всех виданных-перевиданных чудесах и красотах мира, чтобы окончательно покорить её сердце…

Когда Костя досыта накатался, мы поиграли в беспроигрышную экспресс-лотерею и выиграли кучу призов – необходимых ему безделушек. Потом пообедали и отправились в Центральный парк культуры и отдыха имени Гагарина.

Усадив мальчика на карусель, задал Оксане давно мучавший меня вопрос – почему она, такая красивая, до сих пор незамужем.

- Неужто не было никого?

Признаться ждал классического ответа: «Тебя ждала» - и было бы здорово в тему. Я, может, с тем умыслом и задал его. Но она ответила так:

- Да были, конечно. И сватали даже… Только от бабушки я унаследовала одно замечательное качество – в любой траве змею разгляжу.

Вы поняли о чем это она? Я – да! И сильно сказано. А про качество бабушкино… как бы расспросить её поподробнее: меня всегда подобные вещи интересовали.

Впрочем, Оксана тут же добавила:

- Я всегда знаю, что у кого на уме.

И мне стало стыдно за мои грешные мысли. Но, может быть, они не пугали её?

- Не страшно все знать?

- Смотрите на вещи проще, - предложила она. – У меня никогда не бывает проблем с мужчинами, потому что я не заигрываю с ними. Я не кокетка и уже достаточно большая девочка, чтобы разбираться – что к чему.

Потом мы втроем на Колесе Обозрения поднялись над городом, чтобы обозреть его весь. Но Челябинск оказался необозрим – терялись его окраины где-то в дымке у горизонта. А Оксана похвасталась, что является победителем областного смотра-конкурса библиотекарей. У неё сохранилась видеокассета с того триумфа. Пообещала при случае показать.

И здесь, на высоте облаков, где ничто не отвлекает, снова почувствовал на себе её внимательный взгляд. Она рассказывала про конкурс библиотекарей и поглядывала на меня, изучая мою реакцию на события её жизни.

Хорошо, что мы сюда поднялись… Тут я решил, что девушка мне нравится не только внешне. Всего за пять коротких встреч, она словно превратилась в моего старого друга.

Спустились с Колеса Обозрения.

- Вы устали?

- Не очень.

- Пойдемте прогуляемся. В этом парке прошла моя студенческая молодость. Это здорово – вспомнить те годы!

Но Костя захотел прокатиться на Детской Железной Дороге. Купили на станции билеты и сели в вагон. Мальчику хотелось все посмотреть – он улизнул от нас.

- Мне нравится ваша короткая стрижка, - сказал я, любуясь Оксаной.

- Правда? Или вы говорите любезности?

- Нет, в самом деле. Вы с такой очень похожи на Мирей Матье.

- А кто она вам?

- Была мечтой. Но теперь все больше кажется – воплощенной.

Она отвернулась к окну.

- Хорошо тут. Я рада, что вы пригласили нас в эту поездку.

И тут я выпалил вопрос, не дав себе времени его обдумать:

- Сколько по-вашему мне лет?

- Ну-ка, ну-ка… - прикинула Оксана, озирая меня. – Выглядите вы неплохо. Я бы сказала лет на сорок.

- Сорок семь, - поправил я. – А сколько вам?

- Разве девушке задают подобные вопросы?

- Лет двадцать?

- С девятилетним-то сыном? Хотели, наверное, польстить, а оскорбили.

- Ну, хорошо, тридцать…

- Ближе к истине. Но чтобы вам не гадать, скажу так – я родилась в 1973 году.

Боже мой! Двадцать восемь лет. Разница в девятнадцать. Однако…

- Вас что-то смущает?

- Да нет… Но выглядите вы на двадцать пять и ни днем старше.

И тогда на меня нахлынуло странное ощущение времени. Сколько же мне было, когда я впервые появился в этом парке? Лет восемнадцать? А ей теперь двадцать восемь. Если бы мы встретились – я тогдашний, и она теперешняя – смог бы в неё влюбиться: в это лицо, её ножки…? Наверное, да. Ведь у меня же были любовницы старше меня…

Оксана повернула ко мне голову и слегка улыбнулась. Она привыкла к тому, что ею любуются. А у меня что-то екнуло в груди – вот я сижу в обществе очень молодой и потрясающе красивой женщины, и она мне улыбается. Как же это называется?

Так увлекся временной депортацией, что едва не пропустил её вопроса:

- А что вы видите, когда смотрите на меня?

Я начал было отвечать – но едва открыл рот, прикусил язык. В этой ситуации ничего не надо говорить – надо действовать. Я взял её руку в свои ладони и прильнул губами. А когда оторвался, заметил – Оксана сидит с закрытыми глазами. Она приняла мой жест обожания за стопроцентный поцелуй.

Мне хотелось сказать ей: «Если бы мы встретились, когда мне исполнилось девятнадцать, а вам как сейчас, я бы все равно влюбился в вас». Но что-то уберегло меня от такого признания. Должно быть интуиция – этим я рисковал все испортить. И все же, когда человек полон предвкушения счастья, когда его переносит на четверть века назад, практически невозможно не удивляться тому, насколько невероятно все происходящее – потрясающе и романтично. Господи, где мои девятнадцать лет!

И потом, когда поезд поехал обратно, а Костик вернулся к нам, Оксана загадочно поглядывала на меня и улыбалась краешком губ. Были ли у неё тайны? Может быть, она как Лялька, живет по принципу ветреницы – с этим прощаюсь, с этим гуляю, на того посматриваю. Ну, не верю я, черт возьми, что такая молодая и потрясающе красивая женщина не имеет кавалеров.

Но не об этом хотелось думать. О чувствах, которые она во мне вызывает. В общем и целом Оксана мне нравится. Мне хорошо с ней. Да, конечно, она необыкновенно красивая – но при этом она таки женщина. Вполне обычная – не кинозвезда, не балерина… Самая обыкновенная библиотекарша сельского дома культуры. Впрочем, с высшим образованием.

Потом мы катались на электромобилях по автодрому – у каждого свой – и Оксана задорно смеялась, гоняясь за Костиком.

В электричке мальчик уснул – умаялся за день бедолага. И я, воспользовавшись моментом, признался его маме:

- Мне кажется, вы – лучшее, что может быть в моей жизни.

- Увидимся через пару дней, да? – ответила она, улыбнувшись моему комплименту.

И только приехав домой, вспомнил – туфли девушке я так и не купил. Думал-думал и позабыл… Нехорошо получилось.

Оксана снова приехала в Увелку во вторник. Мы снова встретились и снова отправились на стадион с надеждой сыграть в шахматы.

По дороге она спросила:

- И все-таки, чем же вы занимаетесь?

- В каком смысле – чем занимаюсь? Торгую сантехникой, стройматериалами… Деньги делаю, как и все. Одни торгуют, другие воруют – все как всегда в капиталистическом обществе…

- А мне не хочется верить, что это с нами происходит, - с грустью сказала она.

«Одни торгуют, другие воруют…» - я будто слышал эхо своих слов. Выбрал верную интонацию, не сгущая краски, потому что полагал – Оксане не к чему знать в подробностях, как я зарабатываю свои капиталы. Не женского ума это дело.

Нам опять не повезло – снова на стадионе не нашлось человека, который знал бы меня в лицо и выдал нам шахматную доску под честное слово.

Оксана расстроилась:

- У вас дома нет что ли шахмат? Взяли доску с собой: сейчас бы сели и поиграли – смотрите, как здесь хорошо.

- Нет у меня дома шахмат, потому что не с кем играть – не с мамой же совсем старенькой. А у вас есть?

- Конечно.

- Так поехали к вам и сыграем.

Оксана даже споткнулась на мое предложение. Остановилась, серьезно на меня посмотрела и сказала:

- Ну, поехали…

Нельзя сказать, что она говорила ледяным тоном, но и теплым он не был. И лаской выражение её лица отнюдь не светилось.

И вот мы в Южноуральске на автовокзале. Приобрели билеты на автобус до Каменки. Купили кофе с булочками и уселись на лавочке, поджидать время «ч». Мы ели, болтали, смотрели в глаза, склоняясь друг к другу все ближе и ближе, и уже ощущали свежесть дыхания и аромат возбуждения  и чувствовали, что стоим на пороге новых открытий…

Как хорошо! А скоро будет совсем хорошо…

- Вы нужны мне, - шепнул я.

Это её тронуло. Она кивнула согласно:

- А вы мне.

И не было ничего дурного в наших мыслях и желаниях.

В автобусе было душно и тесно. Оксане нашлось сидячее место, ну а я стоял в проходе, притиснутый чреслами к боку какой-то женщины – как говорится, ни вздохнуть, ни… поворотиться. Иногда в открытый на крыше люк врывался свежий ветерок и обдувал вспотевшее лицо – это было приятно. Неприятно было то, что глядя на девушку и представляя, что с нами будет через час-другой-третий, я возбуждался… и, кажется, угнетал гражданку, к которой меня притиснули. Она оглянулась на меня пару раз тревожно. Боже, что она обо мне думает!

Чтобы снять напряжение плоти, старался не смотреть на Оксану, но куда же деваться от грешных мыслей? А автобус качается, а народ теснит и толкается…

Мысли грешные, муки телесные… Господи, когда же это все кончится!

С автобусной остановки мы отправились в дом культуры – Оксане не терпелось сыграть со мной в шахматы.

- Кроме шахмат я хотела бы у вас научиться правильно жить.

- Вы мне льстите, Оксана.

- Нет, правда. Вы же сказали, что уже сделали несколько замечательных открытий. Я так думаю, они – о правилах жизни?

- Совершенно верно, - удивился я проницательности столь юной дамы. – И первое, может быть, самое главное правило жизни, из мною открытых, звучит так – чтобы счастливым быть, не обязательно быть богатым или знаменитым, надо просто уметь решать повседневные проблемы: ведь только они и мешают нам жить с удовольствием.

- Хорошо сказано. Я подумаю и, возможно, возьму за правило.

- Проще звучит так – не надо ничего усложнять и гоняться, сломя голову, за деньгами: счастье не в них.

- Да я поняла, - сказала она и после этого примолкла.

В тот момент она почти не болтала. Я тоже был напряжен и немного нервничал, хотя хотелось держаться естественно – нам ведь еще предстоит избавление от заученных в детстве понятий о приличиях: то есть раздеться и лечь в постель вместе. Признаться, ожидал, что Оксана начнет заигрывать, исполняя роль ласковой хозяйки. А она отнюдь не полезла из кожи вон. Видимо решила – либо ЭТО случится само собой, либо вообще не случится.

Мы пришли на её рабочее место – в библиотеку клуба. Там уже никого не было, и Оксана открыла дверь своим ключом. Шахматная доска с фигурами на ней и столе была в читальном зале – видимо любители приходят и играют. И не убирают за собой…

Мы расставили черно-белые войска на исходные позиции.

- Какими предпочитаете играть – белыми или черными?

- Давайте разыграем…

Разыграли. Белые достались Оксане, и она сделала ход.

- Погодите, у меня для вас сюрприз.

Она покопалась у музыкального центра, и читальный зал заполнился старой знакомой мелодией и мужскими приятными голосами.

- Кто это? 

- Вы что, смеетесь надо мной? - возмутилась она. – Это же «Битлз» - хиты вашей юности.

- Точно. Я когда в институт поступил, поселился в общаге - так изо всех окон только они и звучали… Точно, «Битлз»!

- Ага. Вот видите – я все о вас знаю. Поделитесь со мной вашими мудрыми мыслями.

- Да, пожалуйста! Вот еще одна: настоящие чувства приходят к мужчине только после сорока. До этого возраста кровь играет и мешает разобраться даже в самом себе.

- Дельное наблюдение! – хмыкнула она и головой кивнула, соглашаясь на такой вывод.

Надо сказать, играет она неплохо. Конечно, до Лены нашей ей еще далеко, но уровень у Оксаны выше всех остальных женщин в районе, с кем мне доводилось играть. Без напряжения, будто забавляясь, играет. Нет, правда, развлекается  девочка, переставляя фигуры в свое удовольствие – вот только глаза глядят серьезно на шахматы и соперника. Впрочем, можно ведь сочетать серьезность с весельем в разумных пропорциях – это говорит лишь об отличном вкусе и позитивном настрое ума. Кроме того, мудрые люди именно в этом находят рецепт счастья – если, конечно, у счастья возможен рецепт. А от меня кроме ответных ходов, похоже, требовались еще и комментарии в виде остроумных реплик.

- В каком углу вам поставить мат? – спросил я тихим и задушевным голосом.

- А на ничью вы не согласны?

- Согласен на все, что ни предложите.

- Тогда предлагаю пойти и поужинать. Я с голоду помираю.

Не стали доигрывать, пошли в магазин на поиски белков и углеводов. Снова прихлынули плотские чувства, и я засмотрелся на неё – Оксана прекрасно выглядит, прекрасно пахнет, а ножки такие красивые… Черт возьми! Как у профессиональной танцовщицы.

В магазине она сказала:

- Слушайте, а давай возьмем водки, пельменей… и угостим мою хозяйку. Мне это надо.

Голос её стал мягким, обволакивающим, многообещающим. А когда она так глядит, у меня просто мурашки по коже. Хорош любовничек, который в отцы годится, но и сам не заметил, как состарился!

К водке и пельменям присовокупили большущий арбуз. И тогда Оксана сказала:

- Женщина чувствует с первого взгляда мужчину, которого ей надо. Вы же понимаете, о чем я? А мне нравятся мужчины постарше – они меньше выпендриваются и более внимательны к дамам. Вы, конечно, не старик, но все-таки намного старше меня. И я почему-то уверена, что вы в постели не жеребец, а нежный и ласковый. Я это сразу поняла, всего лишь поговорив с вами. Вы неторопливый и обходительный, а мне не нравятся мужчины, которые сразу переходят к делу. С такими будто зарядку вместе делаешь, а не любовью занимаешься. Понимаете, о чем я?

Меня от её намеков и комплиментов бросило в жар. 

- Понимаю, - согласился с дрожью в голосе. – Только не надо льстить – рядом с вами я действительно старик, который, правда, не заметил, что состарился, и не чувствует своих лет...

Оксана жила в маленьком домике – симпатичном таком, если б его еще побелить. Я бы назвал его времянкой: без всякого тамбура дверь наружу, большая голландская печь, широкая панцирная кровать, которая вполне сгодилась бы для небольшой оргии на двоих… стол, два стула… вешалка вместо шкафа.

М-да… кровать. Любой молодой придурок на моем месте – как она сказала: жеребец – постарался бы тут же, едва войдя, заманить девушку на это ложе, рассыпая липко-ласковые словечки и кривя в ухмылке рот. Но в любом случае он был бы полным идиотом, если думал, что это ему удастся. Я, сорокасемилетний, умудренный опытом, влюбленный интеллигент понимаю, что Оксана – девочка не такая, которую можно увлечь липким ртом и потными от похоти руками. У меня хватит терпения подождать, когда плод созреет и сам захочет попасть в мои объятия. Спешка нужна лишь при ловле блох… 

А рядом стоял большой дом её квартиросдатчицы.

Пожилая женщина – скорее бабушка, чем матрона. В меру приветливая и говорливая. Визиту нашему была рада – тут же поставила кастрюлю на газ, а стол накрыла холодными закусками.

Вот теперь Оксана много говорила, являя хозяйке доброжелательность.

Усевшись на лавочку у стола – знаете, такая стационарная, уголком прибитая к стене, какие прежде всегда были в крестьянских избах – весь отдался полюбившемуся в последнее время занятию: восхищением прелестями моей девушки. Они стимулируют мою фантазию и заставляют играть роль человека сдержанного и вместе с тем естественного – и мне приятно, что я такой: воспитанный, достойный женского одобрения (хозяйка меня похвалила, наверное, именно за это)… и, в конце концов, её поклонник. А настоящие поклонники все понимают и все прощают – если, конечно, есть что прощать. Я – настоящий её поклонник: я обожаю в ней всё-всё-всё – от первого жеста до последнего слова... 

Оксана не была почетной гостьей – в обе руки помогала хозяйке: что-то резала, накрывала и болтала-болтала… До чего же она хороша! Я любовался ею и себя спрашивал: «Ну? Как тебе нравится быть влюбленным? Смешно, да?»

Заметив мой взгляд, Оксана спросила:

- Проголодались?

- В разумных пределах.

- Нельзя хотеть есть в разумных пределах – вы либо голодны, либо нет.

- Так закуси, - подсказала хозяйка. – Вон огурчики, помидорчики маринованные, грибки… Вода закипит, пельмешков сварим. А пока налей-ка по рюмочке всем.

- И скажите тост из кладовой своей мудрости, - попросила Оксана.

Я не заставил себя упрашивать.

- Когда хватаешь судьбу за хвост, помни, что на противоположном конце у неё торчат зубы.

- За это надо пить? – удивилась Оксана.

- За это стоит выпить, - подсказала хозяйка и выпила.

Когда моя девушка поднесла к губам стопарик с водкой, взгляд её скользнул по моему лицу, груди и плечам – в глазах у девушки мерцала какая-то искорка. Она будто бы говорила – где же ты раньше был? разве не знал, что томлюсь я и чахну без тебя?

Предчувствие интересной игры? Как розу ты ни назови… 

Я улыбнулся. Это вышло само собой, независимо от настроения. Мне кажется, мы начинаем понимать друг друга без слов.

А ты ничего – мысленно похвалил я сам себя.

Когда мы выпили, и я похрустел огурчиком, снова удалось заглянуть Оксане в глаза – чересчур мудрые, чересчур знающие… и, конечно, прекрасные, как и все остальное в ней.

Она протянула мне кусочек арбуза, которым закусывала сама, и наши руки на секунду соприкоснулись. А еще она наклонилась над столом, и мое дыхание потревожило локон волос у неё на виске. Девушка улыбнулась, заметив мое напряженное внимание к ней.

- Скоро певунья наша придет. Ну, а мы пока поедим, - сказала хозяйка, доставая шумовкой из кастрюли на блюдо сварившиеся пельмени. 

Настало время насыщаться. Дамы сели за стол. У Оксаны сияли глаза.

- Ну, наливайте, мужчина!

Вечеринка становилась приятной – просто на грезы стала похожей, и дело тут не только в выпитой водке: все элементы волшебной сказки были налицо.

Я посмотрел на девушку и откашлялся. Что сказать в новом тосте? Какие слова и мысли могут понравиться ей? Как склонить её к предложению разделить с ней этой ночью её огромную постель? Мне бы хотелось, чтобы оно прозвучало от неё самой. Значит, надо сказать что-то о страсти, но без пошлости. Чувства в таких делах – вещь важная: они ключ к внутреннему «я». И если девушка неглупа, что очевидно, то поймет: прислушиваться к собственным чувствам, действовать в соответствии с ними – это разумно.

Заждавшись от меня тоста, Оксана улыбнулась:

- Что, заело мыслительный аппарат?

- Ну, конечно, - ответил я. – Теряюсь в мыслях… Хотел сказать, что готов на дуэли драться за такую хорошенькую, как вы… Только с кем?

Она рассмеялась.

- Выручу на этот раз. Чисто английский тост – дуайте уипъем отки!

- Нет, лучше по-русски, - вмешалась хозяйка. – Поехали, братцы!

И мы сдвинули наши рюмки над парящим пельменями блюдом.

За окном, дважды стукнув в него, кто-то мелькнул. Потом раздался топот ног на крыльце, и дверь в дом распахнулась.

- А вот и певунья наша, - приветствовала новую гостью хозяйка. – Проходи и садись быстрей, а то штрафную сейчас нальем.

Миловидная женщина моих лет быстро прошла и присела на угловую скамейку.

- Чем это вы тут занимаетесь? – полюбопытствовала, оглядев нас.

- А вот решили отметить… Ксюш, а что мы отмечаем-то? - сказала хозяйка и, поставив на стол еще одну стопочку, мне приказала. – Наливай!

- Что отмечаем? – удивилась Оксана. – Хороший день, прекрасный вечер… Разве это не повод?

- А мужика где откопали? – а гостья, похоже, с юмором.

- Ксюха из Увелки привезла, - просто сказала хозяйка.

- Премию выдали библиотекарям? – усмехнулась дотошная гостья.

Оксана с наполненной рюмкой в руке поднялась:

- Позвольте представить вам моего друга. Это Анатолий Агарков – чемпион района по шахматам.

- А я его знаю, - сказала гостья. – Он в газете работает.

И в то же мгновение я вдруг вспомнил, почему такими знакомыми мне кажутся её приятные черты и голос. Это жена атамана Бородина, главы крестьянского хозяйства «Импульс». Я действительно писал для него статью на заказ и опубликовал её в «Лире». А это женщина угощала меня в его доме жареной картошкой и спиртом.

- Эта газета была моей собственной, - признался я. – А как здоровье атамана?

- А хрен его знает! Сбежал атаман, - Бородина кивнула на Оксану. – Вот с такой же молоденькой свиристелкой. Сволочи все мужики и кобели! Ну, чего вы застряли? Давайте выпьем!

Не смотря на слова горькие, никто из женщин не напрягся. И Оксана, и хозяйка выпили и налегли на еду, разговаривая и улыбаясь, как ни в чем не бывало. Гостья, вооружившись вилкой, тоже к ним присоединилась, жуя и посмеиваясь – очевидно было: одна у них дружная компания.

Ну, а я сидел с вежливым и отстраненным выражением на лице. Оксана однако обо мне не забывала – нет-нет да адресует очаровательную улыбку, вдохновляя на раскованность. Я тоже ответил ей улыбкой, и лицо мое скоро оттаяло, но чувства были в смятении – будто прилипшим харчком прозвучало: «Сволочи все мужики и кобели!»

Заметив, что Бородина пристально за мной наблюдает, озадачился – это еще почему? Может быть, она на мне хочет выместить обиду на мужа – мол, все мужики кобели и сволочи. Поймав мой взгляд, она отвела свой и скомандовала застолью:

- Девки, кончайте жрать – давайте споем.

И запела про коня от «Любэ» да так здорово, что теперь уже я не отрывал восхищенного взгляда от её лица. Бородина пела, не замечая никого – вся ушла в песню и пение. Красивым голосом будто рисовала картину, которая мне легко представлялась и увлекала. Хозяйка с Оксаной ей подпевали, а я только слушал и наслаждался – то, видимо тоже были грезы. Ай да, певунья каменская!

А потом, когда она завела вторую песню, не советующую девочкам любить красивых, у которых любовь непостоянная, перевел взгляд на Оксану и задумался о плане утреннего пробуждения рядом с ней.

Все было выпито, многое перепето… Оставшиеся в блюде пельмени хозяйка накрыла тарелкой и сунула в руки Оксане:

- Утром разогреешь мужику.

Все подались на свежий воздух. На дворе уже ночь.

Уходя за калитку ворот, Бородина пожелала не без ехидства:

- Доброй вам ночи, молодые.

Мы с Оксаной прошли к её домику. Два окна были в нем – девушка задернула на них шторы. Расправила кровать и, повернувшись ко мне спиной, начала раздеваться.

Боги! Я заставил себя глубоко дышать, но дрожь невозможно было унять.

Не слыша шорохов за спиной, Оксана оглянулась:

- Ты спать ляжешь одетым?

- Нет, конечно.

- Тогда отвернись и раздевайся. Одежду повесь на спинку стула.

Я так и сделал и вскоре остался в одних трусах, но дрожь не прошла.

- Свет выключай и ложись, - прилетел приказ.

Я оглянулся на девушку – она была уже на кровати, натянув ватное одеяло под самый подбородок. Прежде чем отправиться к выключателю, встряхнул головой, отгоняя наваждения – мол, все нормально, она просто женщина, а не фея; и я не сказочный принц… так что не фик тут слюни пускать… 

Только не торопиться – уговаривал сам себя. Лег в кровать и первым делом ткнулся носом в голое плечо девушки, полной грудью вдыхая аромат её кожи. До чего же приятно ощущать её запах!

Оксана тоже не спешила к соитию. Она спросила:

- Хорошо прошел вечер?

- О, да! На славу! Особенно песенная программа.

- А мне все время хотелось открыть свой болтливый рот, задать вам вопрос и услышать ответ – вы такой умный, Анатолий! Я бы гордилась таким мужем.

- А я бы день и ночь восхищался такой женой!

- Только сутки?

- Всю оставшуюся жизнь!

- Тогда знайте, - сказала она, нисколько не смутившись таким признанием, - если однажды вы предложите мне стать спутницей вашей жизни, я прямо сейчас отвечу вам: «Да. Я согласна».

Обдумал услышанное. Может быть, это последний барьер на пути к соитию. Может, девушка проверяет мою порядочность – мол, не готов жениться, не хрен карабкаться на неё. Но я – человек порядочный: я всегда держу данное слово.

- Оксана, - сказал дважды женатый человек и всего лишь один раз разведенный, - я люблю вас. Будьте моей женою.  

После этого мы обнялись, и завертелась карусель.

- Да! Да! Да! – шептала Оксана мне в ухо, испытывая оргазм. А у меня что-то с этим случилась задержка.

Да, жизнь – прекрасная штука. В ней бывают негаданные встречи, приятные и неспешные вечера, переходящие в страстные ночи, наполненные любовью. Но случаются казусы порой…

Прошлый раз – правда, это было давно – меня потенция подвела в поединке с бывшей коллегой-журналисткой. Ныне другая беда – с точностью до наоборот. Эрекция на этот раз – о-го-го! хоть дрова коли – а вот результатов ноль. По крайней мере, для меня. Партнерша моя, похоже, утомилась оргазмами, а мой, один-разъединственный, не наступал никак. Да что за проклятье такое!

Оксана – женщина красивая, ласковая, понимающая – всеми силами старалась мне помочь. Мы меняли позы, позиции (перебравшись с одеялом на пол) – все без толку: никакого оргазма, только боль накатывала от сведенных судорогой мышц. Такого несчастного любовника свет наверное еще не видел. 

За окном забрезжил рассвет.

- Давай передохнем, - взмолилась она, но не упала без чувств спиной на одеяло. Она встала и снова подсела ко мне с колодой карт. – Мы сейчас все узнаем, что мешает тебе получить удовольствие.

Поворожила она, погадала и сказала:

- На тебе лежит проклятие трефовой дамы.

Господи! Тамара что ли меня прокляла?

- Если это возможно, то, кажется, я догадываюсь о какой даме идет речь, - согласился, хотя голос заметно подрагивал.

- Твоя жена?

- Да, - сказал я. – Ей это было бы на руку.

- Зачем? Вы ведь давно не живете вместе.

- По-моему, Тамаре Борисовне не ведомо чувство счастья, а счастливые люди её всегда раздражают.

- Как-то запутано все у вас. И зачем ты тогда с ней встречаешься?

- У нас общий ребенок. Папа Костика его навещает? (Оксана кивнула.) Вот и я.

- Ладно, все это можно исправить. Я помогу тебе снять заклятие.

- Ты не боишься такой чертовщины? – сам не знаю, зачем спросил.

- Ну а как ты так будешь жить? Ну-ка, ложись…

Я лег на спину. Оксана рядом, водрузив голову на мое плечо, стала гладить маленькой изящной ладошкой мой живот. Мышцы действительно отпустило, но эрекция продолжалась.

Вот, блин. Что мне теперь с ней вечно ходить?

- Полежи, расслабься, - а сама она поднялась, оделась, опрокинула пельмени на сковородку и поставила на электроплитку.

- Вставай, одевайся, умываться будем…

Умывальника в домике не было. Оксана налила воды в эмалированную чашку и, почистив зубы, всполоснула лицо. Потом дверь распахнула и выплеснула воду прямо в траву. Приготовила для меня водные процедуры.

Я, уже одетый, всполоснул лицо, утерся и сел за стол.

- Успокоился? – спросила заботливо, пояснив взглядом о чем она.

- Кажется, но мышцы болят, будто крепко получил ногой в пах.

- Может останешься? Отлежишься, вечером я тебя вылечу.

- Прости, не могу – дела, любимая.

Мы закончили завтракать и наступил самый критический момент. До постельной баталии и конфуза я его много раз прокручивал в уме. И вот…

Прежде чем отправиться на остановку автобуса, положил на край стола четырехзначную купюру и, не дожидаясь реакции Оксаны, обнял её и притиснул к себе.

- Пойми меня правильно – мы теперь муж и жена: вчера же дали друг другу слово. Все эти стишочки-цветочки-подарочки хороши для любовников. А у супругов отношения должны быть серьезными. Я должен быть спокоен вдали от тебя, зная, что ты не голодаешь. Поэтому беру на себя обязательство помогать тебе финансово.

Поцеловал её в ключицу, выдержал паузу и отпустил, глубоко вздохнув.

Ну, а теперь кричи, что ты не проститутка, бей меня по морде, коли заслужил – все стерплю. Но опасения скандала не оправдались. Оксана посмотрела на денежку, потом на меня растерянно… Улыбнулась, вскинула руки мне на шею, притянула к себе и страстно поцеловала.

Фу, пронесло…

- Я поехал. Не надо, не провожай меня. Лучше приляг и отдохни – тебе ведь не к восьми на работу: может даже успеешь выспаться.

Еще раз поцеловал девушку и покинул её маленький домик.